Теория когнитивного диссонанса — одно из классических направлений в социальной психологии. Люди часто избавляются от психологического дискомфорта, порожденного противоречивыми мыслями или желаниями, путем пересмотра своих взглядов. Нам свойственно подводить "рациональную базу" под уже принятые решения и совершенные поступки и придумывать изощренные оправдания своим ошибкам и неудачам. Классической иллюстрацией этого явления является лиса из басни Эзопа, не сумевшая добраться до винограда и поэтому решившая, что он зелен. Не только "народная мудрость" и художественная литература, но и данные экспериментальной психологии убедительно показывают, что человек ведет себя как существо не столько рациональное, сколько рационализирующее.

Так, многочисленные эксперименты показали, что люди, вынужденные сделать выбор из двух равно привлекательных возможностей (например, между поездкой в отпуск в Париж или в Рим), в дальнейшем склонны преувеличивать преимущества того варианта, который они выбрали, и преуменьшать достоинства упущенной альтернативы. Таким способом люди избавляются от диссонанса после принятия решения, то есть от мучительных сомнений в правильности сделанного выбора, которые угрожают их высокому мнению о себе как о разумных существах, способных принимать правильные решения в сложных ситуациях.

Психологи из Мичиганского университета (США) обнаружили, что такое простое действие, как мытье рук, значительно ослабляет этот эффект (Lee, Schwarz, 2009). Ранее действие умывания на мышление изучалось в основном в связи с различными аспектами морали. Было показано, что мытье рук уменьшает чувство стыда за совершенные в прошлом дурные поступки, а также снижает влияние чувства отвращения на моральные оценки (Zhong, Liljenquist, 2006) (о роли чувства отвращения в формировании моральных оценок см. в главе "Эволюция альтруизма"). Это объясняли существованием в нашем мышлении метафорической связи (ассоциации) между физической и моральной чистотой. Новые данные говорят о том, что метафорический смысл омовения более широк: возможно, мозг воспринимает его как знак освобождения и очищения от прошлых сомнений и неприятных воспоминаний (по принципу "отряхнем его прах с наших ног").

В первом эксперименте участвовали 40 студентов. Их попросили выбрать из тридцати компакт-дисков с музыкой десять лучших, а затем ранжировать их по качеству. Студенты думали, что участвуют в маркетинговом исследовании. После выполнения задания каждому студенту предлагали в подарок — якобы от щедрот "спонсора" — один из двух дисков на выбор. Это были те диски, которые в "рейтинге" данного студента заняли позиции № 5 и 6. Выбрав подарок, каждый участник должен был оценить качество еще одного товара — жидкого мыла. При этом половине участников разрешали только осмотреть бутылочку, а другой половине предлагали испытать ее содержимое в деле, то есть помыть руки. Напоследок студентов просили провести повторное ранжирование тех же самых десяти дисков.

Студенты из первой группы (не помывшие рук) дали достоверно разные оценки качеству выбранного и отвергнутого дисков до и после выбора подарка. Тот диск, который они выбрали, получил при повторной оценке более высокий ранг, чем при первом ранжировании, а отвергнутый диск занял более низкую позицию в рейтинге. Этот результат был ожидаемым. Студенты изменили свое мнение о качестве музыки, чтобы подвести "рациональную базу" под сделанный ранее выбор.

Однако студенты из второй группы (те, которым в ходе выполнения задания пришлось помыть руки) оценили диски в обоих случаях одинаково.

Во втором эксперименте участвовали 85 студентов. Вместо дисков нужно было оценивать сорта фруктового джема, а жидкое мыло заменили антисептическими салфетками. Результаты получились точно такие же: студенты, "испытавшие" салфетку, не изменили своего отношения к выбранному и отвергнутому джему, а те, кому пришлось оценивать качество салфетки только по ее внешнему виду, завысили оценку выбранного джема и стали хуже относиться к отвергнутому сорту при повторном ранжировании.

Авторы предполагают, что мытье рук порождает в нашем сознании обобщенную идею освобождения от уз прошлого ("начало с чистого листа"), что и приводит к снижению беспокойства по поводу былых грехов или ошибочного выбора. В обоих случаях когнитивный диссонанс, требующий компенсации путем пересмотра собственных взглядов и ценностей, может порождаться тем, что как безнравственные, так и просто ошибочные действия угрожают нашей самооценке. Ведь мы склонны считать себя хорошими и умными, то есть высокоморальными и способными принимать правильные решения в спорных ситуациях.

Такие исследования наглядно показывают, насколько необъективен и нелогичен наш мыслительный аппарат, для которого чисто внутренние, "технические" потребности (такие как потребность сохранения высокой самооценки) подчас важнее рациональности и объективной картины мира (чувство собственной важности — это гипертрофированная потребность в поддержании высокой самооценки. Возможно, именно поэтому я меньше доверяю мнению коллег, страдающих повышенной серьезностью и ЧСВ, по сравнению с теми, кто способен пошутить над собой и своими теориями. Н. В. Тимофеев-Ресовский говорил: "Не занимайся наукой со звериной серьезностью, науку надо делать весело и красиво, иначе нечего в нее и соваться". Естественно предположить, что в эгалитарном обществе должно быть меньше предпосылок для развития ЧСВ по сравнению с обществом, основанном на жесткой иерархии. Это одна из причин, в силу которых различия в политической организации общества могут влиять на развитие науки). Наши на первый взгляд логичные умозаключения порой зависят от физических и физиологических факторов, не имеющих ни малейшего отношения к делу. Именно поэтому, кстати, не следует осуждать тех ученых, которые при помощи хитроумных и дорогостоящих экспериментов порой подтверждают вещи, кажущиеся самоочевидными. Подобная "очевидность" немногого стоит, а научный метод как раз для того и придуман, чтобы преодолевать несовершенства нашего природного мыслительного аппарата.