50

М. А. Достоевский умер 8 июня 1839 г. Современники, в том числе А. М. Достоевский, считали, что он был убит своими крепостными. Подробнее см.: Нечаева. В семье и усадьбе Достоевских. С. 49–61; Нечаева. Ранний Достоевский. С. 85–94. Г. А. Федоровым (см.: Федоров Г. А. К биографии Ф. М. Достоевского: Домыслы и логика фактов // Лит. газ. 1975. 18 июня. № 25) факт убийства был подвергнут сомнению, хотя собранные им контраргументы пока не решают вопроса. Впервые о смерти отца Ф. М. Достоевский сообщил старшему брату в Ревель в не дошедшем до нас письме от второй половины июня 1839 г. Это явствует из письма M. M. Достоевского (одновременно он направил и неизвестное нам письмо Ф. М. Достоевскому) к А. А. и А. Ф. Куманиным от 30 июня 1839 г., в котором он писал: «На этой неделе получил я от брата Федора письмо, в котором он извещает меня о несчастии, постигшем семейство наше. Видимо, провидению угодно было вновь поставить на пробу твердость нашего духа и заставить нас до дна испить чашу горести. Мы теперь круглые сироты, без матери и без отца. Не говорю уж о себе и о брате: мы, слава Богу, в летах… но эти бедные малютки… Боже мой. Боже мой! что они тебе сделали?! Из деревни я не получил еще никакого известия, а брат пишет очень неясно о всем происшедшем; поэтому я почти ничего не знаю подробно. Слышал только, что вы взяли детей к себе, и пролил слезы благодарности! Бог наградит вас за ваше доброе сердце! Дяденька! Тетенька! замените им родителей; не дайте почувствовать им ужасный гнет сиротства; заставьте небо радоваться, ангелов ликовать от вашего доброго дела! бедный Коля, бедная Сашенька!

Не знаю, кто будет опекуном? Если б я не сознавал вполне всех Ваших благодеяний, всего того, что Вы для нас сделали, я не стал бы просить Вас увеличить их еще новым добрым делом, приняв это почтенное звание на себя. Но чувствуя, понимая всю сострадательность Вашего доброго сердца, прошу вас от лица всего нашего семейства, как старший сын покойника — принять братьев и сестер под свою опеку. Кому ж ближе заступать это место, как не Вам, дяденька? <…> С этою же почтою я отвечаю брату и пишу в деревню. Там не знают моего адреса <…>.

Боже мой! Боже мой, какою ужасною смертью умер папенька! два дня на поле… может быть, дождь, пыль ругались над бренными останками его; может быть, он звал нас в последние минуты, и мы не подошли к нему, чтоб смежить его очи. Чем он заслужил себе конец такой! Пусть же сыновние слезы утешат его в той жизни!..» (Достоевский А. М. С. 413–414).