ИВК, Москва — «Бор»
Теория метасистемы
Сначала отмывались сами, вернее, отмывался Ит, а рыжий ехидничал и комментировал. Потом пошли к Берте, и стали вместе с ней наводить порядок уже у нее. Это заняло в общей сложности полдня, но квартира, слава богу, вскорости начала принимать благопристойный вид. Обои, конечно, висели клоками, паркет в трех местах вздулся, но та же кухня, к примеру, не пострадала абсолютно, и, пока они возились в комнатах (заодно уничтожая последовательно все следящие системы), Берта приготовила замечательнейший ужин — в ход пошло все самое вредное, но при этом — самое вкусное.
Оба понимали: таким образом бедняга празднует свое избавление, уже окончательное, от полугода кошмара. И понимали, что ей сейчас это действительно необходимо. Хочет устроить посиделки, с гостями, с музыкой? С едой? С огромным противнем свинины с картошкой, с осетриной, за которой съездила в центр, с кучей каких-то закусок, с пирогом с вареньем? Да ради бога!
Лишь бы всем было хорошо.
Позже, вечером, сидели компанией. Приехал Томанов, пришли двое Бертиных ассистентов, приехал атташе из Официальной, тот самый, с которым беседовали, Максим (мужиком он оказался на поверку отличным — оказывается, и Томанов, и Берта с ним неоднократно общались). Один из ассистентов, оказывается, неплохо играл на гитаре — извинился, убежал куда-то, минут через двадцать пришел с инструментом.
О перевербованных когни говорили много. Нарье отделался относительно легко, сейчас его жизни, по словам Максима, уже ничего не угрожало. С врачом, впрочем, побеседовали еще днем.
— …я бы не советовал вам верить тому, что они говорят. — Врач, тоже, кстати, когни, был от ситуации не в восторге. — Я этот тип знаю слишком хорошо. Сейчас они пошли на сотрудничество с вами, а потом с такой же легкостью…
— Да, да, да, — согласился Ит. — Мы это поняли сразу. Но в любом случае спасибо вам за информацию и предупреждение.
— Через неделю он будет полностью в норме, переломы у нас срастаются быстрее, чем у вас, а пактовых лекарств ему вполне достаточно, чтобы не чувствовать боли. Но я бы все-таки рекомендовал изолировать этих братьев. — Когни задумался, потер лоб. Он был уже стар, и принадлежал другой подрасе. Братья были низкорослыми, и, если сравнивать их с птицами, а не с эльфами, были похожи на воробьев или какую-то другую пернатую мелочь, а этот когни больше напоминал старую унылую ворону. — Он сказал тебе про детей, агент?
— Да, — кивнул Ит.
— Так вот. Никаких детей у него нет. И у брата тоже нет.
— Но…
— Ты хочешь сказать, что младшему иметь детей незаконно? — Когни прищурился. — Конечно. Но этот закон с легкостью обходят те, кому его нужно обойти. Нарье в этой жизни интересуют только деньги. И за деньги…
— Совершенно с вами согласен. У нас на эту парочку есть свои планы. — Ит, уже уставший улыбаться, решил, что разговор пора сворачивать. — Не волнуйтесь, мы учтем все, что вы сказали. Мы ведь тоже не первый год играем в эти игры…
…Вечер, неспешный и теплый, входил в комнату через настежь распахнутое окно; ассистент с гитарой примостился на краешке кресла, что-то наигрывая и тихонько напевая, Скрипач по своему обыкновению, сел на подоконник, рассеянно глядя куда-то на улицу, а Ит, Томанов, и Максим обсуждали дальнейшие действия. Роберта молча слушала их, подперев щеку ладонью. Ит исподтишка посматривал на нее и едва заметно улыбался.
Стол к этому моменту уже основательно разорили, но закусок было пока что достаточно. Скрипач слез с подоконника, налил в стакан морса (Ит насчет сухого закона не шутил — по одной рюмке они все-таки выпили, но дальше — никакого спиртного) и снова сел на подоконник.
— Дело в том, что придется, разумеется, раскрывать всю цепочку. Боюсь, что грядет большая охота на ведьм, в которой нам могут и не дать принять участие, — Максим недовольно покачал головой. — Вы сами подумайте…
Скрипач поморщился.
— Да, согласен, — кивнул он. — Караваны, таможня, да и внутри страны наверняка что-то имеется. А братишки будут молчать, несмотря на перевербовку — кому охота связываться? Эти ведь не мы, голову оторвут запросто за такие дела.
— Почему бы и не охота на ведьм? — агрессивно возразил Томанов. — Что же нам, терпеть на территории страны эту мразь?
— Ой, ну я вас умоляю, Федор Васильевич, — протянул Ит. — Ну сколько можно… Вы представляете себе эту охоту на ведьм в исполнении ГБ? Это же начнут мести всех подряд, не разбирая, и что будет в итоге? Подозрительность, паранойя, истерика, а следствие — закрытые границы, обострение и так не сахарных отношений с другими странами соцлагеря. Такие дела так не делаются. Тут нужен более тонкий подход…
— И теперь идите в ГБ, Ит, и доказывайте это им. — Раздражение в голосе Максима звучало вполне явственное. — Давайте. Допустят они, к примеру, вас к этой работе?
— Разумеется, нет, — невозмутимо ответил Ит. — Вы же видели наше досье…
— А что с досье? — напрягся Томанов.
— На нас наезжает Огден, и заодно — руководитель кластера, — неприязненно отозвался Скрипач. — Мы нынче в немилости.
— Почему? — Федор Васильевич помрачнел.
— Рауф потому что. Максим, вы бы запросили группу, но только людей, — предложил Скрипач. — Мне кажется, вам пойдут навстречу. И бригаду дадут хорошую. Три-четыре агента, пара аналитиков посерьезнее, координатор, врач, может быть даже эмпаты. А с ГБ мы попробуем как-нибудь договориться. Там умные люди сидят, которые отлично понимают, что массовая истерия сейчас совершенно не нужна.
Он высунулся в окно и принялся что-то внимательно разглядывать. Ит недоуменно посмотрел на него, пожал плечами.
— А ведь хорошая мысль, — выдал он наконец. — Максим, действительно, давайте хотя бы попробуем?
Атташе тяжело вздохнул. Оглядел стол, налил себе в рюмку красного вина, посмотрел на свет. Задумчиво пожевал губами, отпил глоток.
— Ну, давайте, — согласился он. — Жаль, что вам не разрешат…
— Мне тоже жаль, — невесело усмехнулся Ит. — Но что поделаешь. Рыжий, чего ты там выглядываешь? — спросил он недовольно. — Что там такое?
— Э-э-э… да так, ничего, — отозвался Скрипач. — Думаю, поместится или не поместится…
— Что и куда? — с подозрением поинтересовалась Роберта.
— А вон тот золотистый шарик, который как звездочка, — пояснил Скрипач недоумевающим присутствующим. — Ну вон тот. Который на башенке.
— Так. — Ит с подозрением глянул на него. — Надеюсь, ты шутишь?
— Надейся, — хохотнул Скрипач. — Интересно, он пролезет в окно?
— Слушай, прекращай идиотничать, — рассердился Ит. — Не надо устраивать тут балаган. Да еще и при посторонних.
Он заметил, что оба ассистента Роберты прекратили гитарные упражнения и с большим интересом смотрят на Скрипача. Парни были молодые, третий или четвертый год после аспирантуры, и похожие друг на друга: сильная, здоровая местная порода. Коренастые, крепко сбитые, загорелые, темноглазые и темноволосые. Одеты бедновато, но аккуратно. Светлые рубашки, темные брюки, сандалии из кожаных ремешков. У одного — очки в роговой оправе, слабые, видимо, больше для чтения. Роберта их обоих, кажется, представила, но они оба были слегка застенчивы, и в разговорах участия не принимали.
Идея с шариком их явно заинтересовала. По крайней мере, улыбки у парней теперь были гораздо более оживленные, чем прежние, дежурные, для компании.
— А я вот думаю, что все-таки пролезет. — Скрипач прикинул ширину проема. — У тебя тут окошки метр тридцать будут, а в шарике где-то метр, не больше. Так что запросто.
— Рыжий, перестань, — попросил Ит. Берта беззвучно смеялась. — Федор Васильевич, может быть, вы, по старой памяти…
— Скрипач, ну правда, хватит. — Томанову тоже было явно весело. — Это действительно несколько… несерьезно. Я понимаю, что это шутка, но…
— Шутка? — странным тоном произнес Скрипач. — Вообще-то, я вовсе не шутил. Но хорошо, пока что оставим тему. Так что, мы завтра в ГБ, выходит дело?
— Видимо, да, — отозвался Ит. — У меня есть одна мысль… Братья — хорошая возможность дезинформировать противника. Может быть, сделаем фальшивую научную группу, которая создаст за короткий срок достаточно достоверную мистификацию? Такую, чтобы «проглотили» те, кто хочет проглотить?
— Это вот это уже действительно хорошая мысль, — хлопнул себя по бедру Томанов. — Берта, как вы считаете, Артем и Тимур сумеют?
— Так, Артема и Тимура вы мне не трогайте, — решительно ответила та. Строго глянула на парней. — Хотя мы, наверное, за недельку все вместе…
— Вот и отлично.
— Нет, все-таки не пролезет, — вдруг сокрушенно сказал Скрипач. — Потому что будет мешать палка, которая в середине рамы.
— Рыжий, действительно. Хватит уже. — Ит нахмурился. — Мы говорим о серьезных вещах, а тебе лишь бы фигней всякой заниматься.
Скрипач хмыкнул и не удостоил его ответом.
— Давайте конкретнее, — попросил Томанов. — Что именно мы делаем?
План после обсуждения получился следующий.
Во-первых, большой шумихи поднимать смысла не было, но кое-какую информацию предполагаемому противнику нужно было дать обязательно. Для этого решили сделать вот что: дня через три в одной из центральных газет должна появиться заметка с примерно следующим содержанием. Ольшанская Р. М. не оправдала оказанного ей доверия и потому снимается с занимаемой ныне должности, а вместо нее на пост назначается другой человек. Какой — предстояло решить на днях.
Во-вторых, спешно создается фальшивая теория, информацию о которой, конечно, обнародовать никто не будет, но теория, и это очень важно, должна быть более чем похожа на настоящую. И разрабатывать практическую часть по этой фальшивке будет самая что ни на есть настоящая рабочая группа, в которую войдет часть сотрудников Роберты. Конечно, не лучшая часть (тех же Тимура и Артема Роберта решила оставить при себе), но суть в том, что это должны быть реальные, известные слежке, неподставные люди. Которым, увы, правду говорить будет ни в коем случае нельзя.
В-третьих, Роберта и оставшаяся часть ее группы должна быстро и незаметно исчезнуть с горизонта в самое ближайшее время. Для начала Томанов предложил перевести группу в «Бор», туда же, куда по направлению от официальной службы отправлялись сейчас Скрипач и Ит, потом… потом уж как получится. Задерживаться надолго в одном месте группе точно будет нельзя.
— «Бор» в этом отношении безопасен. — Томанов откинулся на спинку стула, потянулся. — Там столько военных, что туда просто никто не рискнет сунуться. Берта, ну поживете вы там месяц-другой, подышите воздухом. Хоть нервы в порядок приведете.
— А оборудование? — Роберта подалась вперед. — Приводить в порядок нервы — это замечательно, но мы не сможем работать без аппаратуры.
— Будет вам аппаратура, — пообещал Томанов. — Придется, конечно, поднапрячься, но за месяц, думаю, мы этот вопрос решим. С собой вы больше десяти человек взять не сможете…
— Обойдемся меньшим количеством, — пожала плечами та. — Михаила, Олесю, Толю — пусть встряхнется наша профессура. Кого еще? Мальчишек. Уже пятеро.
— Данила с Иваном не возьмете?
— Возьму, пожалуй. — Роберта, кажется, что-то прикидывала про себя. — Ваня хороший схематехник, руки У него из правильного места выросли, и опыта, считай, тридцать лет, а Данил, хоть и из ваших, с головой дружит более чем.
— Берта, вы меня порой убиваете, — вздохнул Томанов. — «Из ваших», тоже сказали. Чем вам мои-то не угодили?
— Ленью, — отрезала Ольшанская. — Махровой. Распустили вы сотрудников, Федор Васильевич, просто до безобразия.
* * *
Разговор затянулся далеко за полночь, на улице начался дождь, и окно пришлось закрыть. Убрали со стола, накрыли заново — фарфор у Берты был хорош, настоящий чешский. Тонкостенные чашки цвета слоновой кости, с тонким, едва различимым узором, изящные блюдца. Бархатную коробочку с серебряными ложками Берта тоже вытащила на свет божий. Сказала, что соскучилась, года три не доставала. Сделали чаю, нарезали пирог… Роберта, полгода молчавшая, говорила почти не переставая, но никто ее не прерывал — всем было и впрямь более чем интересно то, что она сейчас рассказывала.
Теория, из-за которой у нее начались все неприятности, заключалась в следующем. Основываясь на том, что сеть площадок, существовавшая на Терре-ноль, подчиняется внутренним законам по тому же принципу, что и Сеть, которую держит Контроль, Роберта через какое-то время, ознакомившись с рядом выкладок Контроля, пришла к следующим тезисам.
Сеть, поддерживаемая Контролем, является частью некой метасистемы. На это указывает, например, существование мегасиуров, чудовищного размера конгломератов, которые делятся на кластеры, и уже эти кластеры поддерживает Контроль… значит, если проводить аналогию, подобное возможно и здесь.
Площадки организованы, алгоритм для вычисления точек площадки она, собственно, создала в свое время самостоятельно, и теперь им пользуются практически все ученые, которые работают в этой области. Те, самые первые их выкладки, были, конечно, приблизительными и обобщенными, нынче для расчета той же площадки необходимо знать уже не три ее точки, а две — причем, имея эти данные, возможно вывести и местонахождение площадки, и ее противофазу.
Так вот, если свести воедино оба этих тезиса, получается примерно следующее.
Площадки — часть метасистемы.
Значит, должны быть точки, которые относятся не только к обычной системе, но и к мета…
— А что это может дать? — поинтересовался Томанов. — Берта, я в тысячный раз задаю этот вопрос: ответьте мне, коллега, для чего они вообще нужны, эти точки? Что мы будем с ними делать?!
— Федор Васильевич, если бы с ними ничего нельзя было сделать, за ними бы не гонялось сейчас такое количество народу. И за мной бы не следили… Я не знаю, что именно, но что можно — сомнению уже не подлежит.
Так вот, эти выводы, разумеется, уже не новы, но… Но где-то с год назад у Роберты появилась следующая идея.
— Сеть площадок так или иначе привязана к поверхности планеты, верно? То есть они являются территориально зависимыми объектами. А теперь на секунду представьте себе, что может существовать какой-то иной закон, согласно которому метаплощадки и будут организовываться. Только это другой закон, который будет действителен для метасистемы…
— То есть эти площадки к поверхности планеты не привязаны? — Скрипач нахмурился.
— Конечно, привязаны. Но по иному принципу.
И как только они начали разрабатывать эту тему, ее тут же закрыли.
— Сама теория тоже не новая, как вы знаете, — продолжала Роберта. — Существуют полтора десятка площадок, которые претендуют на причастность к этой гипотетической системе, но лично у меня они вызывают большие сомнения. Кроме…
Берта замолчала, и в глазах ее появилось то же выражение, что было тогда, когда они вошли в эту квартиру с цветами в руках.
— Не бойся, — тихо произнес Скрипач. — Теперь уже нечего бояться.
— Может, и нечего, — вздохнула Берта. — А мне все равно не по себе.
— Понимаю. — Рыжий покачал головой. — И все равно, не бойся. Продолжай.
Три площадки, которые теоретически могут действительно относиться к метасистеме, расположены совсем даже не в соответствии с привычными представлениями о том, как должны быть расположены эти площадки.
— Остров Змеиный — это раз. — Берта встала, подошла к книжному шкафу и вытащила с полки объемный атлас. — Ит, помнишь, как все это начиналось?
Ит невесело усмехнулся.
— Да уж. — Он покачал головой. — Кто бы мог подумать, что весь этот остров — одна большая площадка? Там же люди жили…
— Жили, верно. А теперь там непрекращающаяся драка, причем со стороны Румынии, как вы сами понимаете, очень резво тянут к острову дамбу…
— Чего? — Скрипач чуть ли не подскочил на стуле.
— Того, — пожата плечами Роберта. — Забавно, да? Где бедная Румыния сумела найти такие средства?
— Ясно. — Рыжий скривился, как от кислого. — По-моему, я уже понял, о чем ты.
— Скрипач, вы послушайте… я немного в курсе, и несмотря на то что я действительно не понимаю, для чего это надо… в общем, это действительно интересно, — попросил Томанов.
Вторая площадка — в Таджикистане. Памир, западная часть Памирского фирнового плато. О том, что там вообще есть площадка, стало известно лишь после того, как на плато разбился один из российских исследовательских самолетов. Или же ему кто-то помог, этому самолету — есть версия, что «помощь» пришла с территории Афганистана. Как знать, как знать…
— Самолет там лежит до сих пор. — Берта листала атлас. — Кто видел, говорят, зрелище тягостное.
— Охотно верю, что оно тягостное, — пробормотал Ит. — Берта, а кто это был?
— Вы их не знали, я тоже. — Она задумалась. — К нам та группа никакого отношения не имела.
— Я просто подумал…
— Ит, это были картографы, если ты про специальность. Исследовали Пик Коммунизма, делали фотосъемку, и… что-то произошло. Катастрофа действительно выглядела странно… — Берта мялась, Ит видел, что говорить ей совсем не хочется. — В общем, это можно обсудить и позже. Но площадка там есть, с очень интересными характеристиками.
— Большая? — деловито спросил Скрипач.
— Большая. Почти километр в диаметре.
— Ого!
— Вот тебе и «ого».
— А третья точка где? — поинтересовался Ит.
Да, пожалуй, оно действительно того стоило. Потому что ради этого всего можно любые тесты выдержать и через любые унижения пройти.
Что-то в происходящем было, что-то… ну да, конечно. Это все было — настоящим. Для них, здесь и сейчас, это было — настоящим.
И еще — это все было чертовски важно.
Но он, как ни старался, не мог понять почему.
— Третья точка — это Подкаменная Тунгуска.
— Это не там, где метеорит? — оживился Скрипач.
— Там, — подтвердила Берта. — Именно там. По нашим расчетам, метеорит упал как раз там, где находится площадка.
— Туда отправляли экспедиции. — Томанов отставил в сторону чашку с чаем. — Но проблема заключалась, во-первых, в том, что место весьма и весьма труднодоступно, и еще…
— И еще эти экспедиции не сделали ничего из того, что я просила сделать, — рассердилась Роберта. — Пока я сама туда не попаду и сама, своими собственными руками, не…
— Не надо злиться, — попросил Томанов. — Роберта, не надо злиться, пожалуйста. Вам совсем не к лицу эта сварливость.
— Да, она мне не к лицу, но зачем меня злить?
— Мы не настолько хорошо обеспечены, чтобы гонять по экспедиции в год в Сибирь ради весьма сомнительных данных, которые неизвестно еще для чего нужны…
— Федор Васильевич! Ну вот, снова-здорово!.. — Роберта захлопнула атлас и брякнула его на край стола так, что чашки подпрыгнули. — Я уже эти разговоры слышала, и вам напомнить, когда это было?!
— Бертик, ну не надо, — миролюбиво попросил Скрипач. — Ну чего ты, действительно? Сейчас, я думаю, все вопросы как-то можно решить, верно? — Он остро глянул на Томанова, тот потупился. — Можно, сама видишь. Будет тебе экспедиция, не сомневайся.
Роберта тяжело вздохнула, села на свое место. Отпила глоток из своей чашки.
— Слушай, скажи мне, пожалуйста… — осторожно начал Ит. — А почему? Если вообще отвлечься от конкретики. Ты можешь объяснить, почему ты стала искать эти точки?
Она задумалась.
— Не знаю. Наверное, интуиция. Ит, я не могу объяснить. У меня есть ощущение — это важно. Это чертовски важно, и это нужно сделать, но для чего — убей, не понимаю.
— Вот именно про это я говорю, — проворчал Томанов. — Сто раз спрашивал. Важно, и все тут. И полное отсутствие конкретики.
— Роберта Михайловна, — Максим, все это время молча слушавший разговор, задумчиво посмотрел на нее. — Простите, у меня возник вопрос. Вы обсуждали эту свою выкладку с Контролем? Самостоятельно, через посредников, как угодно? Или…
— Только с Встречающими, во время визитов на Окист, — ответила Роберта. — Они не сказали ничего интересного.
Ит вдруг понял — она лукавит. Обсуждала, конечно же. И сейчас — лукавит и недоговаривает, потому что… может быть, потому, что чувствует то же, что он сам.
— А с кем ты говорила? — спросил он.
— С Владой и Соней, конечно же, — пожала плечами Роберта. — Они очень милые девочки.
— Что они тебе сказали? — поинтересовался Ит.
— Что если я хочу что-то искать, то надо искать. Значит, это для чего-то нужно.
— Блестяще, — скривился Томанов. — Железная логика. Если нужно искать, значит, нужно искать.
— Федор Васильевич, вспомните Сон де Ири, — тихо попросил Скрипач. — И что он говорил по этому поводу. И что он сказал бы сейчас.
— Ах, ну оставьте вы эти пространные рассуждения, — отмахнулся Томанов. — «Он говорил». Подумаешь, тоже мне, истина в конечной инстанции. И потом, все эти рассуждения — что об интуиции, что о вибрациях, что о судьбе и фатуме — они, простите, в свете реальности яйца выеденного не стоят.
— Это замечательно. Но почему же тогда другие страны гоняются за этой информацией, и почему Альянс подсылает когни следить за Бертой? — прищурился Ит. — Вы не допускаете, что им тоже что-то известно про это? — Он усмехнулся. — И никакая интуиция тут, замечу, ни при чем.
— Ну, мало ли. Идиотов везде хватает, — пожал плечами Томанов.
— Так уж сразу идиотов, — поддел его Ит. — Да нет, Федор Васильевич, идиотизм тут ни при чем. И, простите, у меня странное ощущение. По-моему, вы чего-то боитесь. Вот и сводите все к…
Он не договорил. Томанов резко встал, треснул ладонью по столу.
— Я. Никогда. Ничего. Не. Боялся! — гаркнул он. — Не надо!..
— Не надо? — переспросил Ит. — Вот что, Федор Васильевич. Давайте рассуждать логически. Есть факты. Следующие. Как только речь пошла об этой системе, тут сразу началось какое-то движение. Так?
— Так, — нехотя ответил тот.
— Вы сами отлично знаете, что просто так такое движение начаться не может. Что это значит? То, что Альянс и Антиконтроль, соответственно, с другой стороны подошли к подобным же выводам.
— Ладно, — махнул рукой Федор Васильевич. — Но все равно…
Он не договорил. Сник, снова сел на свое место и принялся меланхолично возить ложечкой в вазочке с вареньем.
— Можно по стенкам размазать, будет казаться, что его больше, — подсказал Скрипач.
— Ради всего святого, Скрипач, не ерничайте, — попросил Томанов. — Максим, у вас есть что-то еще по этому вопросу?
— Конечно, — ответил тот. — У меня очень много всего, но я предпочту подождать группу Ри Нар ки Торка и предоставить обеим командам возможность работать в тандеме. Это самое разумное, что я могу в данный момент предложить. Знаете, если без официоза… — Он понизил голос. — Мне действительно не нравится ситуация. Спешить с выводами не стоит, но… — Он запнулся. — Есть одна такая теория, уже у Контроля…
— Это какая же? — склонила голову к плечу Роберта.
— Теория конусов. Так вот, она…
— Ах, теория конусов… ну, конечно. Слышала, слышала, — покивала Роберта. — К сожалению, в данном случае нам от нее нет никакого толку.
Максим пожал плечами и потянулся за заварочным чайником.
— Нет так нет, — с безразличием в голосе сказал он. — Ладно, действительно. Давайте тогда сообразно обстоятельствам…
— Берта, а как же площадка в Москве? — вдруг спросил Артем, который до этого момента вообще ничего не говорил, лишь слушал. — Ну та, которая…
— Какая площадка? — не понял Ит.
— Мы вычислили одну точку тут, в городе. — Тимур пересел поближе к товарищу. — У нее очень сильно смазаны характеристики, и мы почти год спорили, можно ее отнести к разряду площадок или нет.
— И где она находится? — поинтересовался Скрипач.
— Да на Балаклавке, у леса. Рядом с ипподромом. Там дорога, по одной стороне дома стоят, новые, по другой — ипподром и лес, — принялся объяснять Артем.
— И что? — с интересом спросил Ит.
— Ну, для того, чтобы эту точку исследовать, никуда ехать не надо…
— Ребята, вы сейчас в аспирантуре учитесь? Время у вас есть? — поинтересовался Скрипач.
— Давно закончили, — поправила Роберта. — Работают. Три года уже. А что?
— Просто подумал, что у них, может быть, есть время, чтобы эту площадку все-таки как-то подробнее…
— Вот уж что-что, а эту мы всегда успеем проанализировать, — отмахнулась Роберта. — Она от нас точно никуда не денется.
* * *
В «Бор», бывший подмосковный дом отдыха, а ныне — базу, выкупленную Официальной службой под тренировочный лагерь, отправились в понедельник. Пять дней до отъезда занимались множеством разных дел: от бесед в ГБ и работы с фальшивой научной группой, до ремонта. Скрипач развел бурную деятельность, и к вечеру воскресенья квартира Берты преобразилась — на стенах теперь были новые обои «под дворянское гнездо», которые Скрипач правдами и неправдами добыл у знакомых спекулянтов, шторы сменили на роскошные темно-зеленые портьеры, за бешеную сумму купленные Итом у водителей, а еще успели нанять мастера, который подреставрировал паркет и натер его мастикой с приятным восковым запахом. Берта с группой должны были приехать в среду, а сейчас они уезжали вдвоем. Не мудрствуя лукаво побросали снаряжение в «Сарепту» и отправились. Вышли рано, шести утра еще не было, зато прибыли к девяти — Скрипач решил, что позавтракать можно уже в пансионате.
«Бор» располагался в красивом, живописном месте, на высоком берегу Москва-реки. Лес там и в самом деле имелся — вокруг корпусов стояли высокие сосны, и воздух пах совершенно замечательно: хвоей, смолой, свежестью… Под соснами тут и там были проложены дорожки, засыпанные крупным песком, рядом с дорожками кое-где сохранились указатели — «Пляж», «Волейбол», «Тир», «Прокат велосипедов». Корпуса, надо сказать, были не ахти какие, вид имели потрепанный, номера — маленькие, но зато с балкончиками, с которых открывался замечательный вид. Иту и Скрипачу достался двухместный номер на «командирском» этаже (там все номера были двухместными, но жили в них чаще по одному), они занесли вещи, сходили к коменданту, отметиться о заселении и получить талоны на еду, сбегали в столовую, перекусили и отправились на инструктаж, который начинался в десять.
Старший офицер службы встретил их доброжелательно, но в то же время было видно, что он немного насторожен. Однако вся его настороженность пропала, когда они объяснили, что, несмотря на высокий статус, собираются в основном работать по спущенной сверху программе, в частности — просят поставить их в группу обучения пилотированию. Да, могли бы заняться чем-то еще, но, судя по тому, что они сейчас видят, координатор дал правильное направление, и вообще, перечить координатору нет смысла, да мы и сами мирные, все понимаем…
— И вес у вас подходящий для двойки. — Офицер крякнул. — Знаете, частным порядком скажу. Нагнали сюда какого-то лешего боевиков-рауф, так они здоровые, как лоси, и работать могут только в десанте, а куда мне, скажите на милость, три десантных группы, когда мне нужна была одна в актив, и одна в резерв?
— Ну, если частным порядком, то, боюсь, вам скоро все три понадобятся, — пожал плечами Ит. — Но мы сейчас не об этом. Хорошо, что мы подходим. Я рад. Анатолий, вы не переживайте про эти группы, думаю, с ними проблем быть не должно…
— Да как же! Уже приходил тут на днях этот, как его… не помню, не важно. Потребовал утвердить его личный план тренировок. Я посмотрел этот план, так у меня волосы дыбом — где я возьму все то, что ему для тренировок надо?! Сказал, что у нас все три плана — компенсационные, потому что группы пришли, по сути, ждать основной работы, а не тянуть из себя жилы, так он мне заявил, что свою группу знает лучше, и сам решит, когда жилы, а когда нет. Я посмотрел — а у него эта группа третий месяц всего лишь! И группа, надо сказать, не в восторге от его плана.
— Жаловались? — осведомился Скрипач.
— Конечно, нет, — скривился офицер. — Сами знаете, это недопустимо. Но то, что этот командир им явно не по нраву, видно. И… я с ним ничего поделать не смогу, он меня по званию выше!..
— Да, тяжело вам приходится, — посочувствовал Ит. Посочувствовал вполне искренне.
— Это вы еще не видели новый пакт, судя по всему. — Офицер невесело ухмыльнулся. — Берите, читайте. Тренировки начнутся послезавтра, так что времени у вас предостаточно. Боюсь, после прочтения вы поймете, что тяжело будет не мне, а вам. Я-то за шесть лет работы здесь с идиотизмом свыкся…
— Мы тут раньше работали, — заметил Скрипач.
— Три года назад — месяц? — засмеялся тот. — Ну-ну. Сейчас посмотрите, что тут за эти три года наворотили. Так, что забыл сказать? Катер на аэродром выходит в шесть утра, и в восемь. Тренировочных машин пока что четыре штуки, поэтому много налетать не рассчитывайте. Нам обещали еще шесть машин, но пока что на те, что есть, очередь.
— А симуляторы? — удивился Скрипач.
— А симуляторы запрещены пактом, как недопустимое средство обучения, — засмеялся офицер.
— Что за… — начал Скрипач.
— Ага, проняло? Возьмите в библиотеке по экземпляру и насладитесь в полной мере, — посоветовал тот. — Много нового узнаете. Например, что десантный антиграв — это аналог парашюта…
— Чего? — У Ита аж глаза вылезли на лоб.
— Того. Все, свободны. Позже поговорим.
* * *
Пакт, соглашение между Белым Альянсом и Содружеством Свободных Государств, предстояло не просто прочесть, его нужно было выучить за отведенные сутки. Любое нарушение этого пакта во время ведения боевых или разведывательных действий могло повлечь за собой такие последствия, что мама не горюй. Поэтому, распаковавшись и проверив снаряжение, они взяли по объемистой книжке (серая махрящаяся уже по углам обложка, скверная бумага, и запах свежей типографской краски), и ушли в парк, на свою любимую полянку.
Через полчаса чтения Ит швырнул книжку в ближайшее дерево, и объявил, что, кажется, настала пора устраивать революцию, потому что работать в таких условиях будет невозможно. Скрипач встал, поднял книжку и запустил ею в Ита, следом выловил в траве сосновую шишку, и, подкидывая ее на руке, стал цитировать фрагмент Кодекса, относящийся к соблюдению законов мира пребывания. Ит погрозил ему кулаком и снова уткнулся в текст — читали они оба, разумеется, быстро, но тут, к огромному сожалению, надо было еще и анализировать прочитанное, попутно примеряя на возможные ситуации.
Какой кошмар…
Нельзя было, по сути дела, ничего.
От слова «совсем».
То, что допускалось, было, судя по тексту, адаптировано к местным условиям и технической базе.
Да еще и встречное соглашение, которое раньше еще умудрялись как-то обходить, стало миновать вовсе невозможно.
…Нарушение минимума стороннего технического оснащения, например, влекло за собой снятие запрета на такое же нарушение для противника. Правило 1=1, вот как это теперь называется.
…Под запрет попали разрешенные раньше технологии, даже разведывательные — попробуй теперь используй те же следящие системы.
— А братишки использовали, — заметил Скрипач.
— Значит, у нас на что-то есть разрешение благодаря им, — согласился Ит. — Не факт, что нам дадут воспользоваться, но нам сдали карту…
…Личное оружие — только местное. В крайнем случае — лицензионные аналоги.
— Уф… — Скрипач вытер лоб. — Я уж побоялся, что и это отберут. Хорошо, что хоть пункт про свое снаряжение не выкинули.
— И то слава богу, — кивнул Ит. — Согласен. Подозреваю только, что это ненадолго.
Часть оборудования к работе допускалась, но строго — обеими сторонами, зарегистрированное. Десантный антиграв был и в самом деле признан аналогом парашюта, и предназначался «для десантирования наравне с местными приспособлениями для десантирования». Скрипач вспомнил, как они когда-то учились сворачивать правильно «местный аналог», вот только веселиться им вдруг резко расхотелось. Видимо, из-за следующего раздела.
А следующий раздел оказался посвящен транспорту и системам сообщений. И был в нем пункт про авиацию, в которой теперь разрешалось следующее: использовать антиграв для взлетов и посадок, и использовать «импорт» только для полетов над своей территорией. Причем — только для военных машин, для гражданских не дозволялось и этого.
Реактивные двигатели для обеих авиаций находились под строгим запретом. Синтетические присадки для топлива — незаконны. Использование не местных смазочных материалов — незаконно. И прочее, и прочее, и прочее… Все только местное, включая запчасти и краску.
— Нет, я понимаю, никто не хочет гонки вооружений, причем еще и с использованием сторонней техники, но… — Ит запнулся. — Зачем до такого маразма доводить?! Рыжий, ты понимаешь, что происходит? Они же сами себя загоняют в ловушку!
— Ну это с какой стороны посмотреть, — нахмурился Скрипач. — Отчасти да, отчасти нет. Ты сам когда-то говорил, что мир этот тебе нравится в его аутентичном варианте. Вот и получай аутентичный вариант.
— Аутентичней некуда. — Ит потер переносицу. — Хорошо, что мы тогда хоть что-то успели сделать… Слушай, а ведь это не так давно началось.
— Что именно? — Скрипач вяло листал пакт.
— Вот этот абсурд. Пакт, он же и раньше был. И раньше тоже запретов хватало. — Ит задумался. — Но они были разумными, обоснованными. А сейчас это превратилось во что-то совершенно ненормальное.
— По-моему, они чего-то испугались, — предположил Скрипач. Он заложил страницу травинкой и повернулся к Иту. — Нас три года не было, и за эти три года случилось что-то, чего они испугались всерьез и сильно. Оттуда и этот абсурд. Больше мне ничего в голову не приходит.
— А мне приходит. — Ит прищурился. — Рыжий, один момент. Берту не выпускают с планеты уже пять лет. Она пять лет не выезжала ни разу за пределы мира. И ждала нас тут, под дверь вон ходила стоять, тосковала… А ведь ей, чтобы до нас добраться, всего-то нужно было сесть на катер, потом в Домодедово, и через площадку… и?
— Так. Про это я как-то не подумал. Вижу, что она недоговаривает, это да. — Скрипач положил книгу рядом с собой в траву, смахнул с коленки муравья, лег на спину и уставился на небо. — И нас сюда отпускали тоже очень неохотно. Сто против одного, Огден решил, что мы сломаемся на тестах. Не пройдем их. Черт-те что!..
— Рыжий, давай так. Мы пока что прикидываемся пуськами, делаем вид, что нас все устраивает, а на самом деле надо как-то разбираться, — твердо сказал Ит.
— Ага…
— Ты чего разлегся? Давай читать, завтра на тренировку, будет некогда.
* * *
Обед пропустили, решили не ходить, а вот на ужин отправились — к семи часам есть захотелось еще как. Кормили в бывшем доме отдыха буквально на убой, повара там работали хорошие, да плюс к тому рауф, которых направляли на Терру-ноль, привозили своих «кинъи», и в «Бору» можно было даже выбрать, что есть — меню имелось в наличии два, человеческое и рауф.
Рауф, впрочем, от человеческой еды не отказывались, тем более, что к ужину можно было брать ферменты, которые раздавались бесплатно — принял, и ешь что душе угодно.
Ит и Скрипач в этот раз остановились на человеческой части меню, в которой был рис, вареная курица, салат из моркови и компот. Впрочем, вместо компота они прихватили на раздаче по два стакана лхуса, уже из части меню для рауф, и отправились к незанятому столику в дальней части зала. В принципе, им следовало ужинать в «командирской» части, согласно статусу, но оба не любили выделяться в чем бы то ни было, и предпочли сесть наравне со всеми.
Рауф в зале было на удивление мало — относительно большая компания примостилась у окна, сдвинув три стола, и еще пара маленьких групп сидела поодаль. Ели, как успел заметить Ит, «свою» еду, лишь у троих или четвертых в тарелках был рис и курица. Рауф были преимущественно мужчины, только в компании, которая побольше, сидели трое гермо. Это было необычно — гермо с мужчинами за одним столом едят редко, не принято, но в той компании, видимо, бытовали какие-то свои порядки.
— Боевички, — пробормотал Скрипач, ставя поднос на стол. — Что-то их мало, меньше половины тех, что должны быть.
— Да, странно, — согласился Ит. — Интересно, где остальные бегают?
— Где-то, — пожал плечами Скрипач. — Так они нам и сказали…
Знакомых в зале не оказалось никого. На это, впрочем, они не особенно рассчитывали: например, та группа, с которой они тренировались на Окисте, отправлялась потом вовсе не на Терру-ноль, а в один из миров какого-то нового конклава, работать очередную операцию поддержки. Что ж, познакомиться можно будет потом, за этим дело не станет. Пока что — вежливо поздоровались с теми рауф и людьми, которые сидели за соседними столиками, да и все. После чтения текста «Пакта» и у Скрипача, и у Ита не было никакого настроения общаться. Прочитанное заставило сильно задуматься, и сейчас они были настроены больше на собственные мысли, нежели чем на знакомства.
После ужина пошли немного побродить. Проверили лодку, пришвартованную у пристани дома отдыха, рядом с десятком таких же товарок, сходили в магазин у ворот (он работал до девяти), прикупили лимонада и минеральной воды, потом вернулись в номер, вытащили на балкон стулья, и до темноты учили пакт. Предупрежден, значит вооружен.
В половине двенадцатого Скрипач отложил книжку, потянулся, зевнул.
— Усе… — сказал он. — На сегодня — точно. Ты как хочешь, а я в душ и спать.
— Угу, — кивнул Ит. — Я тогда после тебя. Рыжий, достань там шмотки, а? — попросил он. — Пока ты моешься, я главу эту добью, будь она неладна.
— Какую?
— По медицине. Уроды!.. Нет, ну какие уроды!
— Ты о чем? Я дотуда еще не дочитал.
— Ах, «я о чем»? Ну, тогда сейчас обрадую. Мы остаемся без своих средств защиты и без препаратов, которые положены по расе. Есть утвержденный ССГ и БА список лекарств и заболеваний, и…
— Чего? Они офонарели?!
— «Того»!.. Импорт оставили только «ангелам», всем остальным — фигу с маслом.
— Почему?..
— Скрипач, закрой рот, пожалуйста, — попросил Ит. — Тут объясняется, почему. Для того чтобы обе стороны находились в одинаковых условиях.
— Но почему обеим сторонам не разрешить…
— А потому, чтобы местные не обижались — они, как ты сам знаешь, не в состоянии оплатить технологии.
— Но ведь и Официальная, и Антиконтроль могут оплатить…
— Рыжий, каким образом? Мир не принадлежит, как ты знаешь, никому. И поэтому прав на него нет тоже ни у кого. Он есть — и его нет. Он в Сети — и его нет в Сети, потому что не принадлежит ни Индиго, ни Мадженте, ни Белой зоне. Он находится в Большом Нигде… и они растерялись. Тут, как ты сам видишь, в результате развели такое крючкотворство, что я вообще удивляюсь, что сюда кого-то пропускают, в том числе и нас! — Ит сидел, выпрямившись, положив книгу на колено. — И не знаю, долго ли это все вообще продлится.
— Блин, фигово. — Скрипач покачал головой. — Так, ладно. Утро вечера мудренее. Читай пока, а я мыться. Потом поговорим.
* * *
Около часа ночи Ит проснулся от какого-то постороннего звука. Он ткнул кулаком в бок Скрипача (просыпайся, мол) и прислушался. Под окнами явно шла потасовка, словно кто-то кого-то мутузил, стараясь при этом не шуметь.
— Что за… — начал было Скрипач, но Ит на него шикнул. Возня стихла, но буквально через несколько секунд раздался новый звук — какой-то шорох. Звякнуло металлическое ограждение балкончика номера, потом упал стул.
— К нам кто-то лезет, — с веселым удивлением прошептал Скрипач.
— Ага, — согласился Ит. — Судя по запаху, этот кто-то еще и пьяный.
— Весьма. — Скрипач бесшумно поднялся, Ит тоже. Они подошли к приоткрытой балконной двери и стали по сторонам. На балконе послышалась возня, потом дверь в номер начала открываться.
— Стоять, — негромко приказал Скрипач. — Тебе чего надо?
— …твою ж маму, — шепотом произнесла плохо различимая в темноте фигура. — Парррдон, этажом ошибся…
— Кир? — в один голос воскликнули Ит и Скрипач.
— Э-э-э… а вы тут откуда? — тот явно опешил. Отступил на шаг, налетел на дверь, снова выругался.
— Знаешь, это мы тебя должны спросить, откуда тут… Блин, Гревис, что у тебя с лицом?! Ит, включи свет!
Ит щелкнул выключателем и присвистнул.
— Кто это тебя так? — поинтересовался он. — Нехило.
Левый глаз у Кира полностью заплыл, под правым наливался темно-бордовый кровоподтек. На висках и скулах — свежие ссадины, майка разорвана, костяшки пальцев содраны в кровь. Он что, дрался?
— Кир, ау, — позвал Скрипач. — Кто тебя так отделал?
— По хрену. — Кир сплюнул на пол. — Я пойду… Где тут выход?
— Куда ты с такой рожей пойдешь? — Ит покрутил пальцем у виска. — Садись, хотя бы промыть надо.
— Псих, отвали, а?.. — Кир сделал попытку шагнуть к двери, но Скрипач поймал его за локоть и насильно усадил на свободную кровать.
— Да сядь ты, блин! — разозлился он. — Вот так и сиди, пьянь. Кто тебя отделал, я спрашиваю?
Кир икнул, затем усмехнулся и с вызовом посмотрел на Скрипача. Вернее, попытался — один глаз видно не было, а другой, несмотря на все усилия, почему-то косил к переносице.
— А какая тебе… ик… разница? — поинтересовался он.
— Для общего развития, — огрызнулся Скрипач. — Ит, чего делать будем?
— Ссадины промоем, и пусть проспится, — предложил Ит. — Утром посмотрим.
— Псих, а какого… А хер ли ты… меня спросить… ик… не хочешь?!
— Чего тебя спрашивать, Гревис? — Ит усмехнулся. — Ты, прости, ответить не сумеешь.
— Я те ща покажу, как я те… не сумею!.. — Кир сделал попытку встать, но вовремя сориентировавшийся Скрипач пихнул его в плечо и усадил обратно. — Сссу-ки, блин… вот суки… ну ничего, я им завтра всем… по всем местам… и вам тоже… Рыжий, пусти!.. Пусти, твою… Псих, да отойди!.. Пошел, кому…
— Кир, извини, утром пообщаемся. — Скрипач сделал слабое движение кистью, «выключая» разбушевавшегося Гревиса, и повернулся к Иту. — Ну чего? Какие будут предложения?
— Давай хоть морду ему умоем и… слушай, у нас, кажется, антидот был, — Ит выволок свою сумку и принялся в ней рыться. — Точно. Сейчас мы его протрезвим и хотя бы узнаем, что случилось.
— А почему ты в Москве про него не вспомнил? — упрекнул Скрипач.
— Если честно, я… по-моему, его положила Маден, — признался Ит. — Я его только вчера нашел, когда сумки перекладывали перед отъездом.
— Котенок хороший, — произнес Скрипач растроганно. Улыбнулся с горечью. — Значит, догадывается…
— Любой бы догадался. — Ит протянул Скрипачу тонкую пластинку с едва заметными зелеными вкраплениями. — Ты ему пару доз поставь, а я воды принесу.
* * *
Через час дела обстояли следующим образом.
Кир, уже в более или менее приличном виде, сидел на кровати и прижимал к переносице мокрое полотенце. Отек под левым глазом у него почти прошел, глаз открылся. На Кире была теперь белая борцовка из рыжевских запасов, самая большая, которая нашлась, все равно эта борцовка трещала по швам. Майку Кира, перемазанную землей и кровью, Рыжий кое-как отстирал, и сейчас она сохла на батарее в ванной.
— Слушай, ну объясни ты толком, за что они на тебя так взъелись? — попросил Ит. — Что, ради всего святого, надо было сделать, чтобы твое же отделение решило, что с тобой надо разбираться вот таким образом?
— Уроды. — Кир все еще говорил немного в нос. — Ленивые суки. Лишь бы ничего не делать.
— Мы смотрели план тренировок. Это вполне нормальный план, — возразил Скрипач. — Тебе что, мало четырех часов в день?
— Да! — рявкнул Кир, отнимая от лица руку с полотенцем. — И не мне мало, а им мало! Это не отделение, а компашка на выезде! Лишь бы таскаться по окрестностям, жарить шашлыки и пытаться закадрить пилотов!
— Это те гермо? — полюбопытствовал Ит невзначай.
— Какие — те? — не понял Кир. — Может, и те. Не знаю я, о ком ты… Сегодня дал им выкладку… козлы… ну подумаешь, ужин пропустили один раз? Что, с голоду подохнут, что ли?! Привел группу, пошел к себе…
— Взял бутылку, — подсказал Скрипач.
— А если даже и взял! — огрызнулся Кир. Глаза его недобро сверкнули. — Пошел… ну, в лес, неважно. Выпил, иду обратно. А эти…
— Они тебя подождали и решили с тобой немножко творчески пообщаться, — кивнул Ит. — Из-за того, что тебя звезданули по голове, ты перепутал этаж. Гревис, так делать нельзя, — предостерегающе сказал он. — В следующий раз…
— Да не будет следующего раза, — мрачно отозвался Кир. — Завтра мою рожу увидят и вышлют ко всем чертям…
Ит и Скрипач переглянулись.
— Давай мы попробуем тебя отмазать, — предложил рыжий. — Смотри сам. Рожа за двенадцать часов пройдет полностью.
— До построения — меньше шести. — Кир снова приложил полотенце к лицу. — Ничего не получится.
— Получится. — Скрипач усмехнулся. — Зависнешь у нас, и все получится. Вот увидишь.
— По какому поводу я у вас зависну? — осведомился Кир.
— Сделаем вид, что у нас роман, — пожал плечами Скрипач. — Сам знаешь, за это тебе точно ничего не будет. Проспал в порыве страсти, и все такое…
— Рыжий, как можно проспать в порыве страсти? — поинтересовался Ит.
— Сначала в порыве, а потом проспать, — сообщил Скрипач назидательно. — Для Огдена же прокатило. Значит, и тут прокатит. Почему нет? И придешь на обед с довольной и совершенно целой рожей. И в чистой майке. И поди чего докажи. Ну?
Ит задумался. Кир тоже. Скрипач выжидательно смотрел то на одного, то на второго.
— Ммм… тогда я пойду отмазывать, а вы оба торчите в номере, — предложил Ит. — Кир, твоя эта группа не махнет сейчас сюда полным составом через балкон?
— Побоятся, — покачал головой Кир.
— Ну, морду тебе набить они не побоялись, — справедливо возразил Ит. — Ладно, будем считать, что не махнет. Кир, давай, прими чего надо от синяков, и ложитесь уже. Полтретьего ночи…
