Книга: Том 14. Дневник писателя 1877, 1880, 1881
Назад: 168
Дальше: 170

169

…а пуще всего хотелось бы ввернуть хоть два слова об идеализме и реализме в искусстве, о Репине и о господине Рафаэле, — но, видно, придется отложить всё это до более удобного времени. — Это намерение Достоевского не осуществилось. Упоминание об идеализме и реализме в искусстве имеет в данном случае прямое отношение к полемике, вспыхнувшей через некоторое время после напечатания в журнале «Пчела» статьи В. В. Стасова «Илья Ефимович Репин», в которой было опубликовано несколько писем Репина к Стасову, содержавших резкие отзывы об итальянском классическом искусстве. В одном из этих писем Репин писал: «Что вам сказать о пресловутом Риме? Ведь он мне совсем не нравится! Отживший, мертвый город, и даже следы-то жизни остались только пошлые, поповские, — не то что во дворце дожей, в Венеции! Только один Моисей Микеланджело действует поразительно. Остальное, и с Рафаэлем во главе, такое старое, детское, что смотреть не хочется <…> Я чувствую, во мне происходит реакция против симпатий моих предков: как они презирали Россию и любили Италию, так мне противна теперь Италия, с ее условной до рвоты красотой» (Пчела, 1875. № 3. С. 41, 43; Стасов В. В. Избранные соч. М., 1952. Т. 1.С. 266–267). О критиках, возмутившихся этими суждениями И. Е. Репина, В. В. Стасов писал в статье «Прискорбные эстетики», опубликованной в газете «Новое время» (1877. 8 янв. № 310): «И идеалист, подписывающийся Дм. Ст. (Рус. мир. № 280), и позитивист, подписывающийся Эм (Голос. № 332), уверяют, будто г-н Репин не нашел ни в одной европейской галерее ни одной картины, достойной его внимания, и осудил всех лучших представителей живописи. Но ведь это самая непозволительная неправда! В письмах ко мне он говорил, что Рим отживший, мертвый, поповский город, — они уверяют, что одним росчерком пера г-н Репин уничтожает всю Италию, и не желают помнить, что он тут же восхищается Венецией с ее галереями. Он мало сочувствовал римским художникам XVI века — они провозглашают, что он все итальянские школы топчет в грязь, и точно нарочно забывают, что он тут же приходит в восторг от многих других художников — Микеланджело, Веронезе, Тициана, Мурильо. Значит, чего же собственно г-н Репин не признавал? Только некоторых итальянских классиков? Но в этом, кажется, еще нет великой беды, и даже на самого Рафаэля не раз нападали, на нашем веку, художники Западной Европы — именно все те, которые отделились от направления „идеального“, в настоящее время кажущегося им значительно устарелым в живописи, как и во всем другом, и примкнули к направлению, по их убеждению, более правдивому и жизненному — к направлению „реальному“» (Стасов В. В. Избр. соч.: В 3 т. М., 1952. Т. 1. С. 288–289).
Определение Достоевского «господин Рафаэль» скрытно иронично по отношению к Стасову и Репину. Дело в том, что в статьях Стасова «Илья Ефимович Репин» и «Прискорбные эстетики» беспрестанно назывался «господином» только Репин.
Достоевский, несомненно, иронизирует над выпадами Стасова и молодого Репина против «идеальной» живописи Рафаэля; сурово осуждает «гордых невежд», кичащихся тем, что «ничего не понимают в Рафаэле», не находят «ничего <…> особенного» в Шекспире.
Назад: 168
Дальше: 170