Ниро Вульф сидел с закрытыми глазами в своем огромном кресле за письменным столом.

– Интересно… – пробормотал он. – Члены Национальной ассоциации промышленников, которые присутствовали на приеме, представляют капитал, оцениваемый в тридцать миллиардов долларов…

Я запер в сейф чековую книжку, зевнул и вернулся к своему столу.

– Очень интересно, сэр, – согласился я. – Но не менее интересно, что доисторические строители могильных курганов оставили в штате Огайо больше следов своей деятельности, чем где бы то ни было. В дни моей юности…

– Заткнись! – рявкнул Вульф.

Я смолчал. Во-первых, дело шло к полуночи и меня клонило и сон, а во-вторых, его замечание, быть может имело отношение к нашему предыдущему разговору, чего нельзя сказать о моей тираде. Мы обсуждали наши финансовые тяготы, изыскивали возможности уплаты налогов и решали прочие денежные вопросы, среди которых не самой маловажной была проблема выплаты жалованья мне.

Когда я зевнул в третий раз, Вульф вдруг сказал весьма решительно:

– Арчи, возьми блокнот.

В одну минуту сна как не бывало. Когда он продиктовал мне свои распоряжения и я отправился к себе наверх, полученные на завтра задания так завладели моими мыслями, что я вертелся в постели не меньше тридцати секунд, прежде чем меня сморил сон.