Мэг Кэбот
Принцесса на грани
– Полагаю (обращается к Саре) -
теперь ты снова чувствуешь себя принцессой.
– Я старалась, – тихо ответила она. – Даже
когда мне было ужасно холодно и хотелось есть,
я старалась не забывать, что я принцесса.
Фрэнсис Ходсон Барнетт, «Маленькая принцесса»
Я – ПРИНЦЕССА????
НУ ДА, КАК ЖЕ!
Сценарий Миа Термополис
(первый черновой вариант)
Сцена 12
Время/место: день. «Палм-корт» в отеле «Плаза» в Нью-Йорке. Плоскогрудая девочка с прической, похожей на перевернутый дорожный знак «Уступи дорогу» (14-летняя МИА ТЕРМОПОЛИС) сидит за столом, украшенным причудливой резьбой, напротив лысого мужчины (ее отец, ПРИНЦ ФИЛИПП). По выражению лица Миа ясно, что отец рассказывает ей что-то неприятное.
ПРИНЦ ФИЛИПП
Дорогая, ты больше не Миа Термополис.
МИА
(ошалело мигая)
Как? А кто же я тогда?
ПРИНЦ ФИЛИПП
Ты – Амелия Миньонетта Гримальди Термополис Ренальдо, принцесса Дженовии.
7 сентября, вторник, введение в писательское мастерство
О господи, она ТОЧНО издевается! Описать комнату? И это наше первое творческое задание? ОПИСАТЬ КОМНАТУ? Интересно, она представляет» сколько времени я творчески описываю комнаты? Я хочу сказать, я описывала комнату далее в КОСМОСЕ, например, в моем научно-фантастическом романе «Боевая звезда Галактика», когда Старбак и Аполло наконец занялись Этим Делом.
Знаете, во что я до сих пор не могу поверить? Мне все не верится, что она засунула меня в класс писательского мастерства НАЧАЛЬНОГО уровня. Мне надо было как минимум идти в класс промежуточного уровня» С моими-то баллами за PSAT Ну, конечно, по математике я набрала самый минимум, зато вербальные тесты сдала лучше некуда. Меня надо было послать на тестирование для промежуточного уровня.
Да, конечно, тест PSAT не оценивает творческие способности (если только от нас не ждут, что мы поверим, будто те, кто выставляют оценки за эссе, действительно их читают). Но одни только мои баллы за вербальные тесты уже должны показывать, что я способна описать какую-то комнату! Неужели она не знает, что я давно переросла описания комнат и даже написание романов, и теперь перешла к сочинению сценариев?
Лилли права, добиться, чтобы телевизионный фильм о моей жизни был правдивым, можно только одним способом: самой написать сценарий. Я напишу сценарий, а режиссером будет Лилли. Я понимаю, найти финансирование и все такое будет трудно, но Джей Пи обещал помочь. А у него миллион знакомых в Голливуде. Например, только позавчера они с отцом обедали с кузеном Стивена Спилберга.
Ну как мисс Мартинез не понимает, что, определив меня в начальную группу писательского мастерства вместо промежуточной, где мне на самом деле место, она подавляет мой творческий рост?! Как цветок моего творчества вообще сможет раскрыться, если его не поливать?
Описать комнату. Ну хорошо, мисс Мартинез, вот вам описание.
Четыре каменные стены блестели от влаги, капающей с низкого потолка. Единственным источником света было крошечное зарешеченное окно под самым потолком. Из мебели в комнате были только узкая койка с тонким полосатым матрасом и ведро. О предназначении ведра ясно говорила исходящая от него вонь. Не она ли привлекала крыс, которые прятались по темным углам, так что были видны только их дрожащие розовые носики?
Миа, когда я давала задание описать комнату, я имела в виду комнату, которую ты хорошо знаешь. Я не сомневаюсь, что в вашем дворце в Дженовии действительно существуют темницы, как та, которую ты описала, однако я очень сомневаюсь, что ты провела в этом помещении много времени. Более того, будучи членом организации «Международная амнистия», я знаю, что Дженовия не входит в список стран, где допускается бесчеловечное обращение с заключенными.
Поэтому возникает справедливый вопрос: когда эта темница в вашем дворце последний раз использовалась? Кроме того, я уверена, что такой прогрессивно мыслящий человек, как твой отец, давно провел во дворце современную канализацию, что делает использование для сбора нечистот ведер совершенно ненужным.
К. Мартинез
7 сентября, вторник, английский
МИА! Как здорово, правда? Новый учебный год! Мы на предпоследнем курсе!!! ЕЩЕ ОДИН ГОД – И МЫ БУДЕМ РУЛИТЬ В ШКОЛЕ!!! Кстати, у тебя классная прическа. – Т.
Ты правда так думаешь? Я имею и виду, про мою прическу. Мы с мамой вчера водили Рокки на первую стрижку, пришлось пойти в «Астор Хэйрстайлист», потому что был День труда и все другие парикмахерские были закрыты. Рокки вопил так, будто его резали, и чтобы он понял, что стричься не больно, я вызвалась подстричься первой. Если честно, мне самой стало страшно, когда парикмахер достал ножницы,
А по-моему, ты выглядишь очень здорово. Прямо как Одри Хепберн в « Римских каникулах». Что сказал по поводу твоей новой прически Майкл?
Я с ним не виделась с тех пор, как вернулась из Дженовии. Правда, сегодня мы с ним встречаемся в «Намбер Ван Нудл Сан». Мне прямо не терпится! Майкл сказал, что должен сообщить мне нечто очень важное, он не может сказать это по телефону или через мессенджер.
Как ты думаешь, что это? А «Нудл Сан» – это не в его районе, или он уже переехал из общежития?
Нет еще. Мне кажется, это как раз насчет его жилья. В смысле, именно об этом он хочет со мной поговорить. Может, у него будет своя квартира?
О БОЖЕ! Представляешь, как здорово, если у него будет собственная квартира! Тогда к вам не будут врываться другие квартиранты. И у него будет отдельная кухня!!! Он сможет устраивать для тебя романтические ужины!
Я пока НЕ ЗНАЮ, об этом ли он хочет со мной поговорить. По телефону Майкл выражался как-то уклончиво.
Лучше бы он на самом деле поселился в отдельной квартире. Надеюсь, он не думает, что ты будешь целоваться с ним в квартире его родителей? При Лилли, не говоря уже о его маме?
Ха! Хотя мама Майкла вряд ли вообще что-нибудь заметила бы – она почти все время проводит в квартире папы Майкла.
Что, доктора Московитцы снова сходятся?
Надеюсь. Майкл сказал, они стали ходить на свидания. Друг с другом!
Ну что, по-моему, это лучше, чем если бы они стали ходить на свидания с другими. Если так, они еще вполне могут снова сойтись. И сэкономить на квартплате. Боже, как же я рада, что мои родители просто не обращают друг на друга внимания, как нормальная пара.
Точно. Кстати, о волосах. Лилли сделала меллирование, что ты об этом думаешь?
Она говорит, Джею Пи нравятся блондинки, Ну, не знаю. Вот уж не думала, что Лилли вообще когда-нибудь станет что-то делать со своей внешностью ради ПАРНЯ. Наверное, Джей Пи – настоящая секс-машина.
Тина!!!! Они ЭТИМ не занимались!!!
Ой, ладно, я просто предположила.
Господи, но почему???
Ну как же, ведь он же приезжал к ней в их дом в Олбэни в те выходные.
Ну, это только потому, что у его родителей были какие-то дела в акционерных компаниях в тех краях. Если бы они Этим занимались, Лилли бы нам рассказала. Как ты думаешь, ведь она бы нам рассказала?
Тебе, может быть, и рассказала бы, но МНЕ – ни за что. Она думает, что я слишком правильная.
Ничего такого она не думает!!!
Думает, думает, но ничего страшного, потому что я и есть правильная. Это я к тому, что мне даже не хочется его ВИДЕТЬ. Не говоря уже о том, чтобы трогать. А представляешь, каково его иметь? Я бы умерла. Как ты думаешь, Лилли трогала у Джея Пи?
НИ ЗА ЧТО!!!!! Она бы мне сказала. Конечно, я с ней не виделась после того, как вернулась из Дженовии. Но все равно. Она бы мне сказала, если бы… ну, ты понимаешь. По крайней мере, я так думаю…
Она трогала у Бориса.
ЧТОООО??? ААААААААХХХХХХХХХХ!!! ЗАЧЕМ ТЫ МНЕ ЭТО РАССКАЗЫВАЕШЬ????
Ну, мне тоже не хотелось это знать. Мне сказал Борис!!!!!!!
ПОЧЕМУ ОН РАССКАЗАЛ ЭТО ТЕБЕ???
Из-за книги, которую мне дала тетя – ну, ты знаешь, «Твое драгоценное сокровище».
Ну да, знаю, это книга про то, что твоя девственность – это драгоценный дар, который ты должна подарить только тому, за кого выйдешь замуж, потому что можешь отдать его только один раз, и не надо отдавать его тому, кто этого не оценит.
Только в этой книге не говорится, что делать, если человек, за которого ты выйдешь замуж, окажется геем. А ведь если бы ты не стала ждать, то узнала бы это до того, как потратиться на свадьбу. Но неважно. Борис увидел у меня на полке эту книгу и забеспокоился, что я могу расстроиться, потому что Лилли трогала его раньше, чем я. Даже при том, что он все еще… ну, это, девственник. Очень трогательно.
Она трогала его ПОВЕРХ брюк или ПОД брюками?
Под.
Извини, Тина, я знаю, что Борис твой парень, он тебе нравится и все такое. Но меня сейчас вырвет.
Знаю, Миа. Посмотри правде в глаза, мы с тобой будем Последними Девственницами в школе имени Альберта Эйнштейна.
Прямо как название книги!
Тебе обязательно надо ее написать!!! ПОСЛЕДНИЕ ДЕВСТВЕННИЦЫ.
Две девушки, над которыми висит проклятие, – двое телохранителей, прошедших подготовку в Израиле; они обязаны защищать девочек даже ценой своей жизни.
Ни один мужчина их не узнает – ДО НОЧИ ПОСЛЕ ВЫПУСКНОГО!!!
Ой, мисс Сперри смотрит в нашу сторону. Ты слышала, о чем она говорила?
Ох, да какая разница, так интереснее.
Так ты правда думаешь, что она трогала и у Джея Пи?
Я же тебе говорила! По-моему, они уже вовсю занимаются Этим Делом!
Не может быть, она бы мне сказала, как ты думаешь?
Что ты у меня спрашиваешь, ведь это не я, а ты знакома с ней с первого класса, тебе лучше знать. Но она же теперь блондинка.
Эй, я тоже блондинка, но мое Сокровище все еще при мне!
Ах да, я и забыла, извини.
7 сентября, вторник, урок французского
Просто не верится, что Тина думает, будто летом Лилли и Джей Пи занимались Этим Делом. Это просто чушь, Лилли бы мне ОБЯЗАТЕЛЬНО сказала, если бы отдала свое Драгоценное Сокровище.
А вдруг не сказала бы?
Кроме того, Джей Пи до сих пор не сказал ей слово на букву Л. Неужели Лилли стала бы в первый раз заниматься сексом с парнем, который даже не признался ей в любви? Я имею в виду, она уже миллион раз говорила ему, что она его любит, а он всегда отвечал только: «Спасибо» или иногда: «Я знаю».
Но Лилли считает, что таким способом он отдает дань уважения Хэну Соло.
Совершенно ясно, что у Джея Пи проблемы с интимностью. Я хочу сказать, они с Лилли встречаются уже полгода, а он до сих пор даже не называет ее своей девушкой. Он просто зовет ее Московитц. Да, Майкл тоже когда-то называл меня Термополис, но это было ДО того, как мы стали встречаться.
Неужели Лилли стала бы заниматься сексом с человеком, который представляет ее друзьям, как «мой друг», а не «моя девушка»?
Ни за что! Кто угодно, только не Лилли.
Хотя она и правда покрасилась в блондинку. По ее словам, она сделала это потому, что продюсер, который выбирал ее шоу, сказал, что в обрамлении светлых волос ее черты кажутся менее неправильными.
Но не секрет, что Джею Пи нравятся блондинки. Например, Кира Найтли – она вроде девушки его мечты. Из всех парней, кого я знаю» только Джей Пи смотрел «Гордость и предубеждение» столько же раз, сколько мы с Лилли и Тиной. Я раньше думала, это только потому, что ему нравится экранизация, но потом он сам признался, что на самом деле ему нравится некая высокая тощая блондинка (что очень странно, поскольку в этом фильме Кира Найтли вовсе не блондинка).
Бедная Лилли, она может похудеть и покрасить волосы, но в длину-то она никогда не вытянется. Во всяком случае, она никогда не будет ростом пять футов семь дюймов, как Кира.
Интересно, может, Майкл об этом и хочет со мной поговорить сегодня вечером? Может, он и правда узнал, что Лилля занималась Этим Делом с Джеем Пи?
Господи, надеюсь, это не так. Если Лилли сделала Это и рассказала Майклу, я об этом столько наслушаюсь!
Ну вот, оказывается, надо написать на французском сочинение о друге из 200 слов.
Un autre soir palpitant, et mes camarades et moi nous sommes installйs devant la tйlй. Les choix ont paru interminable, les, chaines, san fin. Avec le cable, n’impote quoi a йtй possible. Et qu’est-ce que nous avons vu? La chaine des nouvelles? La chaine des sports? La chaine des “rock-video”? non – la chaine douz. Oui! La chaine religieuse et ridicule -
61 слово есть, осталось написать еще 139.
По дороге в класс я встретила в коридоре Лану. За летние каникулы она нисколько не изменилась, разве что стала еще противнее, если такое вообще возможно.
Ах да, и, похоже, у нее появился маленький клон – Псевдо-Лана – девчонка выглядит точь-в-точь как она, только ростом чуть пониже.
В общем, когда я проходила, Лана посмотрела на мою голову, ткнула своего клона локтем в бок и засмеялась.
– Смотри, Питер Пэн! – завопила она так, чтобы все в коридоре ее слышали,
Что ж, это радует: не знаю, как Лана провела лето, но она сумела сохранить обаяние и остроумие, которыми славится по всей нашей школе.
Неужели я с этой прической правда похожа на Питера Пэна?
Est-ce que je vraiment ressemble Peter Pan dans cette coupe de cheveux?
7 сентября, вторник, обеденный перерыв
Поймала Лилли возле буфета и спросила напрямик, занималась ли она летом с Джеем Пи Этим Делом.
Ее ответ меня совершенно не удовлетворил: «Так я тебе и рассказала, болтушка!»
Признаюсь, меня это задело. Я честно храню все секреты, которыми она делилась. Я же никому не проболталась, что в пятом классе она утащила из маминой тумбочки книжку « Счастливая проститутка», принесла в школу и на перемене зачитала нам вслух самые сексуальные места. А тот случай, когда она сказала сумасшедшему Норману, что если он достанет ей билеты на Avenue Q, она пришлет ему свои вьетнамки на платформе от Стива Мэддена, и Норман достал для нее билеты. Но она так и не послала ему босоножки от Стива Мэддена, потому что у нее их сроду не было.
Еще я никому никогда не рассказывала, что однажды Лилли забросила мою куклу на крышу загородного дома ее родителей, и я не видела ее до следующего лета, когда Майкл стал чистить водостоки и выбросил ее во двор, У бедной Землянички не было глаз, их выгрызли белки, а лицо расплавилось на солнце и застыло в немом крике. Я очень любила эту куклу, ее вид меня потряс – на всю жизнь запомню это зрелище, Я тогда жутко рассердилась, но не рассказала об этом ни единой живой душе.
Я не хотела показать Лилли, как сильно меня задела ее реплика, поэтому небрежно пожала плечами и сказала:
– Как зсочешь. Я знаю, что ты трогала Бориса сама знаешь где. Он рассказал Тине.
Если бы Лилли вырвало, это был бы подобающий ответ, но она только подняла взгляд к потолку и заметила:
– Ты еще такая незрелая.
– Честное слово, Лилли! – Тут я не сдержалась, обида таки прокралась в мой голос. – Не могу поверить, что ты мне не рассказала,
– Подумаешь какое событие! О чем тут рассказывать??
– О чем? Ты ТРОГАЛА эту штуку!
– Тебе обязательно обсуждать этот вопрос посреди кафе?
– А где нам еще это обсуждать? За столом, сидя рядом с твоим парнем?
– Ну ладно, – сказала Лилли, – Ну трогала я, что ты хочешь об этом узнать?
Мне не верилось, что мы ведем этот разговор над чанами со сметаной и тертым сыром. Но в этом виновата Лилли. Нормальная девчонка на ее месте могла бы рассказать об этом, когда она у меня ночевала или я у нее. Но нет, только не Лилли. Она хранила свою страшную тайну до тех пор, пока о ней не проболтался не кто-нибудь, а сам Борис.
Дело в том, что хотя мне было ужасно неловко, меня почти что тошнило и все такое… все-таки мне было любопытно.
Да, я знаю, это гадко, но мне хотелось знать. Наконец почти все пошли за горячим, и поблизости от нас никого не осталось.
– Ну, – сказала я, – для начала, какой он на ощупь?
Лилли пожала плечами.
– Кожа.
Я уставилась на нее, открыв рот. – И это все? Просто кожа?
– Ну, он же состоит из кожи, – сказала Лилли. – А ты думала, на что он похож?
– Не знаю. – Трудно судить о таких вещах, когда это прикрыто джинсовой тканью. Да еще и когда ширинка на пуговицах, с массой заклепок. – В любовных романах, которые читает Тина, говорится, что это похоже на теплый атлас, покрывающий стальной стержень желания.
Лилли немного подумала, потом пожала плечами и согласилась:
– Ну да, это тоже есть.
– Ну все, – сказала я, – теперь меня точно вырвет,
– Надеюсь, не в соус гуакамоле? Теперь ты от меня, наконец, отстанешь?
– Нет. Майкл назначил мне встречу в китайском ресторанчике, ты знаешь, о чем он хочет со мной поговорить?
– Может, о том, что он хочет, чтобы ты его потрогала?
Я подняла ложку из сметаны и замахнулась на нее, она взвизгнула и засмеялась.
– Я правда не знаю, летом я Майкла почти не видела, он был ужасно занят этим своим дурацким инженерным проектом.
Я опустила ложку. Я знала, что Лилли говорит правду. Майкл и правда был занят продвинутым курсом по теории управления. Когда я спросила, что это вообще такое, он объяснил, это все связано с роботами. Его последний проект – робот-рука, которую можно использовать при проведении операций, не вскрывая грудную клетку, на бьющемся сердце и все такое. Конечная цель, как объяснил Майкл, – сделать робота-манипулятора для хирургии.
Вот так. Мой парень делает роботов. КРУТО!
Когда мы с Лилли вернулись к столику, мне было трудно даже просто посмотреть в лицо Борису, хотя он теперь стал почти симпатичным – он больше не носит скобки на зубах, ему сделали лазерную операцию по исправлению зрения, он ходит к дерматологу и все такое.
Но все равно. Стоит мне на него посмотреть, как я вижу руку Лилли в его брюках. Прямо с заправленным свитером.
– Боже, Миа! – закричала Линг Су, как только я села, – что ты сделала со своими волосами?
Не такие замечания хочется слышать, когда сделаешь стрижку!
– Я была у стилиста в «Астор-Плейс», – сказала я. – А что, тебе не нравится?
– Да нет, нравится, – быстро ответила Линг Су. Но я заметила, как она переглянулась с Перин, у которой, должна заметить, волосы еще короче, чем у меня. А у меня стрижка довольно короткая.
– А по-моему, Миа смотрится классно, – сказал Джей Пи.
Он сидел на другом конце стола, напротив Лилли. Вообще-то он и сам неплохо смотрелся. Его вечно спутанные светлые волосы стали местами еще светлее – выгорели на солнце. Он провел большую часть лета на Мартас-Виньярд (у его родителей там дом), совершенствовался в виндсерфинге. И это окупилось. Ну конечно, если потрясающий загар и хорошо прорисованные мышцы на руках что-нибудь стоят.
Но я на него не смотрела, нет, потому что у меня уже есть парень, и у него тоже мускулистые руки и потрясающий загар.
Только, наверное, Майкл этим летом не особо загорел, потому что был очень занят проектированием робота. Но он все равно сексапильнее, чем Джей Пи.
Который, кроме того, парень Лилли.
Или вроде того,
Джей Пи кивнул в мою сторону и сказал:
– Очень gaminesque.
– Я знаю, что это значит, – радостно сказала Тина. – Это значит, как Одри Хэпберн в фильме «Римские каникулы».
– Вообще-то я думал скорее о Кире Найтли в фильме «Домино», – уточнил Джей Пи, – но твой вариант тоже годится.
Приятно, что мои друзья так меня поддерживают. Во всяком случае, некоторые. Просто не верится, что Лилли не хочет говорить, занимались ли они с Джеем Пи Этим Делом. Если да, то по их виду этого не скажешь. Ведь, наверное, если парень и девушка отдали друг другу свое Драгоценное Сокровище, они хотя бы жмут друг другу ноги под столом.
Но они ничего такого не делали. Самой интимной сценой, которую мне доводилось видеть, была сцена, когда Джей Пи давал Лилли откусить от своего шоколадного батончика. Я сама давала ей откусить от моего батончика. Но это вовсе не означает, что я собираюсь отдать ей мое Драгоценное Сокровище.
7 сентября, вторник,
класс Талантливых и Одаренных
Ну, знаете, это уж совсем несправедливо. Мало того, что меня посадили в начальную группу по писательскому мастерству, а не в продвинутую, так еще у меня отвратное расписание уроков. Вот, взгляните. Нет, вы только посмотрите на это!
Урок 1 домашняя комната
Урок 2 введение в писательское
мастерство
Урок 3 английский
Урок 4 французский
Ланч
Урок 5 ТО
Урок 6 физ-ра
Урок 7 химия
Урок 8 основы высшей математики
Физкультура, потом химия, а потом еще и математика! Хоть бы один интересный урок после обеденного перерыва! Неужели я прошу слишком многого? Хотя бы ОДИН УРОК, КОТОРОГО МОЖНО БЫЛО БЫ ЖДАТЬ С РАДОСТЬЮ! Но нет, начиная с 13.25 – сплошная тоска!
Честное слово, это ужасно неправильно. Интересно, с какой стати они записали меня по математике на продвинутый уровень? Это меня-то!
Короче, учитывая, как плохо я сдала тест по математике, может» удастся уговорить папу не устраивать мне в этом году уроки принцессы, а вместо этого позаниматься с репетитором математикой?
А репетитором моим может быть Майкл!!!!!
А что, вполне возможно. Он же занимался со мной алгеброй и геометрией, и я сдала оба предмета. Так почему бы папе не нанять его в репетиторы по основам высшей математики? Может, он позанимается со мной и химией? Говорят это очень трудный предмет.
Ну вот, Лилли хочет поговорить со мной насчет школьных выборов. Говорит, сегодня на общем собрании планирует выдвинуть меня в президенты.
Честное слово, я прямо не знаю. Конечно, она сама разработала налгу платформу и все такое. Мне остается только баллотироваться. Но в прошлом году у меня ни минуты свободной не было, а ведь я очень хочу стать романистом. Или сценаристом. Или даже писать короткие рассказы. Неважно – главное, мне обязательно нужно время, чтобы хоть что-нибудь писать! Я имею в виду, что-нибудь, кроме дневника и научной фантастики,
А еще Майкл. В прошлом году я с ним почти не виделась, потому что мы оба были очень заняты в школе. Кроме всего прочего у меня есть еще принцессовские дела, не говоря уже о маленьком братике. В этом году чем-то придется пожертвовать. И я думаю, что это будет школьное правительство.
Почему Лилли сама не может баллотироваться в президенты? Я понимаю, она думает, что все ее ненавидят, но это не так, Я уверена, все уже забыли, что она когда-то пыталась уговорить попечителей удлинить учебный день на один урок, чтобы втиснуть в расписание обязательные занятия латынью.
Но как ей сказать, что я не хочу баллотироваться? Особенно теперь. Ведь она уже заказала семьдесят пять футболок с надписью «Голосуй за Миа» и обдумывает, как бы сдать школьную крышу операторам сотовой связи. Она хочет на заработанные деньги купить для школьной библиотеки ноутбуки, которыми ученики смогут пользоваться бесплатно.
Черт, как же это трудно, быть ответственным человеком.
7 сентября, вторник, химия
Ой, Кенни Шоутер тоже в этом классе. Неужели в нашей школе нельзя записаться на научный курс и не столкнуться там с Кенни Шоутером?
Похоже, что так.
За лето он ухитрился вырасти еще больше. Теперь он такой же высокий, как Ларс.
Но, к несчастью для него, весит он, кажется, даже меньше, чем я.
Он только что сел рядом со мной. Интересно, захочет ли он, чтобы мы снова делали лабораторки вместе? Это было бы неплохо, потому что, если бы в прошлом году мы не делали вместе лабораторные по науке о Земле, я бы их завалила. Или, по крайней мере, получила оценку похуже.
Ой, в класс только что вошел Джей Пи. Он тоже будет ходить на химию!
Слава богу! Будет хоть один нормальный человек, у которого я смогу спросить, что к чему. Кенни, конечно, умный и все такое, но между нами всегда какая-то неловкость. А все из-за того, что он меня бросил, решив, что я влюблена в Бориса Пелковски. Это было давным-давно, я думала, все забылось, но нет, неловкость между нами еще осталась. Она все еще чувствуется каждый раз, когда Кении делает для меня домашнее задание.
Я помахала Джею Пи, чтобы он сел рядом со мной, он так и сделал. Очень мило с его стороны. Господи, он такой классный. Я ОЧЕНЬ рада, что Лилли с ним встречается. Если честно, мне не очень нравился ее вкус по части парней, если учесть Джангбу, Франко и так далее. Но она совершенно исправилась, потому что…
О! Кенни только что передал мне записку.
Миа, ты здесь, я и не знал, что ты в этом году записалась на химию. Хочешь, будем, делать лаборатории вместе? Зачем нарушать традицию?
С КАКОЙ СТАТИ КЕННИ ХОЧЕТ БЫТЬ МОИМ НАПАРНИКОМ ПО ЛАБАМ????? Не представляю, какая ему от этого польза, конечно, кроме того, что у меня почерк лучше. Он, наверное, не знает, какой у меня результат теста по математике. Но он точно знает, что я в науке полный ноль, и только потяну нас обоих вниз.
Ой, постойте, теперь мне передал записку Джей Пи.
Привет? Миа. Не знал, что в этом семестре ты записалась к Хипскину на химию. Говорят, он хороший. Хочешь, будем напарниками по лабам? Наверное, Шоутер в своей записке спросил, тебя о том же. Пошли его, он будет тебя только тормозить своими бесконечными признаниями в любви. На самом деле тебе нужен я!
Занятно, но… господи, что я делаю? Я ХОЧУ делать лаборатории с Джеем Пи, потому что он мне нравится. Он такой забавный, с ним интересно, и у него по всем предметам пятерки. Кроме английского в прошлом году, потому что у него ТОЖЕ была мисс Мартинез (только уроки были в другое время, чем мои). Она поставила ему четверку по той же причине, что и мне, – мы с ним так решили – ей просто не нравится наш писательский стиль.
Но Кенни попросил первым, И мы с Кенни ВСЕГДА были напарниками. Он прав, мы не можем нарушить традицию.
НУ ПОЧЕМУ СО МНОЙ ВЕЧНО ПРОИСХОДЯТ ТАКИЕ ВЕЩИ?????
Постойте, с этим я сумею разобраться. Ведь меня ДВА ГОДА учили дипломатии.
Я придумала… давайте будем напарниками по лабораторкам все втроем!
Что скажете? – Миа.
На это Кенни ответил:
Круто! Кстати, мне нравится твоя новая стрижка. Ты стала похожа на Анакина Скайуокера из «Скрытой у грозы». Помнишь, когда он участвовал в гонках?
Здорово. Значит, я похожа на девятилетнего мальчишку.
Джей Пи только что написал:
Ловко придумано, кузнечик! Я вижу, твой сенсей хорошо тебя выучил.
Сенсей! Впервые слышу, чтобы кто-нибудь называл мою бабушку СЕНСЕЕМ.
Интересно, она обидится, если узнает?
Ты смеешься? Представляю, как она с большой палкой, в костюме каратиста говорит мне, что я должна «усвоить несколько уроков, а чтобы их понять, надо все прочувствовать на своей шкуре».
Как Теренпс Стэмп «Электре». Мило.
Только это называется, джи.
Что «это»?
Костюм каратиста. Ты совсем не разбираешься в единоборствах?
Извини, не разбираюсь. Зато я знаю, как разливать чай во время официального чаепития.
Ну что ж, значит, ты хорошо подготовлена к жизни.
Ха. С Джеем Пи так интересно разговаривать. Все равно, что разговаривать с девочкой, только лучше, потому что он парень. Но между нами нет никакого сексуального напряжения, потому что я знаю, ему нравится Лилли.
Между прочим, все может обернуться очень даже неплохо. Я имею в виду, кроме самой химии.
Материя
Чистые вещества Смеси
Элементы Соединения Гомогенные Гетерогенные
Чистое вещество - постоянный состав.
Элемент - состоит из одного атома.
Соединение - 2 или более элементов в определенных соотношениях.
Смесь - комбинации чистых веществ.
До встречи с Майклом осталось всего шесть часов! Господи, не дай мне умереть от скуки до тех пор.
7 сентября, вторник, математика
Дифференцирование – нахождение производной.
Производная = наклон
Производная также скорость
Интегрирование
Бесконечные ряды
Расходящиеся ряды
Сходящиеся ряды
Минутку.
Ладно.
Что?
Должно быть, они шутят.
До встречи с Майклом осталось всего пять часов!
7 сентября, вторник, собрание
Честное слово, ЭТО было жалкое зрелище. На пост президента студенческого совета выдвинут только один кандидат:
Я.
Кажется, я буду баллотироваться без соперника о
Директриса Гупта в нас, кажется, разочаровалась, это сразу видно.
Я, наверное, тоже. Я и раньше знала, что наша школа аполитичная и все такое. Достаточно посмотреть, как они все дружно бросились покупать новый альбом Дидди, хотя прекрасно знали, что он скрывает от полиции Лос-Анджелеса информацию об убийстве Вигги Смолла.
Но ЭТО просто нелепо.
Лилли чуть не плакала. По-моему, победа в выборах не может считаться победой, если нет соперников, Я пыталась ей объяснить, почему так вышло. В прошлом году мы с ней проделали огромную работу, и теперь все рассудили, что баллотироваться против нас нет смысла, ведь мы все равно победим.
Но тогда Лилли резонно заметила, что во время собрания ребята постоянно обменивались друг с другом эсэмэсками о том, кто что делает после школы, и совсем не слушали, что им говорят. Наверное, они думали, это очередная проповедь против наркотиков.
ДОМАШНЕЕ ЗАДАНИЕ
Домашняя комната: не задано.
Введение в писательское мастерство: описать вид из твоего окна.
Английский: «Фрэнни и Зуи».
Французский: закончить описание «Вечера с другом».
ТО: подготовить сообщение для миссис Хилл на тему, чего ты рассчитываешь достичь на ТО в этом семестре.
Физ-ра: выстирать спортивные шорты.
Химия: спросить у Кенни/Джей Пи.
Математика: честное слово! Этот урок – чья-то идиотская шутка, не иначе.
Я – ПРИНЦЕССА????
НУ ДА, КАК ЖЕ!
Сценарий Миа Термополис
(первый черновой вариант)
Сцена 13
Время/место: день. «Палм-корт» в отеле «Плаза» в Нью-Йорке. Крупный план: лицо МИА, когда она пытается переварить то, что ей только что сказал отец, ПРИНЦ ФИЛИПП.
МИА
(борется со слезами и икает) Я НЕ перееду в Дженовию.
ПРИНЦ ФИЛИПП
(пускает в ход свой тон «давайте же рассуждать разумно»)
Но, Миа, я думал, ты понимаешь…
МИА
Я понимаю только то, что ты лгал мне всю мою жизнь! С какой стати мне переезжать жить к тебе?
Миа вскакивает из-за стола, опрокидывает стул и бежит к выходу из ресторана, чуть не сбивая по дороге привратника.
7 сентября, вторник, отель W
Итак, они переделывают «Плазу» под квартиры и апартаменты класса «люкс» для тайм-шера. И бабушка уже купила пентхаус,
Но ремонт еще не закончен, и бабушка из-за своего носа не может жить там среди пыли. Не говоря уже о грохоте, который начинается ровно в 7.30 утра. Так что она поселилась в отеле ДУ. Похоже» он ей не очень-то нравится.
Когда я вошла в ее номер, который, позвольте заметить, выглядит довольно мило (правда, не совсем в ее стиле, скорее современный, чем вычурный: вместо цветочков и кружев там полоски и кожа, и много полированного дерева, и из окон хороший вид на весь Манхэттен), бабушка как раз говорила:
– Это никуда не годится.
Она говорила это мужчине в костюме, к которому была приколота маленькая золотая табличка с именем Роберт. У этого Роберта был такой вид, будто он готов покончить с собой.
Я ему сочувствовала, уж я-то знаю, каково иметь дело с бабушкой, когда она в бешенстве. А это был как раз тот самый случай.
– Ромашки? – в голосе бабушки зазвенел лед. – Ваш персонал всерьез полагает, что ромашки подходящие цветы для украшения комнат вдовствующей принцессы Дженовии?
– Прошу прощения, мадам, – сказал Роберт.
Он быстро покосился на меня, а я развалилась на белом, как не знаю что, диване перед экраном плоского телевизора, который, представьте себе, появляется как по волшебству, если нажать кнопку. Прямо как мечтал Джой из «Друзей».
Сразу видно, что Роберт ищет поддержки против бабушки.
Но я не собиралась позволять ему втягивать меня в эту историю. Я склонилась над блокнотом со сценарием и принялась усиленно строчить. Джей Пи говорит, что знает одного продюсера, который очень заинтересуется моим сценарием, конечно, когда я его закончу. Очень любопытно. Можно считать, мой сценарий уже продан.
Поняв, что от меня помощи не дождаться, Роберт продолжал:
– Мы ставим герберы во все наши номера. И до сих пор никто не жаловался.
Бабушка посмотрела на него так, будто он сказал, что никто пока не выхватывал кинжал и не совершал у него на глазах харакири. Она требовательно спросила:
– В этом отеле когда-нибудь останавливались принцессы?
– Да, всего лишь на прошлой неделе у нас жила принцесса из Таиланда – до того, как поселиться в общежитии Нью-Йоркского университета, – начал Роберт.
Я поморщилась. «Ответ неправильный! Очень плохо, благодарю за участие».
Бабушка метнула на него свирепый взгляд.
– Из Таиланда? Да вы хоть представляете, СКОЛЬКО В ТАИЛАНДЕ ПРИНЦЕСС?
Роберт, похоже, запаниковал. Он уже понял, что оплошал и просто не знал, что делать. Бедняжка.
– Э… нет.
– Десятки. Можно сказать, сотни. А вы знаете, молодой человек, сколько на свете вдовствующих принцесс Дженовии?
– Гм. – У Роберта стал такой вид, будто он хочет выброситься в окно. Честное слово, я его не виню. – Одна?
– Одна. Совершенно верно, – сказала бабушка. – Вам не приходило в голову, что если ЕДИНСТВЕННАЯ ВДОВСТВУЮЩАЯ ПРИНЦЕССА ДЖЕНОВИИ требует, чтобы в ее номере стояли розы – белые и розовые, а не оранжевые герберы, которые, возможно, сейчас в моде, кстати, РОЗЫ никогда не выходят из моды – вы не подумали, что ОБЯЗАНЫ доставить для нее розы? Особенно если учесть, что у ее собаки, так уж случилось, аллергия на полевые цветы.
Все взгляды обратились к Роммелю. Но он совсем не походил на существо, страдающее от аллергии на что бы то ни было, и храпел себе в позолоченной собачьей кроватке, слегка подергиваясь во сне, когда ему что-то снилось – уж не знаю, что там снится собакам, но наверняка Роммелю снился сон о том, как он убегает от своей хозяйки.
– Как будто мало того, что в вашем холле растет НАСТОЯЩАЯ трава.
И правда, растет. Я заметила, когда вошла. Украшать холл живой травой – это слишком авангардно, во всяком случае, по мнению бабушки. Она предпочитает мятные конфеты в хрустальных вазах.
– Я понимаю, мадам. – Роберт даже поклонился, – Я… я немедленно пошлю за розовыми и белыми розами. Не могу передать, как я сожалею о своем упущении..
– Вот именно, – перебила бабушка, выгибая нарисованную бровь, – не можете. До свидания.
Роберт сглотнул, повернулся и поспешил к двери. Бабушка дождалась, когда он уйдет, и плюхнулась на стул – хром и черная кожа – напротив моего дивана. Но вообще-то на такой стул так просто не плюхнешься, потому что кожаные сиденья довольно скользкие.
– Амелия! – бабушка заскользила на кожаном сиденье. – Это никуда не годится!
– А мне нравится.
Мне и правда нравилось. По-моему, отель W – это круто, все блестит…
– Ты с ума сошла! – сказала бабушка. – Представляешь, я заказала «сайдкар», и они принесли его в ТУМБЛЕРЕ!
– Ну и что, так даже интереснее.
– Амелия, «сайдкар» НИКОГДА не подается в тумблере. В тумблере подают ВОДУ. А «сайдкар» ВСЕГДА подается в коктейльном стакане на ножке. БОГ МОЙ, ЧТО СЛУЧИЛОСЬ С ТВОИМИ ВОЛОСАМИ???
Бабушка вдруг выпрямилась, как палка, на скользком кожаном стуле.
– Успокойся, я просто немного подстриглась.
– НЕМНОГО подстриглась? Твои волосы выглядят как швабра!
– Они отрастут» – сказала я, запинаясь, потому что на самом деле я не собиралась их отращивать. С такой прической с волосами можно ВООБЩЕ НИЧЕГО не делать, и когда ни посмотришь в зеркало, голова всегда выглядит одинаково. В этом есть нечто успокаивающее. Мне порядком надоело, что всякий раз, когда посмотришься в зеркало, обнаруживаешь, что с волосами случилась еще какая-нибудь катастрофа.
– Как ты собираешься носить корону, если даже не во что воткнуть гребни? – полюбопытствовала бабушка.
Вопрос резонный. Но когда мы были у парикмахера в «Астор Плейс», об этом никто даже не задумался, и меньше всего – моя мама. Она сказала лишь, что моя новая прическа напоминает ей стрижку Деми Мур в фильме «Солдат Джейн». Тогда я восприняла это как комплимент.
– Может, с помощью липучки? – осторожно предположила я.
Но бабушке моя шутка показалась не смешной.
– Даже нет смысла вызывать Паоло, – сказала она, – потому что ему тут больше не с чем работать.
– Ну, у меня уж не НАСТОЛЬКО короткие волосы. – Я потрогала короткий ежик на голове. И на секунду подумала, что, может, бабушка права. – Ладно, это же всего лишь волосы. Они отрастут. Бабушка, разве у нас нет более важных дел? Вот в Иране фундаменталисты до сих пор закапывают женщин по шею в землю и потом забивают камнями за такие преступления, как измена мужу. В наше время! Это происходит ПРЯМО СЕЙЧАС! А ты переживаешь из-за моей стрижки!
Бабушка только головой покачала. Ее невозможно отвлечь текущими событиями. Все, что не имеет отношения к королевской власти, ей безразлично.
– Время на редкость не подходящее, – продолжала она так, будто я вообще ничего не говорила. – С нашим агентом по связям с общественностью связался журнал «Бог», они хотят поместить в зимнем номере интервью с тобой и фоторепортаж. Статья должна привлечь к Дженовии внимание сотен женщин, которые планируют отпуска в теплых краях. К тому же твой отец сейчас в Нью-Йорке, он приехал на заседание Генеральной Ассамблеи ООН.
– Боже! – воскликнула я. – Может, он поднимет вопрос об Иране? Ты знаешь, что они у себя запретили западную музыку? А еще, заявляя, что хотят развивать ядерную энергию в мирных целях, а не в военных, они на самом деле уже двадцать лет скрывают от Международного агентства по атомной энергетике исследования, которые доказывают совершенно противоположное. Как можно думать о модных журналах, если мы все можем в любой момент взлететь на воздух?
– Можно было бы подобрать тебе парик, – задумчиво сказала бабушка. – Только не знаю, удастся ли найти такой же, как твоя прежняя прическа. Париков в форме лодки не делают. Может, найдем парик подлиннее, а Паоло его подстрижет…
– Ты вообще меня не слушаешь? – спросила я. – Сейчас у нас есть более серьезные поводы для беспокойства, чем мои волосы. Ты знаешь, что будет, если у Ирана долбится ядерное оружие? Они ЗАКАПЫВАЮТ ЖЕНЩИН В ЗЕМЛЮ ПО ШЕЮ И ЗАБРАСЫВАЮТ КАМНЯМИ ЗА ТО, ЧТО ТЕ СПАЛИ С МУЖЧИНАМИ, КОТОРЫЕ ИМ НЕ МУЖЬЯ, Думаешь, такие люди будут долго разбираться, кто заслуживает, чтобы на него сбросить ядерную бомбу, а кто – нет?
– А может быть… – задумчиво сказала бабушка, – перекрасить тебя в рыжий цвет? Кет, ничего хорошего не выйдет. С такой стрижкой ты выглядишь прямо как мальчишка с обложки комиксов, которые твой отец читал, когда был в твоем возрасте.
Честное слово, с ней бесполезно разговаривать! С какой стати я вообще решила, что женщина, которая безо всяких причин настроена предубежденно против гербер, станет меня слушать?
Иногда мне хочется ее саму закопать в землю по шею и бросать в ее голову камни.
7 сентября, вторник, 19.00, мансарда
Майкл пришел! Чтобы пойти со мной на обед в китайский ресторан. В данный момент я «собираюсь», а он болтает с мамой и мистером Дж. Меня он пока не видел. И мою стрижку.
Я знаю, глупо переживать – стрижка смотрится очень мило, мама мне все время об этом твердит. Даже мистер Дж., когда я его спросила, сказал, что ему не кажется, будто я похожа на Питера Пэна или Анакина Скайуокера.
А вдруг Майклу не понравится? В журнале «Шестнадцать» часто пишут, что мальчикам нравятся девочки с длинными волосами. По крайней мере, так говорят парни, у которых они берут интервью на улицах. Им показывали фотографии Киры Найтли с короткими волосами и ее же с длинными, и спрашивали, как им больше нравится.
В девяти случаев из десяти парни выбирали Киру с длинными волосами.
Конечно, среди этих парней никогда не было Майкла. Но все равно…
Ладно, неважно, Майклу просто придется с этим смириться.
Может, если добавить еще немного мусса… Мне слышно, как он разговаривает с Рокки. Хотя никто из нас не понимает ни слова из того, что говорит Рокки – кроме бибика, китти, печенье, еще и МОЕ. Наверное, для ребенка его возраста это нормально и он не страдает задержкой развития.
Но разговаривать с ним нелегко. Мне-то, конечно, нравится с ним разговаривать, но ведь он мой брат.
Послушайте, какой Майкл терпеливый. Рокки все повторяет и повторяет одно слово: «Бибика» , а Майкл ему отвечает очень добрым голосом: «Да, хороший грузовик». Из него получился бы прекрасный папа. Но я, конечно, не собираюсь заводить детей до того, как закончу колледж и поступлю в Корпус мира и положу конец глобальному потеплению.
Все равно приятно сознавать, что когда я буду готова .к материнству, Майкл будет готов к роли отца.
Ой, я заглянула в щелку и посмотрела на Майкла! Он выглядит просто клааааассно, такой высокий, красивый, темноволосый, широкоплечий! Кажется, он недавно побрился. Прямо не верится, что прошел целый месяц с тех пор, как я его видела и…
О боже! У меня волосы короче, чем у него!
У МЕНЯ волосы короче, чем у моего бой-френда!
Что я натворила?
7 сентября, вторник,
кухня китайского ресторана
Так, ладно, попытаюсь все это понять.
Вот зачем я попросила у Кевина Янга разрешения несколько минут посидеть на кухне, Мне нужно было побыть одной, чтобы подумать, а в туалете кто-то есть. Кто-то, кто, по-видимому, не осознает, что снаружи есть девушка, жизнь которой рассыпается на части и которой нужно сделать вид, что она пошла мыть руки, а на самом деле ей нужно подумать и решить, что делать.
Да, в кухне жарко и полно народу, потому что у Кевина работают все его девяносто двоюродных братьев и сестер, и сейчас время обеда,
и все, похоже, заказали пекинскую утку. Поэтому куда бы я ни взглянула, повсюду вижу улыбающиеся головы уток,
Но, по крайней мере, здесь я могу перевести дух и попытаться понять, что происходит.
Я просто не понимаю.
Нет, дело не в реакции Майкла на мою прическу. Он, конечно, удивился, когда увидел, что я так коротко подстриглась. Но нельзя сказать, что он был недоволен. Он сказал, что я выгляжу очень мило, прямо как Натали Портман, когда она только начала отращивать волосы после того, как подстриглась наголо для роли Иви Хаммон в фильме «В = Вендетта».
Он меня обнял и поцеловал. А потом, когда мы вышли в коридор, где рядом с нами не было мамы и мистера Дж., а Ларе был занят тем, что надевал плечевую кобуру, Майкл обнял и поцеловал меня еще крепче. Я понюхала Майклову шею и, клянусь, от его феромонов каждый синапс в моем мозгу выбросил, наверное, мега-дозу серотонина, потому что я почувствовала себя совершенно расслабленной и счастливой. И я точно знала, что Майкл чувствует то же самое. Пока мы шли до ресторана, он все время держал меня за руку, и мы говорили обо всем, что произошло с тех пор, как мы виделись в последний раз – о том, что бабушку выкинули из «Плазы», что Лилли сделалась блондинкой (я не стала спрашивать Майкла, считает ли он, что Лилли и Джей Пи занимались Этим Делом, когда Джей Пи приезжал на уик-энд в их загородный дом – я старалась избегать разговоров на темы секса, чтобы лишний раз не напоминать Майклу, что мы Этим Делом не занимаемся, и не воспламенять его желание), о том, как ловко Рокки управляется с машин кой и о докторах Московитцах и их якобы воссоединении.
Когда мы пришли в ресторан, Роуси, которая рассаживает посетителей, посадила нас за наш обычный столик у окна и пригласила Ларса посидеть с ней возле стойки бара. Оттуда он мог одновременно и за мной наблюдать? и смотреть по телевизору бейсбольный матч,
Мы заказали мое любимое блюдо здесь – холодную кунжутную лапшу и Майкловы любимые ребрышки и взяли на двоих горячий суп, а Майкл заказал еще цыпленка кунг-пао, а я – стручковые бобы, И тут я спросила:
– Ну, когда ты переселяешься в общежитие? Разве занятия еще не начались?
А Майкл сказал:
– Об этом я и хотел с тобой поговорить. Это я мог сказать тебе только при встрече.
А я ему:
– Ой, правда?
Я думала, он скажет, что ему надоело делить комнату с другим парнем, поэтому он будет жить в отдельной квартире, или что он съезжается с отцом, из-за того что доктору Московитцу очень одиноко или еще что-нибудь подобное, Я была уверена, что бы Майкл ни сказал, это будет что-нибудь не слишком важное, поэтому прямо перед тем, как он заговорил, я набрала полный рот холодной лапши.
– Помнишь проект, над которым я работал этим летом? Робот-манипулятор.
– Это прибор, с помощью которого врачи смогут выполнять операции на бьющемся сердце, не вскрывая грудную клетку? – спросила я с полным ртом. – Угу.
– Ну так вот, – сказал Майкл, – он действует. Во всяком случае, прототип. И моему профессору это так понравилось, что он рассказал о роботе японскому коллеге из компании, которая пытается создать автоматическую систему, работающую без помощи хирурга. И его коллега хочет, чтобы я приехал в Японию и мы бы сконструировали действующую модель для использования в операционной.
– О! – я проглотила лапшу и потянулась за следующей порцией. Я изрядно проголодалась. После салата из трех бобов, который был у меня на ланч, я больше ничего не ела. Ах да, еще я съела несколько очень вкусных васаби в бабушкином номере в отеле (она их попробовала, возмутилась и заорала на Роберта: «А где же миндаль в сахаре?» Бедняга Роберт,)
– И когда же ты едешь? На какие-то выходные или как?
– Нет. – Майкл замотал головой, – Ты не понимаешь. Моя поездка займет не один уикэнд, я пробуду там до тех пор, пока проект не будет закончен. Мой профессор устроил мне приличную стипендию на это время.
– Ну… – До чего же вкусная эта лапша! – Так на сколько ты едешь, на неделю?
– Миа, – сказал Майкл. – Работа над прототипом заняла все лето, а это был только прототип. Постройка действующей модели с консолью, включающей компьютерный томограф, сканнер и рентгеновскую установку, может занять год или даже больше. Но это фантастическая возможность, я не могу ее упускать. Вещь, которую сконструировал я, поможет спасти жизни тысячам людей. Чтобы это стало реальностью, я должен быть там.
Минуточку! ГОД? ИЛИ ДАЖЕ БОЛЬШЕ? Естественно, я поперхнулась лапшой, закашляла и Майклу пришлось обойти вокруг стола и хлопать меня по спине, а мне пришлось выпить и свою воду со льдом, и его колу, и только после этого я задышала нормально.
А когда я смогла нормально дышать, кажется, я была в состоянии только без конца повторять: «Что? Что?»
Майкл пытался мне все объяснить, причем так терпеливо, как будто я – это Рокки и показываю ему свой грузовик. Но у меня в голове звучала только одна фраза: «Это может занять год или даже больше. Но это фантастическая возможность, я не могу ее упускать».
Майкл уезжает в Японию. На год или даже болше.
Он уезжает в пятницу.
Понимаете теперь, почему мне пришлось выйти? Потому что в какой вселенной подобные вещи могут иметь какой-то смысл? Может, во вселенной Бизарро, но не в моей. Не в той вселенной, в которой существовали мы с Майклом.
Но хотя эти слова – «Это может занять год или даже больше. Но это фантастическая возможность, я не могу ее упускать» – все еще звучали у меня в ушах, и хотя, несмотря на это, я говорила: «Ой, Майкл, это так здорово! Я так за тебя рада!» – голос в моей голове шептал: «Это из-за меня?»
А потом вдруг этот голос каким-то образом вышел ЗА ПРЕДЕЛЫ моей головы, я не успела его заткнуть, и неожиданно для себя услышала:
– Это из-за меня?
Майкл недоуменно заморгал:
– Что?
Это был настоящий кошмар. Хотя я мысленно и приказывала себе: «Молчи, молчи, молчи», мой язык, кажется, действовал сам но себе. И за секунду до того, как я успела этому помешать, я произнесла:
– Это из-за меня? Ты уезжаешь в Японию потому, что я что-то сделала? – А потом мой рот еще добавил: – Или чего-то НЕ сделала?
Мне хотелось затолкать в рот всю лапшу – только чтобы ничего больше не ляпнуть. Но Майкл уже замотал головой.
– Нет, конечно, нет. Миа, как ты не понимаешь? Мне же представилась редкостная возможность! Инженеры-механики из японской компании уже работают над чертежами моей конструкции. МОЕЙ, Нечто, что я сделал, может изменить ход развития современной хирургии! Конечно, я должен туда лететь.
– Но почему это обязательно нужно делать в Японии? Разве на Манхэттене нет инженеров-механиков? Наверняка есть. Мне кажется, папа Линг Су – как раз такой инженер.
– Миа, – стал объяснять Майкл, – эта японская группа исследователей – самая передовая в мире. Они работают в Тсукубе, это для Японии примерно то же самое, что для США – Силиконовая долина. Именно там находятся их лаборатории, все оборудование, которое понадобится, чтобы превратить мой прототип в действующую модель. Мне нужно ехать туда.
– Но ты же вернешься. – Мой мозг, кажется, вернул контроль над языком. Слава богу! – Например, на День благодарения, на Рождество, на весенние каникулы…
Колесики у меня в мозгу завертелись, и я подумала: «А что, это не так уж плохо. Конечно, мой парень уедет в Японию, но на каникулах я все равно смогу с ним видеться. Это будет не так уж сильно отличаться от нашей обычной жизни в течение учебного года. Зато у меня будет больше времени на учебу, глядишь, может, я еще пойму, о чем толкует мистер Хипскин на уроке химии, и что вообще происходит на основах высшей математики и, может, даже улучшу свои показатели Р8АТ по математике. Может, я даже останусь в студенческом правительстве и закончу, наконец, сценарий, да еще и роман напишу…
И тут Майкл наклонился ко мне над столом и сказал:
– Миа, с этим проектом у нас напряженка со временем. Чтобы как можно скорее выйти на рынок, нужно работать без перерывов. Так что я не приеду домой на День благодарения или на Рождество. Наверное, я не вернусь до следующего лета – к тому времени мы должны продемонстрировать прибор в настоящей операционной.
Я слышала слова, которые слетали с языка Майкла. Я знала, что он говорит на английском. Но то, что он говорил, не имело для меня никакого смысла – как будто я сидела на химии и слушала Хипскина. Если коротко, то Майкл говорил, что он уезжает на целый год. Мы целый год с ним не увидимся.
Конечно, я могла бы слетать к нему в Японию. Но только во сне. Потому что в реальной жизни мне НИ ЗА ЧТО не уговорить папу отправить меня на королевском реактивном самолете в Японию. А лететь коммерческим рейсом мне никто не позволит. Никто никогда не убедит мою бабушку, не говоря уже о папе, что члену королевской семьи безопасно лететь коммерческим рейсом.
Тут-то я и сказала, что мне нужно выйти. Вот почему я сижу здесь. Потому что все это у меня просто не укладывается в голове.
Мне все равно, что ему представилась редкостная возможность.
Мне все равно, сколько денег он на этом заработает и сколько тысяч жизней он может спасти.
Как может парень, который любит свою девушку так, как Майкл, по его заверениям, любит меня, добровольно расстаться с ней на целый год?
В этом вопросе Кевин Янг мне не помощник. Когда я его об этом спросила, он только плечами пожал и сказал:
– Я Майкла никогда не понимал, еще тогда, когда он впервые к нам пришел в возрасте десяти лет. Он попросил к моим клецкам горячее масло чили. Как будто клецки и без того недостаточно острые!
А Ларс, который заглянул сюда минуту назад, чтобы посмотреть, куда я пропала, только сказал:
– Ну, знаешь, иногда парни так поступают, чтобы самоутвердиться.
Перед кем? Разве мое мнение не должно быть для него самым важным? А я не хочу, чтобы Майкл на год уезжал в Японию,
И извините меня, но это же не то, что поехать в пустыню Гоби подтягиваться на турнике или стрелять по картонным силуэтам террористов, как делал Ларс, когда ЕМУ нужно было самоутвердиться. Он просто собирается в какую-то компьютерную лабораторию в Японию.
Ну да, я понимаю, эта автоматическая штука может спасти тысячи жизней.
Но как же моя жизнь?
Ох, что-то мне ничего не помогает.
А еще меня очень напрягает психологически вид всех этих утиных голов.
Ну, может, не так сильно, как то, что мой парень на целый год уезжает в Японию.
Но почти так же.
Я сейчас выйду. И постараюсь проявить понимание. Я буду счастлива за Майкла. Я ни слова не скажу о том, что если бы он меня любил, он бы не уехал. Нельзя быть эгоисткой. Майкл был в моем распоряжении почти два года, не могу же я жадничать и скрывать его от всего остального человечества, которому Майкл нужен и которое нуждается в его таланте.
Вот только…
Что же мне делать, когда я больше не смогу нюхать его шею???
Пожалуй, я могу умереть.
7 сентября, вторник, 22.00, мансарда
Не надо было мне это делать.
Я знаю, что не надо было мне это делать.
Не знаю, почему я не могу держать язык за зубами. Не понимаю, почему я не могла заставить свой рот произнести то, что я хотела, например: «Майкл, я тобой очень горжусь» и «Это и правда редкостная возможность».
Я все это сказала, правда, сказала.
Потом мы вышли прогуляться по велосипедной дорожке вдоль Гудзона (Ларс за нами еле поспевал – мы шли очень быстро… ну, еще, может, потому, что он по дороге обменивался с кем-то текстовыми сообщениями через свой карманный компьютер, но это неважно), потому что был прекрасный вечер и мне не хотелось уходить домой, – я хотела использовать по максимуму, до последней минутки, те несколько дней, которые мне осталось провести с Майклом. Майкл говорил о том, как он рад, что поедет в Японию, что там он будет есть на завтрак лапшу, и что шумай, который продается на улицах, даже лучше, чем шумай в Саппоро-Ист, Тут у меня сами собой, против моей воли вырвались слова:
– Майкл, а как же мы?
Для девушки в моем положении это, наверное, самое глупое, что можно было сделать, такое могла бы ляпнуть, к примеру, Лана Уайнбергер. Честное слово. Этак скоро я начну сама себя дергать за бюстгальтер и говорить: «Миа, зачем тебе бюстгальтер, у тебя и грудей-то нет, он тебе не нужен».
Но Майкл даже не запнулся, он как говорил, так и продолжал говорить:
– Уверен, у нас все будет хорошо. Конечно, мне будет тебя не хватать, но, признаюсь, в последнее время мне стало так тяжело находиться рядом с тобой, что уж лучше я буду по тебе скучать.
Я так и застыла посреди дорожки.
– ЧТОООООООООО???
Я знала, я так и знала! Я спрашивала, не уезжает ли он отчасти из-за меня. И оказалось, я была права.
– Дело в том, – сказал Майкл, – что я не уверен, долго ли я смогу это терпеть.
На что я спросила:
– Терпеть ЧТО?
Потому что я понятия не имела, о чем он говорит.
– Все время быть рядом с тобой, – сказал Майкл, – без… в общем, ты знаешь.
Я все еще не понимала, о чем речь. И в конце концов Майклу пришлось сказать открытым текстом:
– Без секса.
!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!
!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!
!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!
Да-да, именно так. Выходит, мой парень не возражает против переезда в Японию, потому что это легче, чем быть рядом со мной и не заниматься сексом.
Наверное, я должна считать, что я везучая, потому что, судя по всему, мой парень – сексуальный маньяк, и мне, видимо, очень повезло, что я от него избавляюсь.
Но, конечно, в тот момент мне ничего такого в голову не пришло. В тот момент я была так потрясена его словами, что мне срочно понадобилось присесть.
А ближайшим сиденьем оказались качели на детской площадке парка Гудзон-Ривер. И вот я села и уставилась на собственные коленки. Тем временем Майкл говорил:
– Миа, в прошлом году я тебе сказал, что готов подождать. – Он сел на качели рядом со мной. – И я действительно готов ждать. Хотя если честно, я не очень понимаю, как ты себе представляешь, что мы займемся этим после выпускного. Я ведь уже закончил школу, так что мой выпускной позади, и я не собираюсь идти на твой, по-моему, это выглядит глупо когда девочки приводят на выпускной парней из колледжа. Но неважно. Суть в том, что до твоего выпускного все равно еще два года, а это очень большой срок, чтобы мы сохраняли в общем, продолжали такие отношения, какие у нас с тобой сейчас. Мне уже надоело то и дело принимать холодный душ.
После этих слов я вообще не могла на него взглянуть. Я почувствовала, что краснею, но вряд ли Майкл это заметил, потому что, на мое счастье, уже темнело. В парке загорались фонари. На качелях мы с Майклом были одни так что подслушать нас никто не мог. Ларс делал вид, что его страшно заинтересовал вид на реку которая протекала далеко внизу, хотя на самом деле он наблюдал за симпатичными девушками на роликах, поэтому можно было не опасаться, что он нас подслушивает.
Но все равно, мне было ужасно неловко.
Я догадывалась, что Майкл имеет в виду. Я всегда удивлялась, что он делает после ну знаете, после того, как мы особенно страстно обнимаемся и целуемся… то есть, как он потом решает проблему с тем, что происходит у него в брюках.
Ну, теперь я, кажется, знаю. – Дело в том…
Дети, игравшие в песочнице, стали бегать друг за дружкой и бросаться песком, их мамаши спокойно болтали на скамейке.
– Понимаешь, Миа, – продолжал Майкл, – это нелегко. Тебе, кажется, это не трудно…
Я его перебила:
– Мне нелегко.
Мне и правда было нелегко. Бывали моменты, и не раз, когда я думала, как было бы здорово… ну, знаете, сорвать с Майкла одежду и сделать с ним то, что я хочу. Порой мне даже казалась привлекательной идея, что Майкл сорвет одежду с меня, хотя раньше при мысли, что Майкл увидит меня обнаженной, у меня пересыхало во рту.
Вот только где могли бы происходить все эти замечательные вещи? В моей комнате, когда в соседней комнате – мама? В комнате Майкла, когда в соседней комнате – ЕГО мама? Б комнате его общежития, когда в коридоре дежурит мой телохранитель, а в комнату может в любой момент ворваться сосед Майкла?
И как насчет предохранения от беременности? И как насчет того, что как только вы ЭТО сделаете, в следующий раз, когда вы встретитесь, вам НИЧЕГО другого делать и не захочется? Я хочу сказать, с киномарафонами можно попрощаться. Прощайте, «Звездные войны», здравствуй, съедобная краска для тела.
Я читала «Космополитен», и знаю, как это бывает.
– Хорошо, – сказал Майкл. – В любом случае, учитывая все это, будет не так уж плохо, если я проведу год за границей.
Мне не верится, что у нас дошло до этого. Честное слово. Я вдруг… в общем, я не удержалась и заплакала.
Я не могла остановиться. Это было ужасно. Конечно, хорошо, что Майкл едет в Японию, то есть, если эта штука, которую он сконструировал, и правда может спасти столько народу, как он думает. И если колледж Колумбийского университета отпускает его в Японию, чтобы он работал на какую-то компанию, и на это время выплачивает стипендию, и он числится студентом, то с моей стороны как-то не по-принцессовски реветь по этому поводу, правда?
Но с другой стороны, я никогда не говорила, что я очень хорошая принцесса. – Миа!
Майкл встал с качелей, опустился на колени передо мной и взял мои руки в свои. Он улыбался. Наверное, я бы тоже смеялась, если бы какая-то девчонка плакала бы так же громко, как я. Честное слово. Я ревела, как маленькая девочка из песочницы, которая упала и ободрала коленки. Мамаши на скамейке с тревогой посмотрели в мою сторону – они подумали, что плачет кто-то из их детей. А когда поняли, что это реву я, стали перешептываться – наверное, узнали меня по фотографиям в выпуске «Инсайд Эдишн». (Вчера вечером личная жизнь Миа, принцессы Дженовии, дала трещину, потому что ее давний бойфренд, Майкл Московитц, студент колледжа Колумбийского университета, объявил, что переезжает в Японию, и принцесса ответила на это сообщение плачем на качелях в парке.)
– Миа, это хорошая новость, – сказал Майкл. – И не только для меня, но и для нас. Это мой шанс доказать твоей бабушке и всем остальным, что я вовсе не пустое место, а кое-что значу, и возможно, в один прекрасный день окажется, что я тебя достоин.
– Ты и так меня достоин, – провыла я. На самом деле, конечно, это я его недостойна, но об этом я не стала говорить вслух.
– Многие считают, что я тебе не пара, – сказал Майкл.
Против этого я не могла возразить, потому что Майкл был прав. В «Ю.Эс. Уикли» чуть ли не каждую неделю появляется какая-нибудь статейка на тему, с кем мне стоило бы встречаться вместо Майкла. На прошлой неделе их список возглавлял принц Уильям, но обычно они не реже раза в месяц упоминают Уилмера Валдеррама. К примеру, они помещают фотографию Майкла, выходящего из класса или еще откуда-нибудь, а рядом с ним – фотографию Джеймса Франко или еще кого-то, и поверх фотографии Майкла печатают цифру 2 – как будто за Майкла проголосовали только 2 процента читателей, а на фотографии Джеймса Франко – 98. Так они заявляют, что 98 процентов читателей считают, что мне лучше быть с каким-то парнем, который в жизни своей ничего другого не делал, кроме как стоял перед камерой и произносил слова, написанные другими. Ну, еще, может, изображал схватку на мечах, поставленную для него каким-то хореографом. Ну, а что касается взглядов моей бабушки в этом вопросе, то они настолько широко известны, что стали почти легендарными.
– Миа, – Майкл пристально посмотрел своими темными глазами прямо в мои, не темные. – Суть в том, что как бы ты ни старалась делать вид, что это не так, ты – принцесса. Ты всегда будешь принцессой. Когда-нибудь тебе предстоит управлять страной. Ты уже знаешь, в чем твое предназначение – оно определено до тебя и за тебя. У меня не так. Мне нужно самому разобраться, кто я, кем я хочу стать и как оставить свой след на земле. И если я останусь с тобой, этот след должен быть очень большим, ведь все считают, для того, чтобы быть с принцессой, парню надо быть особенным. Я просто обязан соответствовать ожиданиям людей.
– Для тебя должны иметь значения только мои ожидания! – сказала я.
Майкл сжал мои руки.
– Да, твои для меня важнее всего. Миа, ты же знаешь, я никогда не буду счастлив, если буду только твоим консортом – всегда на шаг позади тебя. И ты не будешь счастлива, если я стану человеком, который ничего собой не представляет.
Я поморщилась, слова Майкла напомнили мне дурацкие установления парламента Дженовии, по которым мужчина, за которого я выйду замуж, то есть мой так называемый консорт, должен вставать, как только я встану, не должен брать в руки вилку, пока я не возьму свою, не заниматься ничем рискованным (например, гонками, будь то на машинах или на яхтах, скалолазанием, дайвингом и так далее), до тех пор, пока у нас не появится наследник, в случае развода или аннулирования брака обязан отказаться от своих прав на опеку над детьми, рожденными во время брака… а еще отказаться от своего гражданства в пользу гражданства Дженовии.
– Я не говорю, что я бы не согласился соблюдать эти правила, – продолжал Майкл. – Они бы меня вполне устраивали, если бы я… если бы я знал, что тоже чего-то достиг в жизни… ну, может, я не стал бы правителем страны, но еще что-нибудь сделал… нечто вроде того, что мне предлагают сейчас. Что-то изменить в мире. Так же, как в один прекрасный день ты что-то изменишь.
Я заморгала. Не сказать, чтобы я не понимала Майкла – я его понимала, и он был прав. Он не из тех, кто может быть счастлив, идя по жизни на один шаг позади меня. Ему нужно иметь что-то свое, что бы это ни было. Просто я не понимала, почему то, что у него будет в жизни своего, обязательно должно находиться в ЯПОНИИ.
– Послушай. – Майкл снова сжал мои руки. – Лучше тебе перестать плакать, а то Ларс, похоже, собирается подойти к нам.
– Это его работа. – Я шмыгнула носом. – Он должен меня защищать от… от всего, чтобы я не пострадала.
И тут я вдруг поняла, что от этих страданий меня не защитит даже гигант с пистолетом, и от этой мысли заплакала еще горше.
Майкл засмеялся, и меня это разозлило.
– Это не смешно! – проворчала я сквозь слезы, шмыгая носом,
– Немножко, Согласись, мы с тобой – довольно жалкая парочка.
– Я тебе скажу, что жалкое, – сказала я. – Ты уедешь в Японию, познакомишься с какой-нибудь гейшей и забудешь меня. Вот это будет жалко.
– Зачем мне какая-то гейша, когда у меня есть ты? – спросил Майкл.
– Гейша будет заниматься с тобой сексом когда угодно, когда ты пожелаешь. – Я все время хлюпала носом. – Я знаю, я видела в кино.
– Ну, – сказал Майкл, – раз уж ты об этом заговорила, может, гейша – это не так уж плохо.
Тут я его ударила, хотя по-прежнему не видела в этой ситуации ничего смешного. И до сих пор не вижу. Это ужасно, несправедливо и вообще трагедия.
Плакать я, правда, перестала, и когда подошел Ларе и спросил, все ли у меня в порядке, я сказала, что да.
Но на самом деле ничего не было в порядке. И сейчас не в порядке.
И никогда больше не будет.
Но я делала вид, будто меня все устраивает. Ведь я должна была, правда? Майкл проводил меня домой, и я даже всю дорогу держала его за руку. У двери в мансарду я позволила ему меня поцеловать, – Ларс притворился, что ему нужно завязать шнурок на ботинке, и задержался внизу лестницы. Это было очень мило с его стороны, потому что поцелуем дело не ограничилось, кое-что делалось и под моим бюстгальтером. Но в нежной манере, как в той сцене из фильма «Танец-вспышка», где Дженнифер Билз и Майкл Нури оказались на заброшенной фабрике.
И когда Майкл прошептал: – Миа, у нас все хорошо?
Я ответила:
– Да.
Хотя я не верила, что у нас все хорошо всяком случае, у меня.
Майкл сказал:
– Я позвоню завтра.
Я сказала:
– Звони.
Потом я вошла в мансарду, пошла прямиком к холодильнику, достала контейнер с ореховым мороженым, взяла ложку и в своей комнате съела все мороженое.
Но лучше от этого мне все равно не стало.
Боюсь, мне уже никогда не будет хорошо.
7 сентября, вторник, 23.00
Только что в мою дверь постучалась мама, вся такая взволнованная:
– Миа, ты здесь?
Я сказала, что я здесь, и мама открыла дверь.
– Я даже не слышала, как ты пришла, – сказала она. – Хорошо провели время с…
Тут она увидела пустой контейнер из-под мороженого я мое лицо и замолчала, не договорив.
– Дорогая… – Она присела на кровать рядом со мной, – Что случилось?
И я вдруг снова расплакалась, как будто и не плакала раньше. Я даже не знала, что человеческие существа способны с такой скоростью производить такое количество слез.
– Он уезжает в Японию, – это все, что я могла сказать. И бросилась в мамины объятия,
Мне хотелось рассказать маме гораздо больше, рассказать, что во всем виновата я, потому что я с ним не спала (хотя в глубине души я понимала, что это не совсем так). Скорее, моя вина в том, что я принцесса, чертова принцесса!!! Какой парень мол-сет с этим смириться? Разве что другой принц! Самое ужасное, я даже не ВИНОВАТА, что я принцесса. Ведь я же не совершила какой-нибудь великий подвиг, не спасла, к примеру, президента США от пули террориста, не нашла с помощью сверхъестественных способностей пропавших детей, не предотвратила гибель сотен людей на пляже в Таиланде, когда на берег обрушилось цунами, вовремя не закричав всем: «Спасайтесь!»
Я лишь родилась на свет. Но это сделали АБСОЛЮТНО ВСЕ.
Но ничего такого я не могла маме сказать, потому что эту историю с моим принцесством мы уже обсуждали сто раз. Все так и есть, как сказал Майкл: я принцесса, и буду принцессой всегда'- жаловаться на это бесполезно. Это так, и с этим ничего не поделаешь. Так что я просто плакала. Наверное, мне от этого немного полегчало. Я имею в виду, всегда приятно, когда тебя обнимает мама – неважно, сколько тебе лет. Мамы не выделяют феромоны (во всяком случае, я думаю, что они их не выделяют), но они очень приятно пахнут. Во всяком случае, моя мама. Она пахнет мылом «Дав», скипидаром и кофе, и вместе эти ароматы образуют самый лучший аромат на свете – конечно, самый лучший после аромата Майкла.
Мама говорила то, что обычно говорят в таких случаях мамы, например: «Дорогая, все будет хорошо», «Ты и не заметишь, как пролетит год», и «Если Филипп купит тебе новый пауэрбук со встроенной камерой, вы с Майклом сможете общаться по видеофону, и это будет почти то же самое, что сидеть с ним в одной комнате».
Но только это не будет то же самое, потому что я не смогу чувствовать его запах.
Но когда в комнату заглянул мистер Дж., чтобы узнать, из-за чего шум, я взяла себя в руки и сказала, что обо мне можно не беспокоиться, мне уже лучше. Я мужественно попыталась улыбнуться, мама погладила меня по голове и сказала, что если я выжила, проведя столько времени с бабушкой, то уж ЭТО я легко переживу.
Но она ошибается. По сравнению с целым годом жизни без Майкла общаться с бабушкой – это все равно, что есть ореховое мороженое. Целый контейнер. Или даже больше.
Я – ПРИНЦЕССА????
НУ ДА, КАК ЖЕ!
Сценарий Миа Термополис
(первый черновой вариант)
Сцена 14
Время/место: вечер. Домик пингвина в зоопарке Центрального парка. В свете голубой подсветки воды видна девушка (МИА). Она сидит в одиночестве и что-то быстро пишет в блокноте.
МИА
(голос за кадром)
Не знаю, куда пойти, к кому обратиться. К Лилли – нельзя, она ярая противница любого правительства, которое не создано народом и для народа. Она всегда говорила, что когда власть передается одному человеку, который получает ее только по праву наследования, это нарушает социальное равенство и права личности в обществе. Вот почему в наше время власть перешла от монархов к конституционным собраниям, и монархи вроде королевы Елизаветы остались только в качестве символов национального единства.
Как видно, Дженовия – исключение.
8 сентября, среда, домашняя комната
Майкл рассказал Лилли, Я поняла это потому, что когда мы остановились возле многоквартирного дома, где живут Московитцы, чтобы подвезти Лилли до школы, он стоял рядом с ней и держал большой бумажный стаканчик горячего шоколада со взбитыми сливками из « Старбакс». Он протянул шоколад мне.
– Доброе утро, Миа. Это тебе. Скажи, что ты не передумала за ночь и не возненавидела меня.
Конечно, я не могла ненавидеть Майкла. Особенно когда солнце только вставало, и все казалось таким свежим, и его лучи озаряли свежевыбритые щеки Майкла, и когда я потянулась за шоколадом и поцеловала Майкла в щеку, я вдохнула его аромат, от которого у меня всегда возникает ощущение, что все будет хорошо.
Хотя теперь он будет для меня недосягаем, и я больше не смогу его нюхать.
Потому что так и будет, когда он уедет в Японию.
– Я тебя не ненавижу, – сказала я.
– Хорошо, – сказал он. – Что ты делаешь сегодня вечером?
– Гм… может, что-нибудь с тобой?
– Хороший ответ. Я зайду за тобой в семь.
Он поцеловал меня и отошел в сторону, пропуская Лилли в машину. Лилли села, пробурчав:
– Черт, да отойди же в сторону, обормот. По утрам у нее обычно плохое настроение. Потом Майкл сказал:
– Не деритесь с другими детьми, девочки, – и закрыл дверь.
Лилли повернулась ко мне и пробурчала:
– Он такой обормот.
– Но ведь он подвинулся, когда ты попросила, – напомнила я,
– Дело не в этом! – сердито возразила Лилли. – А в его идиотской затее с Японией.
– Если по его модели создадут прибор, он может спасти тысячи жизней и заработать миллионы долларов.
Шоколад был слишком горячий, и я попыталась на него подуть, но мешала пенка из взбитых сливок. Лилли посмотрела на меня удивленно:
– О боже, ты что, собираешься подходить к, этому вопросу разумно 1?
– У меня нет выбора, – сказала я. – А что, разве есть?
– Я просто уверена, что если бы ты закатила истерику, по-настоящему большую истерику, – сказала Лилли, – Майкл бы никуда не поехал.
– Я уже закатила, – заверила я. – Были и слезы, и сопли, и все такое. Но это не помогло, Майкл не передумал.
Лилли в ответ только пробурчала что-то под нос.
– Дело в том, – сказала я, потому что много над этим думала, почти всю ночь, – что он должен ехать. Я не хочу, чтобы он уезжал, но у него это нечто вроде пунктика. Он считает, что должен проявить себя, чтобы журнал «Ю. Эс. Уикли» перестал писать, что мне нужно встречаться не с ним, а с Джеймсом Франко. Это, конечно, глупо, но что я могу поделать?
– С Джейсоном Франко! – воскликнула Лилли. – Ладно, неважно. Вообще-то Джеймс Франко довольно симпатичный.
– Майкл симпатичнее, – заступилась я.
– Фи, – сказала Лилли, потому что она обычно говорит «фи» в ответ на любое упоминание о том, что ее брат симпатичный,
И тут – раз уж Лилли так за меня переживает и все такое – я решила воспользоваться случаем и спросила:
– Так вы с Джеем Пи этим летом спали вместе или как?
Но Лилли только рассмеялась.
– Хитрый ход с твоей стороны, ПД, но мне тебя не НАСТОЛЬКО жалко.
Черт!
8 сентября, среда,
введение в писательское мастерство
Опишите вид из вашего окна.
На качелях сидит грустная девушка, на сердце у нее тяжесть, глаза полны слез. Мир, каким она его знала, прекратил свое существование. Больше уж ей не узнать, каково это, смеяться с детским самозабвением, потому что ее детство осталось позади. Теперь, когда ее любимый улетел, ее постоянными спутниками станут обманутые надежды, несбывшиеся ожидания. Она поднимает глаза к небу и провожает взглядом самолет, озаренный лучами заходящего солнца. Не этот ли самолет, уносит ее любовь? Возможно. Он скрывается в пурпурном закате.
Миа.
Миа, когда я просила описать вид из окна, я имела в виду, что ты опишешь то, что тебе действительно видно из окна, например мусорный контейнер или небольшой магазинчик. Не нужно придумывать какую-то сцену. А эту сцену ты придумала, я точно знаю, поскольку ты никоим образом не могла знать, что происходит в голове у девушки на качелях (если тебе вообще видно из окна качели, в чем я сомневаюсь, ведь ты живешь в Нохо, а там, насколько мне известно, качелей нет). Ты могла знать, о чем она думает, только если эта девушка – ты сама, но тогда ты не могла бы ее видеть, потому что не можешь видеть самое себя – разве только посмотрев в зеркало. Пожалуйста, перепиши сочинение и придерживайся задания. Я не просто так даю вам эти задания и рассчитываю, что вы будете выполнять их, как положено.
К. Мартинез
8 сентября, среда, английский
Миа!!! Я слышала, что случилось. ТЫ в порядке?
Если честно, Тина, сама не знаю.
Но ты же понимаешь, что это ХОРОШО. Я имею в виду, для Майкла.
Я знаю.
И ты всегда можешь слетать к нему в гости. У тебя же есть собственный самолет!
Ну да, конечно.
Постой, это что, сарказм?
Да, сарказм. Тина, папа никогда в жизни не отпустит меня в Японию. Во всяком случае, на встречу с Майклом.
Ладно, тогда пусть он отпустит тебя с визитом к принцессе Японии, вы же с ней подруги, правда? Я имею в виду, тебе нравится ее ребенок. А пока ты будешь у нее в гостях, сможешь и с Майклом повидаться.
Спасибо, Тина. Но так не получится, потому что когда в школе каникулы, я должна ехать в Дженовию. А потом, даже если я попаду в Японию, я не уверена, что Майкл захочет меня видеть.
