Точно в одиннадцать семнадцать утра мы с Холмсом и моряки «Внимательного» увидели то, чего втайне надеялись избежать: корабль противника. Причем очень большой корабль.

Прозвучал сигнал, который означал приказ занять места по боевому расписанию. В дальнейшем нам пояснили, что наш крейсер повстречал рыскающий в поисках добычи немецкий эсминец. Его ни в коем случае нельзя было назвать самым мощным кораблем вражеской флотилии, но для меня, мирного доктора, выглядел он достаточно угрожающим. Нас с Холмсом отправили с палубы вниз.

Я думаю, что мы оба чувствовали одно и то же во время короткого столкновения: бессилие. Нас не пускали участвовать в сражении. Мы не могли внести свой вклад в борьбу. Однако здесь могли пригодиться мои врачебные навыки, да и Холмс со своими знаниями человеческой анатомии тоже определенно не был лишним.

Судя по тому, что нам рассказали после сражения, случилось следующее.

Наша команда увидела немцев до того, как они заметили нас. Наш командир корабля сразу же приказал всем занять места по боевому расписанию и приготовиться отступать, поскольку крейсеру с эсминцем не справиться. У немцев были десятидюймовые орудия против наших шестидюймовых; к тому же «Внимательный», как и другие легкие крейсеры, строился для проведения стремительных разведывательных действий, сопровождения других судов и налетов. Поэтому корабль был гораздо легче вооружен и слабее защищен, чем более крупные боевые военно-морские машины. Так что капитан Дэвид рассчитывал на скорость и удачу. Он получил и то, и другое – в разумных пределах.

Мы находились примерно в десяти милях, когда немцы произвели первые выстрелы. Они промазали, и наши моряки приветствовали ошибку противника радостными воплями.

Но один из снарядов, выпущенных во время второго залпа, нашел цель и поразил среднюю часть судна. Двухсотфунтовый фугасный снаряд немцев угодил в пусковую установку, и те ракеты, что были непосредственно готовы к запуску, взорвались. Все жертвы среди личного состава стали результатом этого прямого попадания, поскольку больше по нашему кораблю не ударил ни один снаряд. Нам удалось увильнуть от немцев, и с наступлением темноты он прекратили обстрел, хотя наш корабль пылал и светился в ночи, как маяк.

В средней части судна полыхал пожар и валил дым. Жар быстро распространялся вниз, дым становился гуще. Нам с Холмсом не повезло, так как мы находились ниже места взрыва и стали свидетелями многих ужасных последствий. Моряки превращались в живые факелы. Конечности отрубало или отрывало массивными стальными кусками, которые летали, как стрелы. Жуткие крики с призывами о помощи терялись среди еще более отчаянных воплей. Везде воняло обожженной человеческой плотью.

Когда пожар наконец погасили и всем раненым была оказана необходимая помощь, мы с Холмсом отправились осматривать палубы. Это было жуткое путешествие. Через некоторое время мы наткнулись на молодого лейтенанта Лестера. Он сидел, прислонившись спиной к стене, и ждал, когда врачи смогут им заняться. У него была наспех перевязана голова, но больше я не заметил никаких повреждений. Когда я посмотрел ему в глаза, чтобы проверить зрачки, Лестер узнал меня и произнес со слабой улыбкой:

– Видите, доктор Уотсон, у нас нет недостатка в развлечениях, – и с этими словами испустил дух.

Я пытался что-то сделать, но Холмс, в отличие от меня, понимал, что это бессмысленно. Через некоторое время сыщик просто мягко увел меня прочь, в нашу каюту, подальше от ада, в котором мы только что оказались вместе с пятьюстами моряками.

Обычно в этот период ночи стоит самая глубокая тишина. Но наш корабль больше не подчинялся законам природы. Мы только что прошли измерение, известное лишь демонам, и многим из нас больше не суждено было оттуда вернуться.

Однако «Внимательный» доказал, что заслужил славу стремительного военного корабля, как и говорил капитан Ярдли, а команда явила истинно британскую стойкость. Урон быстро оценили и занялись ремонтом, скорость движения поддерживалась, и мы продолжали быстро продвигаться вперед. И, как и сказал Холмс, кем бы ни был капитан Дэвид, он продемонстрировал отвагу и матерство старого морского волка.

Ближе к вечеру все моряки собрались для проведения торжественной церемонии похорон. Шестнадцать душ отправились вниз, в бушующие волны. Тела были завернуты в британский флаг, и по мере того как погибших отправляли в море, я гадал, который из них лейтенант Лестер.

Теперь мы уже вышли в Балтийское море, и конец путешествия был ближе, чем его начало. Я погрузился в размышления о том, кто и что ждет нас в России.

18 июня 1918 года

Этот день, слава богу, прошел в обычной рутине. Раненые отдыхали и шли на поправку, но поврежденный корабль не отдыхал ни минуты. Он шел вперед.