Лучший друг Эрм-Вадло жил всего через две улицы от дома частного детектива, так что удалось добраться быстро и без происшествий. Главное, не пришлось выходить в людные места.

Дверь распахнулась, едва Сварог потянулся, чтобы дернуть шнурок колокольчика, и на пороге возник худощавый мужик неопределенного возраста, с всклокоченными светлыми волосами, в засаленном, заляпанном краской, прожженном в нескольких местах халате.

— Так и знал, что этот переполох на улице из-за тебя, — проворчал он, размешивая пестиком в ступке некую ядовито-зеленую массу. — Ныряйте, чего уж там…

Сварог и псевдоплемянница вошли в полутемную прихожую, где их встретил запах жженной пробки. Зато в гостиной было светло и пахло намного более приятно — жасмином.

Квартирка Эрма-Вадло более всего напоминала склад забытых вещей — такой же бессистемный набор совершенно нестыкуемых друг с другом предметов. А теперь представьте, что на этом складе проводили обыск… даже не обыск — форменный шмон, вороша, разбрасывая и распихивая вещи по углам в совершеннейшем беспорядке.

— Ну? — повернулся Эрм-Вадло к Сварогу, продолжая орудовать пестиком. — Ты во что вляпался, чучело? Я ж вижу, что вляпался. Такой серьезной и печальной твоя физиономия была всего лишь однажды — на собственной свадьбе.

— А тебе охота знать? Чем меньше знаешь, тем живее будешь.

— Как хочешь. Только учти, из дома я выхожу редко, но знаю обо всем больше других. Иногда и больше тебя.

— И… что тебе известно?

Эрм подмигнул Сварогу.

— Я ж почти целыми днями у окна сижу. И вот сегодня вижу, как полицейские мобили к твоему дому — шурх! А потом целый отряд туда же — дух-дух-дух! Я на улицу, отловил пробегающего мимо одного старого приятеля по совместной службе… ну, ты понимаешь где. И спросил, с чего этот переполох?

Он замолчал.

— Ну? — уставился на него Сварог.

Эрм, продолжая орудовать пестиком, зашел так, чтобы «племянница» оказалась у него за спиной, взгляд его тут же с изменился со смешливо-благодушного на колкий и цепкий, резко контрастирующий с шутовской внешностью. Движением глаз он спросил у Сварога: говорить ли при этой? И, в общем-то был прав: незачем посвящать лишних людей.

— Потом поговорим, — сказал Сварог.

Взгляд у Эрма вновь стал смешливо-благодушным. Он повернулся сперва к девушке, потом к Сварогу:

— И как зовут твою… подругу?

«Мне тоже хочется знать». Сварог пожал плечами.

— Сам спроси. Не беспокойся, язык у нее весьма бойкий, скажу тебе по секрету. А ты мне пока дай что-нибудь промочить горло.

— Узнаю старину Ирви-Лонга! Возьми вон в том шкафу.

— Меня зовут Лиома-Эспай, — сказала «племянница», игриво склонив голову набок. — На правах друга Ирви можете звать меня просто Лиома.

— В таком случае, я просто Эрм.

Он лизнул зеленоватую массу на пестике, покатал во рту, закатив глаза к потолку, удовлетворенно кивнул.

— А что вы готовите? — спросила Лиома.

— Приворотное зелье, — на полном серьезе сказал Эрм. — Ненастоящее, разумеется. По моим сведениям, с завтрашнего дня начнется спрос в лавочках на Рваной улице. Не хотите, кстати, отведать, дети мои? Может, подействует…

Сварог тем временем положил папки на крошечное свободное местечко на столе и открыл шкафчик. Про «горло промочить» он спросил не токмо ради имиджа закоренелого выпивохи, но еще и потому, что организм действительно испытывал потребность в живительной влаге из магазина «крепкие спиртные напитки». Ай-ай-ай, а вот это не есть хорошо. С этим надо завязывать… Из батареи бутылок он выбрал ту, в которой желтела жидкость того же вида, что он прихлебывал весь сегодняшний день из фляжек. Сразу было понятно, что в этом доме церемоний можно не разводить, так что он скрутил пробку и отпил прямо из горла.

— Ну как? — прищурив глаз, с хитрецой поинтересовался «просто Эрм».

В вопросе явно чувствовался подвох, Сварог не понял, какой именно, и честно ответил:

— Неплохо.

— А теперь глянь на этикетку.

Сварог глянул. «Эрминьок „Древесный лед“. Двадцатилетней выдержки. Из личных подвалов ваффен-победителя Брокко-Ганта, город Камкас». И что, собственно? На выручку пришла племянница:

— Мамочки, неужели это эрминьок эпохи Каскада! Его же запретили!

— Что запрещено, всегда стоит уйму денег, крошка! — рассмеялся Эрм. — Только это не настоящий эрминьок.

— Как ненастоящий?

— Как и все остальное, что ты здесь видишь, исключая меня и твоего приятеля Ирви… Деточка, в этом доме ты не найдешь ни одной настоящей вещи, — с гордостью заявил Эрм-Вадло. — Ну-ка, скажи мне, что это такое?

Он наконец отпустил пестик и выдернул из залежей барахла на комоде бриллиантовое колье. Глаза Лиомы округлились:

— Это же… Это же колье госпожи Неско…

— А вот и нет! Колье Неско пока на ней, покоится в уютной ложбинке, близехонько от сердца госпожи. Но скоро, думаю, его место займет эта скромная и отнюдь не такая дорогая безделушка моего производства. Ох, как бы я не хотел быть рядом, когда госпожа Неско откроет подмену… Но я никогда не спрашиваю у своих заказчиков, для чего им то или другое, однако… делаю предположения. И, знаете, иногда они оправдываются.

— А какое у вас умение? — спросила Лиома.

— Да пустяки, не о чем говорить. А вот умение моего брата — это да! Во время инициации он получил редкостное умение. Дотронувшись пальцем до стенки сосуда, он может вскипятить в нем воду. В два счета кипятит огромные котлы, а уж в кружках… Сейчас работает кипятильщиком на кухне в «Поющем гриффоне», в лучшем ресторане столицы. Большим человеком стал, не нам чета. Посмотрите, прелестная Лиома, на это растение, что скажете?

Он подошел к подоконнику, на котором в большом цветочном горшке росло… ну, в общем, то, что с очень большой натяжкой можно было назвать растением. Из насыпанных поверху цветочной земли мелких камней и ракушек поднимался коричневый сосновый ствол толщиной в палец, по всей длине которого были вкраплены крохотные блестящие камушки — то ли стеклянные, то ли драгоценные. От ствола карликовой сосны отходили ветви, и ни одна не повторяла другую: ветвь алоэ, карликовой березы, миниатюрный бамбуковый стебель, тонкая гибкая пупырчатая ветвь неизвестного Сварогу дерева, карликовая пальмовая, ветвь из серебра, ветви из цветного стекла… Листья переливались зеленым и красным нутряным светом. С веток свисали совершенно фантастического вида миниатюрные плоды — и не дотронувшись, нельзя было сказать, из чего они сделаны.

— Красиво, — восторженно прошептала Лиома.

— А что написано на табличке?

— Мастер Юлд-Мажэ, — прочитала Лиома табличку, приклеенную к горшку. — Где-то я слышала это имя.

— Раз вы слышали его всего лишь «где-то», значит, вы не вращаетесь в высших сферах. Собственно, об этом я и сам догадался. А если б вращались, так томно закатывали бы глаза при упоминании одного только имени мастера. Когда в моду вошло искусство рорике, древесного портрета, тут же появились и модные мастера. За возможность приобрести их изделия люди из высших сфер готовы были платить огромные деньги. И я ничуть не удивился, когда однажды получил заказ изобразить что-нибудь в непередаваемом стиле мастера Юлд-Мажэ. Ну и изобразил. Но заказчик так и не явился. Подозреваю, не дошел. А я никому другому продавать не стал, себе оставил. Вот, любуюсь каждый день.

— Значит, вы зарабатываете на жизнь подделкой, — серьезно кивнула Лиома.

Эрм склонил голову в изящном поклоне.

— К вашим услугам, моя прелестная госпожа. Если хотите, я изготовлю для вас в точности такое же платье, какое носит супруга Старшего Советника Президента Визари, самонадеянно полагая, что ни у кого нет даже похожего и никогда не будет. И я дам вам самую большую скидку в истории подделок.

— Ну-ка пойдем поговорим, — сказал Сварог, захлопывая папку и подходя к Эрму.

Эрм развел руками.

— У мужчин всегда найдутся дела, чаровница Лиома. Мы вас пока оставим, а вы, душевно вас прошу, ничего здесь не трогайте

Этого предупреждения Эрму показалось недостаточным, и он добавил:

— Допустим, от вашего неосторожного прикосновения с какой-нибудь вещицы поднимется страшная лиловая пыльца, она может попортить вашу красоту!

Сварог и Эрм вышли на кухню, и Сварог подумал, что более захламленных кухонь он не видел даже в самой первой, советской, жизни. — Что тебе сказал твой знакомый?

— Это который? — округлил глаза Эрм.

— Не прикидывайся. Которого ты отловил на улице, — Сварог отвинтил крышку прихваченной с собой бутылки этого… как его… эрминьока. Эрм потер подбородок.

— Да он сам мало знает. Им сказали, что совершено убийство второй значимости и будут объявлены «Кольца» до окончательной поимки. Давненько, говорит, не случалось убийств второй значимости… Давай, Лонг, рассказывай. Я же вижу, что ты сам не свой… Гляжу на тебя и удивляюсь: вроде ты, а вроде и не ты. Взгляд другой, движения, фразы… Значит, случилось что-то из ряда вон, раз тебя так перекосило. А тут еще этот переполох на улицах. Почему-то мне кажется, что это не совпадение.

«Вот сволочь глазастая». Скрывать историю незадачливого частного сыщика не было никакого смысла, и Сварог рассказал о своих злоключениях, начиная со встречи с Чофо-Агайром в «Зеленой жабе». Разве что не расписывал, как глупо попался с внезапным пропаданием невидимости — дабы не будить подозрения. Эрм-Вадло слушал внимательно, не отрывая от Сварога пристального взгляда. Выслушав историю до конца, Эрм наклонил стул, скинул на пол какие-то цветастые тряпки и разложенные на них цилиндрики, сел, наклонил голову, запустил руки в шевелюру.

— Да, — сказал он. — Да. Ты часто попадал в переделки, Лонг, но такой капкан на твоей ноге еще не защелкивался. Что с тобой? Как ты не распознал, что дело тухлое? Не похоже на тебя. Лонг… Ладно. Надо думать, как выпутываться. Чофо-Агайр, Чофо-Агайр… Никогда о таком не слышал. А по твоим описаниям, человек он вроде из заметных. Держу пари, это не настоящее имя… Однако при этом он привел тебя именно к себе домой. Странно… А впрочем…

Эрм поднял голову и посмотрел на Сварога.

— Кто сказал, что к себе? Ты ж не проверял. Он мог воспользоваться стирателем. И кроме меня, в этом городе хватает людей, которые могут изготовить стиратель наложенных заклинаний. Хотя… хотя ты не видел, как он им пользовался… Но он мог сделать это заранее, мог сделать это незаметно, встав так, что ты ничего не заметил… Короче. В первую очередь надо установить, кого ты завалил. Вряд ли переполох поднялся из-за простого обывателя… Ну не ты, понятно, завалил, а те, кто подставил тебя. Я-то тебе верю, как себе, можешь не сомневаться. Я-то знаю, что на мокрое ты не пойдешь. Правда, полицию убедить в этом будет нелегко. Так. Сегодня уже поздно, но завтра я схожу кое к кому и все разведаю. Дай-ка!

Эрм забрал у Сварога бутылку и сделал внушительный глоток.

— А следы в доме этого Чофо-Агайра, все эти полосы на обоях и клочки шерсти — липа, — уверенно сказал Эрм. — Хотят не просто повесить на тебя убийство, а еще и утяжелить твою вину, указав на связь с Черной Планетой. Дескать, действуешь по внушению Тварей. В последнее время довольно часто говорили о способности Черной Планеты внушать людям всякую дрянь, так что и очень кстати будет предъявить одного внушенного. Тебя.

— Мне надо выбраться из города, — сказал Сварог. — Мне позарез надо в Некушд. Ты сумеешь помочь?

— Помочь-то сумею… вот только для тебя самое безопасное место — здесь. Этот дом, этот квартал. Мы почти в центре «Кольца», так что здесь они искать начнут в последнюю очередь. К тому же с твоей невидимостью… Словом, отсидишься здесь какое-то время, а там видно будет. Даже в свою «Зеленую жабу», например, можешь сползать.

— В «Жабу», говоришь? — задумчиво пробормотал Сварог.

— Эй! Ты что, всерьез собрался в «Жабу»? Я же пошутил.

— В «Жабу» нет, а кое-куда поблизости заглянуть хочу. На экскурсию.

— И куда именно? Не скажешь?

— А стоит ли? Просто настала пора разобраться в некоторых глобальных вопросах.

Эрм пожал плечами.

— Темнишь. А сейчас что будем делать?

— А сейчас ты на пару с барышней сообразите нам перекусить, тогда как я пока поищу что есть интересного во-он в тех папочках на столе. Не одолжишь мне этот… стиратель?

— Так, а твой где? — удивление Эрма было сильным и неподдельным.

— Меня застали врасплох.

— Да-а, — недоверчиво протянул Эрм, — что-то ты, брат, совсем… Нет, ну дам, конечно…

Из гостиной донесся крик, и Эрм со Сварогом бросились из кухни.

— Вот всегда так! — злился на ходу Эрм. — Скольких женщин не предупреждал, чтобы ничего не трогали — ни одна не послушалась. Не выдержала. Женюсь, клянусь богами, на той, кто послушно отсидит на стуле хотя бы пять минут, ни к чему не прикоснувшись.

Лиома сидела на столе, испуганно прижав кулачки к подбородку. Внизу покачивалась, шипела, высунув раздвоенный язык, похожая на гадюку песчаного цвета змея. Эрм остановился и шумно перевел дух. Повернулся к Сварогу.

— Везучая у тебя подружка. Лонг. А змеюшка могла бы и за ногу тяпнуть, — он щелкнул пальцами, произнес что-то короткое, односложное, и змейка вдруг с дробным стуком, как горох, опала на пол. И вот уже нету никакой змейки, на полу валяются бусы: продолговатые, янтарного цвета камни на тонкой золотой нити. — Я же говорил: ничего не трогать!

— Я и не трогала, — холодно поджала губы Лиома. — Она сама.

— Ага… Сама она, видите ли, не умеет, — Эрм поднял бусы, раскрутил на пальце. — Эта штучка превращается в змею только тогда, когда ее надевают. На шею. Хреновина из арсенала теневых убийц.

— Так зачем же вы такую страшную… хреновину оставляете где попало?! — только сейчас к «племяннице», с осознанием того, от чего она находилась столь близко от ядовитого укуса, приходил доподлинный, неподдельный ужас.

— Да завалилась цацка куда-то, — виновато сказал Эрм. — Я поискал, поискал, не нашел и… и забыл. Ладно, пошли на кухню.