До начала процесса над группой молодежи, в той или иной степени связанной с организацией Нечаева, т. е. до 1 июля 1870 г., фигура Петра Верховенского представлялась творческому воображению Достоевского как фигура «мошенника» и политического честолюбца. Процесс способствовал углублению образа Верховенского, который из беспрерывно лгущего, комического лица вырастает в фигуру зловещую и даже демоническую (см.: ПСС. Т. XII. С. 202–204).
