Книга: Мэри Поппинс (перевод Б. Заходера)
Назад: Глава шестая Мраморный мальчик
На главную: Предисловие
Глава седьмая
Карусель
Утро было тихое.
Такое тихое, что не один человек, проходя по Вишнёвому переулку, заглядывал за ограду Дома Номер Семнадцать, удивлённо восклицая:
— Совершенно небывалая вещь! Ни звука!
Даже сам Дом, который обычно ни на что не обращал внимания, начал беспокоиться.
«Вот так так! Что же это? — говорил он про себя, вслушиваясь в тишину. — Надеюсь, ничего страшного не случилось?»
В кухне миссис Брилл клевала носом над газетой. Очки у неё сползли на самый кончик носа.
Миссис Бэнкс и Элин наводили порядок в комоде и считали бельё.
Наверху, в детской, Мэри Поппинс не спеша убирала со стола.
— Мне так хорошо! Я сегодня такая добрая-добрая! — сонно сказала Джейн, растянувшаяся на залитом солнцем ковре.
— Гхм! — фыркнула Мэри Поппинс. — Чудеса!
Майкл достал последнюю шоколадную конфету из коробки, которую тётя Флосси подарила ему на той неделе, когда ему исполнилось шесть лет.
«Может, угостить Джейн? — размышлял он. — Или Близнецов? Или Мэри Поппинс? Как бы не так — ведь это был мой день рождения!»
— Остатки сладки, — сказал он быстро и сунул конфету в рот. — И очень жалко, что больше нет! — громко добавил он с искренним огорчением.
— Всё хорошее когда-нибудь кончается, — наставительно сказала Мэри Поппинс.
Майкл поглядел на неё, наклонив голову набок.
— Кроме вас! — сказал он, расхрабрившись. — А ведь вы очень хорошая!
Довольная улыбка появилась на лице Мэри Поппинс. Но только на одно мгновение.
— Там видно будет, — возразила она. — Ничего вечного нет!
Джейн встревоженно обернулась.
Если нет ничего вечного, то, значит, и Мэри Поппинс…
— Ничего? — испуганно спросила она.
— Абсолютно ничего! — отрезала Мэри Поппинс.
И, словно угадав, что на уме у Джейн, она подошла к каминной полке и сняла оттуда свой большой градусник.
Затем она достала из-под раскладушки ковровую сумку и уложила в неё градусник.
Джейн поднялась:
— Мэри Поппинс! Зачем вы это сделали?
Мэри Поппинс поглядела на неё со странным выражением.
— Затем! — с достоинством сказала она. — Затем, что меня учили всегда быть аккуратной!
И она засунула ковровую сумку назад под кровать. Джейн вздохнула. На душе у неё стало тяжело и неспокойно.
— Мне что-то очень не по себе, — шепнула она Майклу.
— Ты, наверно, объелась пудинга за завтраком, — предположил он.
— Да я совсем не о том, — начала она было объяснять и осеклась, потому что в дверь постучали.
Тук! Тук!
— Войдите! — сказала Мэри Поппинс.
В дверях показался Робертсон Эй. Он зевал.
— Знаете что? — сказал он сонно.
— Нет, а что?
— В парке — карусель!
— Для меня это не новость! — фыркнула Мэри Поппинс.
— Ярмарка? — закричал Майкл восторженно. — Качели, летающие лодки и всякие аттракционы?
— Нет, — важно покачал головой Робертсон Эй. — Карусель, и всё. Появилась вчера вечером. Я думал, вам интересно узнать.
Он лениво повернулся и поплёлся назад.
Джейн вскочила на ноги, позабыв о своих опасениях.
— Ой, Мэри Поппинс, можно, мы. пойдём?
— Скажите «да», скажите «да»! — выплясывал вокруг неё Майкл.
Мэри Поппинс обернулась, с трудом удерживая в равновесии полный поднос посуды.
— Я пойду, — сказала она сухо. — У меня есть деньги на билет. А как вы — не знаю.
— У меня в копилке есть шесть пенсов! — радостно сказала Джейн.
— Джейн, одолжи мне два пенса! — умильно попросил Майкл. Он накануне истратил все свои сбережения на палочку лакрицы.
— Пожалуйста, никаких «одолжи» и «дай взаймы» в этой детской! — строго сказала Мэри Поппинс. — Я возьму вам билеты на один раз. И будет с вас! Собирайтесь!
И она вылетела из комнаты, балансируя подносом.
Немедленно тишина сменилась хлопаньем дверей, радостными воплями и топотом ребячьих ног.
«Наконец-то! Слава тебе господи! — сказал Дом про себя. — А я уж было начал волноваться!»
Ребята — все четверо — с шумом и писком скатились вниз по лестнице.
Мэри Поппинс на минутку задержалась в прихожей, чтобы оглядеть себя в зеркале.
— Пойдёмте, Мэри Поппинс, пойдёмте! — нетерпеливо крикнул Майкл. — У вас вполне приличный вид!
Она обернулась, сердито, возмущённо и удивлённо — всё сразу.
Приличный вид! Ничего себе! Приличный — это в новом синем жакете с серебряными пуговицами! С золотым медальоном на шее! С зонтиком, у которого ручка в виде головы попугая! Приличный вид!
Мэри Поппинс фыркнула.
— Чего от тебя ждать! И на том спасибо! — сухо сказала она. Никакой благодарности она, разумеется, не испытывала.
Но Майкл был так возбуждён, что ничего не заметил.
— Пошли, Джейн! — кричал он, приплясывая на месте. — А то я просто умру! Пошли скорей!
И не успела Мэри Поппинс засунуть Близнецов в коляску, они с Джейн были уже за воротами. Ведь их ждала карусель!
Издали донеслись до ребят звуки музыки. Словно где-то там, в парке, вертелся и жужжал огромный волчок…
— Добрый день! Ну, как мы себя чувствуем?
По переулку навстречу им неслась за своими собаками мисс Ларк. И, прежде чем ребята успели ей ответить, она продолжала своим пискливым голосом:
— Наверно, вы идёте кататься на карусели? Эдуард, Варфоломей и я только что оттуда! Прекрасное развлечение! Там так приятно и красиво! И такой любезный персонал!
Собаки потащили её вперёд.
— Всего доброго! Всего доброго! — прощебетала она, скрываясь за углом.
— Свистать всех наверх! Так держать, соколики!
Из ворот парка прозвучал знакомый голос, и тут же показался и сам Адмирал Бум. Он был очень красен и шёл, приплясывая.
— Йо-хо-хо! И бутылка рома! Адмирал катался на карусели! Стаксель и бом-брамсель! Отлично! Не хуже дальнего плавания! — прокричал он, здороваясь с ребятами.
— Мы тоже поедем! — радостно крикнул Майкл.
— Как! И вы? — Адмирал, казалось, очень удивился.
— Да, конечно, — с гордостью сказала Джейн.
— Но, конечно, ненадолго? — Адмирал взглянул на Мэри Поппинс.
— Прокатятся разок, сэр, — чопорно сказала Мэри Поппинс.
— А-а! Ну, это другое дело. Всего хорошего! — сказал он, и его зычный голос прозвучал почти нежно.
И тут, к изумлению ребят, он стал «смирно» и, подняв руку к козырьку, отдал по всем правилам честь Мэри Поппинс.
— Якорь поднять! — прогремел он. — Ставь паруса! И прощай, любимая, прощай!
С этими загадочными словами он помахал рукой и зигзагами двинулся вперёд, распевая во всё горло:
— «Каждая красотка любит моряка!»
— Почему он сказал «прощай» и назвал вас любимой? — поинтересовался Майкл, глядя вслед Адмиралу.
— Потому что относится ко мне с Должным Уважением! — отпарировала Мэри Поппинс. Но глаза её смотрели мечтательно.
И опять Джейн стало не по себе, и сердце её сжалось.
«Да что же может случиться!» — успокаивала она себя. Она положила руку на руку Мэри Поппинс, катившей коляску. И ей стало легче от прикосновения к этой тёплой и надёжной руке.
«Я просто глупышка, — подумала Джейн. — Всё будет хорошо!»
И она весело затрусила рядом с коляской.
— Минутку! Минутку! — закричал сзади женский голос.
— Глядите-ка! — сказал Майкл, обернувшись. — Это мисс Персиммон!
— Ничего подобного, — сказала мисс Персиммон. — Это миссис Паррик!
Покраснев, она повернулась к мистеру Паррику. Он улыбался чуть-чуть растерянно.
— Разве сегодня пятница? — спросила Джейн.
Но, поскольку мистер Паррик стоял, а не летал, очевидно, была не пятница или, во всяком случае, не день его рождения.
— Нет, нет, — успокоил её мистер Паррик. — Мы… м-м-м… просто пришли пожелать… ах, Мэри, добрый день!
— Добрый день, дядя Альберт.
— Так ты собираешься сегодня кататься на карусели? — спросил он.
— Да. И не только я. Мы все.
— Все? — Брови мистера Паррика подскочили до самых волос. Он казался очень изумлённым.
— А что такого — ребята один разок прокатятся, — сказала Мэри Поппинс. — Спокойней, пожалуйста! — прикрикнула она на Близнецов, которые подпрыгивали в коляске от волнения. — Вы не дрессированные мыши!
— Ах, понятно. А потом сойдут? Ну, всего лучшего, Мэри, и bon voyage!
Мистер Паррик церемонно приподнял шляпу.
— Всего хорошего, и… и спасибо, что пришли! — сказала Мэри Поппинс, изящно кланяясь мистеру и миссис Паррик.
— А что значит bon voyage? — спросил Майкл, оглядываясь через плечо на удаляющиеся фигуры круглого, толстенького мистера Паррика и прямой и тощей миссис Паррик.
— Приятной поездки. И у тебя как раз её не будет, если ты не пойдёшь как следует! — осадила его Мэри Поппинс.
Он ускорил шаг.
Музыка звучала всё громче, раскаты труб и барабанов гремели в воздухе, властно притягивая всех.
— Какой чудной день! — сказала Джейн, хмурясь. Мэри Поппинс воинственно посмотрела на неё:
— А что в нём чудного, с вашего разрешения?
— Ну, все говорят «всего хорошего». И так странно на вас смотрят…
— Мало ли кто что скажет! — фыркнула Мэри Поппинс. — Смотрят — и пусть смотрят!
Джейн только вздохнула. Но так как она сама хорошенько не знала, отчего вздыхает, она вдруг сорвалась и побежала, опередив Майкла, и Мэри Поппинс, и коляску — туда, где гремела музыка.
— Обожди меня! Обожди! — закричал Майкл и бросился вдогонку.
И вслед за ними с грохотом понеслась коляска.
На окружённой липами лужайке стояла карусель.
Это была новёхонькая карусель, она вся сверкала и сияла, лошадки так и гарцевали, и медные стойки ослепительно блестели. Цветистый флаг развевался на её верхушке, и вся она была пышно разукрашена золотыми завитушками, серебряными листьями и разноцветными птицами.
Да, мисс Ларк недаром так восторгалась!
Когда они подошли, карусель замедлила ход и остановилась. Парковый Сторож — хотя он, казалось, был тут вовсе ни при чём — придержал её за поручень.
— Заходите, заходите! Всего один пенни! — приветливо и важно проговорил он.
— Я знаю, какая лошадка мне нравится! — сказал Майкл и подскочил к лошадке, раскрашенной в красный с голубым цвета. На её золотой шлейке было написано: «Весёлые Ножки». Он вскарабкался на неё и ухватился за столбик.
— Не сорить! Соблюдать правила! — затараторил Сторож, когда Джейн пробегала мимо него.
— А моя — Вихрь! — крикнула она, вскакивая на спину лихого белого коня в красной сбруе.
Мэри Поппинс вытащила Близнецов из коляски и посадила Барби впереди Майкла, а Джона — сзади Джейн.
— Какие билеты прикажете — за пенни, за два, за три, за четыре или за пять? — спросил Карусельщик.
— За шесть! — ответила Мэри и протянула ему четыре шестипенсовые монеты.
Ребята обомлели. Они ещё никогда в жизни не катались на карусели на целых шесть пенсов!
— А вы разве не поедете? — крикнул Майкл.
— Держитесь крепче, пожалуйста! Держитесь! — буркнула Мэри Поппинс. — Поеду в следующий раз!
Раздался гудок, музыка заиграла снова, и медленно-медленно лошади тронулись.
— Держитесь! — строго повторила Мэри Поппинс.
Они держались.
Деревья двинулись вокруг них. Медные стойки заскользили вверх — вниз, вверх — вниз. Заходящее солнце брызнуло на карусель ослепительными лучами.
— Крепче! — вновь донёсся до ребят голос Мэри Поппинс.
А деревья неслись и кружились всё быстрее и быстрее. Карусель разгонялась.
Майкл крепче обхватил Барби. Джейн, закинув руку назад, придерживала Джона.
Быстрей, быстрей!
Ветер бил в лицо, раздувал, отбрасывал назад волосы.
И вот уже весь парк закружился, завертелся вокруг ребят, как гигантский волчок.
Казалось, не будет конца кружению. Казалось, время остановилось.
Солнце село, спустились сумерки. А они всё неслись и неслись. Они уже не знали, где небо, где земля, где деревья. Весь мир обратился в бешено несущийся круг, и вертелся, словно гигантский жужжащий волчок, вокруг четвёрки ребят на раскрашенных лошадках.
И странно — в глубине души Джейн и Майкл словно чувствовали, что это никогда не повторится. Никогда не бывать такому волшебному катанию, такой волшебной карусели. Никогда… Никогда…
Но вот бег замедлился. Уже можно было различить стволы деревьев, землю, небо. Вот парк перестал кружиться. Всё тише, всё тише двигались кони. И наконец карусель остановилась.
— Заходите, заходите! Всего три пенса круг! — кричал где-то Сторож.
Одеревенев от долгого катания, ребята с трудом слезли с лошадей. Но глаза у них сияли и голоса дрожали от восторга.
— Здорово, здорово, здорово! — повторял Майкл, восторженно глядя на Мэри Поппинс.
— Если бы можно было всю жизнь так кататься! — выпалила Джейн, подсаживая Барби в коляску.
Мэри Поппинс посмотрела на ребят. И этот взгляд был неожиданно добрым и ласковым. Может быть, так только казалось в сумерках?
— Всё хорошее когда-нибудь кончается, — сказала она. Сказала второй раз за этот день.
Потом она глянула на карусель и тряхнула головой.
— Теперь моя очередь! — весело сказала она и, нагнувшись к коляске, что-то достала оттуда.
— Майкл! — сказала она, выпрямляясь, и легко коснулась рукой его щеки. — Будь хорошим мальчиком!
Он в недоумении поглядел на неё. В чём дело?
— Джейн! Позаботься о Майкле и Близнецах! — сказала Мэри Поппинс. И, взяв руку Джейн, она нежно опустила её на ручку коляски.
— Занимайте места! Занимайте места! — крикнул Карусельщик.
На карусели загорелись огни. Мэри Поппинс повернулась.
— Иду! — крикнула она и, махнув зонтиком, решительно шагнула к карусели.
— Мэри Поппинс! — закричала Джейн дрожащим голосом. Ей вдруг стало страшно, она сама не знала почему.
— Мэри Поппинс! — крикнул и Майкл, заразившись её страхом.
Но Мэри Поппинс даже не повернула головы.
Ловко вскочив на платформу, она подошла к серой в яблоках лошади, по имени Карамель, и уверенно уселась верхом.
— В один конец или обратный? — спросил Карусельщик.
На момент она, казалось, задумалась. Она взглянула на ребят и снова на Карусельщика.
— Трудно сказать заранее, — в раздумье произнесла она. — А вдруг понадобится… Давайте обратный!
Карусельщик пробил щипцами дырочку в зелёном билетике и подал его Мэри Поппинс.
Джейн и Майкл заметили, что он не взял с неё денег.
И тут музыка послышалась снова. Сперва тихая и нежная, она нарастала, звучала всё громче, яростнее, победнее. И раскрашенные лошади тронулись по кругу.
Ребята не сводили глаз с Мэри Поппинс. Сидя в седле очень прямо, она проносилась мимо них, глядя вперёд. Зонтик с головой попугая был зажат у неё под мышкой. Руки в перчатках крепко сжимали медную стойку. А перед ней, на холке лошади…
— Майкл! — крикнула Джейн, стиснув его руку. — Видишь? Она, наверно, спрятала её в коляске! Ковровая сумка!
Майкл вздрогнул.
— Ты думаешь?
Джейн кивнула.
— Да ведь медальон-то на ней! Я сам видел! Цепочка цела!
Близнецы захныкали, но ни Джейн, ни Майкл не обратили на них внимания. Они напряжённо следили глазами за каруселью. А карусель уже вертелась полным ходом. Уже нельзя было различить лошадей, стоек — всё слилось в один блестящий, сверкающий круг. Только тёмный силуэт, чинно и уверенно сидевший на сером в яблоках коне, то приближался к ним, то снова уносился в вихре света и блеска.
И вот музыка зазвучала ещё яростней, тёмный силуэт снова появился перед ними, и что-то блестящее отделилось от него, полетело прямо к ребятам и упало у самых их ног.
Они бросились поднимать.
Джейн успела первая.
Это был медальон на лопнувшей золотой цепочке…
— Значит, так и есть! — захлебнулся Майкл. — Это он! Открой его, Джейн!
Дрожащими пальцами Джейн нажала на кнопку, и крышка отскочила. В мерцающем свете карусельных огней они увидели свои собственные изображения. Да, они были там — все пятеро. И, окружённое ребячьими мордочками, глядело на них знакомое лицо с острыми синими глазами, румяными щеками, вздёрнутым носом и волосами, чёрными и блестящими, как у деревянной куклы.
Джейн, Майкл, Джон, Барби и Аннабел Бэнкси Мэри Поппинс
было написано внизу.
— Так вот что там было! — жалобно сказал Майкл.
Джейн закрыла медальон и положила его в карман. Оба знали, что надежды больше нет…
Они обернулись к карусели.
И вовремя.
Потому что в этот самый миг музыка грянула ещё громче, запели трубы, и карусель, не переставая бешено вертеться, оторвалась от земли.
Всё выше и выше поднималась она, разноцветные кони неслись по кругу, и отсвет её огней позолотил листву на верхушках деревьев.
— Она улетает! — сказал Майкл.
— Мэри Поппинс, вернитесь! О, вернитесь! — кричали ребята, протягивая к ней руки.
Но ответа не было.
Карусель уже поднялась выше самых высоких деревьев и, вращаясь, ввинчивалась в небо.
Вот уже и силуэт Мэри Поппинс стал чуть заметной тёмной точкой на фоне яркого круга света…
Вот уже и сама карусель, всё уменьшаясь и уменьшаясь, казалась только яркой звёздочкой на вечернем небе, чуть побольше остальных звёзд.
Майкл шмыгнул носом и полез в карман за платком.
— Шея заболела, — пояснил он. Но, как только Джейн отвернулась, он поспешно вытер глаза.
Джейн, вздохнув, в последний раз взглянула на карусель.
И повернулась к остальным.
— Пора идти домой, — сказала она тоном старшей.
— Заходите, прокатитесь! Только три пенса!
Сторож, который всё это время подбирал мусор, вернулся.
Он посмотрел туда, где была карусель, и остолбенел. Не осталось ни следа. Ни примятой травинки…
Он стал озираться. Раскрыл рот. Посмотрел вверх, и глаза у него вылезли на лоб.
— Эй, вы! — закричал он, грозя кулаком в небо. — Так нельзя! Это против правил! Я на вас в суд подам! Сейчас была — и сейчас нету! — голосил он, размахивая руками. — Никогда таких вещей не видал! Даже когда был мальчиком! Я рапорт напишу! Доложу Лорд-мэру!
Ребята медленно брели домой.
— Она взяла обратный билет, — сказал Майкл. — Как ты думаешь — она, значит, вернётся?
Джейн подумала.
— Может быть, если мы будем очень скучать, вернётся, — сказала она задумчиво.
— Да, может быть, — повторил Майкл, слегка вздохнув. — Может быть.
И до самого дома оба не произнесли больше ни слова.
Назад: Глава шестая Мраморный мальчик
На главную: Предисловие
