Глава 23
Ночь ласкала теплым ветром и миллионами звуков. Я взлетал в поднебесье и часами парил, опускаясь к земле. Даже умудрился задремать при этом, имитируя поведение какой-то забавной породы ласточек, которые опускаются на землю только чтобы воспитать птенцов. На душе вновь было спокойно. Внизу бликовала лунным светом гладь озера. Зависнув над ним, я резко сменил форму и почти без всплеска нырнул в теплую воду.
«Живая тишина», ощущение бесконечности ночи и бездонности неба. Я лежал на спине, чуть перебирая руками, над водой оставалось одно лицо. Бездна надо мной, бездна подо мной… Отраженное небо давало понять, насколько бездна водная похожа на бездну небесную. И я застыл на границе двух бесконечностей. Плаваю на тонкой полоске, отделяющей мир живых от холодной пропасти человеческих мечтаний. Пропасти, где всегда светит солнце и стоят замки из лунного света. Пропасти, из которой очень трудно вырваться. И так больно вздохнуть, наконец-то разорвав ее призрачные оковы. Словно в первый раз…
Ночевал я в копне ароматного сена недалеко от города и в город вернулся только поздним утром. Изрядно повеселевший и проголодавшийся.
– И чему учил нас великий Портос? – высокий, визгливый голос и громкий хлопок.
– Уважать старость, только не в вареном и не в жареном виде!
– Правильно, следующий вопрос! Зачем Д’Артаньян с друзьями отправились за подвесками?
– Чтобы победить черного властелина? – смачный хруст.
– Ой, больно!
Я пошел к источнику шума, с трудом пробираясь через толпу зевак.
– Зачем Д’Артаньян с друзьями отправились за подвесками?
– Чтобы открыть врата локации? – смачный хруст.
– Господин, у него больше нет пальцев!
– Ничего, Поликарп, теперь руби кисти. Потом предплечья, сантиметров по десять. Все ясно?
– Да, мессир.
Я, наконец, выбрался в центр площади.
Мда, я думал, что привык к сюру разных сортов. Что ж, приятно, что этот мир до сих пор умеет удивлять.
Центральная площадь города. У памятника Сталину помост. На помосте деревянное колесо, типа барабана из «Поля Чудес», на помосте лежит Леголас в одной набедренной повязке. Напротив его лица закреплен том «Трех мушкетеров». Рядом с Леголасом стоит зомби, чем-то неуловимо напоминающий свою жертву, с огромным мясницким топором, рядом с барабаном горстка пальцев. В двух метрах от зафиксированного эльфа на деревянной табуретке сидит Фауст. Выражение лица Леголаса возвышенно-задумчиво и немного диссонирует с истекающими кровью обрубками рук и надежной фиксацией на барабане. Фауст напряжен и сосредоточен. Лысина блестит потом. Люди, собравшиеся вокруг, радостно улыбаются, делают ставки и подбадривают участников действа выкриками и смехом. Несколько стражников с крайне важным видом присматривают за порядком.
– Что за шум, а драки нет?
– Драки, господин? Поликарп, иди сюда! Ударь меня!
– Стоп! Фауст, не прикидывайся Леголасом. Что тут происходит?
– Экзамен! Мой повелитель, я выполняю ваше задание.
– Эм… – я скептически оглядел экзаменуемого. – А почему ты рубишь ему пальцы? Я без претензий, просто он вроде боли не ощущает?
– Ощущает, господин, на полпроцента. Я наложил на него еще усиление боли, ощущение, как от удара линейкой по пальцам.
– Ну, дела. Стража не мешает?
– Нет, повелитель, они ловят эльфа на точке возрождения и оттаскивают его на площадь. Это же ваш приказ.
– А что, удрать пытается?
– Ага!
– Эх, люблю, когда работа без меня налаживается. Попробуй еще зубы стачивать. До вечера закончишь?
– Да, мой повелитель!
– Ну, бывай! Кошмарик! Хочешь куриных крыльев?
Рядом со мной появилась химера и скептически поглядела на меня. Я подхватил его за косу.
– Ага, попался, который кусался! Ты на кого меня променял, морда твоя интеллигентная? Пенсне нацепил, профессору ассистируешь на экзамене. Того и гляди Соловьева читать начнешь! А что дальше? Отмена цензуры? Свободные выборы? Отмена культа личности? Или, прости господи, вегетарианцем станешь? Ты бы еще за права животных поборолся! Тьфу! Приличному человеку уже и плюнуть некуда. Эх ты, а еще друг называешься, – Кошмарик смиренно потупил глаза и попытался показать всем своим видом, что веганов он любит и уважает, причем вместе с поклонниками сыроедения, что характерно, в сыром виде, а права и свободы демократов и животных уважает только в виде свободы суицида в зоне его прямой видимости. Чтобы бежать далеко не нужно было. Кошмарика я сунул в подготовленный заранее мешок и пошел в сторону таверны.
По дороге я все-таки соблазнился и купил у Профа в лавке трехтомник Дюма. Самого хозяина на месте не оказалось, поэтому книгу мне отдал его помощник, паренек лет четырнадцати на вид. Ему же я и отдал записку для Анатолия Васильевича.
Полдень. В таверне было тихо, я заказал пару больших тарелок крыльев, тарелку рассольника, кувшин компота, разослал сообщения всему контакт-листу и уткнулся носом в книжку. Первым в таверну заявился Луи. Выглядел бывший жрец неважно. Плечи опущены, одежда помята. А взгляд, как у человека, которого внезапно оставила любимая кошка, улетев с голубями с четырнадцатого этажа.
– Луи, ты чем по жизни занимаешься? Кем работаешь, зачем играешь? Семья есть?
– Издеваешься?
– Нет, собеседую. Ты, как я вижу, на рерол собрался?
– Собрался. Знаешь, сколько персонаж подобного уровня стоит? Сколько на него реальных денег и времени ушло?
– Понятия не имею. И слушать не собираюсь. Если бы я был на твоем месте, то продал бы персонажа какому-нибудь казуальщику. Я тебя сегодня с одним даже познакомлю, если повезет.
– Персонажи привязаны к личной матрице, их продажа невозможна.
– Плохо. А чем тебе нынешний не нравится?
– Ты все-таки издеваешься!
– Луи, мля. Ты же взрослый дядя. Издевался над тобой я в первую нашу встречу. Когда узнал, что ты чат-бота для проповеди используешь. Это для тебя игра, а для меня нет. Сейчас ты для меня объект вербовки. Персонажей твоего уровня в игре не слишком много, а мне предстоят серьезные драки. Я жду ответа.
– Старший менеджер по продажам. Играть начал для души, но потом, в рамках повышения социализации, – голос бывшего служителя светлого бога был полон сарказма. – Начальство выставило «игровые условия», пришлось стать проповедником.
– Сурово. А зачем?
– Чтобы сотрудники увеличивали свои коммуникативные навыки, а также отыскивали новые способы их применения. Муть, но говорят, что дало какой-то результат.
– Женат?
– С девушкой живу.
– А лет тебе сколько?
– Двадцать шесть.
– Да? А выглядишь постарше.
– Ты тоже на свои три века не смотришься. Ты что предложить хотел?
– Работу. Нормально играть ты дальше не сможешь, квесты там выполнять и прочее. В смысле, как до этого выполнял. С эманациями Хаоса работать в группе тебе будет проблематично. Для снятия дебафа тебе просто не хватит воображения. Короче, персонаж не удаляешь, работаешь со мной за зарплату, плюс доля трофеев.
– И ты знаешь, как использовать игрока с абсолютно непредсказуемыми способностями?
– Как использовать игрока с абсолютно непредсказуемыми способностями, я как раз знаю. Как использовать нормальных игроков – понятия не имею. Я нуб.
– Нуб? Человек, заваливший континентального монстра, – нуб? Человек, заставивший просраться два фракционных рейда, – нуб? Конечно, кто еще, кроме нуба, умудрился уничтожить адамантовую пещеру?
– Сколько ты уже играешь?
– Почти одиннадцать лет.
– То есть ты знаешь про то, какие тут есть классы, как взаимодействуют между собой заклинания различных школ, как подобрать группу для уничтожения того или иного монстра, как быстро и грамотно раскачать тот или иной билд и почему обоерукий ассасин темный маг – фиговый класс?
– Знаю.
– Представляешь, а я нет! Хотя могу рассказать, чем отличается на вкус эльф от человека и как лучше всего жарить демонятину на костре. Или как принять роды химерой у тролля. Я неплохо умею выдумывать, это да.
– Судя по твоей официальной статистике, ты еще и думать умеешь.
– Сугубо жопой.
– Но…
– У меня очень умная жопа! И она мне подсказывает, что высокоуровневый игрок со способностями кота Шредингера – это имба.
– Но…
– Две тысячи эрго в месяц!
– Согласен.
– Заказывай жратвы, ждем остальных.
– Кого?
– Увидишь.
Луи заказал себе чай с какими-то пирожными и уставился в пространство, прихлебывая из чашки. Видимо, чатился. Я тоже уткнулся в книгу, Дюма я читал лет в двенадцать, так что книга воспринималась совершенно иначе.
Следующим в таверну заглянул Стив. Мы с Призывателем обнялись.
– Ну что, повелитель демонического мира, ты готов к новым приключениям?
– Знаешь, я тут после твоего сообщения фамильяра вызвал, рассказал о планах своих, короче, мне дали демона еще на двадцать уровней выше. Когда я сообщил, что мы с тобой в рейд идем.
– Почему это?
– Ну, как понял, они кидали жребий. Крайне опасается тебя тамошнее демоническое сообщество.
– И что за демон?
– Обсидиановая горгулья.
– Вот козлы…
– Ага.
– Она хоть жратву таскать умеет?
– Не только жрать носит, она еще и по дереву режет неплохо. И по камню, и знает толк в фортификационных сооружениях. А еще умеет петь…
– Стоп, стоп, чем ты ее напугал-то?
– Да я намекнул, что Кошмарик не может разгрызть только адамант. И совершенно либерален в своих гастрономических предпочтениях.
– А, ты знакомься, вон в том дальнем углу сидит и пялится в потолок Луи, хайлевел редкого класса. Чтобы он стал таким, мне пришлось вскипятить мозги одному хорошему парню из Германии.
Стив немного побледнел и отшатнулся.
– Так это ты?
– Я! Ты тоже будешь убегать в панике?
– Нет, но очень хочется. Как у тебя такое вышло?
– Да без понятия. Как-то я умудрился заставить чувака форматнуть самому себе мозг. Утром сегодня какое-то сообщение промелькнуло, что оставили программное ограничение на такое действие, так что Луи теперь в некотором роде единственный и неповторимый. Луи!
– А?
– Познакомься, это всемирно известный Стив, он со мной на киче срок мотал.
– Э?
– Эм?
– Ну, мы с ним ломанули адамантовую пещеру и разнесли гору над ней. Короче, славно погуляли…
– Ааа…
– Ага. Он с нами в рейде. Стив, ни в чем себе не отказывай, скоро еще народ подтянется.
Следующими в таверну вошла застрельная команда Туриста. В полном составе. Моргенханда в состоянии то ли отруба, то ли паралича нес Огурец. Элспер с Джейсом шли, держась за руки. А роман-то, я смотрю, развивается… Я молча кинул Огурцу мешок золотых.
– Что с ним?
– Спит.
– Спит?
– Ага, ну сам понимаешь. Жаркое солнце, свежий воздух…
– …тяжелая дубина.
– Ага.
– Отлично. Так, я сейчас ему устрою пробудку. Кладите тушку на стол. Элспер, ты его можешь разбудить заклинанием? Чтобы прям сразу очнулся?
– Могу.
– Дай мне минуту.
Я начал предварять в жизнь очередную метаморфозу. Для начала я обратился в филина. Потом трансформировал лицо обратно в человеческое. Потом поигрался с размером связок, пока не получился эффект тонкого дребезжащего голоса. Разместился над лицом приятеля и дал отмашку жрице.
Моргенханд открыл глаза.
– Сынок! Это были не маслята!
Полные ужаса глаза, обморок.
Я принял человеческий облик под шокированными взглядами группы.
– Ты…
– Я. А чего это вы все такие впечатлительные? Официант, всем пива и закуски побольше. Знакомьтесь друг с другом, еще четыре человека должны прийти.
Моргена аккуратно прислонили к стене и всунули в руки мешок с Кошмариком. Я открыл книгу на закладке и, полностью игнорируя окружающий мир, погрузился в чтение.
– Господин! Господин! Я закончил! – в зал вломился Фауст, таща в кильватере Леголаса.
– Точно закончил? Он все выучил? Все понял?
– Да, мой повелитель! Леголас! Расскажи господину…
– Верю, верю, считаю квест выполненным.
Сияние окружило сначала Фауста, потом Леголаса. Фауста, соответственно, темно-фиолетовое, а Леголаса серебристое.
– Ой, а что такое «Щит закатных врат»?
– Лучшая танковая абилка в игре, – пробасил Огурец. – Первый удар по одному или всем членам группы всегда приходится на владельца абилки. Причем просто в виде урона единицам жизни.
– Ой, здорово, это значит, я теперь танкую?
Все присутствующие в зале удивленно посмотрели на Леголаса, особенно на его три тысячи жизней.
– Еще раз, тебе дали «Щит закатных врат»? Лучнику пятьдесят четвертого уровня с тремя тысячами жизней дали абилку танка сто двадцатого уровня? – Огурец был ошарашен.
– Ага…
– Два вопроса! Как и зачем? – высказал общее мнение гном.
– Я выдал Леголасу эпический квест. Заставил прочитать художественную книжку. Я демиург.
– И за прочтенную книжку…
– …ля, как же меня уже достало всем объяснять одно и то же… Вон, сидит Моргенханд. Моргенханд!
Спящий очнулся.
– А? Что? Филин?!
– Нет, твоя голодная галлюцинация! Иди и убей кого-нибудь, а потом съешь.
Игрок Моргенханд отказался принять задание.
– Но…
– Да, ты объявил меня психопатом. Да, я поджарил мозги какому-то случайному игроку. Но появилась программная защита от такого, так что я решил, что обида твоя аннулируется, и заплатил твоим друзьям, чтобы тебя сюда притащили. Написать из черного списка я тебе не мог. Короче, разбирайся тут, на тебе подготовка к рейду.
– Какому рейду?
– Объясню, когда все соберутся.
В этот момент в зал вошла моя недавняя знакомая. Девушка в облегающем кожаном комбинезоне и высоких сапогах. За ее пояс были заткнуты длинные кожаные перчатки, на которых поблескивали десятки небольших стальных пластин. Селена продефилировала по залу под прицелом мужских взглядов разной степени вохищенности и плюхнулась мне на колени. Ошарашенное молчание.
– Ну что, смертничек, когда выходим? Ты обещал меня удивить.
– Миледи, обещаю, я вас не разочарую. Вы восхитительны!
– Челюсть подбери, знаток водных процедур. В прошлый раз ты был смелее.
– В прошлый раз ты была не так сильно одета!
– Странно, обычно бывает наоборот, – и с этими словами девушка расстегнула три верхние пуговицы на своем комбезе. – Так лучше?
– Намного!
С этими словами я наклонился к ушку девушки, словно в попытке ей что-то нашептать, и ущипнул кожу на щеке кончиками губ, потом проделал такую же процедуру с аккуратным ушком. Селена покраснела.
– Может…
– Увы, не сейчас. Сначала дождемся последнего участника. Так, кто там курит?
– Я! Какие-то претензии? – раздалось из-за спины.
– Ни разу. Поделись сигареткой?
– Лови!
На стол плюхнулась вполне современного вида пачка без какой-либо этикетки. Я взял из пачки одну сигарету и прикурил от заботливо поднесенного к лицу огонька на девичьей руке. После отправил пачку обратно.
– Благодарствую!
– Филин, много еще народу ждем? – подал голос Стив.
Я огляделся. Команда расселась за длинным столом, во главе которого сидел я с девушкой на коленях. У самой стены располагался Моргенханд, что-то увлеченно втолковывающий Огурцу. Рядом с ним сидел Дуболом, возле них Джейс и Элспер, о чем-то увлеченно воркующие. Напротив них сидел все так же уставившийся в стену Луи, за ним Стив, ближе ко мне Леголас и Фауст. На столе стоял десяток разнокалиберных тарелок со всевозможной закуской, несколько кувшинов с отваром, чайник чая и штук пять пивных кружек.
– Одного человека, летописца нашей героической армии, он скоро придет.
– Слушай, я уже три часа тут маринуюсь, мы его будем так до второго пришествия ждать?! – возмутился Призыватель.
– До третьего! – подал голос Леголас.
От удивления я проглотил сигарету. Дуболом поперхнулся пивом и окатил медовым элем сидящего напротив Стива. Моргенханд подавился куском курицы и начал задыхаться. Огурец решил помочь воину и похлопать по спине. Система, видимо, оценила такую попытку как нападение, и у Моргена сработало уклонение. Благодаря которому тот со всей возможной скоростью впечатался лицом в стол, пропуская над собой руку огра. Остальные грохнули.
Отсмеявшись и отплевавшись, я все же поинтересовался:
– Леголас, твою мать, боюсь спросить, к чему ты это сказал?
– Что?
– Про третье пришествие.
– Я не подумал…
– Фауст, б…, ты перестарался. Это была самая тонкая подколка из всех мною услышанных. За всю жизнь. Я вот ни хера не знаю, как ее понимать. Ты точно только «Мушкетеров» давал ему читать?
– Как вы и сказали…
– Так, боюсь представить, что будет после Канта. Элспер, спаси, пожалуйста, Моргена, а то он тихо помрет сейчас и его так же тихо сожрет Кошмарик.
– Молодые люди, я не сильно опоздал? – к столу подошел Проф.
– Да нет, мы вот только закончили теологический диспут.
– И какой результат?
– Никто не умер.
– Прогресс!
Профессор закинул на лавку дорожный мешок и сел за стол.
– Итак, друзья мои! Нынче меня преследует чувство острого дежавю, третий раз за этим столом я собираю команду для очередного безнадежного дела. Каждый разговор здесь предвещал некие события. Будь то разрушение тюрьмы под Крокодильей грядой вместе с самой грядой, смерть одного хорошего монстра, что испортил репутацию многим сильным игрокам или, как теперь, маленькие неприятности для большой империи. Господа! Скоро мы все официально станем врагами империи.
– Но репутация… Как играть потом?
– Десять тысяч эрго, каждому! Кроме Моргена, он и так неплохо живет. Возражений больше нет?
Все промолчали.
– Сейчас подымаемся и идем на север. Там идут активные боевые действия, армия империи под предводительством старшего сына императора активно громит войска СССБ, вернее, недавно громила, а теперь гоняется по лесам за недобитками. Изначально в войне, по данным форума, участвовало около пятидесяти тысяч игроков (около сорока тысяч от империи и примерно десять тысяч от баронств) и более двухсот тысяч неписей. Короче, весело.
– И какой у нас план?
– Джейс, ты удивительно постоянен в своих реакциях. Простой у нас план. Мы вынудим империю вывести войска с территории баронств.
– А почему не уничтожим? – спросила Селена. – Не слишком ли мелко? – девушка иронизировала, но я не повелся.
– Потому что я не знаю, где хоронить такую прорву народа. А потом воевать с армией мертвяков мне влом.
– Филин, я понимаю, что ты вновь окрылен какой-то идеей. Но звучит как-то фантастично… Нужно убить порядка двухста тысяч игроков и неписей, потом еще каким-то образом сделать так, чтобы игроки вышли из противостояния. И не надо на меня смотреть, как на идиота, хорошо, вынудить уйти на территорию империи. Силами двенадцати игроков, один из которых вообще не боевого класса. Мы ведь не забываем об Академии, которая сделает с территорией, с которой бежали имперские войска, что-то очень нехорошее. Раньше твои планы были безумными, но в принципе исполнимыми. Раньше…
– Ага, раньше деревья были выше, небо голубее, а трава забористее. Морген, тут как минимум два человека вещают наш разговор на весь мир. Думаешь, его не смотрят хотя бы два или три игрока из тех, что поддерживают империю? Я, кстати, изучил информацию, там большие штрафы за провал кампании. Так что предлагаю всем выходить и слушать мои команды. Будет весело.
– А может завтра? Чего на ночь выходить? – Джейс снова выразил всеобщее мнение.
– Нет, все, хватит. Если не выйдем сейчас, то снова начнется пьянка, я снова кого-то убью в реальности, с неба упадет метеорит, у повелителя плана Огня начнется метеоризм, нападут пришельцы. Все это уже проходили. Выходим прямо сейчас. Ночи теплые и красивые.
– Может, лучше порталом?
– Не лучше, нам по дороге надо сработать группу, разработать тактику. Морген еще обещал меня сводить в самый настоящий рейд. Все, не ноем, вечеринку оплачиваю я. Так что, хеликоптерс нихт, попистофали!
И мы пошли, великие герои. Два боевых мага. Маг-Призыватель. Три жреца, один из которых и не жрец вовсе. Три воина. Один недолучник с танковой абилкой. Один библиотекарь с котомкой книг. Оторванная голова на паучьих ножках. И свихнувшийся оборотень. «Идиоты», – скажет кто-то, кто умеет думать. «Тринадцать апостолов Хаоса», – скажу я.
Мало кто догадывается, как этот мир любит символы. Мало кто поймет, что сердце этого мира создавал философ. Мало кто поверит, что хохот безумца сильнее молитвы.
А я смотрел на сообщение.
Получено легендарное задание: Великая битва.
Разбейте войска Империи.
Тринадцать против практически двухсот тысяч. Мы шли на север, а над нами хохотал небосвод. Я улыбался ему в ответ.
