9 января, пятница, 3 часа 5 минут ночи, королевская опочивальня

Тина сняла трубку после первого же гудка! С лыжами она пока завязала, так как вчера потянула связки на ноге. Спасибо тебе, Господи, она оказалась дома именно тогда, когда была нужна мне, как воздух.

Да и вообще травма оказалась несерьезной. Тина сказала, что нога у нее болит, только когда она ходит.

Когда я позвонила, Тина сидела в своем номере перед телеком и смотрела фильм «Девушка по вызову», в котором Тори Спелинг играет девицу, зарабатывающую деньги для учебы тем, что сопровождает богачей на всякие мероприятия. Сюжет основан на реальных событиях.

Не так-то просто оказалось заставить Тину сосредоточиться на моих проблемах. Сперва она закидала меня вопросами насчет встречи с принцем Уильямом. Я попыталась объяснить ей, что согласно бабушкиным наставлениям, кроме как я так рада нашему знакомству, Ваше Высочество, мне и говорить-то ничего нельзя. Она явно переживала, что я примусь рьяно излагать принцу свои соображения насчет платной парковки, что, по ее мнению, отнюдь не являлось блестящей идеей.

К тому же, какая разница, что я ему скажу? Мое сердце отдано другому.

Подобное объяснение Тину не удовлетворило.

– Самое меньшее, что ты сейчас можешь сделать, – сказала она, – это достать мне его электронный адрес. Сама понимаешь, не у всех личная жизнь складывается так удачно, как у тебя, Миа.

Дэйв, парень Тины, не торопился клятвенно заверять ее в своей безграничной любви, объясняя это тем, что мужчина не может себе позволить привязываться к кому-либо, пока ему не стукнет шестнадцать. И хотя Тина провозгласила Дэйва своим Ромео в джинсах, даром времени она не теряла и присматривала парня, готового дать кучу обязательств. Впрочем, мне кажется, принц Уильям для нее староват. Я предложила ей обратить внимание на его младшего брата Гарри, который, как я слышала, весьма недурен собой, но Тина сказала, что в этом случае она никогда не станет королевой. Это, конечно, бесспорный факт, но, поверьте мне, блестящая перспектива стать членом королевской семьи заметно тускнеет, когда это случается именно с тобой.

– Ладно, – сказала я. – Я раздобуду для тебя его адрес. Но я вообще-то хотела поговорить о другом. Кажется, Майкл любит меня лишь как друга.

– Что?! – Тина была в шоке. – Но я думала, что он произнес слово на букву Л, когда объяснялся с тобой на Зимних Танцах!

– Сказать-то он сказал, – ответила я. – Но он же не сказал, что влюблен в меня, понимаешь. Он меня просто любит.

Слава Богу, вдаваться в подробности мне не пришлось. Тина прочла столько любовных романов, что прекрасно поняла, что я имела в виду.

– Когда парни говорят, что любят, Миа, они это и имеют в виду, – сказала она. – Ты уж мне поверь, я это знаю. Вот Дэйв никогда мне этого не говорил. – И голос ее дрогнул.

– Да, я понимаю, – сочувственно ответила я. – Но вопрос в том, как он меня любит. Я, например, слышала, как он говорил, что любит свою собаку. Он же не влюблен в нее, понимаешь?

– Ага, понимаю, – нерешительно ответила Тина. – Ну и что ты собираешься делать?

– Так я тебе поэтому и звоню! – воскликнула я. – Как ты думаешь, может быть, спросить его об этом в лоб?

Тина взвизгнула. Я подумала, что она неудачно пошевелила больной ногой, но, как оказалось, ее ужаснул мой вопрос.

– Нет, ни в коем случае нельзя просто так взять и спросить! – завопила она. – Надо как-нибудь поделикатнее, похитрее. Да, Майкл – это Майкл, он в сто раз лучше других парней, но при всех его достоинствах он все-таки парень.

Об этом я как-то не подумала. Я, кажется, вообще много о чем не подумала. Что же получается – пока я тут упиваюсь сознанием того, что Майкл меня любит, он, может быть, в этот самый момент по уши влюбляется в какую-нибудь девицу, умницу и красавицу?

– Ну, – начала я, – а может мне спросить так: ты любишь меня как подругу или как девушку?

– Миа, – ответила Тина, – нельзя действовать напролом. Ты можешь его спугнуть, и он сбежит от тебя, как олень от охотника. Парни пугливы до ужаса, ты же сама знаешь. Не то, что мы. И парни не любят говорить о своих чувствах.

Вот черт, для того чтобы посоветоваться насчет проблем с парнем, приходится звонить за восемь тысяч миль отсюда. И, слава Богу, что у меня есть такая подруга, как Тина Хаким Баба.

– Так что мне делать? – спросила я.

– Ну, до тех пор, пока ты не вернешься сюда, что-либо сделать будет нелегко, – ответила Тина. – Единственный способ выяснить, что у парня на уме, – это взглянуть в его глаза. По телефону ты ничего толком не поймешь. Парни не умеют общаться по телефону.

Если судить по моему экс-бойфренду Кенни, то это, несомненно, так и есть.

– Придумала! – выпалила Тина. – Почему бы тебе не спросить у Лилли?

– Даже не знаю, – нерешительно ответила я. – Мне как-то неловко обсуждать с Лилли наши с Майклом отношения.

Это чистая правда. Мы с Лилли ни разу не говорили о том, что мне нравится Майкл, а ему – я. Я вообще считала, что это ее взбесит. Но, как выяснилось, она нам обоим здорово помогла, рассказав Майклу, что это я пишу ему анонимные любовные послания.

– Просто спроси у нее и все, – настаивала Тина.

– Уже довольно поздно…

– С ума сошла? Во Флориде сейчас девять вечера!

– Ну да, и именно в девять вечера их бабушка с дедушкой отправляются спать. Не хотелось бы будить их своими звонками. Чего доброго, они еще и возненавидят меня за это на веки вечные.

И учинят что-нибудь неудобоваримое на нашей свадьбе. Вслух я это, конечно, не произнесла. Хотя могла бы, и Тина, думаю, поняла бы меня правильно.

– Да не волнуйся ты об этом, – сказала Тина. – Ты же находишься в другом часовом поясе. Они все поймут. Давай, действуй. И не забудь перезвонить мне после разговора с Лилли! Умираю, как хочется узнать, что она тебе скажет.

Надо признаться, когда я набирала номер, у меня аж руки тряслись. Не потому, что я боялась разбудить мистера и миссис Московитцев и, как следствие, навлечь на себя их ненависть на веки вечные, а потому, что трубку мог взять Майкл. И что, интересно, я ему скажу? Понятия не имею! Одно знаю точно, раз Тина сказала, что нельзя спрашивать в лоб, то я и не буду. Никаких ты любишь меня как друга или как девушку?

Лилли сняла трубку сразу же. Беседа наша была примерно такой.

Лилли: Ого! Это ты.

Я: Я не слишком поздно? Бабушку с дедушкой не разбудила?

Лилли: Ну, вообще-то, разбудила. Ладно, они переживут. Ну и как там, нормально?

Я: В Дженовии-то? Да вроде нормально…

Лилли: Ну, еще бы! Имея в распоряжении орду прислуги и таская на башке корону, и я бы чувствовала себя нормально.

Я: Да не такое уж это удовольствие. Слушай, Лилли, ответь честно – у Майкла появилась другая девушка?

Лилли: Какая еще другая девушка? Что ты несешь?

Я: Да ладно, ты меня поняла. Какая-нибудь умница-красавица, отличная серфингистка. Зовут Кейт или, там, Мэри-Энн, один глаз карий, другой – голубой. Не скрывай от меня ничего, Лилли, клянусь, у меня хватит сил вынести правду!

Лилли: Ну, во-первых, для того чтобы встретиться с какой-нибудь девушкой, он должен был, по меньшей мере, оторваться от своего компьютера и выйти на улицу. А он за все это время, что мы здесь, выходил только, чтобы поесть, да в магазин за железяками для компьютера. Так что он, да будет тебе известно, все такой же бледнолицый, как обычно. А во-вторых, он не будет встречаться ни с какой Кейт, потому что ему нравишься ты.

Я (чуть не заорав от облегчения): Что, правда, Лилли? Клянешься? Поклянись, что не врешь, чтоб меня не расстраивать!

Лилли: Да не вру я! Правда, не знаю, долго ли он еще будет тебя любить, учитывая, что ты даже не вспомнила о его дне рождения.

У меня сжалось горло. День рождения Майкла! Я забыла про день рождения своего любимого! Я написала заметку в свой новый ежедневник, но столько всего случилось в последнее время, что…

– Боже мой, Лилли! – взвизгнула я. – Я совсем забыла!

– Ага, – сказала Лилли. – Это точно. Ладно, не волнуйся. Думаю, он и не ждал, что ты ему открыточку черканешь или что-нибудь в этом роде. Ты же у нас принцесса Дженовии. Куда тебе помнить о таких мелочах, как день рождения Майкла.

Это нечестно! Мы с Майклом вместе уже двадцать два дня, и из них двадцать один я была жутко занята. Конечно, легко Лилли издеваться надо мной, но посмотрела бы я на нее, если бы ей пришлось крестить боевые суда или вести нелегкую борьбу за установку платных счетчиков для парковки. Никому не приходит в голову, что быть принцессой – это тяжкий труд.

– Лилли, – сказала я. – Можно, я с ним поговорю? С Майклом, в смысле.

– Можно, конечно! – И тут ка-а-ак заорет: – Майкл! К телефону!

– Лилли! – я испуганно завопила. – Чего ты так орешь?! Там же бабушка и дедушка!

– Я т-тя умоляю, – ответила Лилли. – Это им за то, что они каждое утро хлопают дверьми, забирая утренний выпуск «Таймс». В пять утра, заметь.

Прошло мучительно много времени, прежде чем я услышала шаги и голос Майкла: «Спасибо». Он взял трубку и с некоторым любопытством, потому что Лилли не сообщила ему, кто звонит, сказал: «Алло?»

Едва услышав его голос, я тут же забыла о том, что уже три часа ночи, что я несчастна, что жизнь моя катится псу под хвост. Мне внезапно показалось, что я, нежась в лучах солнца, валяюсь на пляже, который изо всех сил защищала от захламления, и будто кто-то протягивает мне на серебряном подносе стакан с ледяной оранджиной… Вот что делает со мной голос Майкла.

– Майкл, – сказала я. – Это я.

– Миа!

Кажется, он был очень рад меня слышать. Нет, правда! Не думаю, что это всего лишь мое воображение. Судя по голосу, он не собирался давать мне от ворот поворот ради какой-нибудь Кейт Босуорт.

– Ну, как ты там?

– Все в порядке, – ответила я. И затем, решив покончить со всем сразу, выпалила: – Майкл, слушай, мне самой не верится, что я забыла про твой день рождения. Я – дура. Редкостная. Такое ничтожество, как я, свет не видывал.

И тут Майкл совершил нечто потрясающее. Он рассмеялся. Рассмеялся, понимаете?! Словно его день рождения – это сущий пустяк!

– Ой, да будет тебе, – сказал он. – Я же знаю, как ты занята все время. Кроме того, мы сейчас в разных часовых поясах. Так что не мучайся. Расскажи лучше, как ты там? Твоя бабушка все еще грызет тебя за речь о счетчиках для парковки?

Я прямо-таки таяла от счастья, растянувшись на огромном королевском ложе, прижав к уху телефонную трубку и слушая голос Майкла. Я не могла поверить, что он так мил со мной после того, что я натворила. И словно не было этой разлуки… Мы будто все еще стояли на моем крыльце, и снег пушистыми хлопьями падал на черные волосы Майкла, а Ларс бесился из-за того, что вынужден был мерзнуть, ожидая, пока мы с Майклом вдоволь нацелуемся.

Как я могла подумать, что Майкл мог увлечься какой-нибудь девицей с разноцветными глазами и доской для серфинга под мышкой? Я все еще не знала, влюблен ли он в меня, но была на сто процентов уверена, что я ему нравлюсь.

И, сидя в три часа ночи на огромной королевской кровати во дворце Дженовии, я поняла, что для полного счастья мне и этого достаточно.

А потом я спросила его, как он отметил день рождения, и он рассказал мне, как они ходили в «Красный Лобстер», и как у Лилли началась аллергия на салат с креветками, и им пришлось спешно ехать в больницу, потому что она раздулась, как Виолетта из «Вилли Вонка и шоколадной фабрики», и что Лилли теперь носит с собой шприц с адреналином на тот случай, если вдруг по недосмотру съест какой-нибудь морепродукт, и что родители подарили ему новый ноутбук, и что по возвращении в Нью-Йорк он подумывает создать музыкальную группу, потому что найти спонсоров для веб-журнала «Крэкхэд» стало непросто из-за того, что Майкл написал скандальную статью о том, какое фуфло Windows, и что теперь он перешел на Linox.

Видимо, большинство бывших подписчиков «Крэкхэда» опасаются мести Билла Гейтса и его приспешников.

Я была так рада слышать Майкла, что совершенно потеряла счет времени и очнулась лишь, когда он сказал:

– Эй, а ведь у вас уже четыре часа утра, да?

А меня совершенно не интересовало, сколько времени, до того я была счастлива.

– Ну да, – мечтательно ответила я.

– Тебе давно уже пора баиньки, – сказал Майкл. – Поспать нужно обязательно. Готов спорить, у тебя завтра уйма дел.

– Ага. – Я все еще наслаждалась музыкой его голоса. – Надо будет перерезать ленточку на церемонии открытия больницы. Потом обед с Историческим обществом Дженовии. Затем экскурсия по зоопарку и обед с министром культуры и его женой.

– Ничего себе! – воскликнул Майкл. – И что, ты каждый день так вкалываешь?

– Угу.

Я лишь вздохнула, больше всего на свете желая, чтобы он был тут, рядом. Тогда я могла бы заглянуть в его потрясающие карие глаза, услышать его потрясающий теплый голос и узнать точно, любит он меня или нет, ведь, по мнению Тины, это был единственно надежный способ узнать правду о чувствах парня.

– Миа, – настойчиво повторил Майкл. – Надо бы тебе поспать. Тебя ждет тяжелый день.

– Хорошо, – радостно согласилась я.

– Я серьезно, Миа, – сказал Майкл. Он мог говорить так авторитетно, прямо как Чудовище из «Красавицы и Чудовища», моего любимого фильма всех времен. Или как Патрик Свейзи в «Грязных танцах». Очень, очень волнующе. – Вешай трубку и быстро в постель.

– Нет уж, ты первый вешай.

Жаль, но он тут же стал куда менее строгим. Он заговорил таким голосом, который я слышала от него лишь однажды, когда мы целовались под окнами у моей мамы после Зимних Танцев.

Честно говоря, этот тон волновал меня даже больше, чем повелительный.

– Нет, – сказал он. – Ты первая.

– Нет, – ответила я, вне себя от счастья. – Ты.

– Нет. Ты.

– Вешайте сразу оба, – нагло влезла в наш разговор Лилли. – Мне надо позвонить Борису.

И тут мы быстренько попрощались и повесили трубки.

Но я абсолютно уверена, что Майкл сказал бы, что любит меня, если бы не Лилли.

Через десять дней я увижу его. Дождаться бы!!!!!!!