Речь идет о девятой книге «Братьев Карамазовых».

Курносова признавалась Достоевскому, что она хочет в ответ на свои сомнения услышать его «слово», потому что верит в него «как ни в одного человека в мире». Подчеркивая, что никто, кроме него, не может служить для нее «таким нравственным светилом», она говорила далее о своей нравственной растерянности: «…душа хочет <…> светлого, чего-то хорошего, во что бы можно было верить всю жизнь, во имя чего можно было бы и пострадать даже, если нужно; а у меня нет; люди с вечно мрачной душой, живущие сами не сознавая „зачем” и „что”, эти люди отняли, разбили у меня веру в Христа — как Бога всегда сущего, а оставили мне только недосягаемый идеал человека, человека, к которому я стремлюсь всей душой, но в существование которого не верю; кругом же… кругом ничего нет, что бы поддержало эту веру; прошла вера в Христа, исчезла вера и в возможность хорошего на земле, и вот мне скверно, мрачно — подчас не знаю, зачем я живу…» (Там же. С. 220). О Курносовой и ее переписке с Достоевским см.: Волгин И. Последний год Достоевского. М., 1986. С. 106–107.