Длинная жизнь Рут Кучински
Ее звали по-разному – Рут Вернер и Мария Шульц; она же носила фамилии Бертон и Брюер, работала и дружила с Рихардом Зорге, Шандором Радо и Клаусом Фуксом, стала невольным соучастником многих событий, которые так или иначе повлияли на судьбу человечества в XX столетии.
Веселье юности
Она родилась в 1907 году в семье германского ученого-экономиста Рене Роберта Кучински. К тому времени у Рут уже был старший брат Юрген, потом появились младшие братья и сестры. Семья не бедствовала, жила на огромной вилле, полученной в наследство.
Тем не менее, Рут рано заинтересовалась революционным движением, вступила в комсомол, а затем и в компартию Германии. Жизнь казалась ей веселым фейерверком, она могла протанцевать на празднике красных фронтовиков с восьми вечера до трех утра.
В одном из писем к брату она писала: дескать, некоторые утверждают, что на костюмированном празднике я поцеловала двадцать парней, «…но если не считать Рольфа, то таковых на самом деле наберется не больше девятнадцати».
Рольф – товарищ по партии, архитектор, друг, возлюбленный. В 1929 году они поженились. А так как работы в Германии для молодой пары не нашлось, они отправились в Шанхай, где Рут обещали пост представителя партии.
Дорога получилась долгой. Ехать пришлось поездом почти через весь Советский Союз и часть Китая до Дайрена, оттуда пароходом добрались до Шанхая.
Однако работы и тут не оказалось. Рут стала изнывать от вынужденного безделья. Единственной отрадой стало знакомство с американской писательницей Агнесс Смедли, корреспонденткой газеты «Франкфуртер цайтунг». Она-то и свела Рут с «одним товарищем», которому нужна была помощница. Этим товарищем оказался Рихард Зорге.
Ребенок и разведка
Он стал давать Рут разовые задания и использовал ее квартиру для встреч со своими людьми. Рут поначалу считала, что работает на Коминтерн, а затем Зорге объявил ей, что теперь она работает на разведку Генерального штаба Красной Армии.
«Для меня это в сущности ничего не меняло», – отреагировала Рут.
Серьезнее было другое. Рут вскоре родила ребенка и теперь большую часть времени была вынуждена отдавать ему. Но на ее квартире по-прежнему происходили конспиративные встречи, а Зорге стал постепенно учить Рут азам разведывательной работы. Как выуживать в разговоре с людьми нужные сведения, как вести себя, чтобы не вызвать ненужных подозрений. Он же посоветовал Рут не выказывать больше публично своих политических взглядов и вообще побольше слушать, чем говорить.
Все это происходило за спиной Рольфа, который поначалу и не догадывался, что днем, когда он на работе, их квартира используется в качестве явочной. А когда узнал, потребовал, чтобы Рут целиком сосредоточилась на воспитании ребенка. Они крепко поругались, их брак дал трещину. И хотя Рольф вскоре попросил прощения, больше не препятствовал занятиям Рут, прежняя теплота и любовь в отношения между супругами уже не вернулись.
Тем временем Рут по заданию Зорге стала навещать раненых китайских солдат в госпиталях. И с помощью переводчика в разговорах с ранеными получала необходимую Зорге информацию, касавшуюся состояния 19-й китайской армии.
Последним заданием, которое Рут выполнила для Зорге, стала беседа с Сун Цинлин, вдовой Сун Ятсена.
Вскоре Рихард Зорге простым телефонным звонком навсегда распрощался с Рут. Наступила новая пора ее жизни – она получила приглашение приехать на учебу в Москву примерно на полгода.
Новое назначение и любовь
Сына Мишу ей брать с собой не разрешили: он не должен был знать русского языка. Тогда Рут из Шанхая поехала сначала в Прагу, где оставила сына родителям Рольфа, а уж затем в Москву.
Ее привезли в управление Генштаба на Арбат. С ней беседовали два офицера, предложившие называть ее Соней. Этот псевдоним ей понравился, и она согласилась.
Офицеры в конце беседы предложили Рут путевку в санаторий. Отдохнув, она приступила к занятиям в разведшколе, где в основном она осваивала радиодело.
После окончания учебы Рут было предложено отправиться в Мукден с одним немецким товарищем в качестве его жены. Однако у Рут были возражения: в Шанхае ее все знали как жену Рольфа, и многие из ее знакомых могли увидеть ее в Мукдене и заподозрить неладное.
На том беседа и закончилась.
К проблеме вернулись несколько дней спустя, сообщив Рут, что ее мнение учтено и она будет жить в Мукдене по старому паспорту. А вот идея о замужестве отпала к глубокому сожалению товарища, который с ней должен был ехать.
Вскоре Рут познакомилась и с будущим партнером, кандидатом в неудавшиеся мужья. Им оказался Эрнст, выходец из рабочего класса, моряк. Они сразу нашли общий язык. Эрнст прекрасно разбирался в технике и вообще был человеком основательным, солидным, хотя и несколько неотесанным. Особенно обрадовало Рут то, что он не возражал против того, чтобы она взяла с собой ребенка.
Отправились в путь на итальянском пароходе из Триеста. «На пароходе я разгуливала в белом платье без рукавов и вместе с Эрнстом плавала в бассейне, а длительное путешествие с его теплыми днями и ясными ночами создавало атмосферу, которой трудно было противостоять, – признается Рут. – Мне было двадцать четыре года, Эрнсту двадцать семь… Я далеко не была уверена, что желаю лишь «товарищеских отношений» между нами…»
Снова в Китае
Конечно, случилось то, что должно было случиться, – дружеские отношения перешли в любовные. К счастью, Рольф с достоинством принял появление Рут с ее новым спутником. Он высказал лишь одно пожелание: сохранить сына и хотя бы видимость семьи.
Далее начались рабочие будни. Рольф помог отправить в Мукден оперативный багаж. Особенно много возни оказалось с тяжелым трансформатором для передатчика. Его с трудом удалось запрятать внутрь кресла…
Деятельность самой Рут в Мукдене началась вот с чего. Ей было указано место для встречи с одним из партизанских руководителей – его звали Ли; это оказался вход на кладбище в одном из отдаленных уголков города. Там-то и днем было неуютно, а уж ночью и подавно. Тем более, что ни в назначенный вечер, ни в следующий Ли так не появился.
Пришлось докладывать в Центр о неудаче.
Правда, впоследствии выяснилось, что вины Рут в том нет: Ли попросту испугался опасности полученного им задания, и вообще отказался сотрудничать. Пришлось налаживать связи с другими людьми.
Рут передавала полученную информацию с помощью передатчика, собранного из подручных материалов, – так его легче было замаскировать. Однако скорость и дальность передачи была небольшой, и все время существовала опасность пеленгации, так что наивная хитрость вряд ли помогла.
Помимо связи разведчики обеспечивали партизан взрывчаткой. С этой целью они покупали в магазинах различные химические реактивы. Одного килограмма аммониума нитрата с добавлением сахара и алюминиевого порошка было достаточно, чтобы приготовить мину. Покупали также серу, соляную кислоту и прочие химикалии. Транспортировка и передача всего этого партизанам была опять-таки непростым делом. Ведь жить в Мукдене приходилось в условиях непрерывной слежки, которую осуществляла за всеми иностранцами местная полиция. Любую квартиру могли подвергнуть внезапному обыску.
В общем, вероятность провала была весьма велика. И она еще повысилась, когда в апреле 1935 года не вышел на связь Фэн – один из агентов Рут. Вскоре стало известно, что он арестован и при нем нашли взрывчатку.
К счастью, Фэн никого не выдал даже под пытками и умер геройски. Тем не менее, из Центра пришел приказ о срочном перебазировании в Пекин. Эрнст вмонтировал детали разобранного передатчика в обычный радиоприемник и старый граммофон. Но на границе приемник задержали. Пришлось поскандалить, обратиться в таможенное управление, где, наконец, выяснилось, что запрещение о провозе радиоаппаратуры на иностранцев не распространяется.
В Пекине передатчик вновь собрали. Но когда Рут ночью воткнула вилку в розетку, весь отель, где она остановилась, погрузился в темноту. К счастью, никто не догадался, что короткое замыкание произошло по ее вине.
Пришлось перебираться в другое место, в пансионат. Два дня радировала из своей крохотной комнатки, но связаться с Эрнстом так и не смогла. Когда он приехал, его упреки были для нее оскорбительны.
В Пекине Рут поняла, что беременна, и решила ребенка сохранить. И Рольф, и Эрнст безуспешно пытались уговорить ее прервать беременность. Рут настояла на своем.
В конце концов, Рольф, хорошо зная, что ребенок от Эрнста, согласился юридически считать его своим, чтобы избежать ненужных вопросов. С таким решением, учитывая положение, согласился и Эрнст. Рут облегченно вздохнула – мужчины сами решили этот сложный вопрос. И уехала вместе с Рольфом сначала в Москву, а потом и Польшу.
Китайский период ее жизни завершился.
Вот вам и «вольный город»…
Впрочем, обстановка в Польше оказалась не менее опасной для разведчиков, чем в Китае. В стране бушевала шпиономания. Если бы Рут и Рольф провалились, их немедленно выдали бы Германии, что автоматически гарантировало смертный приговор.
И все же Рут с мужем начали действовать. Легализовались, попытались получить долговременное разрешение на пребывание в Польше, собрали передатчик и наладили связь с Центром. Самым трудным оказалось получить вид на жительство: его давали только на десять дней. И Рольфу пришлось немало побегать по инстанциям, умоляя, упрашивая и давая взятки, пока, наконец, ему не дали визу сроком на год.
Рут тем временем руководила своими помощниками и ждала… ребенка. Она вышла в эфир почти тотчас после рождения 27 апреля 1936 года дочери Янины, добавив к очередному сообщению извещение о прибавлении семейства.
В декабре того же года, когда ребенок немного подрос, Рут получила задание перебазироваться в Данциг, так как местная резидентура осталась без связи.
Опасность для нее возросла еще больше, поскольку хотя Данциг формально и считался «вольным городом», фактически в нем хозяйничали нацисты. Тем не менее, дело есть дело: группа в Данциге собирала ценнейшие разведданные о работе порта, строительстве подлодок, отправке военных грузов в воюющую Испанию и их нужно было тотчас передавать в Центр.
До поры, до времени все шло более-менее удачно. Однажды ночью Рут даже приняла радиограмму, в которой говорилось о награждении ее орденом Красного Знамени. А утром жена нациста, жившего по соседству, поделилась с ней подозрением: «Муж считает, что где-то рядом работает радиопередатчик, создающий радиопомехи, и в пятницу состоится облава…»
Ночью Рут передала эту информацию в Центр, утром разобрала передатчик и спрятала понадежнее, а вечером на обычный приемник приняла приказ покинуть Данциг.
Развод, брак и новые хлопоты
В 1937–1938 годах Рут снова была в Москве на учебе. Детей она отправила к родителям Рольфа. А по прибытии в столицу ее пригласили в Кремль, где сам М. И. Калинин вручил ей орден. Носила она его всего один день, а потом сдала на хранение. И правила конспирации того требовали, да и было как-то неловко хвастать наградой, когда вокруг то и дело исчезали люди, в том числе и ее коллеги.
Правда, ее не тронули. Жизнь даже подарила ей еще несколько дней счастья. В Москву был вызван и Эрнст; они снова стали встречаться. Но Эрнст из-за неладов с инструктором, недоучившись, вскоре уехал.
Рут же, закончив курс, вернулась к Рольфу. А в июне 1938 года Центр предложил Рут новое назначение, в Швейцарию. Рольф же должен был вновь отправиться в Китай. Уезжая, он оставил заверенное нотариусом письмо о своем согласии на развод.
Проездом побывал в гостях у Рут и Эрнст. Он полюбовался своей дочкой, но больше уж никогда не интересовался ни ею, ни Рут. Он тоже уехал в Китай, где оба бывших возлюбленных, наверное, время от времени вспоминали и Рут, и своих детей.
Рут же стала обустраиваться на новом месте. Сняла домик, где и стала жить со своими детьми. Ее поведение, видимость респектабельности способствовали тому, что швейцарские власти выдали Рут разрешение на пребывание в стране до 30 сентября 1939 года. Однако после этого срока существовала реальная опасность ее депортации в Германию. Поэтому в Центре возникла идея: Рут должна вступить в брак с кем-либо из помощников и сменить таким образом свое немецкое гражданство на какое-то иное.
Выбор Рут после некоторых колебаний пал на «Лена» – скромного, даже застенчивого парня, который, тем не менее, по свидетельству его товарищей по Интербригаде, совершенно не знал страха на задании.
Он согласился на фиктивный брак. И в феврале 1940 года Рут должна была, как и новый муж, стать британской гражданкой. Но тут неожиданно возникла новая проблема – взбунтовала верная няня Олле, следившая за детьми. Она решила, что теперь, получив британское подданство, Рут уедет в Англию, прихватив своих детей. Олле же туда категорически ехать не хотела. И не придумала ничего иного, как не только уйти из дома, но еще и «настучать» на Рут, чтобы ее посадили в тюрьму, а детей оставили с няней.
К счастью, она вела себя настолько истерично, что власти решили, что перед ними очередная ненормальная старуха, каких и до этого хватало…
Пришлось срочно отправить Олле в Германию, к ее брату.
Только решили эту проблему, возникла новая. С началом Второй мировой войны 1 сентября 1939 года была запрещена деятельность радиолюбителей, ужесточился контроль за выходами в эфир.
И тут Рут вызвали в полицию.
«По сведениям властей у вас есть радиопередатчик, которым вы пользуетесь. На вас донесла посыльная из бакалейного магазина. Когда она занесла вам покупки, то услышала стук ключа Морзе», – сказал ей чиновник.
Рут похолодела, но затем нашла в себе силы расхохотаться.
«Пойдемте ко мне, и вы увидите этот радиопередатчик среди игрушек моего девятилетнего сына, если он еще цел. Ну, а если сломан – не беда, точно такой же стоит семь марок в любом магазине игрушек…»
Чиновник улыбнулся, и они с Рут расстались, вполне довольные друг другом.
Жизнь в Англии
Зимой 1939 года Рут получила новое задание: связаться в Женеве с товарищем «Альфредом». Под этим псевдонимом скрывался уже известный нам Шандор Радо. Теперь в эфир приходилось выходить чуть ли не каждую ночь.
Но Рут не унывала, на все находила время и силы: и на работу, и на детей, и на нового мужа, который из фиктивного как-то незаметно стал фактическим.
Но в Центре были обеспокоены возможностью провала Рут. Ей было велено подготовить радиста из Эдмунда Хамеля и, возложив на него обязанности поддерживать связь с Шандором Радо, самой покинуть Швейцарию.
Приказ есть приказ, и в конце декабря 1940 года Рут с детьми, оставив пока «Лена», работавшего с Шандором Радо, отправилась кружным путем в Англию.
С большими трудностями, через Францию, Испанию и Португалию семейство добралось до Британских островов лишь в феврале 1941 года. Однако устроиться там было совсем не просто. Рут помыкалась в поисках жилья, пока не купила маленький домик с огородом.
Теперь оставалось наладить связь. Рут несколько раз выходила на место встречи, оговоренное еще в Швейцарии, но связной не появлялся. Наконец, в мае 1941 года встреча состоялась; Рут получила деньги и инструкции. Ей поручалось установить связи в политических и военных кругах, создать сеть для сбора информации о возможной готовности Англии пойти на сделку с нацистами.
Ей немало помог в этом отец, имевший связи в политических и научных сферах. Интересную информацию давал Рут и ее брат Юрген, который работал в Бюро по американской стратегии бомбовых ударов. Секретные документы этого Бюро, которые издавались в строго ограниченном количестве экземпляров, доводились до сведения только Рузвельта, Эйзенхауэра, Черчилля и начальников штабов. Но один дополнительный экземпляр регулярно ложился и на стол Сталина благодаря Юргену и Рут.
Потом у нее появились и другие источники.
В августе 1942 года в Англию прибыл и «Лен». Жизнь снова начала налаживаться. И Рут даже успела родить третьего ребенка, Питера, на этот раз от «Лена».
Но тут мужа забрали в армию, а Рут получила новое задание.
Теперь она должна была поддерживать связь еще и с Клаусом Фуксом, который передавал важнейшую информацию о разработках атомного оружия. А когда его перевели в США, именно Рут обеспечила паролем и другими данными для связи с резидентом в Нью-Йорке.
А сама она, наконец, смогла выйти из игры и перевести дух.
В 1950 году Рут с детьми, а вслед за ней «Лен», переехали в ГДР. Некоторое время она служила на разных должностях в государственном аппарате ГДР, а с 1956 года оставила постоянную работу и стала профессиональной писательницей.
Скончалась она совсем недавно, в конце 2000 года, пережив многих своих соратников.
Назад: Кто вы, доктор Зорге?
Дальше: Агенты «холодной войны»
