Это значило, что он сам устыдился раба Шибанова. — Так можно было заключить из осторожных слов Карамзина: «…великодушная твердость, усердие, любовь (Шибанова к Курбскому — В. В.) изумили всех и самого Иоанна, как он говорит о том в письме к изгнаннику: ибо царь, волнуемый гневом и внутренним беспокойством совести, немедленно отвечал Курбскому» (там же. С. 68).
