Глава 10
Школы, детские сады, ясли

В 1935–1938 гг. около парка построили и открыли четыре новые многоэтажные школы. Первой появилась средняя школа № 28 на Бумажной улице (д. № 15). После перенумерации она стала 287-й.

Это – один из первых проектов школьных зданий, предназначенных для районов с невысокой застройкой. По мнению специалистов, небольшая кубатура здания (около 14,6 тыс. кв. метров) и простая архитектурная обработка фасадов послужили основанием для повторного использования проекта.

В школе был предусмотрен один вестибюль. На первом и третьем этажах – по семь классов, во втором этаже – восемь. В школе на Бумажной улице, считал автор, «еще много общего с архитектурой конструктивизма. Вместе с тем в ее архитектуре появляется новый мотив – пилястры во всю высоту здания».

Здание 1935 г. не сохранилось. В 1957 г. школа под тем же номером открылась во вновь построенном здании там же, на Бумажной улице, но в ее начале (д. № 5).

Здание школы № 9 Ленинского района построено в 1935–1937 гг. и располагалось по адресу: наб. Обводного канала, д. 154-а. После перенумерации стала 276-й.

В школах Ленинграда постройки 1935–1939 гг. общая площадь учебных классов варьировалась от 500 до 1056 кв. м, помещений – от 1126 до 3048 кв. м.

Имелись лаборатории (классы химии и физики), класс пения, учительская, канцелярия, рекреации, «комната общественных организаций», буфет-столовая, «снарядная», вестибюль с гардеробом, уборные и умывальные для учеников и для персонала, кабинет и квартира директора.

В школах на 800 учащихся (22 класса) появились лаборантская при классе химии, класс естествознания и лаборантская при нем, физкультурный зал, класс пения, комната учебных пособий, кабинеты завуча и врача, кладовая при буфете, квартира сторожа и кладовая инвентаря в подвалах.

В подвалах также располагались котельная, насосная, помещение кочегара, угле и шлакохранилище.

«Живых уголков» в школах постройки 1935–1939 гг. не было.

Школы на свободных участках строились только по типовым проектам.

Что представляли собой в предвоенные месяцы оборудование и инвентарь ленинградских школ, построенных в 1936–1940 гг., позволяют узнать архивные документы, объединенные одним и тем же названием – «Акты на отвод помещений» школ (на случай начала войны) под медицинские учреждения, датированные январем 1941 г.

Для примера, одна из школ, трехэтажная, имела водопровод, канализацию, электроосвещение, печное и калориферное отопление, актовый зал на 500 мест, шесть пожарных кранов, два кипятильника и бочки с водой на чердаке.

Обеспечивалась следующим инвентарем: столы (канцелярские, учительские, письменные) и столики, прямоугольные и круглые, «вытяжные» шкафы, шкафы книжные и «полушкафы». «Светозатемняющие шторы» (десятки штук). «Бюст Сталина, инв. № 381», «портреты вождей», мягкие диваны, скамейки деревянные. Тумбочки для цветов, портьеры, картины «в раме», несколько роялей, ширмы. Панно «Сталин с детьми» и «Киров с детьми», две пальмы искусственных, кресла театральные и венские. Стеклянные витрины, «шкафик-витрина», трюмо, настольные лампы, портрет М.И. Калинина. Письменные приборы (металлические и из пластмассы). «Бюст Гейне», «продольное зеркало», ростомер, люстры, несгораемые шкафы, часы настенные. Подставки для бюстов, стулья (дубовые, полумягкие, березовые, венские). «Бюст И.В. Сталина с девочкой», огнетушители, кухонная мойка, вешалки обычные и вешалки «с колками».

В «актах» по другим школам значатся также лопаты, «весы медные», колуны, тачки, картофелечистки и ванны. Ломы, кушетки, наковальни, титаны, верстаки, лари и котлы. Доски для объявлений, «уборных на 89 очка во всех этажах», барельефы, писсуары, носилки, умывальники фаянсовые. Вентиляторы, «мармитка паровая со всеми приборами» и «спорт-зало».

В плане «капвложений по Народному образованию на 1941 г…» Ленинского района по школе № 31 (289) запланирован «ремонт и оштукатурка» фасада и устройство около школы физкультурной площадки .

Материалы – как в опубликованных, так и в архивных источниках – по истории всех вышеназванных четырех школ в годы блокады по объему разительно отличаются. Общее, что объединяет все эти школы, – это что ни одна из них в течение всего периода блокады не работала.

Наибольшее количество фактов (найденных мной в источниках на сегодняшний день) связано с 289-й школой.

Школа № 276 в источниках упоминается несколько раз. В одном архивном документе говорится, что школа «в блокаду сгорела».

Жившая в доме № 156 (кв. 81) по Обводному каналу Вера Герасимовна Александрова училась в школе № 276 до 1941 г. Всю войну работала кассиром на проспекте Стачек, на судостроительном заводе имени Жданова. В октябре 1946 г. стала пионервожатой этой школы.

Решением Кировского райисполкома от 4 августа 1941 г. количество школ в районе сокращалось – учащиеся 392-й школы переводились (вместе с учащимися еще трех школ) в 384-ю школу, с занятиями в две смены.

Не удалось установить, когда после начала войны прекратилась учебная деятельность в 287-й школе.

Тем не менее, приводимые ниже факты по истории как этих, так и иных школ Ленинского и школы № 6 Кировского районов, позволяют в определенной степени составить представление о буднях блокадных школ, педагогов, учащихся.

«Наступил 1941 год, июнь. Брат Николай 14 июня окончил 10 классов, сдал выпускные экзамены и уехал с духовым оркестром в пионерский лагерь от «Кировского завода» на станцию Сиверская. Он увлекался музыкой, играл на фортепиано и трубе, сам писал музыку и мечтал поступить в консерваторию. Я окончила 8 классов. Учились мы в 28-й школе Ленинского района, которая находилась на Бумажной улице. <…> 4 июля брат Николай в 17 лет ушел добровольцем с духовым оркестром. <…>

Последнее письмо [от него] было 7 августа 1941 года. <…>

При домохозяйстве, где я проживала, была организована подростковая сандружина, в которой я принимала участие (дежурство на крыше во время бомбежки, тушение песком зажигательных бомб)» .

С 1 июля 1941 г., на основании постановления Совнаркома СССР, от платы за обучение в 8-10 классах средних школ освобождались дети рядового и младшего начальствующего состава, призванного в РККА и Военно-морской флот.

11 августа 1941 г. Ленинский райисполком своим решением «О дополнительной эвакуации женщин с детьми до 14-ти летнего возраста из г. Ленинграда» обязал районный отдел народного образования «выделить 50 чел. педагогов из числа проверенных работников для работы в аппарате комиссии, выдав каждому из них соответствующее направление».

В том же августе в распоряжение комиссии по эвакуации Ленинского района ежедневно направлялись 20 школьников (и учащихся ремесленных училищ). Они дежурили на железнодорожных вокзалах, разносили повестки. На лесопильный завод «Пионер» Кировский райком комсомола направил еще до начала июля 400 школьников и студентов.

С конца лета 1941 г. в зданиях ряда ленинградских школ стали располагаться также и эвакопункты для беженцев.

27 сентября 1941 г. секретарь исполкома Ленинского райсовета направил заведующему районным отделом народного образования письмо: «В целях лучшего обслуживания питанием работников Вашей системы», исполком договорился с трестом столовых «об организации отдельной столовой. Для этого Вам разрешается отвести одно помещение из законсервированных детских учреждений для этой цели. Трест Столовых обеспечит продуктами питания, кухонной посудой и персоналом».

В 103 городских школах возобновились занятия 3 ноября 1941 г.. Из них – в пяти школах Ленинского района. В списке райисполкома среди школ, подготовленных к открытию, упоминалась (из нами рассматриваемых) только 289-я.

А.Л. Сахаров работал на строительстве школы № 9 (276) по Обводному каналу (д. № 154-а). В своих воспоминаниях он приводит (не ссылаясь на первоисточник) факт, что эта школа три раза подвергалась вражеской бомбардировке; здание выгорело, остались только капитальные стены.

Когда произошел пожар в здании, выяснить пока не удалось. После Великой Отечественной войны в нем располагалось СПТУ № 52.

«Я продолжала учиться в школе, занималась в 9 классе. Школа находилась в бывшем помещении детского сада на улице Розенштейна. Ходили уже тогда, не боясь артиллерийских обстрелов, – привыкли. В школе учились несколько учеников. 8-10 человек занимались у натопленной круглой печки с одним преподавателем. В школе нам давали жидкий суп из пшена, который я приносила домой родителям» .

В ноябре 1941 г. в Ленинском районе работало только 5 школ.

В том же месяце посещаемость школ упала. Причины этого были ясны, но первопричины трактовались в 1941 г. по-разному.

«…Когда [в] школьных столовых обеды стали отпускаться для ребят по карточкам это резко отразилось на посещаемости учащимися. <…> Районный комитет комсомола поставил на обсуждение бюро РК ВЛКСМ о работе среди пионеров и школьников, в принятом решении была отмечена недостаточная воспитательная работа со стороны РОНО среди родителей, не достаточно проводимая массово-политическая работа со стороны педагогов» (Кировский РК ВЛКСМ).

Из письма исполняющего обязанности заведующего Ленгороно секретарю городского исполкома, 20 ноября 1941 г.:

«Наряду с причинами военного характера, снижение посещаемости вызвано введением вырезки талонов из продовольственных карточек учащихся при получении ими первых блюд в школьных столовых и платностью за обучение в 8-10 классах. <…>

Количество уплативших за обучение составляет лишь десятки учащихся. Требование школ об уплате за обучение грозит дальнейшим значительным отсевом учащихся».

Прошло более двух недель.

6 декабря 1941 г. Исполком принял решение плату за обучение не взимать, но только в первом полугодии 1941/42 учебного года (когда полугодие уже заканчивалось), а во втором полугодии – взимать! В два срока, по 50 рублей..

Учащимся отпускать первые блюда (супы) «без вырезки талонов из продовольственных карточек» Исполком разрешил только с 8 декабря 1941 г.

26 декабря 1941 г. секретарь исполкома Ленинского райсовета сообщила секретарю парткома районного отдела народного образования, что исполкомом дано указание директору треста столовых «о прикреплении педагогического состава наших школ к столовым, в удобное для педагогов время. Что же касается педагогов и директоров действующих школ – дано указание Тресту столовых, чтобы таковые питались наравне с учащимися в этих школах».

До конца учебной четверти оставалось несколько дней, и городской Исполком принял, путем опроса, следующее решение: занятия в средних школах Ленинграда «после зимних каникул начать с 15-го января 1942 года».

В экспозиции Музея обороны и блокады Ленинграда перечислены 39 школ, которые продолжали работать в зиму 1941/42 гг., то есть и после каникул. Ближайших к парку имени 1 Мая школ – 276, 287, 289 и 384-й – в этом списке нет.

Школа занимала второй этаж. Мы сидели в пальто, по четыре человека за черными лабораторными столами».

Это была средняя школа № 280 (Лермонтовский пр., 51). Она работала всю блокадную зиму. На 8 мая 1942 г. в ней насчитывалось 562 ученика.

Всего же в Ленинском районе в 1941/42 учебном году количество учащихся на начало учебного года составило 1759, на конец года – 1511 человек.

Вместе с тем в документе о выдаче продовольственных карточек рабочим и служащим в марте 1942 г. в числе средних школ Ленинского района указаны три, располагавшиеся по адресам: Нарвский пр., 6, Обводный канал, 154-а и Бумажная ул., 15.

Согласно нормам от 11 февраля 1942 г., рабочим и ИТР не оборонных предприятий полагалось 500 г хлеба, служащим – 400 г. В документе категории «иждивенцы» и «дети до 12 лет» не упомянуты.

На школу № 276 выдано 4 карточки для рабочих и 22 – для служащих. На школы № 289 – 7 и 32, № 287 – 4 и 15 карточек соответственно.

А вот в документе о выдаче карточек на промтовары на тот месяц и год эти школы отсутствуют, но указаны иные школы, общим количеством девятнадцать.

4 мая 1942 г. в Ленинграде начали работу 137 школ. В связи с физическим истощением учащихся устанавливался предел количества уроков: в младших классах – три, в старших – не более пяти. Предполагалась организация в школах трехразового питания.

На 5 мая 1942 г. в Ленинском районе работающих было 7 школ. Одна из них – 289-я (Нарвский пр., 6/8), с количеством учащихся 729 человек.

Директором 289-й школы решением райисполкома была утверждена Надежда Александровна Шемякина.

Среди намеченных райисполкомом мер в связи с началом учебного года в 4 школах Ленинского района: вместе с шефствующими над школами предприятиями соорудить «выносные санузлы», обеспечить школы «противохимическим и противопожарным инвентарем», «оформить» их «лозунгами и плакатами», очистить дворы. До 10 мая провести родительские собрания в школах и восстановить работу родительских комитетов при них.

8 мая 1942 г. заведующая районным отделом народного образования М.Н. Соколова направила докладную записку председателю райисполкома Н.В. Антонову. По этому документу можно составить определенное представление о начале учебного года.

Помещения, при помощи шефствующих над школами предприятий, «за исключением пищевых блоков, были полностью подготовлены, остеклены; офанерены; вымыты». В пяти школах «отогреты фановые трубы», сами школы «оформлены».

Медицинский осмотр учащиеся прошли до 4 мая, за исключением школы 289-й, где неосмотренными остаются около 300 человек.

Педагогическими кадрами школы были обеспечены полностью к 28 апреля. Но «в связи с тем, что подготовка школ к открытию потребовала большого напряжения и от учителей, некоторые из них заболели до 4 мая». По школам района количество заболевших учителей насчитывается от 15 до 30 % (как, в 289-й школе).

В первый день учебы, 4 мая, из-за «полной неподготовленности» районного треста столовых «режим дня был сорван: завтраки вместо одного часа длились до шести часов». Например, в 289-й школе завтраки закончились в четвертом часу дня. 5–6 мая завтраки в 289-й и 277-й продолжались до 12 часов дня, обеды до 7 часов вечера – «это основной недочет работы школ».

Учебные занятия в первый день проводились во всех школах, кроме 268-й и 289-й, «где с учащимися частично проводились воспитательские беседы о задачах занятий, частично читались газеты и художественная литература».

«Второй недочет» работы школ, считала заведующая РОНО, тот, что «занятия проходят из-за болезни учителей не по расписанию, и учителя, замещающие больных, недостаточно подготовленными проводят занятия».

«Третий недочет – администрация школ ни во время подготовки, ни в первые дни занятий не использовала метод соцсоревнования.

Четвертый недочет – сбор денег 2 раза в день, выдача справок для больных детей <…> все это отнимает много времени не только воспитателей, но и у руководства школ.

Пятый недочет – отсутствие постоянных уборщиц (II категория и 83 руб. зарплата) не обеспечивает должного минимума чистоты в школах».

С 1 сентября 1941 по 20 июня 1942 г. в 289-й школе работала учителем русского языка и литературы Ираида Гавриловна Петрова. Ее перевели из школы с Обводного канала (д. № 154-а), «которая в блокаду сгорела».

Родилась И.Г. Петрова в 1882 г. в Петербурге, в семье рыбака и крестьянки Петергофского уезда. Закончила Покровскую женскую гимназию и учительскую семинарию. Начала преподавать в 1902 г. Три года училась на

Высших курсах П.Ф. Лесгафта. В 1911 и 1914 гг. посетила Берлин, Вену, Италию и Англию («ездила с образовательными экскурсиями»). В 1932 г. окончила ЛГПИ имени А.И. Герцена. В партиях не состояла. С 1939 г. избиралась депутатом Ленгорсовета.

До августа 1944 г. И.Г. Петрова – завуч 14-го детского дома Ленинского района, располагавшегося в селе Дивеево Горковской области. После возвращения в Ленинград – учитель 288-й женской средней школы. В 1945 г. награждена медалью «За оборону Ленинграда» и в 1946 г. – «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг…». Жила в доме № 27на проспекте Газа.

В своей автобиографии Ираида Гавриловна написала: «Имела единственного сына, погибшего на Ленинградском фронте».

На лето 1942 г. учащихся младших классов 289-й школы «перевели в школу на Девятой Красноармейской , но там нас только кормили во время каникул».

В конце июня 1942 г. городской Исполком вынес решение «о мобилизации учащихся 6-10-х классов «на поливку, прополку посевов овощей и посадку рассады».

По решению гороно, с 1 августа 1942 г. в Ленинском районе должны были начать работу 4 школы, в том числе 289-я на Нарвском проспекте. Школы на Бумажной улице и Обводном канале (д. № 154-а) в этом решении не упоминались. В здании школы 289-й осенью 1942 г. разместились военные (об этом в следующей главе).

Школа переехала на улицу Розенштейна (д. № 21). В докладной записке «О санитарном состоянии и мероприятиях по подготовке к зиме объектов района» начальника районной Государственной санитарной инспекции от 25 июля 1943 г. указывалось, что в здании «кубатура классов не соответствует количеству размещенных в них детей, крайне неблагоустроенный пищевой блок», поэтому школу № 289 необходимо обеспечить помещениями, «отвечающими санитарным нормам».

Переехать в свое «родное» здание 289-й школе предстояло еще не скоро.

По «Плану работ частей МПВО в городском хозяйстве на I квартал 1944 года» предусмотрены ремонтные работы по 8 школам, в том числе по адресу: Нарвский пр., 6/8 . Во II квартале окончательный срок ремонта здания был определен – к 1 июля. За десять дней до указанной даты констатировалось: «Столярные, водопроводные и канализационные работы не начаты. Не приступили к оборудованию пищевого блока. Задержка кровельных работ мешает выполнению отдельных штукатурных работ».

Вернемся в май 1942 г.

14 мая Исполком принял решение по вопросу сохранности имущества временно законсервированных школ районных отделов народного образования. 23 июня Ленинский райисполком заслушал, как это решение выполняется на подведомственной ему территории. Свыше 1200 школьных парт сожжено, из стоящих «без надзора» на улице парт школы № 285 «сделан забор военным госпиталем для огорода», оставшиеся после пожара оборудование и учебные пособия школы № 9 «до сих пор не приведены в порядок и повергались расхищению». «Такое-же положение и в других законсервированных школах».

В 1941/42 учебном году в школе № 6 (384) насчитывалось 32 основных и параллельных класса. Более всего было первых-четвертых классов, менее всего – восьмых и десятых.

Число учащихся на начало учебного года в этой школе составило 922 человека, на конец учебного года – 807. Сокращение учащихся по классам в течение учебного года в среднем составляло по 5-15 человек. Из общего числа учащихся на конец учебного года девочек – 485 человек, из них в первых-четвертых классах – 284, в 6-х классах – 65.

На 1 августа 1942 г. оставалось всего 250 учащихся, 28 педагогов и 11 человек технического персонала.

По отчетным документам Кировского райкома комсомола, ученики школы собирали книги, вносили деньги на строительство танковой колонны «Защитник Ленинграда», изготовляли тысячи конвертов. В марте 1943 г. организовали сбор золы (на удобрения), школьники собрали несколько десятков ведер.

Летом 1943 г. учениц школы № 384 Кировского района вывезли в подшефное хозяйство во Всеволожский район, в деревню Коблино.

«Потом во всей стране было введено раздельное обучение, и мы переехали на ул. Розенштейна , где и проучились до 1945-го года.

Страсти улеглись, порядок был восстановлен».

В соответствии с постановлением СНК СССР от 16 июля 1943 г. с 1 сентября 1943 г. в Ленинграде ввели раздельное обучение мальчиков и девочек с 1-го по 10-й классы. В списке школ горкома ВКП(б) указана женская средняя школа на проспекте Стачек (д. № 13) с количеством учащихся 283 человека. Ближайшая к парку имени 1 Мая школа была тоже женской, и располагалась она на Курляндской улице в доме № 14-а.

Всего в Ленинском районе 1943/44 учебном году работало шесть школ: три мужских и три женских. На следующий учебный год запланировали открыть еще по две мужские и женские школы.

В архивном деле Отдела учета ущерба по культурным учреждениям и учебным заведениям Ленинградской городской комиссии по установлению и расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков (май 1943 – февраль 1944 гг.) имеются сведения по двум школам. Ущерб, нанесенный школе № 392 в Промышленном переулке, составил 21 1037 руб., школе № 289 – в общей сложности 392 710 руб..

На 20 июня 1944 г медалью «За оборону Ленинграда» награждено 409 учеников и 113 учителей Ленинского района.

Всего в окрестностях парка имени 1 Мая до войны располагались 6 яслей и 12 детских садов.

Одна их жизнь «протекала» на страницах периодической печати. Второй жизнью – была реальность. И именно с ней сталкивались и дети, и их родители.

В половину первого ночи 5 февраля 1941 г. старший и участковый инспектора Ленинского роно провели «ночное обследование» двухэтажного детского сада № 6. Он располагался внутри жилмассива «Красного Треугольника» (Обводный кан., 156).

Некоторые результаты проверки. Ночевало 95 детей. «Температура воздуха низкая», в верхних спальнях – только 8 градусов тепла. «Детсад не обеспечен ватными одеялами для всех детей». «Место для просушки верхней одежды не приспособлено». «Кухня содержится в недостаточно чистом виде, имеется много тараканов, посуда нехорошо вымыта…». «Ночные няни работают каждую ночь, что не обеспечивает нормальное обслуживание детей».

24 марта 1941 г. секретарь Ленинского райисполкома направил письмо в Горздравотдел (выдержка):

«В детских садах нашего района большая эпидемия желудочно-кишечных заболеваний. В то-же время в дет. садах крайне недостаточно количество ночных горшков, что отчасти служит поводом для усугубления этой эпидемии» .

Привел только два факта. Есть и еще.

По официальному решению, первая смена в пионерских лагерях, расположенных на территории Ленинградской области, начиналась 20 июня 1941 г.

6 июля 1941 г. Ленинский райисполком принял решение «О работе сети детских учреждений (садов и яслей) в условиях военного времени».

Предполагалось развернуть сеть детсадов в системе ведомственных учреждений на 1060 человек (в том числе круглосуточных детских садов на 210 человек). Яслей в системе районного отдела здравоохранения и ведомственных предприятий – на 1500 человек. «Прикрепить» детсады и ясли к газоубежищам или бомбоубежищам. Утвердить «план размещения детсадов на случай пожара». «Детей мобилизованных, матери которых работают, принимать в детские учреждения вне очереди».

Этим же решением директор «Советской Звезды» Ф.В. Клочков обязывался «под персональную ответственность немедленно обеспечить укрытием детсады в количестве 100 чел. детей каждый». На территории предприятия была построена «землянка-траншея». Над сооружением навалили кипы хлопка. В этом укрытии и разместили детский сад, в нем первоначально находилось 60 малышей.

«Война с немецкими фашистами началась, когда мне было 4 года.

Что я помню? Я посещала два детских садика, которые разбомбили, я чудом осталась жива, погибли все дети и обслуживающий персонал. Во второй раз откопали живой только одну девушку и меня. И мама решила, что я должна быть в нашей квартире, которая вся была завалена бревнами. Мама работала на Кировском заводе».

О некоторых аспектах эвакуации детей из садов и яслей уже рассказано во второй главе.

В шестиэтажном жилом доме № 23/2 (довоенных более 200 квартир) по Нарвскому проекту, на втором этаже, также располагался детский сад № 37. То, что этот детсад был разрушен в результате артобстрела в ноябре 1941 г., подтверждается документально .

Читателей же общероссийского журнала конца 1942 г. заверяли, что, «несмотря на большое количество пожаров в городе, ни один детский сад Ленинграда не пострадал».

В решении Исполкома «О сокращении норм текущего содержания по массовым расходам местного бюджета» от 9 декабря 1941 г. устанавливалось «количество дней работы одного ясельного места в год в количестве 310 дней, сохранив нормы питания на один-дето-день на уровне 1941 года». «Остальные нормы сохранить на уровне не 1941 г., за исключением нормы на дооборудование, которую сократить на 10 %».

В феврале 1942 г. в городе стали открывать новые «Дома малютки», предназначенные для малышей до трех лет. Вблизи парка имени 1 Мая такой дом открылся на Лифляндской ул., 1/3. До войны по указанному адресу располагались детский сад № 28 и ясли № 47 Ленинского района.

В «Книге памяти» по адресу: Лифляндская ул., 1/3, перечислены 38 человек, из них 21 ребенок – 1940–1942 гг. рождения. Почти все они скончались в марте 1942 г. Среди них – годовалая Галя Навдушевич. Эта же фамилия встречается в «Книге памяти» пять раз, с указанием одного и того же адреса и квартиры: пр. Газа, д. 28, кв. 83. Места захоронения всех умерших неизвестны.

20 августа 1942 г. заведующей детским садом № 28 Е.В. Кавчик райисполком объявил благодарность «за успешное проведение оздоровительной кампании с детьми». Одновременно обязал ее совместно с роно подготовить до 15 сентября помещения на станции Кавголово (довоенной базе ДСО «Динамо») «для пребывания детей в зимний период» в количестве 100 человек, обеспечив эти помещения всем необходимым.

В период до мая 1943 г. в зданиях детского сада и яслей на Лифляндской более чем наполовину пострадали крыши, внутренняя штукатурка, в разной степени – окна. Менее чем наполовину – стены, перегородки, перекрытия, полы, двери, наружная штукатурка. На 15 % – оборудование котельных.

На территории фабрики «Равенство», недалеко от главного производственного корпуса, до 8 мая 1942 г. функционировали ясли. В августе старшая группа яслей была из Ленинграда эвакуирована. Исполняющей обязанности заведующей осталась Т.Н. Иноземцева.

По воспоминаниям ее дочери Т.Н. Шемшученко, с июня 1941 г. работавшей в этих яслях сестрой-воспитательницей, «когда перестал работать водопровод, персонал яслей набирал воду в Екатерингофке. Вода была ржавая, коричневого цвета, мы пропускали ее через несколько слоев марли, затем кипятили для питья и приготовления пищи. Все работники яслей были на казарменном положении. К нам стали поступать маленькие дети – сироты, которых находила милиция. Все они были очень истощены…».

На следующий день после того, как в результате пожара выгорело и рухнуло главное здание предприятия, 7 мая 1942 г., детей эвакуировали в поселок Юкки, около Парголово, в пустовавшее здание эвакуированного детского санатория.

Т.М. Шемшученко называет порядковый номер яслей – № 132 Кировского района. Это могло быть здание, построенное в 1938 г. по проекту архитектора Л. Черняка. Здание сохранилось. Современный адрес: ул. Калинина, 2/4.

На апрель 1942 г. на втором этаже дома № 11 по Нарвскому проспекту располагались ясли № 115 Ленинского района. В них находилось 70 малышей. Площадь яслей составляла 120 квадратных метров. По мнению заведующей, для такого количества детей площади яслей уже не хватало, и она обратилась в райисполком с просьбой предоставить дополнительно находившуюся рядом комнату домовой конторы.

15 апреля председатель Ленинского райисполкома лично обратился к заведующему домохозяйством № 174 «незамедлительно ликвидировать случаи протечки из жилых помещений в детский сад № 37, расположенный во 2-м этаже дома № 23 по Нарвскому проспекту».

В плане мероприятий МПВО по медико-санитарной службе Ленинского района на 3-й квартал 1942 г. значилась «герметизация существующих газоубежищ» в зданиях пяти яслей, в том числе: Обводный кан., 156.

Летом 1942 г. свыше полутора тысяч детей ясельного и дошкольного возрастов Ленинского района вывезли на станцию Кавголово и в Токсово. В августе райисполком принял решение: вывезенных детей, которые «особо ослабленные, больные туберкулезом» (несколько сот человек), оставить на территории Токсовского сельсовета на зимний период.

В конце августа 1942 г. последовало решение Военного совета Ленинградского фронта об эвакуации до 11 сентября всех детских очагов и яслей.

После консервации часть «мягкого оборудования» (одеяла, простыни) ведомственных детских садов по ходатайствам руководства райисполкомов передавалась во вновь организуемые детсады и детские дома.

Количество детских садов сократилось, но они продолжали работать.

Как продолжали работать и родители детей. Одни проблемы с пребыванием в детских садах решались, другие возникали.

15 октября 1942 г. заведующая детским садом № 25 (Обводный кан., 156) написала в районный отдел народного образования о следующем. В детском саду находится только одна группа детей – 21 человек. Ей поставлена задача – «доукомплектовать до 50 чел…», что невозможно по причине того, что «детей, родители которых не связаны с заводом «Резин[овой] Обуви и Галош» не имею права принимать в д-сад».

26 октября того же года секретарь исполкома обратилась письмом к директору завода Батариной (она же являлась и депутатом райсовета). Сославшись на «сведения» инспектора роно, довела до сведения директора, что в детском саду в доме по Обводному кан., 156, рассчитанном на 50 детей, фактически находится 24 человека. То есть детсад «работает не с полной нагрузкой». Заместитель же директора завода дал указание заведующей детским садом «без его разрешения детсад не принимать и матери, нуждающиеся в определении детей в детсад, долгое время ходят в поисках директора для получения разрешения на определение ребенка, а не находят его приходят [в] Отдел Народного Образования с жалобами.

Одновременно с этим, Заводоуправление не оказывает нужной помощи детскому саду в подготовке к зиме, как то обеспечение топливом и т. п…». Директору завода было предложено в срок до 1 ноября «незамедлительно вмешаться в это дело и обеспечить беспрепятственный прием детей в детское учреждение».

На конец января 1943 г. по Обводному кан., 156, в двухэтажном здании, детский сад продолжал функционировать. Это известно из документа, касающегося письма в райсовет одного из жителей района. В письме приводились факты, что большая группа детей остается в детском саду «на ночное пребывание» при одном только воспитателе, пожарных лестниц нет, недостает огнетушителей. Официальный ответ гласил, что на круглосуточном дежурстве в детском саду находятся 11 человек и по сигналу воздушной тревоги детей переводят в «бомбоубежище» «под детским садом».

Прошло полгода. В июле детсад проверили сотрудники Госсанинспекции. Укрытия для детей нет, канализация и водопровод не работают. Хорошо, что детей на лето вывезли в Парголово. Помещение детского сада «не отвечает целому ряду санитарных требований». Дирекция завода «Красный Треугольник» «предупреждена о невозможности существования дет[ского] сада в данном помещении».

Известен снимок группы детей на фоне Нарвских ворот.

Внимание известного фотокорреспондента именно к этому детскому саду, располагавшемуся на проспекте Газа, недалеко от парка имени 1 Мая (куда дети с воспитателем, скорее всего, и направляются на прогулку), могло быть и неслучайным.

Об этом детском саде дважды упоминалось в журнале Управления по дошкольному воспитанию Наркомпроса РСФСР.

«В детский сад № 29 Ленинского района, где заведующая т. Тараканова, во время артиллерийского обстрела района 7 раз попадали снаряды, и каждый раз дети были своевременно укрыты и жизнь их спасена».

«В детском саду № 29 Ленинского района инспектора [роно] В.В. Беспятову, застает артиллерийский обстрел. Ей шестой десяток лет. Но, не зная страха, она лично берет на себя руководство спасением ребят и выводит 115 детей в убежище».

До войны детский сад № 29 располагался по адресу: пр. Газа, 36. На июль месяц 1943 г. (скорее всего, и ранее) местоположение этого детского сада было иным. Судя по нумерации, располагался он в двух домах – № 16 и № 23 по Нарвскому проспекту. На лето 1943 г. воспитанников вывезли на станцию Кавголово.

В соседнем, Кировском, районе к началу зимы 1942/43 гг. оставались работающими два детских сада и трое яслей. Одни из них находились – Промышленный пер., 18, а оба детских сада переехали на Тракторную улицу.