253

…Ну вот и моя поэмка была бы в том же роде, если б явилась в то время. — Автор „Маленького фельетона“ в „Новом времени“ за 1901 г. (рецензии на второе издание книги В. В. Розанова „Легенда о Великом инквизиторе“), скрывшийся под псевдонимом „Инфолио“, писал: „Легенда Достоевского не оригинальный замысел! Она несомненно заимствована из западных источников“. Выделяя в поэме Ивана два момента („Пред нами вторично пришедший посмотреть на дело свое Учитель, осужденный слугами римской церкви на сожжение, и папа, поддавшийся на искушение князя мира сего“), автор фельетона увязывает первый — с легендой „Venio iterum crucifigi“, упомянутой Гете в своем „Путешествии в Италию“, и второй — со сказкой Вольтера „La mule du pape“. Допуская возможность и других источников, фельетонист заключает: „В легендах: «Venio iterum crucifigi“, вспоминавшейся Гете в 1786 году, и «La mule du pape“, переложенной Вольтером в 1733-м, уже заключено все содержание «Легенды о Великом инквизиторе» Достоевского <…> Полемический, протестантский характер источника сказался и на русской версии легенды, порожденной несомненно мстительным, раздраженным чувством. А где кипит вражда и гнев — мало правды или, по крайней мере, не вся правда» (Новое время. 1901. 24 ноября. Указано В. А. Тунимановым). Полемизируя с покойным автором „Братьев Карамазовых“ путем указания на возможные (и не единственные) источники выделенных им мотивов, фельетонист „Нового времени“ некорректен в выводе относительно неоригинальности содержания поэмы „Великий инквизитор“ и общего ее замысла: фактически — легендарная сторона дела, на какие бы источники она ни опиралась, не дает оснований для заключений, игнорирующих всю детализацию и художественный контекст. Собираясь отвечать К. Д. Кавелину (1818–1885), Достоевский записал: „Инквизитор и глава о детях. Ввиду этих глав вы бы могли отнестись ко мне хотя и научно, но не столь высокомерно по части философии <…> И в Европе такой силы атеистических выражений нет и не было <…> Вот, может быть, вы не читали «Карамазовых“, — это дело другое, и тогда прошу извинения“ (XXVII, 86).