Рыбьи игры: кто струсит первым?
А используют ли стратегию «Павлов» животные или люди? Пока Новак и Зигмунд не опубликовали свои идеи, одним из лучших примеров «Око за око» в животном мире являлся эксперимент Манфреда Милински с рыбой колюшкой. Ее и другую мелкую рыбешку ест щука. Стоит той появиться поблизости, как от косяка отделяется разведгруппа, которая осторожно приближается, оценивая представляемую хищником опасность. Эта явная глупая отвага должна чем-то оправдываться. Натуралисты полагают, что она дает потенциальной добыче ценную информацию. Если, например, разведчики приходят к выводу, что щука не голодна, косяк преспокойно продолжает кормиться дальше.
Когда две колюшки одновременно изучают хищника, они продвигаются вперед серией коротких рывков — причем каждый раз инициативу проявляет только одна рыбка, которая, следовательно, берет на себя основной риск. Если щука шевельнется, обе бросаются наутек. Согласно Милински, подобное поведение, по сути, представляет собой серию маленьких дилемм заключенного. Каждая рыбка должна выбрать либо «сотрудничество», сделав следующий рывок вперед, либо «предательство», предоставив дальнейшее продвижение партнеру. С помощью хитроумной системы зеркал Милински предоставлял каждой рыбке видимого компаньона (на самом деле, это было ее собственное отражение). По мере приближения к щуке «компаньон» либо держался рядом, либо все больше и больше отставал. Сначала исследователь истолковал полученные результаты с точки зрения стратегии «Око за око»: рыбка-испытуемая вела себе смелее с сотрудником, чем с предателем. Но, услышав о стратегии «Павлов», он вспомнил: в ситуации, когда ранее сотрудничавший компаньон начинал предавать, рыбка-испытуемая постоянно переключалась с сотрудничества на предательство и обратно — как и подразумевает стратегия «Павлов» и не подразумевает «Око за око».
Разумеется, считать рыб изощренными приверженцами теории игр может показаться совершеннейшим абсурдом, однако теория вовсе не требует, чтобы исследуемые понимали то, что делают. Реципрокность может возникнуть даже в полностью лишенном сознания автомате — при условии его многократного взаимодействия с другими автоматами в ситуации, похожей на дилемму заключенного. Что и доказывают компьютерные симуляции. Выработка стратегии — задача не рыбы, а эволюции, которая затем может запрограммировать ее в рыбьем поведении
Впрочем, «Павлов» — это еще не конец истории. Поскольку Новак переехал в Оксфорд, Кембридж, разумеется, не мог остаться в стороне: рано или поздно кто-то должен был принять вызов и победить эту стратегию. Таким человеком оказался Маркус Фрин: он представил более реалистичную версию игры, не требующую от участников делать ходы одновременно. Летучие мыши, например, оказывают друг другу услуги по очереди. Собственно, обмениваться кровью шутки ради — довольно бессмысленно. Фрин провел в своем компьютере турнир по «очередной дилемме заключенного» и таки нашел стратегию, победившую «Павлова» и получившую название «Строгая, но справедливая». Как и «Павлов», она сотрудничает с сотрудничающими, возвращается к этому после обоюдного предательства и наказывает предателя дальнейшим предательством. Однако, в отличие от «Павлова», «Строгая, но справедливая» продолжает сотрудничать после того, как в предыдущем раунде оказалась простофилей. Следовательно, она немного «добрее».
Суть проведенного Фрином турнира отнюдь не в том, чтобы провозгласить «Строгую, но справедливую» новым божеством, а в том, что асинхронность игры делает осмотрительное великодушие еще более вознаграждающим. Это согласуется со здравым смыслом. Если вы делаете ход раньше партнера или наоборот — целесообразно сотрудничество, которого вы (по крайней мере, иногда) можете добиться, будучи добрым. Другими словами, вы не встречаете незнакомцев с хмурым видом, иначе они составят о вас плохое мнение. Поэтому вы встречаете их с улыбкой.
