Глава 2
Как бы Женя ни рвался на встречу, о которой они договорились, отец проявил характер и запретил ему туда идти. Вообще он слабохарактерный мужик, но на этот раз выложился полностью и показал свое мужское «я».
– Никаких встреч, пока не нагонишь все то, что так запустил, – твердо заявил он. – Хватит мне краснеть перед учителями. Только начался учебный год, а ты уже ухитрился получить две двойки, пропустить занятия в школе, переругался с классной… Куда это годится? За уроки вообще ни разу не садился. Это тебе, милый друг, не что-нибудь, а десятый класс. За ум пора браться!
– Ну, если по порядку, то ты за меня не краснеешь – это раз.
– Почему ты так думаешь?
– Никто же не знает, что я твой сын?
– И слава богу! Еще бы кто-то это знал.
– Только не говори, что ты сквозь землю бы провалился. Я это уже сотню раз слышал.
– Ой, быстрее бы ты закончил школу! Ты выбрал себе будущую специальность?
– Конечно. Буду учителем, – заявил Женя.
– Бедные дети… Если ты станешь учителем, я буду стоять у входа той самой школы, где ты станешь работать, с большим плакатом, на котором будет написано, чтоб они эту школу обходили стороной. Так что же во-вторых? Продолжай.
– Во-вторых, две двойки мне поставила математичка за то, что я подсказывал на уроке. Значит, я уже что-то знаю…
– Ты еще мог и подсказывать по математике? – отец от удивления даже привстал на стуле. – Если что ты и знаешь на «пять», то только таблицу умножения.
– Пап, неужели ты думаешь, что я такой дурак?
– Мой сын не может быть дураком, по крайней мере, я так хочу. И за что тебя только девчонки любят?
– По всем предметам у меня «хорошо» и «отлично». Что тут поделаешь, если эта тупая математичка объясняет так, что до меня не доходит? Тоже мне, принял на работу по объявлению, теперь, наверное, и сам жалеешь?
– Не умничай. Вот сиди и нагоняй эту математику, – не менял своего решения отец. – Все, больше я слушать тебя не хочу. Смотри, какой вымахал… Скоро меня обгонишь. Учи, и никаких разговоров. Всё!
– У меня важная встреча обламывается, – заныл Женя.
– Ты еще всплакни… Это мое окончательное решение. Я же из тебя человека хочу сделать.
– А я кто, получеловек? Там девушка такая красавица.
Отец помотал головой.
– И в какую ночь тебя только делали? Видно, не доделали.
– Это уже твоя оплошность. – Женя хотел еще что-то сказать на эту тему, но вовремя остановился. – Пап, а вот скажи мне, я красивый парень? – он взял зеркало и стал строить перед ним рожи.
– Ума б тебе в придачу – все было бы в порядке.
– Ну, красивый? За что меня так все любят? Ты заметил, что у меня глаза серые, светлые волосы, а лицо…
– Ты как барышня.
– Ну, заметил?
– За семнадцать лет заметил впервые, – усмехнулся отец.
– Вот видишь. Сын у тебя уже вырос прямо под ногами, а ты только сейчас это все видишь. – Женя отложил зеркало и подсел к отцу. – Пусти погулять, там такая красавица будет ждать.
– Вот закончишь четверть и отдыхай сколько тебе угодно. – Отец был непреклонен.
– Ты сознательно рушишь мою личную жизнь. Это называется вредительством. Нельзя так глумиться над ребенком. Я буду жаловаться в ООН!
Отец от удивления вытаращил глаза.
– Да, да… Или в Страсбургский суд сразу обратись. Они всегда за права человека боролись, а если он еще и влюбился, то вдвойне бороться будут.
– Ну, если за это они борются, тогда тебе с судов не вылезти. Так и будешь там жить, где-нибудь на лавке обиженных.
Отец строго взглянул на сына.
– Красивый ты у меня мальчик, поэтому свою внешность должен закреплять умом. Дорогой мой, суды тебе не помогут. Самое главное, чтобы ты сам понял, что учеба – это главное.
– Пап, я это понимаю с первого класса.
– Вот скажи мне, сын, только честно, у тебя на данный момент девчонка есть?
– Есть. Три.
– Вот видишь, целых три… Это уже не любовь.
– А что, разврат что ли?
– Как громко сказано! Близкие отношения.
– Пап, если я все расскажу, да еще в подробностях, тогда тебе придется оставить работу.
– Да? Это серьезно? – удивился отец.
– Ну, было. Ну и что? Ты же как-то спрашивал о моих отношениях с ними – вот тебе и ответ.
– Да нет, ничего. Просто хотел узнать, пользуешься ли ты у них вниманием.
– Спрос большой, выбор тоже, поэтому мне надо постоянно поддерживать форму.
– Ты и так неплохо выглядишь, – заметил отец. – Болтун!
– Да не понял ты. Поддерживать половую форму. Я вышел уже из того возраста, когда хулиганят под одеялом.
Теперь уже отец встал, стал прохаживаться раздраженно по комнате.
– Ну и умник. Смотри, внуков мне в дом не принеси, аист неугомонный.
– Пап, я же не аист, ты прекрасно это знаешь, и фамилия далеко у нас не птичья.
Отец вскипел от такого разговора и ударил ладонью по столу.
– Слушай, ты, дятел! Долби математику, иначе никто тебе не поможет. Завтра объявлю всей школе, что ты мой сын. Пусть мне будет стыдно, но я это сделаю.
– Ты меня стыдишься?
– Не в этом смысле. Я тобой горжусь. Стыдно перед учителем математики, что ты не прешь в этих синусах и косинусах. Ты, сын директора школы, почему до тебя так плохо все доходит?
– Зато перед остальными учителями тебе придется гордиться. У меня там все в порядке, – гордо заявил Женя. – Так что лучше не выдавай себя. Потерпи еще немного, до выпускных, а там, когда я получу аттестат, объявишь всему своему коллективу о моей принадлежности к твоей особе. Ты мне поверь, в твоей школе я уже никогда не появлюсь.
– Да, умный у меня сын, – призадумался отец. – Ну, все я про тебя узнал, теперь садись и немного позанимайся. Я же не напрягаю тебя. Я хочу, чтобы до тебя дошло.
– Какой дурак придумал эту математику, – возмущался Женя. – Хватило бы одной таблицы умножения. Я этот несчастный интервал до сих пор выговорить не могу.
– Не интервал, – поправил отец. – Интеграл.
– Вот его самого. Напридумывали разные крючки вместо цифр и еще, наверное, диссертацию защитили, халявщики.
– Да, Женя, тебе надо идти в гуманитарный. Там Пушкин, Гоголь, Некрасов…
– Можно и на исторический, – заметил Женя. – Историю я знаю. Отец как никак преподает.
– Ты все эпохи перепутаешь, нельзя тебе туда. Вот скажи, в каком году Петр Первый основал наш город?
– В 1703 году.
– О, ты делаешь успехи! Откуда такие знания?
– Не знаю, но что-то меня с этим временем связывает.
– А революция Октябрьская когда…
– В семнадцатом году, двадцать пятого октября, – не дал договорить Женя отцу. – Это время тоже мне не безразлично.
– А Ленин…
– Ленин, Владимир Ильич, – выпалил Женя. – Лежит в Мавзолее на Красной площади в Москве. Враг буржуев – брат народа.
– Какой еще брат?
– Ну, друг, какая разница.
Отец покачал головой.
– Вождь пролетариата, – поправил отец.
– Да, да, тот самый вождь. – Женя посмотрел на часы. – Пока мы тут про девчонок да про вождей разговаривали, встреча моя обломилась, и ребенку пора ложиться спать. Уже десять. Сам говорил – в десять спать, как в армии.
– Вот точно. Тебе надо туда сначала и сходить, – спохватился отец.
– А что, с гуманитарных тоже берут в армию?
– С этих берут и еще как.
– Это ужасно! – вздохнул Женя. – Пропала наша армия.
– Смотри, сам не пропади. Ах, да, с твоим-то языком ты не пропадешь. Бедные командиры.
– Ну, я пошел.
– Куда?
– Спать. Уже отбой в войсках.
– Возьми учебник, почитай перед сном.
Женя поднялся, взял учебник и ушел в свою комнату.
Он с досадой швырнул его на пол и в одежде завалился на диван.
Ему было очень жаль, что сегодня он не встретился со своими новыми знакомыми. Он никак не мог припомнить, где и когда их видел раньше. Почему он так точно отгадал их родинки на теле? Может, это просто было совпадением? Нет, такого быть не могло. Что-то и где-то его с ними связывало и очень крепко. Он долго ломал голову, но ничего на ум не приходило.
В этот вечер Николай и Инна о многом говорили, пытаясь вспомнить все подробности и разгадать сложившуюся ситуацию.
Инна просто засыпала Николая вопросами. Сначала она подумала, что это розыгрыш, но когда увидела удивленное лицо Николая после всего, сказанного Женей, – сама растерялась. Ей стало неудобно перед ним за такие подробности, поэтому она решила добиться от Николая признаний.
Николай и сам понять не мог, откуда взялся этот парень, так осведомленный об их личных тайнах.
– Да он просто телепат? – сделал вывод Николай. – Есть такая категория людей на свете.
– Я не знаю, но он про меня сказал всю правду, – призналась Инна.
– Он и мои отметины угадал.
– Сейчас мне кажется, что и я видела когда-то такие же, как у тебя, родинки, – призналась Инна.
– Откуда ты знаешь, какие у меня родинки, к тому же на заднице?
– Я ничего не понимаю, – пожала она плечами. – Их у тебя две, со спичечную головку каждая. Они находятся ровно одна над другой. Вот здесь, – она ткнула Николая в левую ягодицу пальцем. – Нет, не здесь, немного пониже, вот здесь. Я права?
– Права, – изумленно произнес Николай. – Такое впечатление, что ты меня голого когда-то видела.
Инна пожала плечами.
– Может быть. Но не могу сама понять, откуда все это? Складывается впечатление, что у меня с тобой даже что-то и было.
Николай заулыбался.
– Я еще не успел, – сказал он. – Мы только один день знакомы так близко.
– Нет, раньше, – пояснила Инна.
– Чудеса, да и только.
– А этот Женька… Он ведь тоже неспроста о нас так подробно рассказал. У меня такое чувство, что я его тоже очень хорошо знаю. Просто очень хорошо, но ничего понять не могу.
– Ты меня ввела в сомнения, – признался Николай. – Я тоже начинаю понимать, что тебя и его когда-то встречал и у нас были очень близкие отношения, что-то общее. – Николай закусил нижнюю губу и задумался. – Нет, я вспомнить не могу – все как в тумане. А родинка твоя вот здесь. – Он приложил свой палец к пояснице Инны. – Правильно?
– Правильно. Такое впечатление, что ты даже знал раньше, где она находится, – согласилась она.
– Какой-то бред. А у этого Женьки ты ничего не помнишь примечательного? – спросил Николай.
Инна покраснела и пожала плечами.
– Что с тобой?
– Стыдно говорить, но и тебя и его я видела однажды голыми, – сказала она и опустила глаза.
– Что, совсем?
– Да. Где-то в памяти еще всплывает какая-то девушка. Не могу понять. Она как-то появляется и исчезает в моем воображении. – Инна закрыла ладонью лицо и замолчала.
– Что за девушка?
– Она где-то далеко-далеко. Нет, не вспомню. Это для меня сложно.
– Так ты расскажи подробнее, где ты нас могла видеть в таком виде? – не успокаивался Николай.
– Вот закрой на время глаза. Представь меня и этого Женьку. Может, ты что-то прояснишь, – попросила Инна.
Николай сделал все так, как сказала Инна.
– Нет, не могу ничего представить, – признался он.
– У меня тоже куда-то исчезло все воображение, – Инна открыла глаза и взглянула на Николая. – Почему Женька сегодня не пришел? Он же знал, что мы его ждем.
– Я не могу дать на это ответ. Значит, что-то у него не получилось.
– Как нам его найти? Ни телефона, ни адреса…
– Может, еще встретимся, – заверил Николай.
– Вряд ли. Он исчез навсегда. Где в таком городе можно кого-то отыскать? Как жалко! Он бы, наверное, мог прояснить ситуацию. Он же сам все начал.
Николай потер лоб.
– Давай хоть с тобой теряться не будем, раз уж так хорошо друг друга знаем, – предложил Николай. – А он, может, и отыщется.
– Вот задача, – вздохнула Инна. – Теперь буду все время думать об этом. Здесь какая-то тайна, а к ней разгадки нет.
– Разгадка в нас троих, – рассудил Николай. – Он же ни про кого другого так не сказал, как про нас. А ты можешь вспомнить что-нибудь про него, раз говоришь, что и его голого видела? Может, есть что-то приметное на его теле.
Инна снова закрыла глаза ладонью и замолчала. Так она просидела несколько минут.
– Нет, не могу. Постоянно появляется какая-то девушка. Я ее не знаю или не помню… А он там где-то сзади, за ней. Я не могу его разглядеть.
– А меня сможешь увидеть?
– Ты сам тоже попробуй. У тебя должно получиться. Просто отключи все свои мысли, представь меня, Женю, себя… Вот попробуй…
Николай снова сделал попытку.
– Может, ты еще что-то припомнишь про нас.
Теперь Николай замер на некоторое время, потом тряхнул головой и открыл глаза.
– Видел какой-то корабль, старинный, деревянный, с парусами. Он был далеко-далеко… Из его пушек летели ядра и валил дым. Потом почему-то Питер появился. Какие-то люди с ружьями, пули свистят…
– Ну, понесло, – остановила его Инна. – Ты Женьку видел?
– Нет. И тебя тоже не видел.
– А ты что там делал?
– Представляешь, я себя тоже не видел. Все это я наблюдал как бы со стороны. Чушь какая-то.
– Да, жаль, что Женька не пришел, – в очередной раз пожалела Инна. – Он, может быть, что-то свое смог бы увидеть.
– А ты знаешь, мне кажется, что это просто какая-то абстракция, – сделал заключение Николай. – Есть же люди, которые все узнают на расстоянии.
– А я? Я же точно показала твои метки, – возразила Инна. – А ты мои. Мы же никогда не раздевались друг перед другом.
– Конечно. Я лично такого не помню, – улыбнулся Николай. – Мы ведь только вчера познакомились. Я просто в недоумении.
– Давай расходиться по домам, – предложила Инна. – Уже поздно.
– Я тебя провожу.
Она улыбнулась, и они вышли из кафе. Шли медленно по улице, долго молчали. Каждый обдумывал сложившуюся ситуацию и вообще этот странный вечер.
– Вот здесь я живу, – сказала Инна и остановилась. – Запиши мой телефон. Позвонишь, если что вспомнишь.
– Я знаю, что ты здесь живешь. Ты же в прошлый раз мне показывала, тогда еще, когда мы только приехали из Москвы в прошлом году. Я тебя тоже провожал, забыла?
– Ах, да! Хорошо, договорились, если что вспомнишь, позвони.
– А просто так нельзя? – Николай взял Инну за плечи и взглянул в ее глаза. – Можно, я тебя поцелую?
– Меня? – удивилась Инна. – Ну, поцелуй.
Николай прижал к себе девушку и поцеловал в губы.
– Стой, – оттолкнула вдруг она его.
– Ну, что опять?
– Ты знаешь, у меня такое чувство, что меня уже кто-то так целовал.
– Еще бы, – согласился Николай. – Ты же красавица.
– Ты не понял. Именно так, как ты. Я почувствовала, что твое прикосновение губ мне очень знакомо. Ты, когда целуешься, пытаешься проникнуть своим язычком к моему и потом быстро-быстро им шевелишь. Каждый целуется по-своему, а вот как ты… Поцелуй меня так еще раз, – попросила она.
Николай снова стал ее целовать.
– Слушай, Коля, это какая-то мистика. Опять у меня все спуталось в голове. Мы же когда-то так целовались с тобой. Вспоминай.
Он покачал головой.
– С тобой никогда.
– Фу-у-у, – глубоко вздохнула Инна. – Ты где живешь?
Николай назвал адрес.
– Это же далеко. Пошли ко мне. У меня одна бабушка дома. Она ничего не скажет. Еще подумаем, может, что и вспомним.
– Ты хочешь посмотреть мои родинки? – догадался Николай.
– И их тоже, да и свою показать. Родители все равно на даче до среды. Я хочу тебе еще кое-что сказать. У меня складывается такое впечатление, что мы с тобой не только целовались…
– Я уже догадался. Ты хочешь таким способом что-то вспомнить. Но я с тобой никогда не был – это точно.
– Уже я и не знаю. Может, говорю что попало, но хотелось бы довести дело до конца и все выяснить.
– У тебя был секс до этого момента с кем-нибудь? – уже напрямую спросил Николай.
– Был.
– Ну, ты же парня своего наверняка знаешь.
– Конечно. Это мой бывший друг, – засмущалась Инна.
– Ты думаешь, я могу как-то по-особенному?
– Ой, дурачок, – вздохнула Инна. – Не знаю я ничего, но твои поцелуи я когда-то принимала, потом метки на теле, этот Женя… Что еще надо? Не кажется ли тебе все это слишком странным? Хорошо, я впервые такого парня, как ты, встречаю. Давай созвонимся и еще встретимся, – предложила Инна.
– Идем.
– Куда идем?
– Метки смотреть. – Николай улыбнулся и взял Инну за руку.
