Глава 38

Гуго поднял взгляд, когда одна из повитух вышла из спальни. Через несколько мгновений на фоне женских голосов раздался неуверенный крик новорожденного.

– Ваша леди жена благополучно разрешилась дочерью, сир, – с улыбкой объявила женщина. – Ребенок здоровый, с крепкими руками и ногами.

Гуго вскочил:

– А моя жена?

Прежде чем повитуха успела ответить, Махелт крикнула из комнаты, что с ней все в порядке.

Гуго улыбнулся, потому что это было так похоже на Махелт – нарушить приличия.

– Рад слышать, любимая! – крикнул он в ответ. – Я скоро вас повидаю. – Потом обратился к повитухе: – Принесите мне дочь.

Та присела самым подобающим образом, хотя бы отчасти восстановив порядок, вернулась в комнату и через мгновение вышла с новорожденной, завернутой в овчину. Дочь Гуго вопила, словно маленькая злая ворона. Влажные вихры на ее голове были золотистыми, а глаза – мутно-голубыми, как у всех младенцев. Почему-то он ожидал очередного сына, и дочь оказалась сюрпризом, хотя и приятным. Гуго стремился защитить сыновей, но при виде дочери, которой было всего несколько минут от роду, в нем поднялось глубокое и древнее чувство, повернувшее его мысли в иное русло. Он поцеловал ее в лоб, и на него снизошло чувство покоя и неразрывности в полном опасностей мире. Казалось, девочка смотрит на него, и ее внимательный взгляд напомнил ему Махелт, когда она решала, принять его клятву или нет.

Его мать вышла из родильной комнаты, окутанная запахом трав и ладана. Накладные рукава графини были закреплены крючками, она вытирала руки полотенцем.

– Ну разве не прекрасное создание?

– Несомненно, – улыбнулся в знак согласия Гуго и расплылся в широкой ухмылке.

Он наклонился, чтобы поцеловать мать, которая сегодня была румяной и оживленной, словно девушка. Глаза ее сияли от двойного удовольствия – помощи в родах и обретения нового внука.

– У тебя родилась сестра, – сообщил Гуго своему наследнику, который бегал вокруг с игрушечным флагом, воображая себя знаменосцем.

– Можно я посмотрю, можно я посмотрю? – Роджер подбежал к отцу и запрыгал с ноги на ногу, пытаясь заглянуть в овчинный сверток.

– Я тоже, я тоже! – Маленький Гуго стоял на цыпочках и вытягивал шею, потому что отец держал нового ребенка слишком высоко. Гуго наклонился и осторожно раздвинул пеленки, чтобы показать им личико малышки. Роджер немедленно отпрянул, сморщив нос.

– Почему на ней такие отметины? – спросил он.

– Родиться – нелегкое дело. У тебя были такие же.

– У нее совсем нет зубов!

– Они вырастут позже.

Роджер скривился и вернулся к игре, не слишком впечатленный сестрой. Его брат взглянул на малышку, коснулся ее щеки и бросился следом за Роджером. Гуго хихикнул, весело взглянул на мать и, качая головой, отнес ребенка Махелт. Повитухи хлопотали вокруг, словно ласточки в пору гнездования. Махелт сидела, надлежащим образом прикрытая, ее волосы были расчесаны и заплетены.

– Можно я ее подержу? – Она забрала ребенка, и Гуго с веселой нежностью наблюдал, как жена осматривает дочь, проверяя, все ли пальчики на месте, запоминая ее вид и запах. – Изабелла, – сказала Махелт. – Я хочу назвать ее Изабеллой в честь моей матери.

– Как пожелаете, любимая. Мальчики носят имена Биго. Вы вправе выбрать имя нашей первой дочери, и она безусловно très belle. Надеюсь, Господь дарует ей ваш кроткий нрав.

Махелт разглядывала мужа, который покусывал губу изнутри.

– Можете не сомневаться, – надменно сказала она.

– Я… – Гуго поднял взгляд, когда служанка заглянула в дверь и что-то жарко прошептала одной из горничных. Та кивнула и бросилась к кровати.

– Графиня, милорд, миледи, мессир Ральф вернулся.

Ида ахнула, подобрала юбки и выбежала из комнаты. Гуго торопливо забрал дочь.

– Я ненадолго. – Он еще раз поцеловал Махелт и поспешил за матерью.

Ральф стоял у огня и оглядывался, как будто запечатлевал в памяти стены, драпировки и мебель. Он был тощим, изможденным и грязным после дороги. Ида повисла на нем и разразилась слезами, называя по имени. Ральф обнял мать и плотно зажмурился, но не смог сдержать слез, и его плечи задрожали от рыданий. Через мгновение, не переставая плакать, он высвободился и неуклюже обнял Гуго, держащего ребенка.

– Твоя новая племянница. – Голос Гуго тоже дрожал. – Родилась не далее как сегодня утром.

Ральф взглянул на малышку, вытер глаза рукавом и ласково погладил ее по лицу. Мальчики ворвались в зал, с воплями гоняясь друг за другом и размахивая игрушечным оружием. За плечами Роджера развевался плащ, мальчик скакал галопом, изображая лошадь. Гуго следовал за старшим братом.

– Младший уже носит мужскую одежду, – дрожащим голосом произнес Ральф. – Когда я в последний раз его видел, он еще носил платьице… А малышка… Иисусе, она даже не была зачата… – Он умолк, не совладав с чувствами, и свежие слезы потекли по его лицу.

Гуго протянул дочь служанке, наказав вернуть ее Махелт. Затем снова обнял Ральфа, как положено, и в этот миг заметил глубокий красный рубец на запястье брата.

– Господь всемогущий!

Ральф отдернул руку и в тревоге оглянулся, но их мать уже была на другом конце зала, приказывая приготовить теплую ванну, горячую еду и чистую одежду.

– Она не должна увидеть! – яростно прошептал он. – На меня снова надели кандалы, когда Длинный Меч уехал. Опасались, что выкупа может не быть.

– Я и не знал, что наш отец заплатил, – покачал головой Гуго.

– Тюремщики сказали, что он прислал половину суммы и пообещал выплатить остальное в течение двух лет. Длинный Меч выступил поручителем, – скривился Ральф. – Я всего лишь младший сын, но французам казалось, что я стóю не меньше графа.

– Длинный Меч ничего не заплатил за твое освобождение?

– Он не может себе позволить, – пожал плечами Ральф.

– Неужели? – Гуго презрительно поднял бровь. – А если продать пару роскошных плащей?

– Он спас мне жизнь! – отрезал Ральф. – Если бы не Длинный Меч, меня могли повесить.

Гуго прикусил язык. Он не хотел ссориться в день рождения дочери и возвращения брата.

– В таком случае я благодарен ему и благодарен Господу за то, что ты благополучно добрался домой, – тактично высказался он.

– Где наш отец?

– В Лондоне…

– А! – Ральф наморщил лоб. – В плену мне почти ничего не рассказывали, но слухи все равно доходили, и я побеседовал с капитаном по пути домой. Говорят, мы бросили вызов королю. Возможно, это тоже сыграло роль в моем освобождении. Французам понадобится поддержка, когда принц Людовик вторгнется в Англию.

Братья переглянулись. Несмотря на антипатию к Иоанну, их тревожила перспектива присяги на верность французскому сюзерену.

– Длинный Меч до сих пор с Иоанном, – сказал Гуго. – Одному Господу известно почему, после… – Он снова прикусил язык. Не дело раскрывать чужие тайны. – Разумеется, решать тебе, и ты можешь чувствовать себя обязанным ему.

– Я сражался с французами при Бувине… Переметнуться и сражаться за них… – глубоко вздохнул Ральф, запустив пятерню себе в волосы. – Теперь я не знаю, на чьей я стороне.

– Никто из нас не знает, – ответил Гуго. – Но я бесконечно рад твоему возвращению.

– Полагаю, ты не сохранил мои волчьи шкуры? – грустно улыбнулся Ральф.

– Не требуй от меня слишком многого, – покачал головой Гуго.