Глава тридцать первая
Сумеречная зона
Солнце погрузилось в серые неспокойные воды Темзы, и на Челси опустились сумерки. Напоминающий армию привидений туман запутался в железных оградах домов на Тайт-стрит, Свон-Уок и Чейни-Роу. Сквозь полупрозрачные занавески на улицу падал призрачный свет газовых ламп. Запах затхлости, которым тянуло от реки, мешался с ароматом горящего угля, шедшего от невидимого в темноте дыма, клубившегося над десятком располагавшихся неподалеку труб.
Я плотнее запахнулась в жакет, силясь отогнать холод. Темно, зябко… Ну чего меня занесло в этот Челси?
Из-за ограды Королевского госпиталя доносился хриплый заговорщицкий шепот. Из Аптекарского сада тоже послышался шум – несмотря на то, что он был уже закрыт, туда явно кто-то пытался проникнуть.
В закатном сумраке я крадучись пробиралась по саду Оскара Уайльда, изо всех сил стараясь не расчихаться.
– Ирен, – проквакала я, – мы здесь себя угробим. Или, в лучшем случае, загремим на весь вечер в полицейский участок.
– Не глупи. Мы не нарушаем никаких законов. Хозяева пригласили нас сами.
– Мы здесь по надуманному предлогу.
– Кроме нас об этом никто не знает.
– Зачем ты отправила Годфри в бывший дом Карлайла?
– Это было самое правильное решение. Пусть уведет как можно больше народу подальше отсюда.
– Думаешь, шум не привлечет внимания? Думаешь, миссис Уайльд не заметит, что мы бродим у нее в саду?
– Будешь и дальше так громко разговаривать, наверняка заметит. Тихо! Ты шепчешь так, словно со сцены обращаешься к залу. Представь, что ты в исповедальной.
– Я ничего не могу поделать. Наверняка я уже заработала себе грипп. Нас схватят, непременно схватят. Боже мой, ну и скандал же будет!
– Вздор, – прошептала Ирен. – Кроме того, кто виновница торжества? Я! Почетную гостью не арестовывают.
– Ты называешь возню в темноте посреди вечернего Челси торжеством?
– Если все произойдет именно так, как я задумала, у нас будет повод для праздника. Погоди, я вроде что-то задела носком туфли. Это и есть кельтский крест?
– Наверное. Может быть. Он твердый, мокрый, и как раз у нас на пути. Ну почему мы не взяли с собой фонарь? Почему другим можно, а нам нельзя? Солнце село, темно, хоть глаз выколи.
– Потому что мы не хотим привлекать к себе внимания. Кроме того, как, по-твоему, мы станем копать, если у нас будут заняты руки?
– Копать? Что, опять? По правилам, под землей спрятан только главный приз. И с чего ты взяла, что он находится здесь, возле дома? Ты же сама придумала правила.
– Правила касаются остальных охотников и обычных целей. У нас – своя игра. Смотри-ка, да он качается. Помоги мне его повалить.
– Не думаю, что отец похвалил бы меня за то, что я валю кресты, пусть даже кельтские.
– Это не церковный крест, а просто украшение для сада. Никакого святотатства ты не совершаешь. Давай, Пенелопа, упрись изо всех сил. Делай как я. Думаю, вместе мы весим достаточно, чтобы его сковырнуть.
Я послушно навалилась спиной на крест, уперев ноги во влажную землю, покрытую опавшими листьями.
Неожиданно крест беззвучно повалился на землю, а сверху на него упала я.
– Давай копай! Скорее, – Ирен сунула мне в руку какой-то предмет.
Я ощупала деревянный черенок, оставив в шерстяных перчатках несколько заноз.
– А почему лопатка такая крошечная?
– Извини, ничего другого в мои кармашки на юбках не влезло. Это игрушечный совочек. Для детей.
– Ирен, это самая безумная из всех твоих затей. Я не знаю, плакать мне или смеяться.
– Ни то, ни другое, – коротко ответила подруга из темноты. – Копай.
Ну что ж, я и так уже практически лежала на земле. Встав на колени, я разгребла мокрые листья и присоединилась к Ирен, которая уже ковыряла совком почву.
Сквозь прорехи в облаках тускло серебрилась луна – если бы не она, мрак и вовсе был бы кромешным. Среди голых ветвей свистел ветер. В лунном свете лицо Ирен казалось мертвенно бледным, а поваленный крест напоминал цветом выбеленную временем кость. Я была даже рада, что не могу взглянуть на себя со стороны.
– Ну почему было нельзя попросить помощи у Годфри? – проворчала я, почувствовав, как в ноздри ударил запах сырой земли и влажной шерсти, исходивший от моих мокрых перчаток. Я попыталась не думать, что за гадкие существа сейчас копошатся в вырытой нами яме….
– Он ни о чем не знает, – ответила Ирен. Подруга, точно так же, как и я, копала изо всех сил, словно безумная.
Я в очередной раз со всей силы всадила совочек в землю, и он уткнулся во что-то твердое, отчего у меня разом онемела рука и заныло плечо. Ирен, услышав глухой лязг, принялась копать в том же месте. Наконец наши лопатки, звякнув, соприкоснулись, словно спицы для вязания.
– Значит так, я рою дальше, а ты отгребай землю, – хрипло сказала Ирен.
– Я так и знала, что ты посадишь голос! Тебе противопоказана сырость!
– Тс-с-с! Я готова потерять голос хоть на неделю, если найду здесь то, что рассчитываю. Так, что-то твердое и квадратное. Зарытое сокровище.
– Скорее всего, коробочка, в которой какой-то ребенок похоронил птичку или котенка.
– Здесь слишком темно, да и место не самое подходящее. Потом разберемся, что мы нашли. Я на юбку нашила тайный карман попросторнее, положу добычу туда. Совочки нам больше не нужны. Они нам славно послужили, похороним их здесь. Пусть земля им будет пухом. Спите спокойно, малютки.
Ирен встала и принялась ногами сталкивать землю в вырытую нами яму. Признаться, поднять крест оказалось раз в десять сложнее, чем его повалить, но мы все-таки справились и с этой непростой задачей – и вот теперь он снова стоял на месте, точно такой же покосившийся, как и прежде. Затем мы стали утрамбовывать землю. Ирен со стороны напоминала испанскую танцовщицу – она притоптывала, придерживая юбки так, чтобы не стучало содержимое найденной коробочки.
– Ну что, теперь мы наконец можем уйти? – спросила я.
– Ну конечно. Скорее в Аптекарский сад – будет глупо, если мы опростоволосимся и вернемся без добычи.
Я с недовольным видом кивнула, но Ирен уже направлялась к дому, в котором, к счастью, за исключением одной служанки, все еще не было ни единой живой души. Прокравшись через особняк, мы выбрались на улицу.
Вернувшись в дом мистера Уайльда через час, мы обнаружили, что в камине уютно горит огонь, гостиная и столовая залиты ярким светом, а в креслах сидят красноносые, продрогшие, но при этом довольные обитатели Челси, с гордостью поглядывающие на разные диковинные предметы, которые по условиям игры им удалось отыскать.
Сняв перед зеркалом верхнюю одежду, я обнаружила, что мой нос, совсем как у остальных гостей, приобрел вишневый оттенок. Лицо Ирен, несмотря на все наши приключения, по-прежнему хранило благородную бледность, однако, когда подруга заговорила, выяснилось, что голос у нее сел и она хрипит как труба.
– Пунш? – К нам поспешил Годфри с двумя кружками, над которыми клубился пар.
Мы с жадностью, словно Оливер Твист на мясо, накинулись на обжигающий напиток.
– Как прошла охота? – полюбопытствовал Нортон, но прежде чем мы успели ответить, к нам подошел мистер Уайльд, из нагрудного кармана которого щегольски торчала метелка для пыли.
– Моя дорогая мисс Адлер и любезная мисс Хаксли! Вы вернулись последними. Что за чудесная идея вместо обычного воскресного чаепития сыграть в охоту на мусор! Мы превосходно, просто превосходно повеселились! Давайте скорее сравним добычу и списки! Страсть как хочется узнать, кому достался главный приз!
– Конечно-конечно, давайте, – закивала Ирен.
Дамы уже сели кружком, и моя подруга расположилась на единственном свободном месте, присев на подлокотник дивана. Джентльмены остались стоять, прислонившись к стенам с кружками пунша в руках.
После того как Годфри поспешно принес мне стул из столовой и я наконец села, началась церемония. Каждый из присутствующих с гордостью показывал собственные трофеи. Несколько гостей принесли иссохшие виноградные веточки из сада покойного мистера Карлайла. Ирен продемонстрировала павлинье перо, оброненное, по ее словам, одной из одичавших птиц, принадлежавших покойному Россетти и до сих пор разгуливающих по округе.
Респектабельные актеры, писатели и художники (если вообще кого-то из присутствующих можно было назвать респектабельным) показывали собравшимся всякий хлам с таким видом, словно найденная ими дребедень являлась бесценными драгоценностями. Мистер Уайльд, размахивавший метелкой, которую выпросил у соседской кухарки, поглядывал на других столь высокомерно, будто как минимум держал в руках перо, выдернутое из крыла ангела.
Кое-кто добыл трофеи в Аптекарском саду. Именно оттуда, между прочим, привезли в Америку семена хлопка, который впоследствии привел к гражданской войне. Честно говоря, я крайне неодобрительно отнеслась к разграблению ботанического сада. В комнате чувствовался неприятный запах сухого эвкалипта, заглушавшийся ароматом пунша, в котором, как я потом узнала от Годфри, был ром. Если бы Нортон сказал мне об этом раньше, я бы и пальцем не притронулась к этому напитку, вне зависимости от того, сколь сильно мне хотелось согреться. Увы, к тому моменту, когда я выяснила состав пунша, я уже успела выпить три чашки.
Быть может, именно благодаря легкому опьянению мы, женщины, нашли в себе силы посмеяться над скорбным состоянием наших юбок. Испачкались не только мы с Ирен – брюки у некоторых джентльменов тоже были измазаны в земле и пузырились в области коленок.
Главным призом должен был стать шелковый желтый шейный платок с перламутровой брошью, принадлежавший Оскару Уайльду. Платок был где-то зарыт еще до начала игры, и его так никто и не отыскал.
После продолжительных обсуждений и обмена впечатлениями было решено признать победителем Брэма Стокера, поскольку ему удалось собрать наибольшее число предметов из списка. Рыжебородый гигант растроганно улыбался и смотрел на собранный им хлам, словно он был из золота.
– Вот видишь, Ирен, – прошептала я на ухо подруге, – зря ты не посмотрела, что нашла. Глупо! Возможно, ты раскопала главный приз.
– Да… и нет, – ответила она.
– Бедная Ирен, – неожиданно промолвил мистер Уайльд. – Игра была устроена в твою честь, а ты ничего не выиграла. Какая ужасная несправедливость.
– Главное, что мои друзья весело провели время. Иной награды мне и не надо, – ответила Ирен и отсалютовала собравшимся кружкой с пуншем.
Гости ответили тем же, выпив за ее здоровье. Вскоре приехал наш экипаж – нам предстояла долгая дорога до Брайони-лодж. После того как мы приехали домой, Ирен, как это ни странно, отказалась немедленно осмотреть находку, обнаруженную в саду у Оскара Уайльда, ну а меня слишком сильно развезло от рома, и потому я не стала настаивать. Прежде чем мы разошлись по комнатам, я не удержалась от мрачного пророчества.
– Ты раскопала горстку птичьих костей. Я даже рада, что не увижу твоего лица, когда ты ее увидишь. Максимум, что ты нашла, – шейный платок мистера Уайльда с брошью, да и то, если тебе крупно повезло, – промолвила я, мечтая о мягкой кровати, куда, как обычно, миссис Ситон предусмотрительно положила грелку. – Ты, сама того не зная, увезла главный приз охоты на мусор, так и не заявив на него свои права.
– Что ж, будем считать случившееся высшей справедливостью, – хриплым голосом промолвила Ирен с порога своей спальни.
