Утопический социализм стремился придать евангельскому учению Христа социальное звучание. Согласно подобному толкованию, замечает В. Комарович, „Христос приходит восстановить человека в его прирожденной красоте и силе, исполнить волю бога-отца и даровать счастье его детям, вернув им отнятый рай здесь, на земле; так исчезает мистический смысл и красота Голгофы <…> и заменяется восторженной жалостью перед непонятым, напрасно казненным героем-человеколюбцем; кровь и страдания Христа — не утверждение христианства, но гибель, временное крушение дела земного устройства человечества, ради которого и приходил якобы Христос; дело Христа нуждается поэтому в продолжении, в помощи новых избранников, и утописты охотно сравнивают и сопоставляют с ним «друзей человечества» (Магомета, Ньютона, самих себя) “ (см.: Комарович В. Л. Юность Достоевского // Былое. 1925. № 23. С. 7).