Летней ночью Орех сидел на обрыве. Стемнело всего часов пять назад, но вот уже снова забрезжил бледный, сумеречный свет, от которого Орех проснулся и заволновался. Днем Кехаар разыскал Падуба и уточнил направление. Уверенный, что теперь кролики не собьются с пути, он оставил их под защитой густой зеленой изгороди. Кролики знали, что на дорогу уйдет не меньше двух дней. Тем временем Шишак с приятелями принялись расширять норы. Кехаар успел страшно поссориться с ястребом, переполошив всю Корнишскую долину. И хотя стычка закончилась вничью, ястреб, кажется, предпочел навсегда покинуть буковый лес и поберечь здоровье на будущее. С той поры как кролики впервые покинули Сэндлфордское поселение, никогда не жилось им так спокойно.

Счастливый восторг охватил Ореха. Он почувствовал то же, что наутро после переправы Энборна на краю фасолевого поля, — веру в себя и жажду подвигов. Но где взять подвиги — вот вопрос. Хорошо бы сделать что-нибудь стоящее, чем не стыдно было бы встретить Серебряного и Капитана. Нет, вовсе не затем, чтобы принизить их славу. Конечно же нет. Просто хочется же и себя показать. Прыгая вниз по склону, вынюхивая в траве кустики кровохлебки, Орех только об этом и думал. Чем бы их — хоть немножко! — обрадовать и удивить? Вдруг в голову пришла неожиданная мысль: «Вот если бы Падуб вернулся, а у нас уже была парочка крольчих!». Он тотчас вспомнил слова Кехаара о ферме и ящике с кроликами. Что это за кролики? Гуляют ли хоть иногда? А что если они ни разу не видели диких сородичей? Кехаар говорил, что ферма эта стоит недалеко от подножия их холма, на небольшом пригорке. Значит, можно сбегать туда пораньше, пока не проснулись люди. Собаки, конечно, сидят на цепи, а вот кошки-то — нет. С другой стороны, если кошку заметить вовремя, любой кролик успеет удрать. Главное, не дать застигнуть себя врасплох. А подобраться незаметно между деревьев не так-то сложно, разве что очень не повезет.

Но зачем? Зачем он идет на ферму? Дожевав последний лист кровохлебки, глядя в ночное небо, Орех ответил себе: «Я просто хочу посмотреть. Хочу найти ящик с кроликами и просто поговорить. Вот и все. Рисковать я не собираюсь — во всяком случае по-настоящему, — до тех пор, пока не увижу, что дело того стоит».

Одному идти или нет? Безопаснее и веселее идти, конечно, вдвоем, но только вдвоем — не больше. Чтобы не привлекать ничьего внимания. А вот кого взять? Шишака? Одуванчика? Обоих Орех отверг. Нужен такой напарник, который сделает то, что велено, не выдумывая ничего. Наконец он вспомнил о Плошке. Плошка пойдет за ним безо всяких расспросов и исполнит любой приказ. Сейчас он, наверное, спит в глубокой норе, рядом с Желудем и Колокольчиком, неподалеку от «Улья».

Ореху повезло. Плошка лежал почти у самого выхода и как раз проснулся. Орех вызвал его, никого не побеспокоив, и новел за собой на обрыв. Озадаченный Плошка неуверенно огляделся, смутно чуя какую-то опасность.

— Не беспокойся, Хлао-ру, — сказал Орех. — Все в порядке. Я хочу, чтобы ты прогулялся со мной к подножию и помог разыскать ферму, о которой нам говорил Кехаар. Просто посмотрим, что там такое.

— Посмотрим на ферму, Орех-рах? Зачем? Ведь это опасно. Кошки, собаки…

— Ты будешь со мной. Пойдем только вдвоем — ты и я, и все. У меня есть свой тайный план. Смотри же не проболтайся, по крайней мере сегодня. Я пока не хочу, чтобы о нем узнал кто-нибудь, кроме тебя.

Все вышло так, как Орех и рассчитывал. Плошку не пришлось долго уговаривать, и они понеслись вниз по склону, по траве, по зеленому дерну, к подножию холма. Приятели проскочили узкую полосу деревьев и оказались в поле, где несколько дней назад нашли Капитана. Тут Орех остановился, понюхал воздух и прислушался. Наступал предрассветный час сов, когда они возвращаются в гнезда и по дороге охотятся. Хотя сова не слишком опасна для взрослых кроликов, они все же предпочитают с ней не встречаться. Горностаи и лисы тоже наверняка еще рыскали по округе, но ночь стоила тихая, влажная, и Орех в своей веселой уверенности решил, что успеет услышать или почуять любого элиля.

Где бы именно ни находилась ферма, она, конечно, была за дорогой, которая шла вдоль склона. Орех легко припустил вперед, Плошка следом. То ныряя в кусты живой изгороди — той самой, где прятались когда-то Падуб и Колокольчик, — то выскакивая на травку, разведчики добрались до дороги в считанные минуты.

Бывают мгновения, когда знаешь заранее — все у тебя получится. Так бейсболист, отбив наиопаснейшую подачу, говорит, будто сразу почувствовал, что вот этот мяч не пропустит, — так оратор или актер, уловив настроение зала, подхватит его и точно плывет в колдовских, радостных волнах к восхитительному успеху. И Орех ощущал сейчас нечто подобное. Вокруг него лежала тихая летняя ночь, полная сияющих звезд, уже побледневших с одной стороны небосклона. Ничто не говорило об опасности, и Орех готов был прочесать в поисках крольчих хоть тысячу фермерских усадеб. Сидя рядом с Плошкой на обочине пахнувшей гудроном дороги, он даже не удивился, увидев, как из-под изгороди выбралась крыса и, ковыляя, исчезла за привядшим кустиком звездчатки. Он будто заранее знал, что какой-нибудь проводник да подвернется.

— Ферма, — догнал ее Орех, — где тут ферма? Она должна быть поблизости, на пригорке.

Крыса, не переставая жевать, уставилась на Ореха. Ей совершенно незачем было помогать кролику, но, уловив что-то не совсем обычное во взгляде Ореха, она предпочла ответить мирно:

— Через дорогу. За лугом.

Светало все больше и больше. Орех проскочил дорогу, не дожидаясь Плошку, и тот еле нагнал его возле кустов, за которыми открывался луг. Друзья присели послушать, понюхать, а потом побежали вверх, взбираясь по северному склону.

Ферма «Орешник» очень похожа на домик из старой сказки. От самого Эккинсуэлла до подножия Уотершипского холма примерно на расстоянии полумили друг от друга лежат небольшие холмики с мягкими, плавными спусками с юга, крутыми откосами с севера — и так по всей цепи. По склону холма, где стоит «Орешник», узкой полоской тянется луг и кончается старыми вязами, которые огромным кольцом опоясывают плоскую вершину. От ветра — от каждого ветерка — вязы громко шелестят мириадами листьев. Внутри кольца и расположилась фермерская усадьба со своими амбарами и сараями. Отделанный камнем фасад кирпичного дома, который стоит здесь уже лет двести, а может и больше, смотрит на юг, на Уотершипский холм. Рядом с домом, с восточной его стороны, на опорах из камня стоит амбар с поднятым над землей полом, с западной стороны — коровник.

Орех и Плошка добрались до вершины, как раз когда первые лучи солнца осветили двор и постройки.

В вышине над ними запели птицы, к которым кролики успели уже за несколько дней привыкнуть. Сидя низко на ветке, что-то прощебетала малиновка и тотчас же замолчала, прислушиваясь, не ответит ли ей из-за дома другая. Зяблик пустил короткую трель, потом еще и еще, а на верхушке вяза нежно затенькала пеночка. Орех остановился, сел, навострив уши, и снова понюхал воздух. Сильный запах соломы смешался здесь с запахом коровьего навоза, вязовых листьев, золы и сена. Кроличий нос улавливал все оттенки так же, как ухо опытного знатока слышит все переливы колокольного звона. Изрядно несло кошкой, чуть поменьше — собакой, конечно же, табаком — и вдруг сильно и неожиданно потянуло кроликами. Взглянув на Плошку, Орех понял, что тот тоже почувствовал этот запах.

Принюхиваясь, разведчики не забывали и слушать. Но кроме легкого шелеста птичьих крыльев и жужжания первых закруживших в воздухе мух да неумолчного шепота деревьев ничего не услышали. Воздух над северным склоном стоял неподвижно, но поднялся легонький южный ветерок, и его подхватили вязы мириадами маленьких затрепетавших листьев, как роса в саду — первые лучи солнца. Ореха сначала насторожил этот шум, пробежавший с вершин деревьев, — ему показалось, будто оттуда вдруг спускается что-то большое, но вдруг все стихло. Они с Плошкой замерли, чутко прислушиваясь к громкому и совершенно никчемному шороху.

Кошку приятели не нашли, но рядом с домом увидели собачью конуру с плоской крышей. Увидели и собаку — большой и лохматый черный пес спал, положив голову на лапы. Орех поискал глазами цепь, но вместо нее обнаружил тонкую веревку, протянувшуюся от будки к какому-то крюку на крыше. «Почему же он на веревке?» — задумался Орех и вдруг сообразил; это чтобы грохот цепи по ночам не мешал людям спать.

Приятели засновали между сараями. Конечно, они не забыли об осторожности и искали глазами кошек. А кошек все не было, и вскоре кролики осмелели, перестали бояться открытых мест и даже остановились посреди двора пожевать листья одуванчика. Потом Орех двинулся на запах к низенькому сараю. Дверь была полуоткрыта, и он прыгнул внутрь, лишь на секунду помедлив перед кирпичным порогом. Прямо перед дверью, на широкой деревянной полке — или подставке, — стояла клетка. Сквозь проволочную сетку Орех увидел коричневый котелок с водой, немного зелени и кончики ушей двух или трех кроликов. В ту же минуту один из кроликов поднялся, подошел к сетке, выглянул и увидел Ореха.

За подставкой, возле клетки, стояла вязанка соломы. Орех легко вспрыгнул сначала на нее, потом на толстые доски — старые, мягкие, пыльные и усыпанные мякиной — и повернулся к Плошке, который ждал у порога.

— Хлао-ру, — сказал он, — отсюда есть только один выход. Приглядывай за ним, иначе попадемся кошке. Сиди там и, если что заметишь, сразу дай знать.

— Хорошо, Орех-рах, — ответил Плошка. — Пока во дворе никого.

Орех сбоку подошел к клетке. Проволочную сетку внизу прикрывала доска, гак что ни пролезть, ни как следует заглянуть внутрь не удалось. Но в одной из досок Орех заметил дырку от сучка и в ней движущийся кончик носа.

— Я Орех-рах, — сказал Орех. — Я пришел с вами поговорить. Ты меня понимаешь?

Кролик отозвался на совершенно правильной лапини, правда выговор был непривычный.

— Да, мы вас понимаем. Меня зовут Самшит. Откуда вы?

— С холмов. Мы живем с друзьями — без людей, на свободе. Мы едим траву, греемся на солнце и спим под землей в норах. Сколько вас тут?

— Четверо. Два кролика и две крольчихи.

— Вы когда-нибудь выходите?

— Иногда. Девочка выносит наш ящик и ставит в траву.

— Я пришел рассказать вам о нашем городке. Нас мало, и нам нужны друзья. Мы хотим, чтобы вы убежали с нами.

— С другой стороны клетки есть проволочная дверца, — сказал Самшит. — Перейди туда, нам будет легче разговаривать.

Дверцей оказалась легкая деревянная рамка, затянутая сеткой, которая держалась на двух прибитых гвоздями петлях из кожи, а запиралась куском проволоки. К сетке прижались носами четыре кролика. Двое из них — Лаврик и Ромашка — были черные короткошерстные ангорские кролики, а Самшит и его крольчиха, Соломка, — черно-белые гималайцы.

Орех принялся рассказывать о холмах, о пленительной и свободной жизни диких кроликов. С обычным прямодушием он поведал, почему им пришлось отправиться на поиски крольчих.

— Но мы вовсе не собираемся никого уводить силой, — сказал он. — Просто мы были бы вам рады. В холмах места каждому хватит.

Он рассказывал им про «силфли», на восходе и на закате, в густой высокой траве.

Кроликов в клетке, похоже, ошеломил и захватил этот рассказ. Ромашку, ангорскую крольчиху, сильную, энергичную, он потряс до глубины души, и она принялась расспрашивать о городке и холмах. Оказалось, что жизнь в клетке казалась тоскливой всем четверым, но зато была безопасной. Они слышали про элилей и думали, что на воле лишь счастливчикам удается протянуть чуть побольше года. А Орех, прекрасно понимая восторг пленников, которым его болтовня скрасила однообразие скуки, видел и то, до какой степени они ни на что не способны. Бедолаги просто не знали, что такое «решать». Орех и его товарищи привыкли думать и действовать, а пленникам никогда не приходилось ни спасать свою жизнь, ни искать еду. Так что если он решил увести здесь кого-то в холмы, ему придется все сделать самому. Орех немного помолчал, подбирая и жуя отруби, просыпанные на доске возле клетки. Потом сказал:

— Сейчас я должен вернуться назад к своим друзьям, но мы вернемся. Мы вернемся ночью, и тогда — уж поверьте мне — мы откроем вашу клетку с такой же легкостью, что и фермер, а если кто-то из вас захочет жить на свободе, пусть идет с нами.

Самшит собирался что-то ответить, но неожиданно от двери раздался голос Плошки:

— Орех, кошка во дворе!

— Сейчас выскочим на открытое место, — сказал Орех Самшиту, — а там она не страшна.

Стараясь не показать, что торопится, Орех прыгнул опять на вязанку, потом на пол и к выходу. Сторож Плошка не отрывался от щелки в двери. Он боялся.

— Кажется, она уже нас почуяла, — сказал он. — Мне страшно — она знает, где мы.

— Тогда нечего здесь торчать, — сказал Орех. — Не отставай и делай то же, что я.

Выглядывать он не стал, а просто вышел из полуоткрытой двери и присел на пороге. Полосатая кошка, с белой грудкой и белыми лапками, медленно и свободно прогуливалась на другой стороне двора вдоль груды бревен. Стоило Ореху показаться в дверном проеме, она тотчас же повернулась и замерла, тараща глаза да подергивая хвостом. Медленно Орех перепрыгнул через порог и снова остановился. Солнце уже осветило двор; в тишине, в нескольких ярдах от двери, над кучкой навоза громко жужжали мухи. Пахло пылью, соломой и боярышником.

— Да-а, вид у тебя голодный, — сказал кошке Орех. — Что, крысы теперь поумнели?

Кошка не ответила. Орех сидел, мигая от солнца после полумрака сарая. Кошка плотно прижалась к земле, припав головой на лапы. За спиною дрожал Плошка, и Орех, не сводя с кошки глаз, почувствовал вдруг, как его самого затрясло.

— Не бойся, Хлао-ру, — прошептал он. — Я тебя выведу, подожди немного. Спокойно.

Кошка принялась бить хвостом. Кончик его торчал и дергался из стороны в сторону от все нарастающего возбуждения.

— Да ты хоть умеешь бегать? — сказал Орех — Вряд ли. Ты, пучеглазая дворовая подлиза…

Кошка распласталась в воздухе, и оба кролика, с силой оттолкнувшись, сорвались с места. Прыжок был молниеносный — они не зря держали ухо востро, — и кошка запоздала всего на одно мгновение. От стены большого сарая послышался лай Лабрадора. На него прикрикнул человек. У кустов на краю луга приятели остановились и оглянулись. Кошка тотчас остановилась и с притворным равнодушием принялась вылизывать лапу.

— Вот кто терпеть не может оставаться в дураках, — сказал Орех. — Но ее можно больше не бояться. Если бы ей повезло, она бы так просто от нас не отстала и, может быть, позвала бы кого-то на помощь. Хорошо, мы успели прыгнуть первыми. Молодец, Хлао-ру, до чего вовремя ты ее заметил!

— Рад помочь тебе, Орех. Но зачем мы сюда пришли, и о чем ты говорил с ручными кроликами?

— Я все расскажу попозже. А сейчас бежим в поле, пора поесть. Если хочешь, домой побежим помедленней.