В том Мире, где мы имеем честь («!» или же «?»?) и удовольствие («!» или же, все-таки, «?») пребывать вплоть до естественной или неестественной своей кончины, – естественно, нас, а не его, – все устроено парадоксальным образом.

Об этом было написано достаточно много и, преимущественно, метко.

Гениями.

О каждом из которых Александр Сергеевич Пушкин сказал: «…гений – парадоксов друг».

Почин же мыслительству и писательству парадоксами положил (на пергамент) Гераклит Эфесский («Темный»), вербально-графически запечатлев свое знаменитое изречение: «То, изменившееся, есть это. Это, изменившееся, есть то».

Сомневаетесь?

Считаете, что «сало есть сало» – есть абсолютная, непреложная и неизменная Истина?

Для всех времен и для всех народов?

Тогда попробуйте положить в чулан кусок сала лет, эдак, на пяток, после чего его съесть.

Вряд ли из этой затеи выйдет что-либо продуктивное.

Что уж тогда говорить о взаимном тождестве разных вещей, если даже сама по себе ни одна вещь себе не тождественна:

– ни в быстротекущем времени;

– ни в изменяющемся пространстве;

– ни в переменных условиях;

– ни в трансформирующихся обстоятельствах.

Каждая пара произвольно взятых для рассмотрения вещей является образцом как их тождественности – в определенных отношениях, так и их противоположности – в отношениях тоже определенных, но – иных.

Даже когда произносят неизбывно сакраментальное: «Два сапога – пара», – выражая и подчеркивая тем самым их идентичность, никто даже и в мыслях не имеет отрицать, что один сапог в паре – правый, а другой – левый.

Это только валенки в паре – право-левые и лево-правые.

Оба.

Но и в каждой паре валенок один будет – хоть чуть-чуть – да длиннее/короче, шире/уже, тоньше/толще, тяжелее/легче, чем другой.

Это – валенки.

Что уж тогда говорить о людях?

Все лидеры вместе и каждый из них в отдельности – люди.

По крайней мере – номинально.

Значит, помимо того, что все они являются тождественными в отношении наличия у каждого из них определенных атрибутов, позволяющих причислять их именно к этой категории живых существ, у каждого из них есть существенные отличия по отношению к каждому другому.

Все лидеры тождественны между собой, в частности, в объединяющем их всех хотении Добра.

Все они различны – вплоть до противоположности.

В том, кому именно из возглавляемых и направляемых ими они хотят Добра, кому какого именно, и – главное – каким именно образом они стремятся его обеспечить.

Поскольку Добра хочется всем, а на всех братьев-сестер, друзей-подруг его, как водится, не хватает, то многие лидеры проблему дефицита Добра решают просто, незатейливо и даже не без некоего интеллектуального изящества.

Как откровенничал по этому поводу – в свое время – Франсиско Паулино Эрменехильдо Теодуло Франко Баамонде, он же – генералиссимус и каудильо Франко, – «себе и своим – все, остальным – закон».

Добавим: написанный своими и под своих.

Этот принцип исповедовался, исповедуется и практически реализуется всеми без исключения вождями, дуче, фюрерами, каудильо, а также идейно примкнувшими к ним лидерами – претендентами на звание Вождя.

Все они настолько усердно (интересно, все-таки, от какого именно слова происходит этот термин?) напрягались «во благо своих подопечных» так, что рубашки на них взмокли, как у бурлаков на Волге с известной картины еще более известного художника.

Вот почему у них их рубашка ближе к их же телу: прилипла!

Все эти лидеры (дуче, фюреры, каудильо и вожди) всегда готовы бороться за счастье своего народа.

До последней капли его крови.

«Однако!», – возмущенно воскликнете Вы, и, несомненно, будете правы.

Действительно, встречаются – подчас – и такие лидеры, которые не подпадают под такое описание.

Более того, болеющие и радеющие за других, аки за себя самого.

И даже больше.

Они готовы рвать на себе последнюю рубаху ради «сирых и убогих» и поделиться нею же с ними же.

Действительно, такие были.

Такие есть.

И – смеем надеяться – такие будут.

Не называя их по имени-отчеству, а также – по фамилии.

Всех все равно не назовешь, а не названных – обидишь.

Не упоминанием их имен.

Вспомним же то, с чего начинали этот параграф.

Итак, все лидеры хотят Добра. Но – по-разному.

Следовательно, нам нужна типологизация (классификация, антологизация, генерализация с сопутствующей дифференциацией) лидеров.

Каждый тип лидера будет определяться не анатомо-морфологическими, физиологическими, психическими, маскулинными, гендерными характеристиками или особенностями.

Вне зоны нашего внимания останутся такие особенности лидера, как процентное содержание гемоглобина в его крови, или сахара в его моче.

Для нас не имеет значения: волосат ли тот или иной лидер, или же – лысоват; бородат или – бакенбардоват; с усищами или же – с усишками; в конопушках или в веснушках; шепелявый или картавый; высокий ли и стройный он блондин или же угольно-черноволосый горбатый карлик; является ли он экстравертом или же интравертом; холерик ли он, сангвиник ли, меланхолик ли, флегматик. Ли.

Единственный параметр, по которому – здесь и сейчас – будет производиться типологизация, то есть, установление принадлежности к тому или иному типу лидеров – это то, как именно ими осуществляется декларируемое ими же стремление к Добру.

В том смысле, как сам он Его понимает.

Иными словами, мы – здесь и сейчас – постараемся воочию увидеть ответы на последовательный ряд вопросов: что – по существу – несет людям тот или иной тип лидера; как это видится им и ему; что конкретно он им обещает; что действительно он делает для выполнения своих обещаний и – главное – какие реальные результаты это приносит.

Ему и им.