Глава третья
ТЕЛЕГРАММА
Признаюсь, я был обеспокоен легкомысленным отношением Холмса к нависшей над ним угрозе. Хотя я знал, что в деле расследования преступлений он редко ошибается, но нежелание выслеживать потенциального убийцу представлялось мне верхом беспечности.
Пока он с довольным видом сидел, откинувшись в кресле и покуривая, во мне росла тревога. Вместо того чтобы пассивно ожидать следующего удара, наверняка можно и должно было предпринять нечто действенное. Я вновь осмотрел потрёпанный том «Больших надежд», и у меня возникла идея. Я вышел из дома — якобы чтобы купить табаку в лавке Брэдли. Холмс едва ли заметил моё отсутствие.
Окунувшись в обжигающе холодную, влажную атмосферу ноябрьского лондонского дня, я направился в сторону Чаринг-Кросс-роуд. Во всех магазинах, торговавших первыми изданиями, я спрашивал, не был ли за последнюю неделю продан экземпляр «Больших надежд» Диккенса. Повсюду ответ был единодушно отрицательным.
Разочарованный и унылый, я вернулся на Бейкер-стрит, пробираясь сквозь плотный туман при свете недавно зажжённых газовых фонарей. Холмс встретил моё моё возвращение оживлённо-саркастически.
— Ну, что ваше расследование? Помогло выявить какие-нибудь новые улики? — довольно чопорно обратился он ко мне, когда я устроился напротив него возле камина.
— Расследование?
— Перестаньте, Уотсон, надеюсь, вы не станете уверять меня, будто действительно ходили в лавку Брэдли? В высшей степени неправдоподобно. Человек, у которого коробка для табака до краёв наполнена аркадской смесью, а на подлокотнике кресла оставлен туго набитый кисет, не нуждается в пополнении запасов. Нетрудно было прийти к заключению, что вы ходили по другому делу.
— Если уж вам обязательно это знать, я пытался больше разузнать о том типе, который собирается вас убить.
— Благодарю вас за это, но вынужден заметить, что посещение книжных магазинов на Чаринг-Кросс-роуд не поможет прояснить картину преступления.
— Откуда вы узнали, где я был?
— Уверяю вас, обычная дедукция. Я знал, что вас расстроило моё решение дожидаться новых событий, и перед вашим поспешным уходом я наблюдал, как вы повторно осматривали книгу. Мне стало ясно, что вы вознамерились провести собственное расследование. Единственный доступный для вас путь — попытаться разыскать магазин, в котором был куплен этот роман. Сделав это, вы смогли бы получить словесный портрет и, возможно, другие детали, касающиеся нашего персонажа. Чаринг-Кросс-роуд в нашей округе — центр торговли антикварными книгами. Вы отсутствовали недолго и не могли быть где-то ещё.
Я кивнул и развёл руками:
— Вы, конечно же, правы. Мне даже нечего добавить.
— Дорогой мой Уотсон, если бы вы посвятили меня в свои планы, я уберёг бы вас от необходимости покидать жилище в столь неприятную погоду. — Он взял со стола «Большие надежды». — Эта книга куплена давно. Посмотрите, какой у неё потёртый и измятый кожаный переплёт. На внутренней стороне обложки видны следы грязи. Ни один уважающий себя продавец книг не допустит, чтобы товар покинул его магазин в таком состоянии. Прежде чем выставлять книгу на полку, он привёл бы её в надлежащее состояние и отреставрировал переплёт. Смею утверждать, что этот том долгое время был частью коллекции какого-то образованного человека, некогда богатого, но ныне потерявшего своё положение.
— Откуда вам это известно?
— Будучи новой, эта книга, должно быть, стоила очень дорого, почти наверняка она входила в собрание — только взгляните на прекрасную кожу и золотой обрез. Лишь обеспеченные люди покупают столь дорогие тома, и лишь образованные остаются верными таким вещам, когда обстоятельства их жизни меняются к худшему.
Заметив вопрос в моих глазах, Холмс продолжал:
— Хотя эта книга является ценным приобретением, последнее время она находилась в грязном и влажном помещении. Стоит немного принюхаться к оставшимся страницам, и вы получите этому подтверждение. Знаете, Уотсон, иногда нос может сказать больше, чем глаза.
— Владелец книги и есть наш герой?
— А вот тут мы вступаем в область догадок, и сейчас мне не хотелось бы этим заниматься. Моему потенциальному убийце книгу могли вручить, или же он мог украсть её. Эта часть истории по-прежнему находится в тени и останется там до тех пор, пока наш паук не сделает следующий шаг…
Холмсу не пришлось долго ждать.
Поздним вечером того же дня он получил телеграмму. Облачённый в халат мышиного цвета, мой друг проводил время после чая, уютно устроившись в кресле перед камином и куря крепчайший табак трубку за трубкой. Я наблюдал за ним сквозь густые клубы серого дыма. Неотрывно глядя из-под нависших век на огонь, он, по-видимому, размышлял над утренними событиями.
Телеграмму принесли вскоре после десяти. Холмс прочёл её про себя, фыркнул и передал мне.
— Как бы вы это истолковали, Уотсон? — спросил он.
Я прочитал сообщение.
LONDON POOR NEED ALL YOUR HELP. THEIR PLIGHTS DESPERATE. ARE YOU ONE TO HELP LONDON POOR?
THE GARDEN S OCIETY
С
БЕДНЯКИ ЛОНДОНА НУЖДАЮТСЯ В ВАШЕЙ ПОМОЩИ. ОНИ В ОТЧАЯННОМ ПОЛОЖЕНИИ. ВЫ — ТОТ, КТО ПОМОЖЕТ ЛОНДОНСКИМ БЕДНЯКАМ?
ОБЩЕСТВО «ГАРДЕН»
C
— Г-м-м. Похоже на какую-то дутую организацию, — заметил я.
— Согласен, старина. Не думаю, что какая-либо реальная благотворительная организация собирает пожертвования при помощи дорогостоящих телеграмм.
— Тогда кто же это послал?
— Пока точно не знаю. Есть ли в этой телеграмме что-либо, вас удивившее?
— Ну, — начал я, ещё раз посмотрев на листок, — синтаксис немного странный, и странно расположена буква «S» в слове «SOCIETY».
Мой друг удовлетворённо потёр руки.
— Превосходно, Уотсон. Мы ещё сделаем из вас сыщика.
— Возможно, — сдержанно произнёс я. — Есть ли что-то, чего я не заметил?
— Как бы вы объяснили букву «С», помещённую в нижнем правом углу?
Я снова стал рассматривать телеграмму. Мне было ясно, что Холмс увидел в этом послании больше, чем я. Несколько мгновений я ломал голову над странно расположенной буквой.
— Это почти как подпись, — неуверенно предположил я. — Она может быть ключом к личности отправителя.
— Великолепно! — воскликнул Холмс покровительственным тоном, приводящим меня в тихое бешенство.
— Может быть, — продолжал я, — важно скорее произношение, чем сама буква?
— Вы имеете в виду «sea», какие-то морские ассоциации?
Я сдержанно кивнул, поняв по тону моего друга, что нахожусь на неверном пути.
— Любопытное предположение, но полагаю, вы преувеличиваете хитроумность этого послания. Тем не менее, дорогой коллега, вы не так уж далеки от истины, ибо, хотя буква «С» и не указывает прямо на отправителя телеграммы, она является ключом к её содержанию. Вижу по вашим нахмуренным бровям, что мне следует объясниться. Эта странно составленная телеграмма — закодированное послание, а буква «С», поставленная отдельно в конце, ключ к этому коду. Поскольку «С» — третья буква английского алфавита, то если мы возьмём каждую третью букву, то получим новое, совершенно другое послание.
Мы стали вместе изучать телеграмму.
— Каждую третью букву? Тогда в первой строчке получится N N О Е, что для меня лишено смысла, — сказал я.
— Для меня тоже, — согласился Холмс.
— Возможно, это каждое третье слово, — предположил я.
— Вы правы! Великолепно, Уотсон. Именно каждое третье слово.
Холмс быстро набросал своё прочтение телеграммы.
— Это больше похоже на правду. Теперь послание таково: «Need Help Desperate One London Gardens». (Отчаянно нужна помощь, Лондон Гарденс, дом один.)
— Лондон Гарденс?
— Да. Это объясняет, почему буква «S» из слова «Society» присоединена к слову «Garden».
— Изобретательно.
— Пожалуй, не слишком изобретательно.
— Что вы имеете в виду?
— Это мольба о помощи, но зачем прибегать к столь обременительному способу отправки?
— Чтобы не дать определённой стороне или сторонам узнать, что вам послано это сообщение.
— Возможно, но шифр, пожалуй, чересчур прост. Отправитель хочет заинтриговать меня своим «криком души», но в то же время должен быть уверен, что я без труда прочту его скрытое послание и смогу сегодня ночью отправиться по указанному адресу.
— Вы подозреваете ловушку?
— Не исключено. Я вновь ощущаю руку нашего таинственного человека со свёртком.
— Что вы предпримете?
— Хочу сыграть странствующего рыцаря.
— Тогда я пойду с вами.
Холмс покачал головой.
— Нет, Уотсон. Учитывая обстоятельства, я должен идти один.
— Вы подвергаете себя большой опасности.
— Вполне вероятно, но я должен идти без сопровождающих.
— Разве я когда-нибудь подводил вас?
Холмс с еле заметной улыбкой положил руку мне на плечо.
— Дорогой мой Уотсон, как я уже говорил вам, в трудную минуту я не хотел бы видеть рядом с собой никого другого. Однако сегодняшняя маленькая экскурсия требует моего единоличного участия.
— Понимаю, — сказал я.
— И, — прибавил Холмс, направив на меня длинный указательный палец, — даже не пытайтесь следовать за мной.
— Если вы настаиваете.
— Вынужден настаивать. Ваше присутствие может всё испортить.
— Очень хорошо, — неохотно согласился я.
— Вот и молодец. А теперь — нельзя терять ни минуты! — воскликнул он, сбрасывая халат.
Прежде чем я успел ещё что-нибудь спросить, он ушёл.
Я понимал, что Холмс настоял на встрече с неведомым противником один на один как ради моей, так и ради своей собственной безопасности. Это ясно доказывало, насколько рискованным он считал предстоящее предприятие. С чувством сильной тревоги наблюдал я из окон нашей квартиры, как мой друг, нырнув в гигантский водоворот жёлтого тумана, исчез во мраке осенней ночи.
