Глава 3
Они медленно подходили к полуразрушенным и убогим избам.
– Мне кажется, здесь никого нет, – сказал Ник, оглядываясь по сторонам, – и вообще, куда мы попали? Насколько мне известно, такие строения давно уже не воздвигаются.
– Нашел, тоже мне, строения, – удивился Жан. – Убожество какое-то. Где еще такое встретишь? Нищета сплошная. Неужели здесь еще и люди живут?
– Да кто в таком месте будет жить, одни лешие, – заметила Ин. – Стойте!
Жан остановился и схватил за руку Ника.
– Смотрите, женщина какая-то идет. Пойдемте к ней! – Жан потащил Ника за удаляющейся фигурой человека.
– Значит, место обитаемое, можно будет определиться и отдохнуть, – сказала Ин.
Жан отпустил руку Ника и помчался за женщиной, крича ей в след, но она шла, не оглядываясь, только ускорила шаг, будто никого не видела и ничего не слышала.
Рядом с ней бежала маленькая дворняжка, и Жан шарахнулся от нее в сторону, но собака как бежала рядом с хозяйкой, так и бежала, не обращая на него внимания.
Жан в растерянности остановился и оглянулся назад, на своих друзей, которые за ним наблюдали.
– Женщина, можно вас? – закричал Жан ей почти уже в спину.
Женщина остановилась, огляделась по сторонам, перекрестилась и поспешила скрыться за дверями крайней избы.
Жан сделал несколько шагов вперед и остановился.
Собака мирно заняла место в будке и уткнулась носом в лапы.
– Они что тут, совсем слепые и глухие? – спросил Жан подошедших ребят. – Вообще не реагируют. Собака – и та не лает на чужого.
– Постучи в двери, – сказала Ин, и Жан громко стал стучать кулаком в деревянную дверь избы.
Дверь открылась, и на пороге появилась перепуганная женщина.
– Здравствуйте, меня зовут Жан, я хотел узнать у вас, что это за место.
Женщина побледнела, глаза ее забегали по сторонам. Она что-то хотела сказать, но издала непонятный испуганный крик, бросилась в избу.
– Что-то я ничего не пойму, – сказал Ник. – Она нас что, не заметила? Мы же перед ней все стоим.
– Иди, постучи сама, спроси хозяев, – сказал Ник, и Ин подошла к окну, осторожно постучала в ставни.
На этот раз вышел мужик с косой в руках. Он подошел окну, в которое только что стучала Ин, прикрыл плотнее ставни, выматерился и направился обратно в избу.
– Ерунда какая-то. – Ник присел на крыльцо. – Такое впечатление, что они нас совсем не замечают.
– Староверы какие-нибудь, – ответил Жан. – Чужих не признают.
– Подождите, а может, что-то с нами случилось? – насторожился Ник. – На нас даже собака не реагирует.
– Это с тобой что-то случилось, а я весь здесь. – Жан ощупал руками свое тело и даже ущипнул себя за бок. – Больно, черт побери.
Ник позвал к себе собаку, но она только прижала уши, заскулила и спряталась поглубже в будке.
– Ин, ты меня видишь? – спросил Ник.
– Что за глупости, конечно. Ты хочешь сказать…
– Я ничего не хочу сказать, я думаю.
– Он думает, что бы поесть, – повеселел Жан.
– А Жана? Жана видишь?
– А ты – нет…
– Я вижу.
– И я вижу. Что с тобой, Ник? Вон он у дверей стоит.
– Так они нас не видят, вам это понятно? Они нас слышат, но не видят. Ну-ка вспоминайте, что с нами случилось?
Между домов появилось еще двое мужиков.
– К нам идут, – насторожилась Ин.
– Отойди в сторону, прижмись к стене, – скомандовал Ник и взглянул на Жана. – Иди сюда, – прошептал он.
Жан прижался к Нику и наблюдал за проходящими мимо мужиками, которые, разговаривая между собой, прошли рядом с ребятами, не обращая на них никакого внимания.
– Дяденька, можно вас? – крикнула Ин, когда они прошли немного вперед.
Мужики переглянулись, перекрестились и свернули во двор одной избы.
– Смотри, как они одеты, – заметил Жан. – У нас даже в самой заброшенной деревне так не ходят.
– Да тихо ты, – остановил его Ник и присел у стены. – Что-то я ничего не пойму. Жан, оставайся с Ин и ждите меня здесь, я попробую войти в дом.
– По башке захотел получить от хозяина? – спросил Жан.
– Уж как получится. Я не могу тебя туда отправить – ты сразу что-нибудь натворишь.
– Представляешь, у хозяйки волосы сейчас дыбом встанут, она с ума сойдет, – улыбнулся Жан.
– Вот поэтому стой здесь, я сам пойду.
Ник приоткрыл дверь и скользнул внутрь. Он тихо пробрался по темному коридору, стараясь не шуметь, и прислушался. В избе слышались голоса детей и взрослых.
– Опять дверь открылась, – сказал мужик, и женщина вышла в сени.
Ник в это время проник в избу и стал в углу. Трое ребятишек и мужик сидели за столом и готовились к обеду. На столе стоял большой казан с кашей и несколько лепешек, только что испеченных в русской печи, которая находилась тут же в комнате. Никто не обращал на Ника внимания. Он подошел к столу, подвинул табурет и присел. Теперь Ник заметил, как взгляды всех устремились на него.
– Кто болтает ногами? – спросил мужик. – Мать придет, вот вам врежет. – Он стал раскладывать кашу по мискам, строго посматривая на свое потомство.
У Ника потекли слюни от голода. Он протянул руку к лепешке и потянул ее к себе.
– Батя, смотри, лепешка поехала, – закричал в восторге мальчуган.
– Я сейчас тебе ложкой в лоб так заеду, что у тебя все остальное поедет, – строго сказал отец.
Мальчуган тут же замолк, наблюдая за лепешкой, а Ник медленно убрал руку, чтобы ребенок успокоился.
Вошла хозяйка.
– Ветер на улице, – сказала она и направилась к табурету, где сидел Ник.
Он немедленно вскочил и отошел в сторону. Хозяйка уселась на табурет и принялась есть кашу.
Ник еще раз огляделся, ощупал себя – все нормально…
«Что за странные люди, – подумал он. – Или мы такие после того, что с нами произошло?».
Он подошел к большой иконе, висящей в углу комнаты, в которой отражалось все семейство, сидящее за столом. Каково было его удивление, когда он в ней не увидел своего отражения. Ник поправил рукой упавшую на глаза челку и снова не увидел ничего, что могло подтвердить его присутствие. Он обернулся на сидящих за столом обитателей избы и, поднимая осторожно ноги, чтобы не скрипел пол, направился к выходу. На печи лежало еще несколько лепешек и он, пользуясь тем, что его никто не видит, прихватил с собой две штуки, сунул под куртку и вышел за дверь.
– Батя, смотри, наш хлеб ушел, – закричали дети.
– Цыц, малявки, что вы мелете? – рявкнул отец. – Иди, мать, закрой дверь, опять открылась.
– Я же ее на крючок закрыла, – ответила женщина.
– Значит, плохо закрыла. Иди закрой…
Исчезновения двух лепешек отец не заметил и продолжил обед.
Ник вышел на улицу.
– Ну, что тебе сказали хозяева? – спросила Ин.
– Вот ешьте. – Ник подал каждому по лепешке. – Дела вообще странные.
– А ты уже наелся? – спросил Жан. – Хоть что-нибудь узнал? – Он жевал с жадностью теплый еще хлеб.
Ин отломила половину Нику.
– Что там?
– Я вообще ничего не понимаю. Стоял рядом, сел за стол, а меня никто не замечает, будто меня вовсе и нет.
– Да ладно. Мы же тебя видим, – сказала Ин.
– Я вас тоже, а нас никто не видит.
– Как это?
– Вот так. Не видят – и все. Я даже своего отражения не увидел.
– Ты что, совсем? – сказал Жан. – Невидимка что ли?
– Да, такой же, как и ты, – ответил Ник. – Они нас не видят, но слышат.
– Не может быть. Они ведь такие же люди, как и мы?
– Они – да, а мы – нет, – вздохнул Ник.
– Это значит, когда я этой бабе кричал, она меня все же слышала, – сказал удивленный Жан.
– Выходит, так. Но никого не видела. Ты прекращай людей пугать своими криками, – предупредил Ник.
– Мы что, в другом измерении? – не успокаивался Жан.
– Не знаю. А самое главное – не знаю, где мы вообще находимся. Какая-то глушь и болото вокруг. Вот влипли!
– Успокоились, мальчики, – сказала Ин и присела на крыльце.
– На нас даже собака не лает. Нас просто нет. – Жан побледнел и ущипнул себя теперь за ногу. – Я чувствую боль, значит, я есть.
– Мы все есть, и нас нет, – ответил Ник.
– Я что-то домой захотел. На хрена мне такие каникулы, лучше я в школу бы все лето ходил. Стукнуло же поехать к дедушке в деревню. Где сейчас мои друзья? – Жан жалобно взглянул на Ника.
– Твои друзья здесь – это я и Ин, – ответил Ник. – Хотя бы на данный момент. И нечего скулить. Голым купаться любишь да девчонок смущать, а как что, так сразу ноешь.
– Ты тоже хорош, – вступилась за Жана Ин. – Сам-то светился, как на фотосессии, голяком.
– А ты?
– Ну, хватит, – прекратила она ненужную болтовню. – Я вас знаю, вы – меня. Ничего такого здесь нет. Надо думать о другом. Я так понимаю, что из этой глуши нам добраться до Питера быстро не удастся. Что-то не припомню такого убогого селения вообще в нашей области. Надо определяться… А вообще, вы оба мальчишки ничего, – уже с улыбкой добавила Ин.
– Понравились? – спросил смущенный Жан.
– Конечно.
– Ты тоже нормальная, – сказал Ник.
– Жаль, что нас никто не видит.
– А то бы всем показали все свои красоты? Так, что ли?
– А что, пусть смотрят, – тут же согласился Жан.
– Развратник ты малолетний, – заметил Ник.
– Не хуже тебя.
– Ну, хватит, хватит, – снова оборвала их Ин. – Как будем действовать дальше?
– Надо обсудить. Нам необходимо узнать, где мы вообще находимся. – Ник, озадаченный этим вопросом, встал и взглянул на стоящие рядом избы. – Это будет трудно… Почти невозможно. Но другого выхода нет, надо что-то делать. Думайте, мальчики и девочки.
– Надо идти вперед, – предложил Жан.
– А куда? Опять в леса да по болоту, – возразила Ин.
– Нет, надо что-то реальное, – решительно сказал Ник. – Ну-ка, Жан, возьми палку и нарисуй что-нибудь на земле.
Жан начертил какие-то фигуры.
– Это они заметят. Это реально, – сделал заключение Ник. – Надо общаться с ними через письменность. Ручка у кого есть? – Он заметил удивленные взгляды Жана и Ин. – Ах, да, – спохватился Ник. – Это я о чем? Может, у них есть? А кто даст? Этот вариант отпадает. Судя по их личностям – эти люди никогда не держали в руках даже карандаши. Надо думать о чем-то другом. Давайте думайте, чего смотрите на меня?
– Вот я и думаю: у тебя с головой все в порядке? – спросил Жан.
– Предлагай свое.
– Надо идти вперед.
– Но куда? Как же нам определиться? Эти наверняка кроме своей деревни ничего не знают, – рассуждала Ин.
– Короче, так, – решительно сказал Ник и встал. – Идем дальше. Уже обсохли как следует и пока только вечер – нам надо добраться до более цивилизованного населенного пункта. Здесь у нас ничего не получится.
Они выстроились друг за другом и пошли по дороге. Ник шел впереди, Жан пропустил девушку вперед и был замыкающим. Шли долго молча, каждый думал о том положении, в которое попал.
– Ник, – наконец сказала Ин. – Я устала. Может, передохнем?
Ник остановился.
– Я не знаю, сколько сейчас времени, но нам надо будет добраться до жилья и переночевать.
– В это время здесь темноты не бывает, – заметил Жан.
– Я знаю, но не будем же мы идти вечно.
Они поднялись на большой бугор и перед ними раскинулась большая река, уходящая куда-то в леса. На берегу толкались люди, их было человек двадцать. Во главе их был всадник, одетый в старинное богатое одеяние. Вельможа сидел на коне и смотрел в сторону реки. Толпа, состоящая из мужиков и молодых парней, окружила его и молчала. Взгляды всех были озабоченные. Они преданно смотрели на верхового, неизвестного чина, в богатом халате, хромовых сапогах и шапке из меха.
Ник и его товарищи подошли совсем близко, чтобы слышать их речи и вникнуть в сложившуюся ситуацию.
– Барин, ну долго нам еще ждать здесь? – спросил один из мужиков.
– Сколько надо, столько и будем ждать, – буркнул всадник. – Сейчас еще люди подойти должны, тогда и двинемся. Терпи, мужик.
Жан посмотрел на Ин.
– Куда это они?
– А бес их знает, – прошептала она.
– Я попробую узнать. – Жан решительно шагнул в толпу, растолкал несколько молодых людей.
Они оглядывались, смотрели друг на друга.
– Стой смирно, не толкайся, – говорил один другому.
– Да я смирно стою, сам толкаешься, – отвечал другой.
– Куда нас повезут? – на ухо одному из парней шепнул Жан.
Парень обернулся, взглянул на соседа и удивился.
– Ты что, совсем? Город строить. Как будто не знаешь…
– Да я пошутил, – снова шепнул ему Жан.
– Стой смирно, барин осерчает.
– А какой город-то? – не успокаивался Жан.
– Какой город? – переспросил всадник, услышав вопрос Жана из толпы. – По велению Его Императорского Величества на реке должен стоять город – как защита земли русской от шведов. И он будет стоять! Царь решил – царь сделает! А вы, холопы, – его слуги и строить его вам и в краткие сроки.
Расталкивая толпу, Жан выбрался, подошел к всаднику и так сильно хлопнул коня ладонью, что тот встал на дыбы, чуть не сбросив его на землю.
– Кто посмел коснуться царского урядника? – заорал всадник, размахивая плетью.
Окружавшие его мужики попадали на колени.
Урядник отъехал в сторону, и бешеными глазами пожирал каждого, стараясь заметить хотя бы одно подозрительное лицо.
– А ну, иди сюда, сучье отродье, – ткнул он плетью парня лет двадцати пяти. – Это твоя работа, чернь неблагодарная? – урядник подскочил к нему и стал избивать плетью.
– Не бей его, гад, – заорал Жан что было сил и схватил его за руку.
Парень упал на землю, закрыв лицо руками, а урядник, ошеломленный тем, что его руку кто-то держит, свалился с коня и, отмахиваясь, побежал в сторону берега.
Ник подбежал к парню и под руки стал его поднимать.
– Вставай, не бойся, – сказал он ему и взглянул на обезумевшую толпу мужиков, которая не переставала креститься.
– Нечистая сила, – бормотали они и отступали в сторону берега.
Ник взглянул в испуганные глаза молодого человека. Тело жертвы побоев все дрожало – больше от неведения, чем от боли.
– Не бойся, я тебе помогу, – сказал Ник. – Кто это был?
Еле шевеля от испуга губами, парень прохрипел:
– Господь с тобой! Это царский урядник.
– Какого еще царя?
– Великого Государя, Петра Алексеевича.
Ник отпустил парня, и он рухнул на землю без чувств.
Мужики подбежали к молодому человеку и стали трясти его за плечи.
– Это ты с кем там разговаривал? С Богом?
Парень смотрел на них изумленными глазами и ничего не понимал.
Урядник пришел в себя и стал приближаться к мужикам.
Жан подошел к нему со спины и прошептал:
– Если ты, урод, еще хоть раз кого-то ударишь, я тебе яйца оторву.
Урядник шарахнулся в сторону и тоже перекрестился.
– Ты кто? – прошептал урядник, поворачивая голову в разные стороны, пытаясь увидеть источник таких наглых речей.
– Я призрак царя твоего, который следит за тобой, обормотом ряженым, – ответил Жан. – Какой сегодня год, скотина?
– Тысяча семьсот третий. – Голос урядника дрожал.
– Вот запомни этот год и кланяйся царю. Кстати, как его там величать?
– Петром.
– Петр Первый, что ли?… Ни хрена себе попали! – Жан подошел к Ин, которая наблюдала все со стороны.
– Ну, вы, мальчики, и даете, – сказала она.
– Зато знаем, где мы сейчас. Год 1703-й, лето, а царь – Петр Первый, – выпалил Жан.
– Что ты несешь? – произнесла ошарашенная Ин. – Мы же ехали в Питер, домой, а если судить по году, то города еще и в помине нет. Это что, мы с вами в прошлом?
– Нам надо с этим царским вельможей переговорить, – сказал Ник, – чтобы понять всю сложившуюся ситуацию.
– Вот иди и поговори, – сказала Ин.
– Я с тобой, – вызвался Жан. – Я с ним уже знаком.
Урядник сидел на земле, хлопал глазами и не двигался с места. Он вздрогнул, когда голос снова раздался у него за спиной.
– Это опять я, – сказал Жан. – Сиди и не дергайся. Будешь отвечать, что тебя спрашивают.
– Это что за река? – спросил его Ник.
– Нева. Устье Невы.
– А где город?
– Какой город? Здесь одно болото.
– Что, вообще ничего нет?
– Недавно, в мае, заложили крепость, в день святой Троицы.
– Что за крепость?
– Петропавловской будет называться. Там и дом для царя срубили, а на соседнем Березовом острове будут строить дома для люда.
– Молодец, – сказал Ник, – в историю попадешь. – Он хлопнул его по плечу так, что урядник снова упал, но уже на спину.
Мужики наблюдали за урядником, как он падает, потом поднимается и снова падает, и от души смеялись.
– Это что, здесь одни острова? – спросил Жан.
– Царь будет строить город на островах. Их около тридцати, да еще болото кругом, – дрожащим голосом сказал урядник.
– А кто строит?
– Да вот они. Сгоняем местных, работают солдаты да приезжие… Со всей России идет люд.
– Понятно. А ты смотри, веди себя с ними как подобает, – предупредил Жан. – Лучше не гневи Бога, он тебе не простит.
Урядник перекрестился.
– Куда вы сейчас? – спросил Ник.
– На Заячий остров. Там народ собирается. Царь будет речь говорить.
– На какой остров?
– На Заячий.
Жан рассмеялся.
– Знаком такой остров. Ну, хорошо, иди и веди людей. Я за тобой следить буду и, как что, сразу царю доложу, понял?
Урядник поспешил подняться и, схватив лошадь под уздцы, направился к толпе, к которой подошло еще с десяток человек.
– За мной! – махнул рукой урядник. – Царь, наш благодетель, и еду вам даст, и работу. Он любит мужиков работящих, потому как сам вкалывает наравне со всеми.
Парень, получивший от урядника плетью, шел последним, прихрамывая и прикрывая ладонью разбитую бровь.
Ин сорвала подорожник, помяла его и поднесла к его лицу.
– Возьми, приложи к ране, – сказала она.
Парень споткнулся, услышав голос из пустоты, потом заметил мятый лист, который аккуратно лег ему на бровь.
– Ты кто, нечистая сила? – спросил он.
– Можешь считать меня своим ангелом-хранителем, – произнесла Ин нежным голосом и улыбнулась.
Сейчас она впервые пожалела, что этот молодой человек ее не видит – не видит ее улыбки и озабоченного лица.
– Никому не говори про меня, – предупредила Ин. – Это большой грех. Тебя как зовут?
– Павел.
– Так вот, Паша, никому не говори.
Он смотрел прямо на Ин, но не видел никого перед собой.
– Ты что, привидение? – тихо спросил Паша, немного успокоившись.
– Нет, меня зовут Ин. Я из будущего. Потом как-нибудь при случае тебе расскажу. Согласен? – она взяла его за руку, и он почувствовал тепло в своей руке.
