8
Днем Лукерья на службу не пошла. Пускай сами помирают, все равно человечеству жить осталось немного.
Она пошла на почту.
Попросила там лист бумаги и конверт.
Написала сверху листа:
«Президенту Российской Федерации в собственные руки».
– Должен же кто-то мне поверить, – прошептала она.
В милицию она не пошла, не доверяла. Может, там уже пять пришельцев с погонами ходят. А вот президент вроде свой, высказывается против террора.
Она сидела и думала, как начать письмо, чтобы президент поверил.
Но додумать не успела.
Тонкая юношеская рука протянулась через ее голову. Василий взял листок и скомкал его.
– Не надо, Лукерья Маратовна, – сказал он. – Никуда вам не деться.
Лукерья вскочила, сначала испугалась, но потом взяла себя в руки и зашипела, как змея, источая яд:
– А ну мчись отсюда, физик недоделанный! Сейчас такой крик подниму, что народ вас на вилы возьмет! А ну!
– Не надо, Лукерья, – прошептал юноша. – Ну зачем так! Вы же наша союзница, вы же одна из нас!
– Неужели не убьете?
– Да что вы! Как можно!
Лукерья с размаху шлепнула ладонью Василия по щеке и пошла на улицу.
Василий трусил сзади, но подойти боялся.
Тут Лукерье встретился Михаил Стендаль, редактор газеты «Гуслярское знамя», человек неподкупный и старожил. Шел он рука об руку с Корнелием Удаловым.
– Миша! – воскликнула Лукерья. – Ты знаешь, что нас не сегодня завтра инопланетяне покорят и истребят, как крыс?
– Не исключено, – сказал Стендаль.
– И что вы будете делать? – спросила Лукерья.
– Уйдем в партизаны, – сказал Удалов. И почему-то подмигнул.
– Вот именно, – согласился Стендаль.
А к Лукерье уже спешили Ромочка с Матвеем. Видно, Василий поднял тревогу.
– Луша, – пропел Ромочка, – ну куда ты с такой высокой температурой на улицу выбегаешь?
– Нет у меня температуры, пришелец проклятый.
И видно, этот возглас звучал забавно, все мужчины стали смеяться, а Ромочка повел домой рыдающую жену.
– Грипп наступает, – заметил Удалов. – Как дела в Европе?
– В Европу вирус уже проник, – сказал Стендаль.
– Выздоравливай, Лукерья! – крикнул Удалов.
