216

Ни один западник — неоконченном. — Трудно определить, какое произведение К. С. Аксакова, более всех славянофилов уделявшего внимание «миру» и «русской общине», имеет в виду Достоевский. В газете «День» часто публиковались (или перепечатывались) статьи и наброски К. С. Аксакова. В редакционном примечании к статье П. Бланка, в частности, приводятся следующие слова из записной книжки Аксакова о «мире»: «Замечательно, как, с одной стороны, народ ставит высоко мир, совет и пр., как высшее выражение ума и жизни вообще; с другой — видит в собрании людей — множество людей, толпу, и в ней силу стихийную, которая неразумна; почему толпа и может двигаться с силою, невольно все и всех увлекающею и часто увлекаемою незнанием. Мир судит бог, говорит народ, и в то же время: мир силен, как вода, и глуп, как дитя. Мир умен и мир глуп» (День. 1861. № 4. С. 7). «День» счел необходимым перепечатать и «Краткий исторический очерк Земских соборов» из вышедшего в 1861 г. первого тома Собрания сочинений К. С. Аксакова (M. 1861. С. 298–306). Очерк представляет собой вступление к «Истории земских дум», работу над которой прервала смерть Аксакова. Весьма вероятно, что именно это сочинение привлекло внимание Достоевского, и в первую очередь, должно быть, следующее место очерка: «В самых первых временах в славянских народах мы встречаем человеческое общество, мир, и необходимое проявление его существования — совещание, носившее в древности наименование Веча. Народ, живущий под такими условиями, имеет на языке русском особое наименование Земли. Этим словом обозначается общественно-человеческое начало. Дела земские есть дело народное, то есть общественно-человеческое. Такой быт народный не есть быт общественный в тесном значении этого слова, как например быт родовой: напротив, этот быт — быт общинный — есть уже дело чисто человеческого духа и потому составляет заслугу у тех народов, где он встречается. Являясь под условиями этого, быта, славянское племя является племенем не государственным, не ищущим внешнего, принудительного устройства. Самое яркое тому доказательство — это то, что совещание славянской общины требовало единогласия для решения дела, как единого истинного пути для решения. — Есть другой путь, принятый иным началом, началом внешней правды, или началом государственным, началом, зиждущимся, как сила внешняя, на принуждении. Этот путь — есть путь большинства и меньшинства. По этому началу, те, которых больше, — правее. Но здесь является внешнее насилие, побеждает множество, основываясь на счете, и принудительно налагает свое мнение на меньшинство. Мы согласны, что, с точки зрения государственности, строго развитой, начало единогласия является не практическим; но точно так же, как и любовь братская, самопожертвование, всякая добродетель и вообще вся нравственная сторона человека является непрактическою» (День. 1862. 6 янв. № 13. С. 3).