Генетическая структура этих первых сибиряков была смесью центрально-азиатской и евразийской линий. Хотя М45 является маркером, который мы используем для того, чтобы проследить миграцию первых степных охотников Центральной Азии, там еще продолжали жить мужчины, Y-хромосома которых не была помечена М45 — они должны были иметь евразийскую Y-хромосому М9. Причина в том, что частота встречаемости новых маркеров не сразу достигает момента, когда теряются все другие маркеры, такие как предшествующий М9. Все изучаемые нами Y-хромосомные маркеры возникли в какой-то момент прошлого у одного человека, так что их первоначальная частота встречаемости равнялась единице, деленной на общее количество мужчин в популяции — очень низкая для всех групп, за исключением самых маленьких. Со временем они становятся более распространенными в основном за счет влияния генетического дрейфа — случайных изменений частоты встречаемости генов, характерных для всех человеческих популяций. Таким образом, первые люди, заселившие Южную Сибирь, могли быть членами как центрально-азиатского клана М45, так и более старшего евразийского клана М9, хотя, похоже, к тому времени дрейф заставил их потерять большую часть своих предковых ближневосточных хромосом.

Как и евразийцы, пришедшие в Индию с другой стороны Гиндукуша, некоторые из членов евразийского клана могли мигрировать на север и восток, ориентируясь в своем путешествии на горы Тянь-Шаня. Возможно, некоторые из них, пользуясь преимуществами так называемых «Джунгарских ворот» (через которые тысячи лет спустя в Центральную Азию вторгся Чингисхан), пришли на территорию современного Китая. Вполне вероятно, что большинство ушло по этой степной магистрали дальше на север, обогнув суровые пустыни Западного Китая через Южную Сибирь. Мы знаем об этом, потому что они оставили потомкам другой Y-хромосомный маркер — M175, распространение которого почти полностью ограничивается Восточной Азией, и который полностью отсутствует в Западной Азии и Европе.

Сегодня обнаружено, что M175, возникший в евразийской хромосоме М9, имеет наибольшую частоту встречаемости, около 30 %, в корейских популяциях. Основываясь на методах абсолютного датирования, можно утверждать, что это случилось около 35 000 лет назад, что очень точно соответствует началу эпохи верхнего палеолита в Корее и Японии. Существует несколько недавно возникших маркеров, предком которых был M175 (в частности, M122, который будет играть значительную роль в главе 8), и вместе эти родственные линии составляют 60–90 % всех Y-хромосом в современной Восточной Азии. Подобно коллекции рецептов супа, имеющих общий ингредиент, M175 объединяет большинство азиатских мужчин, живущих к востоку от Гиндукуша и Гималаев, и характеризует восточноазиатский клан.

Когда эти люди современного типа достигли Восточной Азии, то оказались там, где уже почти миллион лет жили их далекие родственники Homo erectus. Недостающее звено Дюбуа имело родню в Китае, именуемую (до объединения с яванскими кузенами) «пекинским человеком». Но странно то, что в Китае не было найдено останков Homo erectus, живших позднее, чем 100 000 лет назад — существует разрыв в данных до того периода, когда около 40 000 лет назад там появился полностью современный Homo sapiens. Что стало причиной этого пробела в линии гоминидов, неясно, хотя вероятный виновник тому — опять-таки постепенно ухудшающийся климат. Например, пещера в Чжоукоудяне, в которой было найдено множество останков Homo erectus, расположена в Северо-Восточном Китае недалеко от Пекина — в регионе, где и сегодня чрезвычайно холодные зимы. Во время предпоследнего ледникового периода, случившегося примерно 150 000–250 000 лет назад, климат на севере Китая стал гораздо суровее. Соответственно, в Чжоукоудяне не найдено останков Homo erectus, возраст которых менее 250 000 лет. Вполне вероятно, что сильные холода прогнали или даже убили их.

Мы знаем, что живший на территории Восточной Азии Homo erectus за миллион лет существенно не изменился, вероятно, по причине стабильного давления отбора. Изоляция от других гоминидов и относительно однородные климатические условия проживания благоприятствовали скорее постоянству, чем изменениям, и нет ничего, что указывало бы на «большой скачок» Homo erectus. Хотя некоторые китайские ученые отстаивают эволюционную модель под названием «региональная непрерывность», согласно которой восточноазиатский Homo erectus превратился в местный вариант Homo sapiens независимо от того, что происходило в Африке, этому нет абсолютно никаких генетических доказательств. Кроме того, результаты генетических исследований показывают, что не было даже скрещивания между современными людьми, иммигрировавшими в Восточную Азию, и Homo erectus — если какие-то популяции все-таки существовали 40 000 лет назад, о чем современные археологи судить не берутся. В ходе недавнего изучения более чем 12 000 мужчин из Восточной Азии генетик Джин Ли и его коллеги обнаружили, что у каждого из них отслеживается африканское происхождение 50 000-летней давности, так как у каждого мужчины в Y-хромосоме есть наш старый друг M168. У каждого. Это плохая новость для тех, кто ищет доказательства восточно-азиатской региональной непрерывности, так как полученный результат невозможно примирить с какой-либо формой местной эволюции от Homo erectus или даже смешением — по крайней мере по мужской линии. Восточноазиатская митохондриальная ДНК дает тот же ответ: тысячи обследованных мужчин ведут свою родословную из Африки. Короче говоря, нет никаких генетических доказательств того, что Homo erectus сделал какой-либо вклад в генофонд современной Восточной Азии. Похоже, обезьяночеловек Дюбуа оказался эволюционным тупиком, и он был полностью замещен современными людьми.

Если бы эта история заканчивалась здесь, она была бы вполне логичной и исчерпывающей. Но, к сожалению, в жизни все не так просто. В данном случае подвох заключается в том, что в некоторых восточноазиатских популяциях частота встречаемости нашей прибрежной генетической линии высока. В Монголии прибрежная линия встречается с частотой 50 %, и она присутствует во всей Северо-Восточной Азии. Как она достигла этого места — остается загадкой, но вполне вероятно, что древние люди, мигрировавшие в страны Юго-Восточной Азии вдоль побережья, на протяжении тысяч лет постепенно отклонялись на север. На юге хромосома M130 старше, чем на севере, что согласуется с такой миграцией. В какой-то момент, возможно, 35 000 лет назад, они могли встретить потомков другой, основной волны мигрантов — наших прибывающих евразийцев. Наличие как евразийской, так и прибрежной линий в популяциях Восточной Азии свидетельствует об интенсивном смешении между ними.

Вырисовывается следующая картина: Восточная Азия заселялась современными людьми как с севера, так и с юга — что-то вроде миграционного пинцета или китайских палочек для еды. Следовавшие северным маршрутом члены евразийского клана пришли из степей Южной Сибири, вероятно, около 35 000 лет назад. Следовавшие южным маршрутом, в состав которых входили в основном члены прибрежного клана, были на месте, вероятно, до этого времени — возможно, уже 50 000 лет назад. Нынешний состав жителей Восточной Азии по-прежнему свидетельствует об этом древнем делении на Север и Юг. Лука Кавалли-Сфорца, работавший с китайскими коллегами, исследовал в популяциях Восточной Азии несколько десятков полиморфизмов, не связанных с Y-хромосомой. В результате они увидели четкое различие между северными и южными китайцами. Даже члены одной и той же этнической группы, такой как северные и южные хань, наиболее тесно связаны со своими географическими, а не этническими соседями; северные хань — с другими северными не-ханьскими популяциями, а южная форма образует отдельную группу. Кажется, что древние свидетельства двунаправленного заселения по-прежнему видны в крови сегодняшних китайцев.

Таким образом, наш ближневосточный клан прибыл в восточный предел континента. По пути он приобрел дополнительные маркеры, что привело к появлению широко распространенного евразийского клана, индийского и центрально-азиатского кланов. Горные хребты Центральной Азии 40 000 лет назад служили эффективным барьером на пути миграции и продолжают делать это и сегодня. Результатом стало возникновение Y-хромосомы изолированного восточноазиатского клана, которая лишь изредка встречается на западе. Но если путь в Восточную Азию был понятен, то для того, чтобы попасть в Европу, требовался более извилистый маршрут. Как мы видели ранее, современные европейцы содержат слишком много ингредиентов в своем супе, чтобы быть прямыми потомками ближневосточного клана. Поиск предков первых европейцев будет проходить там, куда мы далее и направимся.