Но нет ничего легче и приятней, чем лечить курильщиков с большим стажем. Они начинают угрожать с самого порога: «Я курю уже пятьдесят лет и никогда не брошу. Пятьдесят лет! У меня в день уходит четыре пачки папирос. Четыре! Если я брошу курить, то сразу умру. Едва продрав глаза, я должен засандалить пять папирос. Пять! После такой «зарядки» я кашляю до рвоты, а перед глазами плавают и качаются зелёные круги размером с велосипедное колесо. Но без пяти папирос у меня не получается войти в рабочий режим. Ещё на свет не родился тот доктор, который избавит меня от никотиновой зависимости».

А вот и не угадал. Эта самая благодарная группа пациентов. Они так устали от запредельных доз табака, у них настолько мало осталось здоровья, что достаточно мелкого толчка и от глубоких затяжек останутся одни воспоминания.

Старик Архипыч восьмидесяти пяти лет, с никотиновым стажем семьдесят пять лет прихромал на приём на костылях. Одну ногу ему уже ампутировали. Диагноз: эндартериит нижних конечностей. (Сужение артерий, если примитивно. Табакокурение одна из основных причин эндартериита). Я сначала подумал, что он в меня запустит костылём, Архипыч был ужасно зол на врачей, а особенно на хирургов. Его лечащий врач отказался делать старикану операцию на ноге, пока тот не бросит выкуривать четыре пачки папирос в день. Архипыч разорялся, что таких докторов нужно сразу ставить к больничной стенке и пускать в расход. Я возразил, что две ноги – роскошь, а одна ни к чему. Пусть ездит безногий на каталке и выкуривает хоть по пять пачек. Какие проблемы? А то, что хирург не хочет оперировать Архипыча с таким отягощённым анамнезом – его право. Пусть сначала сам пациент позаботится о собственном здоровье, а уж потом и доктор на выручку подоспеет. Дед уже нацелил костыль и зажмурил левый глаз, когда я пообещал вылечить его от табакокурения за один сеанс. У «ворошиловского стрелка» дрогнула рука и сбилась мушка, но он недоверчиво покачал головой, потом согласился. Один сеанс контент терапии и Архипыч завязал с табаком пожизненно. Ногу ему, кстати, хирург сохранил. Но и старик оказался на высоте, его и под пулемётом нельзя было уговорить затянуться.