В чем же дело? Уж конечно, в теперешнем ружье. Турок, закрывшись наскоро набросанною насыпью… — Это ружье Достоевский вслед за большинством корреспондентов, солдат и офицеров называет ружьем Пибоди. Но нередко его называли ружьем Пибоди-Мартини (Нов. время. 1877. 30 сент. (12 окт.). № 571), Генри-Мартини (Современные известия. 1877. 22 авг. № 230) и даже просто Мартини (Моск. ведомости. 1877. 21 окт. № 261). Помимо прочих достоинств (дальнобойность и сила поражения) у ружья Пибоди был безотказный откидной затвор, что значительно повышало скорость стрельбы.
Подчеркивая важное значение в системе турецкой обороны ружья Пибоди и временных «полевых укреплений», т. е. чего-то вроде индивидуальных окопов, Достоевский широко учитывал свидетельства наблюдателей военных действий. Так, в корреспонденции «Daily news», процитированной газетой «Новое время» (1877. 24 сент. (6 окт.). № 565), говорилось о том, что успеху последнего штурма Плевны «мешал огонь турецких ружей», «что ружейные пули Пибоди и Уинчестера произвели страшные опустошения в рядах русской пехоты в роковой день 30 августа (11 сентября)». В той же корреспонденции утверждалось, что при таких условиях успех атаки Плевны возможен только в том случае, «если землекопные работы велись как следует», если русские огнем «своих стрелков из траншей» способны «заставить замолчать пальбу турок» (ср.: Нов. время. 1877. 12 (24) сент. № 553).
