Джон ждал ее в часовне. Он стоял в тени, за пределами пятна света, который отбрасывала единственная лампадка на алтаре, обозначающая вечное присутствие Бога. Он подошел и взял ее руки в свои, молча заглянул в глаза, потом обнял.

— Ты уверена? — выдохнул он Кейт в ухо, перебирая пальцами ее пряди.

— Никогда не была уверена сильнее, — прошептала она. — Но мы не можем соединиться здесь.

— Разумеется, не можем. Но я нашел для нас подходящее место. — Джон улыбнулся. Кейт нравилась его улыбка, открытая, мальчишеская; она всегда таяла, видя, как он улыбается. Он взял ее руку, поцеловал. — Прежде чем мы пойдем туда, любовь моя, я хочу сделать что-то очень важное.

Он подвел девушку к алтарю, украшенному золотым Распятием и статуей Пресвятой Девы с Младенцем, и остановился рядом, не выпуская ее руку и глядя ей в глаза.

— Выслушай меня, Кейт. Я даю тебе клятву. Я, Джон, перед лицом Господа беру тебя, Катерина, в законные жены и с этой минуты обещаю любить всегда — до гробовой доски и в ином мире…

Она изумленно посмотрела на него. Слезы стояли в ее глазах — чувства переполняли Кейт.

— Теперь ты, душа моя, — сказал он. — Твоя очередь…

— Я, Катерина, — начала она произносить слова клятвы, — перед лицом Господа беру тебя, Джон, в законные мужья и с этой минуты обещаю любить всегда — до гробовой доски и в ином мире…

Слова звучали сильно и ясно, рожденные горячим убеждением: что бы ни случилось после, здесь и сейчас совершается ее настоящее венчание; пусть и без священника и свидетелей, которые могли бы подтвердить его законность.

А потом, не разжимая рук, они тихо вышли из часовни и двинулись по темному каменному коридору спящего замка, освещенному одним-единственным факелом на стене. В конце коридора Джон отпер дверь и завел Кейт в маленькую комнату, в которой была только кровать с зеленым балдахином. И они сразу же возлегли на эту кровать, и им показалось, что Господь прислал к ним Его ангелов, которые своими улыбками освятили их союз.