— Вот, собственно, и все, — сказал Сварог. — Это если вкратце.

Они помолчали. Лиома смотрела на него, распахнув глазищи на пол-лица. Монах же, наоборот, недоверчиво щурился. Один Рошаль оставался невозмутим.

— Значит, — прошептала Лиома, — ты не Ирви. И мы с тобой… Ах ты скотина!

Она гневно тряхнула челкой, покраснела… и прыснула:

— Ой, мамочки, а я с тобой… А ты… Ну и ну… — и вдруг стала серьезной. — А где Ирви? Куда он делся?!

— Полагаю, он вернется, — сказал Сварог, хотя сам в этом не был уверен…

Разумеется, Сварог рассказал далеко не все — он начал с Замка-на-горе, с Совета под облаками, где присутствовал и Мар-Кифай, под именем Визари нынче правящий Короной; упомянул о революции магов, о задании Щепки проникнуть в Некушд, оплот сопротивления; поведал об Ордене Ожидающих и о насильственном перемещении в будущее, в чужое тело. Опустил разве что историю своего попадания в этот мир и приключения вокруг Око Бога — зачем нагружать слушателей лишней информацией, касающейся только его?

Курить хотелось зверски, но курить было нечего: никто не озаботился прихватить с собой трубку. С гор дул ветер, пел заунывно в громадных обломках звездолета, гнал по изуродованной стартовой площадке какой-то мусор. Руины все еще никак не могли успокоиться: то и дело в их глубине что-то с треском отламывалось, что-то скрипело, оползало и рушилось.

— В жизни не слышал ничего подобного! — потрясенно выдохнул Таксист. — Солдат, ты… ты… — и умолк, не найдя слов.

— И что теперь? — негромко спросил Гор Рошаль.

Они стояли на краю форменного котлована, вырытого посредством лазерной пушки и «сдувателя»; и там, на глубине метров двадцати, не меньше, из грунта выглядывала полукруглая верхушка некоей цельнометаллической конструкции — то ли купола, то ли сферы. Сварог не сомневался, что это и есть уцелевшая часть подземного монастыря.

Он пожал плечами.

— Поверите ли — не знаю. Но в одном я уверен точно: мне это тело надоело. Я, видите ли, соскучился по своему родному обличию. Привык я к нему как-то…

— И вы уверены, что оно находится там?

— Опять же — не знаю. Но намерен выяснить. Прямо сейчас.

Рошаль взял его за локоть, отвел в сторону, сказал, понизив голос:

— Насколько я понял. Ожидающие говорили, что, замкнув круг и найдя самого себя, вы сможете уйти из этого мира, — понизил голос Рошаль, чтобы не слышали другие.

Сварог кивнул: говорили, мол.

— В таком случае… что ж, прощайте, мастер капитан.

— Вы… не со мной?

Рошаль огляделся с таким видом, впервые видит и застывший в ожидании «Буреносец», и руины «Искупителя».

— Я устал, граф, — признался он наконец. — Конечно, это крайне увлекательно — прыгать из вселенной во вселенную, но… не для меня. Я уже не мальчик. Там, в камере вашей психованной подруги, у меня было достаточно подумать. И решить. Я остаюсь, граф. Тут есть над чем поработать… да тут поле непаханое работы! Они же все делали не правильно — посмотрите на этот космолет, хотя бы…

Сварог почувствовал, как к горлу подкатывается комок.

— Вам многое придется объяснить, — сказал он. — И почему-то я сомневаюсь, что поверят хоть единому вашему слову.

— Пустое, — отмахнулся Рошаль. — Начальник полиции, Гиль-Донар, мы были немного знакомы когда-то, — он поверит. Да и Монах подтвердит. Да и у меня кое-какие связи остались — думаете, все это время до Щепки я без дела сидел? Как бы не так. Сопротивление не уничтожено, маскап, просто с некоторых пор у нас другие методы. Никто не собирается уничтожать магию под корень — зачем в крайности впадать…

— В одном предсказании говорилось о каких-то Строителях, которые построят царство Света и Разума… Это не о вашей ли компании?

— Почему бы и нет, — пожал плечами Рошаль.

— Братья, — подошел к ним Монах, — люди возвращаются. А там и воители вот-вот набегут. Как выкручиваться-то будем? — и он обвел рукой панораму разрушений.

— Идите, граф, — твердо сказал Рошаль. — Идите. Право, вы свое дело сделали, теперь мы сами как-нибудь.

— Может, ничего и не получится, — глухо сказал Сварог.

— В таком случае возвращайтесь. И… спасибо, мастер капитан. Все это было чертовски весело.

Сварог оглядел их — Рошаля, Монаха, Таксиста, Лиому — и не нашелся, что сказать.

Тогда он порывисто обнял старшего охранителя, подмигнул «племяннице» и, не оглядываясь, стал быстро спускаться по ступеням, вырезанным с помощью лазерной пушки.

Спутники смотрели ему вслед.

Вершина полукруглого купола торчала метра на полтора над землей, Сварог обошел его по кругу, но ни дверцы, ни входа не отыскал. Не было ни сварных швов, ни заклепок — матовая металлическая поверхность была монолитной и совершенно гладкой. Более того: во время раскопок он несколько раз ненароком прошелся по ней лазерным лучом, однако даже царапины не осталось. И что делать дальше, было решительно непонятно. Копать, что ли, глубже, быть может, вход еще под землей?

Он постучал по куполу, потом положил руку на его поверхность, успел почувствовать, что теплый металл слегка вибрирует, а затем…

Больше всего это было похоже на киношный трюк, когда изображение на экране начинает меркнуть, а сквозь него проступает, медленно проявляется следующая картинка. Так и здесь: Сварог еще стоял рядом с куполом, касаясь его пальцами, и одновременно лежал на каменном полу в центре некоей залы — с картинами в золоченых рамах, драпированными стенами, с горящими свечами в тяжеленных канделябрах… Сознание раздвоилось. Сварог стоящий постепенно исчезал, растворялся, вытесняемый Сварогом лежащим, пока не…

Хлоп! Сварог вдруг рывком ощутил себя, разом почувствовал руки-ноги, почувствовал, что камень неприятно холодит спину… Он резко сел. Оглядел себя… И вдруг выкрикнул что-то нечленораздельное. Есть! Получилось! Зеркал вокруг не было ни одного, но и без всяких зеркал было ясно, что он вернулся.

Это было его, Сварога, настоящее, доподлинное тело! Никаких сомнений: руки, фигура, волосы на груди, шрамы — все это было его, родное. Вот только рана от удара кинжалом Праматери пропала без следа, но он, понятно, не очень-то этому огорчился.

Сварог перевел дух, как будто закончил наконец монотонную, изнурительную работу. Итак, половина дела сделана. Едем дальше.

Он поднялся с пола, огляделся. Никого… Никого? А откуда, простите, вот этот стол, накрытый на двоих? Фарфор, хрусталь, серебро — все сверкает, блестит в свете совсем недавно зажженных свечей. Бутылка красного вина, устрицы, сыр, оливки, накрытое крышкой огромное блюдо в центре стола — из-под крышки вьется парок. Ну чисто «Аленький цветочек». Покажись, чудище поганое…

— Эй! — позвал Сварог. — Хозяева! Есть тут кто?

Тишина в ответ. Лишь откуда-то едва слышно льется музыка: скрипки и клавишные.

Сварог пожал плечами и переступил с ноги на ногу. Стоять голышом посреди всего этого великолепия было как-то неуютно. И что теперь? Куда деваться? Зал был без окон, без дверей, и совершенно непонятно, каким макаром сюда доставили еду…

Так что, быть может, он уже перенесся из мира Гаранда? И куда, интересно знать?

Кстати!

Он посмотрел под ноги, поискал вокруг. Ока Бога нигде не было. А ведь Праматерь, помнится, говорила, что именно Око должно открыть дверь между мирами…

— Вы не это ищете, милорд?

Сварог резко обернулся. Только что за столом никого не было, а теперь, чуть отодвинув стул с высокой резной спинкой, напротив Сварога сидел вальяжный, дородный господин в идеально пригнанном сюртуке, сидел и небрежно подбрасывал на ладони серый камешек. Это было Око Бога, никаких сомнений, но — погасшее, обретшее вес, цвет и форму.

Сварог секунду помедлил, разглядывая господина, и сказал:

— Хоть бы отвернулись, господин Визари, а то неприлично как-то…

— А вы что, барышня стеснительная? — удивленно поднял брови Мар-Кифай. — Нет, ну ежели хотите, то… Вот, извольте.

Миг — и Сварог оказался одет в камзол, бриджи, сапоги.

Ах, вот значит что…

— Так лучше? — участливо поинтересовался Мар-Кифай. — Нигде не жмет?

Бывший верх-советник, а ныне президент Короны по имени Визари, ничуть не изменился за последние пятнадцать лет, был все так же седовлас, породист и высоколоб. Сварог попытался посмотреть на него «третьим глазом»…

— Не стоит. Не обессудьте, милорд, — спокойно сказал Мар-Кифай, — я временно блокировал ваши… э-э… возможности. Чтобы ничто нам не мешало. Прошу прощения… Нет-нет, в этом теле все способности ларов по-прежнему принадлежат вам, не волнуйтесь на сей счет… Ну и что ж вы стоите столбом и язык проглотивши, сударь мой? Присаживайтесь, не стесняйтесь.

Сварог помедлил, однако приглашение принял, сел по другую сторону стола. Сказал учтиво:

— Прекрасно выглядите для своих лет.

— Благодарю! — поклонился Мар-Кифай. — Я сам конструировал это тело, учел каждую мелочь, каждый нюанс. Вот только, к сожалению, стареет быстро — но таковы уж законы вашего мира, я вынужден подчиняться…

— Значит, за всем этим стоите вы.

— Ну да, — легко согласился собеседник. — Странно, что вы не догадались с самого начала… Вы позволите?

Он небрежно сунул Око в карман, потом откупорил вино, разлил по бокалам. Приподнял крышку над блюдом, потянул носом.

— М-м!.. Великолепно. Желаете кусочек?

— Благодарю покорно.

— Ну, как знаете. А я, пожалуй…

Мар-Кифай подцепил с блюда источающий терпкий аромат и исходящий жиром кусок мяса, положил себе на тарелку. Аккуратно, чтобы не запачкать манжеты, полил соусом, сверху выжал половинку лимона, вооружился ножом и вилкой.

— Знаете, милорд, а вы мне, признаться, надоели, — сказал он. — Теперь я прекрасно понимаю кое-кого, которого при одном упоминании вашего имени… Впрочем, не о том речь. Вы мне надоели. Вот и все.

— Вы хотите, Мастер, чтобы я извинился или чтобы просто был в курсе? — поинтересовался Сварог.

Мар-Кифай на секунду перестал жевать, удивленно глядя на Сварога, а потом рассмеялся.

— Мастер? Кто, я? Да ну что вы, милорд! Нет, лестно, конечно, что вы меня сравниваете с Ним… но поверьте, я другой. Если пользоваться вашей терминологией, я… ну, скажем так: я — начальник отдела. Со своим финансированием, со своей определенной темой — однако не более чем руководитель среднего звена. Увы.

Мар-Кифай вытер пальцы салфеткой и обмакнул губы в вино. Покатал во рту и проглотил, прислушиваясь к ощущениям.

— Зачем вы явились в Корону, милорд? — устало спросил он. — Зачем вы все время впутываетесь, мешаетесь, лезете не в свое дело? Чего вам надо? Это был такой славный мир, спокойный, организованный, — и тут приходит лорд Сварог и сует палку в муравейник… Я любил его, это был мой мир!

— Вы так ненавидите магию? — спросил Сварог.

— При чем здесь магия! Это был эксперимент! Стратегическая игра, если хотите! Цивилизация, задыхающаяся в технологическом тупике, и тем не менее отвергающая магию, хотя магия буквально разлита в воздухе, — какой простор для творчества, для социологических опытов, для глобального прогнозирования! И что? Появляетесь вы. Находите этот булыжник, встречаете эту ведьмочку, принимаетесь сыпать заклинаниями направо и налево и вообще активно будоражить массы.

Он вновь достал Око, посмотрел на него с ненавистью, бросил на стол. Кристалл подпрыгнул и с глухим стуком покатился к салатнице.

— Я должен чувствовать себя виноватым? — спросил Сварог, но Мар-Кифай не слушал.

— Ладно! Я учел неожиданный фактор, сделал поправку на вас, хотя поначалу собирался вас просто и незамысловато умертвить. Я решил посмотреть, что будет, если магия все же восстанет и пойдет войной на технологию. Даже подтолкнул к тому события, выйдя на контакт непосредственно с вами — там, в горах, помните? По моим расчетам, вы должны были возглавить революцию, смести старые порядки, убить переметнувшегося к противнику Рошаля и стать единовластным правителем Короны — государства, в основу экономики и производства которого положена чистая магия. Никакой промышленности, сельского хозяйства, искусств, наук — только магия. Тоже очень занимательно, согласитесь! Тупик не менее интересный для исследований, нежели технологический… А вы? Вы бездействовали! И позволили руководить восстанием девчонке!

Странно. Мар-Кифай сказал, что способности лара у Сварога временно нейтрализованы, однако он явственно чувствовал присутствие сильного источника магии. Где-то совсем рядом…

— Пусть так! — продолжал лже-Визари, гневно размахивая вилкой. — Я отправил вас в стан противника — по всем прогнозам, вы должны были переметнуться на сторону Вольной Республики и вскорости разгромить девчонку. Я хотел посмотреть, что вы стали бы делать тогда — маг во главе антимагической коалиции… Но вы исчезли. На пятнадцать лет выпали из мира! Вас не было среди живых, вас не было среди умерших. Признаться, я испугался. Я запаниковал. Пришлось закатать рукава и самому браться за работу. Я сместил девчонку, занял место президента. И все, абсолютно все уже было готово к ее триумфальному возвращению! Ее сумасшествие, уродство, ее ярость, жажда мести, «Буреносец», в конце концов — она вернула бы себе трон и стала такой правительницей, что пальчики оближешь! Самая свирепая диктатура за историю миров, продержалась бы лет триста, не меньше… И тут опять появляется Сварог — в новом обличие! И все идет наперекосяк!

Сварог его почти не слушал, он внимательно прислушивался к окружающему миру… пока не понял: блин, да это же камень фонит в магическом диапазоне, Око Бога! «Око настроит твое на себя, — говорила Праматерь. — Оно послушается, когда придет срок. И тогда не промахнись». Послушается? Что это значит?

— Ожидающие, конечно, вот кто вам помог, — вдруг успокоился Мар-Кифай и залпом допил вино. — Я как-то поначалу на них, сволочей, и не подумал…

Сварог небрежно положил руку на стол, побарабанил пальцами. Спросил:

— Значит, вы играете в цивилизации?

Просто так спросил, лишь бы поддержать беседу и чтобы противник ничего не заметил. Око легонько качнулось.

— Это моя работа — исследовать ход развития цивилизаций. Ну да, и игра тоже. Составлять комбинации, менять условия, вводить новые переменные. Затягивает, знаете ли.

— И что теперь будет с Гарандом?

Сварог напрягся, мысленно подтягивая Око к себе. Кристалл явно сдвинулся с места!

Мар-Кифай положил в рот очередной кусочек мяса.

— Ц-ц-ц, превосходно! Жаль, что вы отказались — оленина сегодня просто превосходна… С Гарандом… Боюсь, придется отказаться от него. Вы столько напортачили, что выправлять положение будет непозволительной тратой средств… Ладно, пусть живут сами, я проиграл. Собственно, по этому поводу я и пригласил вас в сей уютный уголок — объявить, что подобных апартов со стороны кого бы то ни было, я не прощаю.

Он неторопливо налил себе еще вина, сделал глоток.

— Я не буду вас убивать, милорд. Я просто отправлю вас в мир, который выберу сам. И вы в нем проторчите до конца своих дней. Надеюсь, вам, мягко говоря, там не понравится. Вот и все, что я хотел сказать. Прощайте, милорд, — и он потянулся к Оку Бога.

Пора!

«Сюда!!!», — мысленно заорал Сварог, вкладывая в вопль всю свою силу воли, всю до капельки.

Око Бога, как серая мышь, метнулась через весь стол, ударилось о его ладонь.

Мар-Кифай вскочил, роняя стул и опрокидывая на себя бокал с вином.

— Вы!.. — он поперхнулся, закашлялся.

А кристалл словно прикипел к руке Сварога! Он не мог разжать пальцы, не мог даже шевельнуться, словно схватился за оголенный провод; удар могучего незримого потока пронзил его тело навылет.

— Идиот! — наконец обрел дар речи Мар-Кифой. — Вы же нас погубите!!!

Помещение стало медленно скручиваться в воронку, центром которой был кулак Сварога с зажатым в нем кристаллом. Качнулись драпировки, посыпались на пол картины.

Сварогу отчего-то не было страшно. Откуда-то он знал, что все делает правильно. И еще сильнее сжал кристалл в кулаке.

— Вы же не знаете, как! — Мар-Кифай вытянул руку, но пол вздыбился, и президент Короны повалился грудью на стол. — Отдайте камень, кретин! Я прощаю вас!..

Но было поздно. Затрещали стены. Стол с яствами, стулья, канделябры, люди — всю залу раскрутило на сумасшедшей карусели и единым могучим глотком всосало в исчезающее малое отверстие, проткнутое в ткани Вселенной.

«И тогда не промахнись», — сказала Праматерь.

…Частный детектив Ирви-Лонг открыл глаза, с трудом приподнялся на локтях. Огляделся. Ныло все тело, каждая клеточка. Странно. Он прекрасно помнил, как засыпал в теплой супружеской постели, — а теперь выясняется, что лежит на дне глубокого котлована, прямо на голой земле, вокруг острогами вздымаются стены этой ямищи, а рядом торчит из грунта куполообразная и напрочь непонятная фигня, похожая на лысину закопанного по самую маковку железного великана. «Могила, — такова была первая и, признаться, безумная мысль Ирви-Лонга. — Да это ж меня хоронят заживо!..»

Сверху, с головокружительно далекого края котлована вдруг сорвалась, полетела вниз, планируя, еще одна фигня — вогнутый кусок металла, напоминающий осколок исполинского елочного шара. Со свистом и дребезжанием вонзился острым концом в землю в опасной близости от Ирви-Лонга, покачался и замер, «…питель», — было выгравировано на его боку.

Любимый костюм изгваздан, местами даже порван… Да что ж это делается-то, вчера ж не пил ни капли, специально не пил!.. А это еще кто?

Над ним склонились люди, все как один незнакомые… А, нет, один все-таки знакомый — точнее, одна. Очаровашка Лиома. Растрепанная, в глазах слезы, почему-то смотрит на него с надеждой, точно ждет чего-то.

— Кажется, я что-то пропустил? — нахмурился Ирви-Лонг.