Виши — первый настоящий город, который я увидела в жизни, город-курорт с широкими бульварами, большими гостиницами, казино. Сюда съезжались, как объяснила мне тетя Луиза, богачи ради знаменитых целебных минеральных вод. После завтрака в дешевой auberge, где спать пришлось втроем на одной кровати, мы с Адриенной и Луизой отправились по магазинам, куда она разносила заказанные ей готовые изделия, а потом весь оставшийся день выбирали необходимые для работы побрякушки и шляпки для меня. Я смогла купить только три штуки, но была так счастлива, будто приобрела целую дюжину. Когда на Виши опустились летние сумерки, Луиза разрешила нам вдвоем погулять немножко, уже без нее: ей нужно было дать отдых больным ногам. Но она строго-настрого запретила нам заговаривать с незнакомцами, особенно с мужчинами, а также совать нос в кабаре или пивные, привлекавшие не столь уважаемых обитателей города.

Я еще никогда не видела на улицах так много народу, не слышала столько шума; казалось, все говорят одновременно и никто никого не слушает. Покровительственно взяв меня под руку, Адриенна повела меня, словно какая-нибудь герцогиня, показывающая свой дворец, ведь она уже не раз бывала здесь раньше.

— Ну разве это не изумительно? — с придыханием повторяла она, вышагивая в зеленом жакете с рукавами-буфами, который красиво облегал ее стройную фигурку, и в строгой юбке со сбегающими сбоку пуговицами из китового уса (настоящий шедевр, созданный Луизой из обрезков и остатков ткани). — Смотри, как все здесь благородно!

Действительно, только в Виши я в полной мере поняла, насколько мы были изолированы от мира в монастыре. Поездка явилась для меня настоящим праздником, особенно эта прогулка. Мне казалось, что мы шагаем слишком быстро и я не успеваю как следует все рассмотреть.

— Здесь все такое яркое, — отозвалась я, — даже в глазах пестрит.

Когда я это произносила, мы как раз поравнялись с группой молодых офицеров с дымящимися сигаретами в руках; они не спеша выходили из кафе. Кто-то из них, заметив нас, даже присвистнул, заставив меня бросить на нахалов уничтожающий взгляд. Вот грубияны! Я уже успела наглядеться на таких в «Ротонде».

— Ты это уже не раз говорила, — сказала Адриенна. — Но признайся, здесь очень интересно, просто дух захватывает. Меня не обманешь, можешь не стараться, я ведь все вижу на твоем лице. Ты смотришь на все тут такими глазами… как вон тот элегантный мужчина сзади, он глаз от тебя оторвать не может.

Я замедлила шаг и осторожно оглянулась. Офицеры в шутку прижали ладони к груди и сделали вид, будто падают в обморок, крича на всю улицу, что их бедные сердца пронзили острые стрелы, выпущенные парочкой жестоких Диан. Но там действительно был один весьма элегантный мужчина, в широком пальто из коричневого бархата, штанах кремового цвета с безупречно отутюженными стрелками, а из жилетного, с вышитым узором кармана свисала золотая цепочка для часов. В руке он держал шляпу-котелок.

Похоже, и вправду смотрит на меня. Да еще улыбается.

Я резко отвернулась.

— Ого, — захихикала Адриенна, — да ты вся покраснела.

— Вовсе нет!

— А вот и да! Красная как помидор.

— Не смотри на них, а то еще привяжутся! — зашипела я, но она меня не послушала и снова оглянулась.

— Кажется, ты разбила ему сердце, — сказала она, но я потащила ее вперед, ускоряя шаг и не чуя под собой ног от страха.

— Просто нахальный тип, вот и все. Думает, если две девушки гуляют одни, то они…

— Grandes cocottes, так, что ли? — продолжала дразнить меня Адриенна. — Я же тебе говорила, перед твоей красотой никто не устоит. Тебе мало, что ты завоевала сердца публики в «Ротонде», не важно, хорошо ты пела или нет, здесь вот тоже все только на тебя и смотрят, несмотря на твой траурный наряд.

— Просто мне нравится черное, — отрезала я.

Подражая школьникам из Мулена, я подпоясала свою длинную блузку кушаком, подобрала в тон к ней юбку до щиколоток и свободный жакет. На голову я надела морскую шляпку с черной лентой и квадратной тульей. Из ящика Луизы я стащила перламутровую брошку, но прикрепила ее не к шляпке, а к лацкану. Я думала, что выгляжу вполне элегантно, пока, гуляя по бульвару, мы не встретились с местными дамами в пышных юбках и подходящими к ним жакетах из красивой, словно мерцающей, ткани; головы их с зачесанными вверх волосами были увенчаны легкими, словно из пузырьков пены, шляпками. И я сразу почувствовала себя гадким утенком. И не потому, что мне хотелось быть похожей на них — в таких костюмах невозможно свободно двигаться, — а потому, что мне показалось, денди, который шел позади, насмешливо улыбается, глядя на мои убогие попытки выглядеть нарядно.

— А он все идет, не отстает, — сказала Адриенна, от волнения переходя на шепот.

Я тут же потащила ее в ближайшее заведение, еще одно насквозь прокуренное кафе.

— Закажи что-нибудь, — попросила я, усадив ее за столик в углу, и она тут же принялась рыться в своей сумочке.

Мы ведь не рассчитывали больше ничего покупать. Но только когда она с отчаянием на лице повернулась ко мне, до меня дошло, что денег у нее нет, а свои я все потратила на шляпки. И вдруг глаза ее расширились.

Мне не понадобилось поднимать голову, чтобы догадаться: денди зашел в кафе вслед за нами.

— Могу ли я чем-нибудь вам помочь, милые барышни? — спросил он вежливо, хотя и слегка иронически, тоном человека, который никогда не заходит в кафе без денег.

— Думаю, нет, если, конечно, вы не хотите заказать нам два кофе и пирожных, — отрезала я.

Резким ответом мне хотелось заставить его отказаться от своего опрометчивого предложения: с какой стати ему тратить на нас свое время и деньги, когда наверняка он может найти других, более сговорчивых женщин.

Но он улыбнулся, обнажая под ухоженными усами превосходные зубы:

— С огромным удовольствием.

И пошел к стойке. Адриенна встревоженно подняла брови. Я только пожала плечами. Пусть этот нахал купит нам лакомство, что тут такого? Ничего неприличного мы себе не позволяем. Но я видела, что она вся дрожит от страха за последствия, к которым может привести мое необдуманное приглашение. Разве тетя Луиза не запрещала нам… Боже, не то что распивать кофе с незнакомцами, но даже заговаривать с ними?

— Может, сядем сюда? — Он уже вернулся и указал на свободный столик с мраморной столешницей.

Он даже выдвинул для каждой из нас стул и предупредительно ждал, пока мы с Адриенной не усядемся.

На меня это произвело огромное впечатление, хотя я изо всех сил старалась это скрыть.

Пока официант расставлял перед нами чашки, я улучила момент, чтобы разглядеть его получше. И сразу заметила, что он очень богат: у него были небольшие, с ухоженными ногтями руки, а пальто его наверняка стоило больше, чем мы с Адриенной могли заработать за год. Он не был красавцем: вытянутое лицо, круглые щеки, длинный нос и тонкие губы, однако в близко посаженных карих глазах светился ум. От него исходил отчетливый запах одеколона, который я терпеть не могла. Подобного рода мужчин я видела в «Ротонде» и раньше, хотя и не очень часто, как правило состоятельных, которые вышли проветриться, поискать запретных развлечений.

Но если он думает, что кофе с пирожными даст ему на нас какие-то права, то сильно ошибается.

— Позвольте представиться, — сказал он, когда Адриенна отпила из своей чашки, а я из принципа к своей не притронулась. — Меня зовут Этьен Бальсан, и я полагаю, мы с вами…

— Бальсан! — Адриенна чуть не поперхнулась.

Он улыбнулся:

— Должно быть, мадемуазель, вы уже слышали мое имя?

— Нет, я… то есть да, конечно, слышала, но я…

Я так и вытаращилась на нее через столик. Что это с ней? Такой вид, будто перед ней сам маркиз Ришелье.

Бальсан кивнул и поправил наманикюренными пальцами светло-каштановые волосы, на макушке уже слегка редеющие, как я успела заметить, и повернулся ко мне:

— Я как раз собирался сказать, что мы с вами уже встречались.

— Вряд ли, — ответила я. Адриенна толкнула меня ногой под столом. Я выдавила из себя скупую улыбку. — То есть я хочу сказать, если бы встречались, то я бы обязательно вас запомнила.

— Да? — Он откинулся назад, аккуратно держа перед собой чашку и согнув мизинец. — Неужели?

— Габриэль, — вставила Адриенна, — этот джентльмен…

— Да, — прервала ее я, не отрывая от него взгляда. — Запомнила бы. Я ни разу в жизни не видела вас, прошу прощения, месье.

— Прощения? У меня? — Он усмехнулся. — Ну нет, это я должен просить у вас прощения, мадемуазель. Как вам сказать… Боюсь, я спутал вас с прелестной певичкой по имени Коко, которая приводила в восторг публику в «Ротонде» в Мулене. Жаль, конечно, я надеялся, что вы — это она, и хотел бы поздравить ее и поблагодарить, поскольку считаю, что ее исполнение песенки «Qui qu’a vu Coco dans l’Trocadéro» — самое прелестное из всех, что мне доводилось слышать. — Он отпил из своей чашки. — Вы обязательно должны когда-нибудь это послушать. У нее выдающийся талант.

Я смутилась и почувствовала, что краснею. Я сделала небольшой глоток черного кофе и обожгла язык. Этьен Бальсан снова улыбнулся, взял тарелку с миндальными пирожными и протянул ее Адриенне. Он что, нарочно дразнит меня? Трудно сказать, но что бы он ни имел в виду, мне все равно, и я уже собиралась высказать ему это в лицо, но не успела, меня опередила Адриенна:

— Ни с кем вы ее не спутали, месье Бальсан. Она и есть Коко из «Ротонды».

— Правда?! — Он сделал вид, что не на шутку потрясен. — Возможно ли это?

— Ну скажи ему, Габриэль, скажи ему правду! — с такой наигранной веселостью прощебетала Адриенна, что мне даже захотелось убить ее на месте. — Не будь такой бессердечной. Месье слышал, как ты поешь, хочет похвалить тебя…

— Мало того что слышал, еще и денег дал, — прибавил он. — Я никогда не скуплюсь на чаевые.

Я поставила чашку на блюдечко. Не хотелось его обижать, ведь было ясно, что человек он действительно не бедный, но я понимала: если он видел меня на сцене, значит считает девушкой свободного нрава.

— Я стараюсь хорошо петь и ради чаевых тоже, — сказала я, — как вы сами только что объявили. Или вы хотели бы, чтобы я дарила свой выдающийся талант бесплатно, месье?

Адриенна смотрела на меня, раскрыв рот.

— Прекрасный ответ, мадемуазель. — К моему удивлению, он произнес это мягким, спокойным голосом. — Простите меня, я не хотел вас обидеть.

— Я не обиделась, — ответила я, потом взяла с тарелки три оставшихся пирожных, завернула их в носовой платок и встала. — Приятно было познакомиться, месье, но, боюсь, нам надо идти. Мы благодарим вас за щедрость и желаем вам хорошо провести вечер.

Он тоже сразу же встал и поклонился:

— Что вы, это мне было очень приятно, мадемуазель.

— Надеюсь, — сказала я и улыбнулась Адриенне. — Ну что, пошли?

Она кое-как поднялась со стула; на ее верхней губе остался бледный след кофе.

— Извините нас, месье, — дрожащим голосом произнесла она. — Мы действительно уже опаздываем, и мы…

Я, не оглядываясь, решительно направилась к выходу, правда, у самой двери пришлось немного задержаться, пока за спиной не послышался быстрый цокот каблучков — это спешила за мной Адриенна. Оказавшись на улице, я, не останавливаясь, зашагала по бульвару к нашей гостинице. Наконец Адриенна догнала меня, схватила за руку и заставила остановиться:

— Габриэль, ты что, с ума сошла? Ты хоть понимаешь, кто это был?

— Понимаю. Этьен Бальсан, который много на себя берет, выдавая себя за джентльмена.

Она еще крепче сжала мне руку:

— Этьен Бальсан с братьями — наследники одного из самых больших состояний Франции. Его семья владеет в Лионе фабриками по производству шерстяных тканей для пошива военной формы. Да что там, они фактически хозяева города Шатору, у них знаешь сколько великолепных дворцов? И не сосчитать! И ни за кого он себя не выдает, понятно? Он настоящий джентльмен! Он очень, очень богатый!

— Подумаешь, богатый. Это вовсе не значит, что он умеет себя вести. Сама слышала, что он сказал. Мол, не скупится на чаевые. А я не такая, кроме песен, ничего не продаю.

Адриенна ослабила хватку, взяла мой сжатый кулак, разогнула пальцы и положила в ладонь визитную карточку кремового цвета с тиснеными буквами.

— Вот тебе его карточка, — сказала она. — Наверное, он совсем обезумел, хочет встретиться с тобой еще раз. Сказал, что ты, как он и ожидал, существо совершенно необузданное и что на следующей неделе он посетит нас в Мулене. — (Я смотрела на нее и молчала.) — Надеюсь, когда он придет, ты уже не будешь ему грубить. Такие люди не часто попадаются в жизни. Еще неизвестно, к чему может привести такое знакомство.

«Я прекрасно понимаю, к чему этот Бальсан хочет привести наше знакомство», — чуть не сказала я, но придержала язык. Адриенна все еще лелеяла надежду встретить своего рыцаря и выйти за него замуж, но я сомневалась, что кто-нибудь (разве что сын мясника) увидит в нас нечто большее, чем просто забаву.

Это было летом 1904 года.

Карточку его я, конечно, спрятала в карман и сразу про него забыла, но оказалось так, что этот человек стал моим спасителем.