– Кон-чится это когда-нибудь или нет? – простонал Малинин, прибавляя ходу.

– Вот эти громче всех чи-рикали! – крикнул кто-то сзади.

Преследующие нас воробьи стали заходить нам в хвост.

– Ребята! Да ч-то вы! Мы же только чи-рикали! – оправдывался я на лету.

– А за-чем-чем прилетели?

– Ни за чем. Так просто – посмотреть!

– Посмотреть? Вот мы сей-час вам покажем!..

Воробьи стали нагонять нас, и, вероятней всего, они задали бы нам такую взбучку, после которой от нас с Малининым не осталось бы ни пуха ни пера, если бы я не изобрёл на лету один остроумный боевой приём: выбрав удобный момент, я подпустил преследователей к себе поближе, потом совершенно неожиданно перевернулся в воздухе на спину и лягнул одного из наседающих на меня воробьёв ногами – воробей отлетел в сторону и шмякнулся о забор.

Я лягнул другого – и другой отлетел. Так я летел и брыкался до тех пор, пока не разбросал в разные стороны всех преследователей. Противники опешили, совершенно растерялись и стали отставать.

Пользуясь замешательством воробьёв, мы, прибавив ходу, скрылись за деревьями и в изнеможении свалились на первую попавшуюся крышу.

От меня валил пар, а сердце прыгало, как крышка на кипящем чайнике.

– Кончено! – сказал Костя, еле переводя дух. – Ты как хочешь, а я ли-чно на-чи-рикался! Все!

Малинин стукнул клювом по крыше и стал из последних сил ругать меня за то, что я все ему наврал про замечательную жизнь воробьёв.

– А ещё целый месяц наблюдал за ними… – сказал Малинин. – «У них жизнь без забот! У них жизнь без хлопот»!..

– А что я виноват, – сказал я, – если мне так показалось!..

А Костя Малинин сказал:

– Я говорил, что нам надо было сразу в бабочек превратиться. Бабочки и гнёзд не вьют, и кошки их не едят, и питаются они не овсом, а сладким нектаром. Ох, и вкусная, наверное, штука!..

Я промолчал. В жизни бабочек Костя Малинин, конечно, гораздо лучше меня разбирался. У него одно время даже была их целая коллекция, только он её променял на марки. А в бабочках Костя здорово разбирался, даже знал, как зовут каждую и из какого она семейства. Вероятно, Костя был прав и нам действительно следовало сразу же превратиться в бабочек. Заманчиво, конечно, целый день порхать с цветка на цветок и всё время есть сладкое…

И всё же, прежде чем начать превращаться в бабочек, я хотел расспросить Костю поподробнее об их жизни. А то как бы нам не напороться во второй раз…

– А помнишь, нам Нина Николаевна рассказывала, – сказал я, – что бабочки опыляют цветки…

– Ну и пусть опыляют себе! – сказал Костя. – А мы с тобой не будем! Дураков нет!

Несмотря на то что в Костином ответе была своя железная логика, я всё-таки решил ему задать ещё один вопрос:

– А как у бабочек в смысле учёбы? – спросил я. – Может, они тоже чему-нибудь учатся?

– Ты долго мне будешь вопросы задавать? Вон уже кошки появились! – заорал на меня как очумелый Костя Малинин.

Я думал, он меня разыгрывает. Смотрю – из чердачного окна действительно вылезли три кошки, перемазанные углём, и уставились на нас с Костей. Две из них мне были совершенно незнакомы, а третья была наша Муська. Видно, она всё-таки решила меня съесть. Рассуждать больше было некогда.

– К перепревращению в бабочек приготовились! – скомандовал я лихорадочным шёпотом.

– Приготовились! – отозвался Малинин.

– На-чали! – сказал я.

– Как – на-чали?, – сказал Костя Малинин. – А чего говорить? Какие слова?

Действительно, я совсем и забыл, что моё старое воробьиное заклинание совсем не годится для нового превращения в бабочек.

– Сейчас! – сказал я. – Сейчас! Сейчас переделаю…

– Скорей переделывай! – заорал Костя. – Готово! – сказал я. – Повторяй за мной!.. Не хочу быть воробьём! Хочу быть бабочкой!.. То есть мотыльком!..

– Нескладно получается! – сказал Костя, глядя в ужасе на приближающихся кошек.

– Вот очутишься в животе у кошки, – сказал я, – тогда складно получится! Повторяй скорее!

И Костя Малинин, закрыв от страха глаза, стал сыпать скороговоркой слова моего нескладного волшебного заклинания, обгоняя меня на каждом слове…

«Только бы успеть! – подумал я. – Только бы успеть превратиться до того, как нас сцапают кошки!..» Это была последняя мысль, мелькнувшая в моей измученной воробьиной голове…