Придворные все прибывали. Я влился в толпу и, избегая столкновения с разносившими блюда слугами, попытался проложить путь через группу дам в объемистых платьях. Кто-то резко дернул меня за рукав.

– Что ты здесь делаешь? – прошипел мастер Шелтон.

Пока он тащил меня к буфету, я чувствовал исходивший от него запах вина. На лице мажордома было свирепое выражение, обычно означавшее, что счета Дадли не в полном порядке или кто-то из егерей ворует скот.

– Так что же? – спросил он. – Ты будешь отвечать? Где твой господин лорд Роберт?

Чем меньше я скажу, тем будет лучше.

– Его светлость герцог отправил его в Тауэр со срочным поручением. Он приказал мне дождаться здесь.

Говоря с ним, я не спускал глаз с образовавшегося в толпе просвета, через который мог видеть принцессу. Она так и стояла среди самых влиятельных гостей.

– Тогда и тебе следовало поехать с ним, – назидательно сказал Шелтон. – Не годится оруженосцу быть вдали от своего господина.

Елизавета меж тем беседовала с тщедушной девушкой, сидевшей в одном из кресел. На ней был простой наряд, почти как у Елизаветы, да и внешне они походили друг на друга – та же бледная кожа, волосы медного оттенка, только у той девушки еще были веснушки. Рядом с ней развалился раскрасневшийся от вина Гилфорд Дадли.

– Прекрати пялиться! – одернул меня мастер Шелтон.

При этом сам он не сводил неподвижных глаз с Елизаветы, улыбавшейся какой-то реплике собеседницы. Казалось, ему с трудом удается сосредоточить взгляд. Его дрожащая рука тем временем тянулась к бокалу: нащупав, он опустошил его залпом. Вообще-то, мастер Шелтон никогда не позволял себе пить при исполнении обязанностей мажордома. Впрочем, возможно, у него и не было сегодня никаких обязанностей, – в конце концов, леди Дадли могла позволить ему просто отдохнуть. Хотя почему-то я в этом сомневался. Сколько я себя помнил, мастер Шелтон всегда исполнял какой-то приказ.

– А кто это? – поинтересовался я.

Попробую отвлечь его беседой, а тем временем придумаю, как лучше передать спрятанный в кармане перстень.

Он нахмурился:

– Лорд Гилфорд, конечно, кто же еще. Или ты ослеп?

– Я имею в виду даму рядом с лордом Гилфордом.

Он замолчал на секунду, а затем пробормотал:

– Леди Джейн Грей. – Мне показалось, в его голосе прозвучала боль. – Старшая дочь ее светлости герцогини Саффолк.

– Саффолк? – переспросил я.

– Да, – ответил он слегка раздраженно. – Мать Джейн Грей – дочь французской королевы Марии, младшей сестры прежнего короля Генриха Восьмого. Джейн обручена с лордом Гилфордом.

Он отпил еще вина из бокала.

– И все это, кстати, не твоего ума дело.

Тоненький девичий стебелек и был той самой сучкой, которая, по утверждению Гилфорда, подсунула ему прокисший эль? Это казалось невероятно забавным, и я собрался было продолжить расспросы, но тут мое внимание привлекла еще одна особа.

По залу уверенным шагом двигалась юная спутница Елизаветы. На ней было бархатное платье рыжевато-коричневого цвета, в тон каштановым волосам, небрежно забранным полукруглым головным убором. Девушка заметно выделялась в толпе; среди всех этих размалеванных созданий она оставалась живым существом с румянцем на щеках и природной грацией движений. На первый взгляд казалось, что она озирается в поисках своего кавалера, – у такой красавицы их должно быть немало. Однако девушка явно избегала глазеющих на нее ухажеров. Неторопливо, словно прогуливаясь, она направилась мимо огромного белого камина к местам для знати.

«Наверное, возвращается к принцессе», – подумал я, однако в следующую секунду Елизавета обернулась к ней так резко, словно не узнала собственную камеристку.

Я наблюдал эту сцену, широко раскрыв глаза от удивления. Нравы и обычаи двора пока были мне в диковинку, но распознать театральную игру было нетрудно. Похоже, девушка в коричневом платье подслушивала разговоры влиятельной знати с ведома своей госпожи. Как будто почувствовав, что на нее внимательно смотрят, камеристка остановилась и подняла голову. Наши взгляды встретились. В ее глазах читалось пренебрежение, высокомерие и – со всей очевидностью – вызов.

Я улыбнулся. Привлекательная девица могла оказаться полезной и помочь мне выполнить наконец порученное. Она видела, что я говорил с Елизаветой, возможно, даже догадалась о личном послании, которое при других обстоятельствах было бы с готовностью принято. Разве служанка, пользующаяся таким доверием своей госпожи, не почтет за благо исполнить ее тайное желание?

Внезапно я почувствовал сильнейшее побуждение к действию и желание покончить с этим заданием. Я очень хотел сделать то, что от меня требовалось, и отправиться спать. Неизвестно, смогу ли я отыскать путь в покои Дадли, но, по крайней мере, я уйду с чувством выполненного долга. Только хорошенько выспавшись и придя в себя, я вновь обрету способность размышлять о той роли, которая уготована мне в планах Роберта Дадли.

Девушка в коричневом платье приближалась. Вот она оказалась в окружении стайки дам. Когда они наконец неспешно удалились, она обернулась и улыбнулась мне. Только полный дурак мог не понять столь явного приглашения.

Мастер Шелтон довольно фыркнул:

– Смотри, какая милашка! Почему бы тебе не сговориться с ней? – Он хлопнул меня по спине. – Иди же. Если лорд Роберт вернется и будет спрашивать, я скажу, что отослал тебя. Оруженосцу без его господина здесь делать нечего.

Я почувствовал себя слегка сбитым с толку. Похоже, мастер Шелтон хочет от меня избавиться, впрочем сейчас это мне на руку. Выдавив улыбку, я расправил плечи и неторопливо зашагал прочь. Посмотрев через плечо, я увидел, что он снова обратился к стоявшему перед ним графину с вином.

Я следовал за девушкой на некотором расстоянии, попутно восхищаясь грациозной уверенностью и блеском волос, реявших, подобно знамени, за ее спиной. Я полагал, что знаю толк в женщинах, и юная камеристка казалась мне куда более привлекательной, чем разряженные и напудренные придворные дамы. Увлекшись преследованием, я не слишком задумывался о том, входило ли знакомство со мной в ее планы.

Неожиданно девушка ловко вывернулась и словно испарилась. Я повертел головой, отыскивая ее взглядом, и остановился. Как это могло случиться? Никогда не видел, чтобы кто-то исчезал вот так. Не иначе, у нее выросли крылья. Только теперь, осмотревшись, я понял, где нахожусь, и запоздало выругался. Камеристка завела меня в другой конец зала. Теперь я совсем близко к королевскому трону, самым важным гостям и принцессе. При виде этих людей мне захотелось провалиться сквозь землю, настолько неприступными выглядели они вблизи. Привилегии, внешний блеск и недостижимое превосходство – все это читалось на лицах собравшихся здесь влиятельных представителей знати. Елизавета оставила Джейн Грей и, погрузившись в свои мысли, краем уха слушала даму сидевшую в кресле напротив. Массивная рука, унизанная кольцами, сжимала набалдашник трости – больше я ничего не смог разглядеть в ее собеседнице.

Я потихоньку отступил назад, стараясь быть осторожным, как кошка, и моля Бога, чтобы взгляд принцессы случайно не упал на меня. Стоит ей опознать оруженосца Прескотта в толпе, и мое весьма сомнительное будущее при дворе будет окончательно разрушено. Я был занят ускользанием от бдительного ока Елизаветы и не сразу заметил еще одну опасность. Поняв свою оплошность, я весь похолодел – ко мне стремительно приближалась леди Дадли, герцогиня Нортумберленд, мать лорда Роберта.

На меня словно вылили ушат ледяной воды. Хуже просто не могло быть. Почему из всех гостей я столкнулся именно с ней? В ее мире лакеи должны знать свое место. И уж точно не должны шнырять, как я, по тронному залу.

Она была словно из мрамора, строгую красоту подчеркивало изысканное бархатное платье гранатового оттенка. Я мысленно перенесся в тот далекий день, когда леди Дадли обнаружила, что я стащил книгу из библиотеки замка. Мне было тогда тринадцать, и я был убит горем из-за гибели мистрис Элис. Она очень любила этот сборник французских псалмов в переплете из телячьей кожи. На титульном листе было выведено посвящение: «A mon amie de votre amie, Marie».

Леди Дадли выхватила книгу у меня из рук и приказала убираться в конюшни. Час спустя туда явился мастер Шелтон с кнутом. Он поступил на службу к Дадли менее года назад и почти не знал меня, а потому наносил удары без усердия, причиняя мне скорее унижение, чем боль. С тех пор, пока леди Дадли не удалилась ко двору, я боялся и близко подойти к библиотеке. Даже после ее отъезда прошла не одна неделя, прежде чем тяга к чтению взяла верх. Отныне я ходил в библиотеку только по ночам и всегда аккуратно ставил книги точно туда, откуда они были взяты, словно леди Дадли неустанно следила за мной из Лондона.

Тот сборник псалмов был единственной не принадлежавшей мне вещью, которую я захватил с собой, покидая замок. Он лежал в седельной сумке, тщательно обернутый холстиной. Невозможно было просто оставить его у Дадли.

Язвительный смех, раздавшийся с того места, где сидела собеседница Елизаветы, привел меня в чувство. Леди Дадли еще не успела заметить меня. Обливаясь холодным потом, я медленно пробирался в сторону знати. Все мое внимание было сосредоточено на леди Дадли: неудивительно, что в конце концов я налетел на кресло Джейн Грей.

Она в недоумении обернулась. В серо-голубых глазах было смирение. Затем леди Джейн пожала тонкими плечами и дрожащим голосом спросила:

– Кто вы?

Теперь-то мне и в самом деле настал конец. Сидевший рядом с ней Гилфорд завопил:

– Что, снова ты? – Он вскочил и обвинительно ткнул в меня пальцем. – Прескотт, ты путаешься под ногами у знатных особ!

Я сделал все не так и теперь был в тупике. Мне не стоило подходить столь близко. Мне не стоило преследовать ту девушку. И если подумать, мне вообще не стоило покидать Вустершир.

– Прескотт? – Джейн Грей растерянно посмотрела на Гилфорда. – Так вы его знаете?

– Да, и ему надлежит прислуживать моему брату Роберту – оскалился Гилфорд. – Прескотт, тебе неплохо бы объясниться.

Я открыл рот, но не смог выдавить ни слова. Джейн Грей пристально смотрела на меня. Неловко дернувшись, я стащил с головы шляпу и поклонился:

– Миледи, умоляю простить, если я побеспокоил вас.

Глядя на нее сквозь упавшие на глаза волосы, я увидел, как на щеках Джейн проступили пятна слабого румянца.

– Ваше лицо мне как будто знакомо, – с запинкой произнесла она, словно сомневаясь. – Я не могла видеть вас прежде?

– Полагаю, нет, миледи, – тихо ответил я. – Я бы не смог забыть подобного.

– Ну, про свои хваленые манеры ты уж точно не забыл, – оборвал меня Гилфорд. – Сию же минуту ступай принеси нам что-нибудь выпить, пока я не приказал высечь тебя.

Как я и опасался, его громкий голос привлек внимание окружающих. Елизавета поднялась с кресла и направилась к камину. Впрочем, ее уход был не так страшен, как неотвратимое теперь появление леди Дадли. Мне, точно клещами, сдавило грудь. Правдоподобного объяснения моего пребывания среди знати не было; скажи я, что разыскиваю Роберта, это звучало бы слишком неубедительно даже в моих устах. Я отвешивал леди Дадли низкий поклон и размышлял над бесславным концом всех моих начинаний.

– Что-нибудь произошло, дорогая моя? – спросила леди Дадли, обращаясь к Джейн.

Взгляд ее холодных зелено-голубых глаз скользил по мне, но она словно не видела мою склоненную фигуру.

– Надеюсь, этот слуга из нашего дома ничем не побеспокоил вас? Он, очевидно, не вполне понимает, где его место.

– Да, – радостно поддержал ее Гилфорд. – Матушка, пусть он больше не тревожит нас.

Я украдкой посмотрел на Джейн, которая, кусая губу, переводила взгляд с Гилфорда на свою будущую свекровь. Мне показалось, что больше всего на свете ей хочется сейчас исчезнуть.

– Он… он…

– И что же он? – подхватила леди Дадли. – Говорите, дорогая.

Джейн поморщилась. Метнув извиняющийся взгляд в мою сторону, она пробормотала:

– Мне показалось, я где-то встречала его. Я ошиблась. Простите.

– Тут не за что просить прощения. Ваши глаза, должно быть, совсем утомлены этим бесконечным чтением. Вам непременно нужно давать себе отдых. Иначе это плохо кончится. А теперь прошу извинить меня.

Я чуть не вскрикнул от неожиданности: пальцы леди Дадли, как клещи, сомкнулись на моем рукаве. Она оттащила меня в сторону и, не утруждая себя вводными фразами, спросила:

– Где, скажи на милость, сейчас Роберт?

У меня пересохло в горле.

– Я думал, лорд Роберт…

Бесполезно. Я едва мог говорить с ней, не то что лгать, глядя в глаза, и так было всегда. Я часто задумывался, почему герцогиня приняла участие в найденыше, ведь было очевидно, что она терпеть меня не может. Потупив взор, я приготовился принять постыдный конец моей быстротечной службы при дворе. Такие нарушения этикета не прощаются. Если повезет, я до конца дней своих буду скрести ее псарню.

Но прежде чем она снова заговорила, раздался пронзительный визгливый голос:

– Что за шум у вас здесь?

Об пол дважды ударила трость, набалдашник которой сжимала толстая рука с кольцами.

– Говорите немедленно!

Я отскочил. Леди Дадли застыла, затем ее губы искривились в знакомой улыбке. Она обернулась ко мне:

– Ну что ж, пойдем. Похоже, ее светлость герцогиня Саффолк желает видеть тебя.