Глава шестнадцатая
ОТЫСКАТЬ ДАМУ
Мы с Холмсом устроились в экипаже, и он понёс нас обратно к центру города. Тогда Холмс и растолковал мне, какая мысль внезапно парализовала его действия:
— Вы наверняка думаете про себя, что в этом деле я отказался от своего гордого принципа никогда не гадать. Полагаю, вы правы, но в свою защиту могу сказать, что некоторые догадки скорее подходят под определение обоснованных предположений, а при том, что фактов у нас совсем мало, волей-неволей приходится прибегать и к ним. Соберите воедино обрывки знания и свяжите их при помощи опыта и интуиции в правдоподобное целое. Подобные игры с отдельными элементами вполне могут привести вас к истине.
— И каковы ваши предположения?
— Так я их только что изложил. Баронесса должна оставаться неподалёку от Лондона и вблизи путей отступления, при этом логово её должно быть хорошо защищённым, тайным и скрытым от глаз. На ум немедленно приходит какой-нибудь большой дом между городом и побережьем, что-то вроде Кресент-лодж.
— Безусловно. И ведь Майкрофт сказал, что за последние пять лет она сменила несколько подобных домов.
Холмс кивнул.
— Однако логика мне подсказывает: узнав, что полиция начала на неё охоту, она сменит привычный стиль. Привычное всегда проще отследить. Я представляю себе ход её мысли и совершенно убеждён, что у неё было заранее подготовлено укрытие на случай всяких неожиданных осложнений — вроде нашего с вами побега. Так что мы всего лишь заставили её поторопиться с тем, что она в любом случае собиралась совершить.
— Вы хотите сказать: уйти в подполье?
— Вот именно, Уотсон. Наша дама прекрасно знала, что как только замысленный ею коварный план начнёт осуществляться, её положение станет опасным. Знала, что вся мощь Скотленд-Ярда и британского правительства будет направлена на то, чтобы обнаружить её местопребывание, а следовательно, ей будет грозить серьёзная опасность.
— Итак, она не в большом пригородном особняке. Тогда где?
— Точно не знаю, но, как говорится в детской игре, становится всё теплее. Уж точно теплее, чем было сегодня утром, — и всё благодаря нашему приятелю Сальвини.
Я покачал головой.
— Всё равно не понимаю.
— Давайте вернёмся к нашим обоснованным предположениям. Фактов у нас немного, и всё же нужно пустить в ход те фрагменты, которые я извлёк из гипнотического транса. Попробуем придать им смысл. Итак, вода, причём вода застойная, а также ржавые цепи наводят на мысль о причале или некоем канале. Я склоняюсь с каналу.
— Почему?
— Потому что, по моим представлениям, речь идёт о складском или фабричном здании прямо в Лондоне.
— О фабричном здании?
— Разумеется, заброшенном. Принадлежащем некоей обанкротившейся фирме.
— А почему именно фабричном?
Холмс подался вперёд, в тусклом свете фонаря, освещавшего салон кэба, глаза его засверкали от возбуждения.
— Сами подумайте, Уотсон: чёрная башня до самого неба, круглая чёрная башня. — Он поднял вверх палец затянутой в перчатку руки и поднёс к моему лицу. — Представьте себе силуэт, друг мой.
— Господи помилуй, Холмс! Я, кажется, понял: труба, фабричная труба.
Холмс негромко фыркнул от удовольствия и откинулся на спинку сиденья.
— И фабрика эта принадлежит некоей фирме, название которой начинается на буквы «е» и «эль». Или, возможно, это аббревиатура названия.
— Великолепно! — воскликнул я, не сдержав восторга.
— Скажем так: великолепное предположение. Не исключено, что мы строим замок на зыбучем песке. Но другого нам пока в любом случае не дано. И я ещё не понял, как включить в эту зыбкую картину хищную птицу.
— Что мы будем делать дальше?
— Вернёмся на временную базу, в клуб «Диоген», проверим, нет ли каких новостей от Майкрофта или Лестрейда. После этого предлагаю пообедать. Утро выдалось долгим, а позавтракать мы не успели.
Он улыбнулся и выглянул в окно экипажа.
— Холмс, не раздражайте меня. А что потом?
Улыбка его сделалась ещё шире.
— А потом предпримем некоторые разыскания в Реестре компаний.
Нас ждали сообщения и от Майкрофта, и от Лестрейда. Послание Майкрофта было кратким: премьер-министр проинформирован о нашем участии в расследовании и выразил своё одобрение. Кроме того, Майкрофт напоминал брату о необходимости регулярно докладывать о развитии событий.
— Буду, — буркнул мой друг себе под нос. — Как появится что доложить, сразу и доложу.
Послание Лестрейда было более содержательным. Полицейские на рассвете ворвались в Кресент-лодж и не обнаружили там никого, кроме мёртвого негра, которого, судя по всему, «разорвал какой-то хищник». Элис обеспечили полицейскую защиту, а доктор Карсуэл исчез.
Холмс молча прочитал оба сообщения, а потом передал их мне.
— Этот разорванный хищником, вне всякого сомнения, Джосайя Бартон, — заметил я.
Холмс кивнул.
— Заслуженный конец для того, кто наживался и получал удовольствие, мучая животных. В мире и так достаточно варварства, незачем умножать его на потеху ущербным представителям человеческого рода.
На миг перед глазами у меня встала арена, залитая крысиной кровью.
— Впрочем, вряд ли его смерть стала для баронессы тяжкой утратой, — продолжал Холмс. — Она в нём больше не нуждалась. Всё, что от него требовалось, — предоставлять полигон для изучения новой породы крыс, которые с каждым поколением становились всё крупнее и свирепее. Но исследования завершены, и теперь самый опасный человек — Карсуэл. Это он обладает обширными познаниями о свойствах чумной бациллы, которой и будут заражены крысы перед тем, как их выпустят на свободу.
— И сколько там этих тварей?
— Не знаю. Наверняка среди них гигантская матка, та, которую вы видели на «Матильде Бригс». Очевидно, через несколько дней она принесёт своё чудовищное потомство. У обычной крысы, как правило, рождается пять-шесть детёнышей, но с этим видом всё может быть иначе. А уже через несколько дней после рождения они будут готовы разбежаться по улицам Лондона, неся в себе смерть.
— А сейчас они находятся на том складе, где укрылась баронесса?
— Будем надеяться, что так.
— Вы вот предлагали пообедать, но этот разговор совсем лишил меня аппетита, — пожаловался я уныло. Сердце сжималось от тяжких предчувствий.
Холмс усмехнулся:
— Пустое, друг мой. До дверей «Марцини» я вас как-нибудь дотащу, а там, как только вы унюхаете их восхитительные спагетти по-болонски, голод вернётся с удвоенной силой. Уж вы мне поверьте.
Я, как всегда, поверил Холмсу, хотя в мозгу моём по-прежнему теснились мрачные предчувствия. Впрочем, едва мы уселись в ресторане за столик и предварили трапезу бокалом шерри, настроение у меня поднялось, как и предсказывал мой друг. Холмс же приходил в себя прямо на глазах. Следы перенапряжения и тёмные круги под глазами почти исчезли, он непринуждённо и оживлённо болтал на самые разные темы, ни разу не упомянув о страшном деле, расследованием которого мы занимались.
Под конец обеда, по ходу которого мы выпили полбутылки кьянти, я почувствовал прилив бодрости, но тут мне пришло в голову, что жизнерадостное настроение Холмса, скорее всего, искусно разыграно им, причём разыграно ради меня. Он пытался поднять мой дух, чтобы отвлечь от мыслей о той безнадёжной задаче, которая стояла перед нами, — и почти преуспел. Когда официант принёс нам кофе, я улыбнулся и похлопал Холмса по руке.
— Как замечательно, что вы опять стали самим собой, — произнёс я от всей души.
Мой друг закурил сигарету и улыбнулся в ответ.
— Я и сам рад, что вернулся. — А потом лицо его вдруг посерьёзнело, и он заглянул мне в глаза: — Положение тяжёлое, Уотсон. Тяжелее некуда. Но мы прорвёмся, не сомневайтесь. Сумеем выкарабкаться. А что нам ещё остаётся?
Отобедав, мы сели в кэб и доехали до Сити-роуд в районе Мургейта, где располагался Реестр компаний. То был один из мрачных районов Лондона, где и экипажи, и пешеходы попадались нечасто, а на улицах царило странное уныние. Войдя в обшарпанную контору, мы запросили сведения о фирмах, которые обанкротились за последние двадцать лет. Бодрый, против ожидания, молодой клерк отвёл нас в мрачную комнатушку и снял с провисшей полки огромную конторскую книгу. Сдув пыль, клерк водрузил её на стол у полуслепого окошка — за исключением слабосильного одинокого газового рожка, оно было единственным источником света.
— Здесь отчёты с тысяча восемьсот пятидесятого по пятьдесят девятый год, — произнёс клерк негромко, будто мы находились в церкви или ином святилище. — Материалы за другие годы — в следующих томах на той же полке. — Он указал пальцем. — Попрошу по окончании работы аккуратно поставить их на место. Удачной охоты, джентльмены.
Сверкнув механической улыбкой, он оставил нас наедине.
Мы подтащили к столу пару колченогих стульев, приготовившись к поискам.
— Запомните, — сказал Холмс, — нужно искать фирму, чьё название либо начинается на «ел», либо сокращается до такой аббревиатуры. Две пары глаз лучше одной, Уотсон, особенно в этаком полумраке. Так что все тома будем просматривать вместе. Вряд ли это займёт так уж много времени.
Он раскрыл первую книгу и застонал. Всмотревшись в убористый почерк на первой странице, я понял причину его отчаяния. Список был составлен не в алфавитном, а в хронологическом порядке — по датам, когда фирмы прекратили свою деятельность. Сократить поиски не удастся. Холмс поставил указательный палец на верхнюю строку первой страницы и медленно повёл его вниз: «Новая молодость вашей обуви» Пейджа; «Каретная компания Тейлора»; «Эмброз из Хаундсдитча, поставщик медикаментов»; «Королевская пуговица»; «Фруктовые соли Сэквилла»; «Джеркинс, производитель короткоствольного и длинноствольного оружия». Так список и тянулся. Все названия были выведены одинаковым крючковатым почерком.
— Мы тут ослепнем, прежде чем что-то найдём, — проворчал я.
— Nil desperandum , Уотсон, — откликнулся мой друг, победоносным жестом переворачивая страницу.
За ней обнаружилась следующая, очень похожая: «Шинная мастерская Конноли»; «Мыловарня Баррингтона»; «Колдикот, поставщик пеньки и джута»; «Ислингтонская керамика Харви». Названий были сотни — список фирм, которые по тем или иным причинам оказались на обочине широкого пути успеха и извлечения прибыли, — но нигде нам не попадались заветные буквы «е» и «эль». Через час мы покончили с первым томом и перешли ко второму. Почерк переменился, и, на наше счастье, клерк писал названия фирм с заглавной буквы. Это нам помогло, мы несколько приноровились и стали читать быстрее, так что минут через сорок добрались до семидесятых годов.
И двинулись дальше, строка за строкой, страница за страницей. Почерк сменялся примерно каждые семь лет, список жертв становился всё разнообразнее; однако среди них не было ни одной фирмы с необходимыми нам «е» и «эль». Через три часа мы подобрались к концу последнего тома; тяжело вздохнув, я перевернул последнюю страницу. Дневной свет почти полностью угас, и мы продолжали поиск при тусклом неверном свете газового рожка. Примерно на середине страницы список обрывался — последней в нём стояла «Компания по производству матрасов Бенсона (Клэпем)».
Тяжело вздохнув, я откинулся на спинку стула.
— Видимо, мы что-то перепутали. Либо «е» и «эль» не часть аббревиатуры, либо склад у них находится не у канала и не у пристани.
Холмс не ответил. Будто загипнотизированный, он смотрел на пламя газового рожка.
— Тот факт, что буквы были выведены краской на кирпичной стене, вроде как поддерживает эту гипотезу. Всё дело в том, что нам не хватает какого-то звена. — произнёс он негромко. — Единственного звена. Причём оно где-то совсем рядом.
— Может, оттолкнёмся от хищной птицы? — предложил я. — Что это была за птица? Ястреб, орёл, может, сокол?
Холмс покачал головой.
— Картинка была расплывчатой, один только силуэт. Однако постойте… — Голос его внезапно зазвенел от волнения. — Конечно же, это был орёл!
— Откуда такая уверенность?
— Потому что истина была у меня перед глазами, а я смотрел и не видел! Орёл. Ну разумеется! Две последних буквы слова — «е» и «эль». Мы ищем фирму, в названии которой есть слово «орёл». Господи, Уотсон, какой же я идиот. Почему я вбил себе в голову, что «е» и «эль» — это первые буквы названия? А на деле они последние!
Я посмотрел на стопку томов.
— Значит, всё сначала?
— Всё сначала.
По счастью, на сей раз поиск не затянулся. Мы решили пойти в обратном направлении и начали с самого последнего тома. Склад наш обнаружился в 1876 году.
— Вот оно, дружище, вот оно! — победоносно воскликнул Холмс. Он провёл длинным указательным пальцем по строчке: «Типографская компания «Орёл», причал Соломона, Соломон-роуд, Дептфорд».
— Это неподалёку от Ротерхита, рядом с Дептфорд-Рич.
— Прямо на Темзе, в нескольких милях от причала Христофора. — Холмс отрывисто засмеялся. — Ха! Ума нашей противнице не занимать. Она, считайте, перебралась в дом по соседству, тогда как полиция ищет её по всей стране, даже и не заподозрив, что она могла остаться поблизости.
Тут открылась дверь и вошёл молодой клерк. Негромко кашлянул, привлекая наше внимание.
— Боюсь, джентльмены, что вынужден попросить вас на выход. Мы закрываемся.
— Разумеется! — сказал я, вставая.
— Надеюсь, вы нашли всю необходимую информацию.
— Нашли, — подтвердил Холмс, театральным жестом возвращая книгу на полку. — Да, безусловно, нашли.
