…страшно развелась много капитанов Копейкинык, в бесчисленных видоизменениях… — Имеется в виду герой «Повести о капитане Копейкине» («Мертвые души». Т. 1. Гл. X). Говоря о Копейкине как о воплощении духовного ничтожества, эгоизма и алчности (ср.: Дневник писателя, 1877, май-июнь, гл. IV, § 2), Достоевский вступал в противоречие с замыслом автора «Мертвых душ». В «Повести о капитане Копейкине» Гоголь стремился показать бесчеловечность российской администрации, ведущую к бунту обездоленных, доведенных до отчаяния людей. Однако он вынужден был по цензурным причинам все более смягчать обличительный пафос «Повести…», отчетливо звучавший в рукописной редакции поэмы 1840— начала 1841 г. (ранняя редакция «Повести…» была впервые опубликована в 1862 г. в 4-м томе «Полного собрания сочинений» Гоголя). В цензурной редакции Копейкин — «пролетная голова», «привиредлив как черт» (см.: Гоголь Н. В. Полн. собр. соч. М., 1951. Т. 7. С. 581), и его «волчий аппетит» не дает ему удовольствоваться небольшой суммой, данной ему «начальником комиссии». Ограниченным обывателем предстает капитан Копейкин и в щедринском цикле «Культурные люди» (1876; см.: Салтыков-Щедрин М. Е. Собр. соч. в 20 т. М., 1971. Т. 12. С. 297). В либеральной печати существовала иная тенденция — сочувственного отношения к гоголевскому герою как к человеку, борющемуся за свое благополучие с равнодушной к его нуждам косной бюрократией (см., например: Молва. 1881. 3 января. № 3).
