Джон Дадли, герцог Нортумберленд

Я улыбкой встречаю Гилфорда, входящего в комнату.

— Садись, мой мальчик, — говорю я ему, окидывая его взглядом, пока он садится за стол против меня.

Светлые волосы, свисающие на глаза, полные губы, элегантный камзол синего бархата. Ему шестнадцать, он уже выше шести футов ростом и при этом стройный и длинноногий. Моя жена говорит, что для мужчины он весьма изящен и очень привлекателен.

Она неправа — по-моему, для своих лет он слишком зеленый. Его старшие братья в этом возрасте были мужчинами. Еще бы, ведь мать его избаловала, прямо с колыбели. Она добра, и, подозреваю, старается скрывать от меня проделки Гилфорда, которых, несомненно, достаточно. О да, она бранит его, но ее упреки словно мяуканье котенка. Он веревки из нее вьет, сладко улыбается, говорит, что любит ее, когда она злится, и все ему сходит с рук. Но она не знает и половины.

Случись ей хоть краем уха прослышать о том, что доносят мне мои шпионы про Гилфорда, она бы от ужаса лишилась чувств.

Я знаю точно — потому что велел за ним следить, — что прошлой ночью мой сын посещал «Шляпу кардинала», знаменитый бордель в Саутворке. Я знаю, что друзья дали ему денег на шлюху, потому что все свои он истратил на выпивку. Догадываюсь, что сегодня утром у него, по меньшей мере, болит голова. Дай бог, чтобы он не подцепил какой-нибудь неприличной болезни.

— Я должен сообщить тебе что-то очень важное, — говорю я, пристально глядя на него. — Вчера вечером я ужинал у герцога и герцогини Суффолкских. Мы обсуждали дела большого значения — и среди них твою женитьбу. Тебе уже пора жениться, как по-твоему?

— Мою женитьбу?

К этому он, конечно, не готов. У него ошеломленный вид. Я не знаю, с чего бы это, поскольку всех его братьев я женил, когда они были юными. Но ведь Гилфорд у нас особенный.

— Да, твою женитьбу, — повторяю я с напором. — Время настало. Особенно, если верить тому, что мне о тебе говорят. — У него хватает наглости изображать одновременно смущение и недоумение. — По договоренности ты женишься на старшей дочери Суффолков, леди Джейн Грей. Я видел ее вчера вечером и счастлив тебе сообщить, что она — завидная невеста для любого жениха, с ее королевской кровью, ученостью и красотой. Тебе повезло, Гилфорд, и больше, чем любому из твоих братьев. Надеюсь, ты это понимаешь.

— Э… да, сир, — произносит он с запинкой. — Я наверняка видел леди Джейн при дворе, но… но что-то не припоминаю…

— И больше тебе нечего сказать? — раздражаюсь я.

— Нет, то есть да, нет. Это большая честь для меня, сир, — заикается он, потрясенный мыслью о том, что для него будет означать женитьба.

Потеря свободы, ответственность за жену, вероятность рождения детей вскоре после первой брачной ночи. Прощайте бордели Саутворка! Мальчишке это пойдет на пользу. Конечно, он к такому не готов, и мать, без сомнения, станет его защищать, но это без толку, потому что я уже принял решение.

— Ты свыкнешься, Гилфорд, — обещаю я. — Как и я в твоем возрасте. Мы все это проходили. И помни, что сей брак принесет тебе положение, богатство и власть, о которых ты и мечтать не мог. Леди Джейн — принцесса крови, член королевского дома. Кто еще из младших сыновей мог бы надеяться получить такую невесту? Послушай, я тебе очень удружил. Это блестящая партия. И я не сомневаюсь, что когда Джейн увидит тебя, ты ей понравишься. Помни, мой мальчик: в браке есть свои преимущества. Думаю, мне не нужно их описывать.

Я усмехаюсь, видя, как его щеки вспыхивают, и решаю поддразнить его притворную невинность.

— Ничего, Гилфорд, пока не волнуйся об этой стороне брака. По политическим мотивам, которые я разъясню тебе в должное время, мы решили, что вы подождете со вступлением в супружеские отношения, пока мы не сочтем это возможным.

— Но почему, отец? — изумляется он.

— Это продиктовано государственной необходимостью. Уверяю тебя, что ничем иным. Должен ли я понимать, что ты рад своей удаче? — осведомляюсь я не без иронии.

— Да, сир, — покорно отвечает он. — Я рад.

Гримаса на его лице говорит об обратном.