СРЕДА, 11 ФЕВРАЛЯ
Денисов приехал на вокзал затемно. Не проснувшимся еще центральным залом прошел к лестнице на антресоли. Торговали буфеты, звенели зуммеры автоматических камер хранения. Каждый второй, входивший в зал, направлялся к суточным кассам, где прямо на глазах росла по-утреннему неразговорчивая, нетерпеливая очередь.
Сложной цепью переходов Денисов прошел в дежурку. Здесь готовились к сдаче смены. Из всех открытых форточек клубами валил морозный воздух.
«Проветрено и даже прохладно, как в кабинете фтизиатра…» — подумал Денисов.
В кресле у коммутатора оперативной связи сидел помощник, самого дежурного не было.
— А где сам? — спросил Денисов.
— Умывается…
— Новости есть?
— Звонили, — помощник полез в черновую книгу, — Шемет…
— Валентин Андреевич?
Помощник снова сверился с записями. Работа в дежурной части требовала абсолютной точности.
— Да. Ему, в свою очередь, звонил… Турандин Александр Васильевич… Из Кишинева, гостиница «Молдова». Турандин извинился за то, что уехал, не поблагодарив. Опаздывал, сказал, на самолет. Осведомился у Шемета, все ли в порядке.
— Это очень важно! — Денисов сразу почувствовал себя легко. — И вы?
— Приняли меры… — Помощник не позволил себе ответить по памяти, заглянул в записи. — Доложили руководству, передали телефонограмму в управление уголовного розыска Молдавии. Об установлении и допросе Турандина…
— Отлично!
Денисов поднялся к себе. Повсюду горел свет. Шары абажуров отражались в стрельчатых окнах. В кабинете возилась с щеткой уборщица.
У дверей Денисов увидел Горяинова-старшего, в руке он держал незажженную сигарету.
— Ко мне? — спросил Денисов.
— И сам не знаю… Сказали — в одиннадцатый кабинет. С таким трудом бросил курить! Не поверите. Казалось: чуть что — сразу закурю, не выдержу. А сейчас сын на грани жизни и смерти, а я не могу в рот взять. Понимаете?
Уборщица, захватив с собой корзину для бумаг, ушла. Денисов снял пальто, подошел к столу, увидел вчерашний план-задание, который он не выполнил, встретив на Профсоюзной Бабичева с собакой. Задание называлось: «Володя Верховский».
— А тут еще милиция в Крестах. — Горяинов вздохнул. — Вежлива, но настойчива!
— В чем там дело? — спросил Денисов.
— Просят раскрыть им кражу икон с дачи.
Денисов удивился:
— Вы в состоянии?!
— Я же там всех до одного знаю!.. — Горяинов прошелся по кабинету — приземистый, с землистого цвета лицом. — К черту! Разве у меня иконы в голове? Или мои деревенские соседи? Или Серега Солдатенков?
Я спрашиваю себя: до чего нужно дойти, чтобы скинуть человека с поезда?! И кто делает? Друзья!
— Друзья?
— Или не без их участия! Бабичев, Женька, Момот… Они ведь избили его однажды. Так отделали… Не знали?
В дверях показалась Колыхалова.
— Доброе утро. Кто избил?
— Бабичев и Момот… И в этот раз, в поезде!
— От кого эти сведения? — спросила Колыхалова: у полковника Горяинова мог быть свой источник информации.
— От Ольги! Под большим секретом. Славка ударил, наш ответил. Видели у Момота наклейку на брови? Я еще в первый раз заметил…
— Из-за чего подрались?
— Разве скажут!
— Нам стало известно, что в поезде с ними ехали двое… Один из них боксер, — сказала Колыхалова, доставая из сумочки пачку «Мальборо». — Мы их разыскиваем сейчас. Между обеими компаниями в вагоне возникла напряженность. — Колыхалова не могла выразиться определеннее, не разглашая тайны следствия.
— Значит, вы подозреваете… — сказал Горяинов.
— Именно.
— Я считал, что все случившееся связано с Компанией… У них что-то произошло, я чувствовал. Где, например, Димка был в пятницу? Вернулся он в час ночи. Момот дважды звонил, Плиний. Чтобы Димка не сказал ребятам, куда поехал? Куда уходит? Чудеса! — Горяинов вздохнул.
— Вы пробыли у сына всю ночь? — спросила Колыхалова.
— Я, жена и следователь. Он, наверное, и сейчас там. Глаз не сомкнул. Этой ночью жена опять поедет или Ольга. — Горяинов покачал головой. — А тут еще Крестовская милиция: «Кто из друзей Димы и Ольги приезжал на дачу?», «У кого из них есть собака?»
— Полагают, кражу совершил кто-то знакомый с обстановкой? — спросил Денисов.
Он обратил внимание: Горяинов снова перевел разговор на Компанию. Полковник не принял эту версию о причастности к происшедшему посторонних.
— В основном их беспокоит один из приятелей Димы — Верховский… — Горяинов помолчал. — Мне и самому не понятно: юрист, много старше… Какой ему с ними интерес?
— Верховский говорил с вами об иконах? — спросил Денисов.
— В открытую. Просил: «Если будете продавать, поставьте меня в известность…» Это он надоумил насчет музея Андрея Рублева: свозите, мол, чтоб знать ценность… Странный парень. — Горяинов посмотрел на Колыхалову. — И взгляд какой-то тяжелый, неприятный.
— Дима бывал у него?
— И Дима и Ольга. Они там днюют и ночуют. По-моему, Верховский нравится Ольге. Не хотелось бы, конечно, в это верить.
— Он приезжал к вам на дачу с Димой?
— Однажды был и один. Племянник Николай рассказывал. — Горяинов подумал. — «Сидим, — говорит, — с женой, видим, юрист подходит к даче. „Как попал, Володя?“ — спрашиваю. „Погода хорошая, решил приехать. Думал, Дима здесь“.
— Никто из приятелей Димы не просил ключ от дачи? В частности, Верховский?
— Меня уже спрашивал об этом следователь. — Горяинов покачал головой. — Замок у нас немецкий, привез из Роцлау. Ключ подобрать трудно… Может, у Николая ключ пропадал? В магазине «Мясо» у него кто-нибудь…
Допрос Бабичева был записан на видеомагнитофон. Эксперт включил запись, сел за портативную пишущую машинку в углу — он печатал заключение.
— Только уважая тебя, Денисов… — Эксперт рывком передвинул закладку. — Ну, я отключаюсь…
На экране видеомагнитофона Бабичев, как и в жизни, был спокоен и холоден, через плечо следователя посматривал в окно — на перрон, где шла посадка.
Следователю перрон не был виден, он сидел спиной к окну, хмурый, сосредоточенный. Видеозапись была сделана накануне, до того, как Денисов установил местонахождение Дмитрия Горяинова.
— В каких отношениях вы находились с Димой? — спросил следователь.
— В приятельских.
— Бывали у вас ссоры?
— Было всякое, — сказал Бабичев.
— Иногда заканчивались дракой?
Оператор, он же эксперт, лихо отстукивавший на машинке, отступал от строгих правил ведения процессуальной съемки, оживлял кадр. Фоном для допроса Бабичева служил перрон, толчея у последних вагонов электропоезда. Денисов подумал, что эксперт, человек с весьма острым чувством обстановки, намеренно снимал все, что видел Бабичев, обдумывая ответ следователю.
— Помните случай? К вам в дом пришли подростки, вы их сразу не впустили? — спросил следователь. — А когда открыли, из вашей квартиры выбежал Горяинов. Рубашка у него была в крови…
— Слава Момот демонстрировал ему приемы карате… — пояснил Бабичев.
— А в поезде здоровья?
— Не демонстрировал.
— Будьте точны. Показания записываются на видеомагнитофон, будут приобщены к делу в качестве вещественного доказательства, — предупредил следователь.
— Знаю. — Бабичев сидел в куртке, в которой Денисов видел его гулявшим во дворе с эрделем. — В поезде была символическая пощечина, но Горяинов обиделся, ударил чем-то. Повредил Славке бровь… Потом они помирились.
— Это произошло на обратном пути из Жилева?
— Когда ехали из Москвы…
На экране снова возникла платформа. Группа подростков стояла у последнего вагона электрички.
— Момот сказал Диме: «Ты ведешь себя как последний дурак!»
— Что он имел в виду?
— Не порть настроение Компании!
— Точнее.
— Вам же известие! Роза, видимо, сказала…
«Они ничего не знают!..» — понял Денисов. Ловушка с больницей, придуманная ККК, действовала.
— …Димка обиделся. Настроение было испорчено. Вы же знаете!
Следователь на экране только повел бровью. Вопрос, который он задал, не имел отношения к делу:
— Горяинов и Анкудинова… Им, наверное, было трудно на людях?
На этот вопрос Бабичев неожиданно ответил охотно и очень искренно:
— Люди, знаете, делятся на тех, кто в компании пляшет, и на тех, кто читает стихи. И вот тот, кто пляшет, стесняется за того, кто читает стихи, хоть и любит его.
— Вы невысокого мнения об Анкудиновой…
— Напротив! Однажды при мне она смотрела с Автозаводского моста. Шел пароходик. И показала: «Там пристань!» И точно. Понимаете? Догадалась по следу на воде. — Бабичев обобщил: — Главное — природный ум. То есть ум минус эрудиция. Согласны?
Следователь уклонился от ответа.
— По-вашему, Роза знала о краже икон на даче Горяиновых? — неожиданно спросил он.
— При чем тут иконы? — Бабичев внимательно посмотрел на следователя.
— Знала или нет?
— Не имею понятия.
— А вы?
— Об иконах мне стало известно значительно позже…
Бабичев замолчал. Следователю так и не удалось вызвать его на откровенность.
Оператор снова показал перрон, группу подростков, вокзальную суету — все, что видел в этот момент Бабичев. Сбоку, рядом с подростками, Денисов заметил собаку.
— Кто вам сказал о краже? — спросил следователь.
— Горяинов Николай… Племянник полковника Горяинова.
— Он звонил?
— Звонил я, искал Диму.
— Когда?
— В понедельник вечером…
— В какой момент вы в последний раз видели Горяинова и Анкудинову в поезде?
— Это было недалеко от Жилева. Верховский Володя вышел в тамбур, дверь была открыта. В тамбуре стояли Дима и Роза.
— Потом?
— Володя вернулся за магнитофоном, закрыл за собой дверь.
— Он вез магнитофон?
—Да.
— Видели вы Анкудинову и Горяинова после этого?
— Нет.
Следователю оставалось задать лишь несколько контрольных вопросов.
— Выходил ли после Верховского кто-нибудь еще в тамбур? В частности, выходил ли после него мужчина в красном свитере, который давал девушкам гитару?
— Алик?
— Вы знаете его?
— Не знаю. Девушки сказали… Кажется, после Володи Алик не выходил в тамбур.
— Кажется или точно не выходил? Это очень важно.
— По-моему, не выходил…
Денисову предстояло еще немало дел — магазин «Мясо», поездка к Верховскому. Он отключил видеомагнитофон.
Эксперт закончил печатать заключение, сложил бумаги и тоже собирался уходить.
— Как? — спросил эксперт. — Впечатляет?
— И сильно. — Денисов показал на клавиши: — Обратная перемотка здесь?
— Здесь. Что тебя интересует?
— Вид из следственного кабинета на перрон. Сейчас промелькнул.
На экране возникла знакомая обстановка отправления пригородных поездов. Был вторник, и у торца платформ уже выстраивались контролеры-ревизоры с их добровольными помощниками для отлова потенциальных безбилетников. При желании Денисов мог бы воспроизвести все, что кричал в мегафон полный, в нахлобученной на самые уши папахе ревизор:
— Граждане пассажиры! Предъявляйте билеты общественному контролю… Повторяю…
«Почему общественному? — подумал Денисов. — Как известно, все они на зарплате и на проценте…»
Но сейчас его интересовали стоящие на платформе подростки с эрдельтерьером.
«Они ждали Бабичева… — понял Денисов. — И после его допроса старшие уехали в Михнево, а младшие куда-то еще».
Магазин «Мясо», которым руководил Николай Горяинов, Денисов увидел сразу, неподалеку от метро. Магазин занимал первый этаж небольшого дома довоенной постройки.
Шофер въехал на стоянку для служебных машин, остановился под самыми окнами магазина, рядом с узким тротуарчиком.
Денисов и Сабодаш прошли в магазин, где несколько покупательниц терпеливо пережидали друг друга, чтобы остаться с продавщицей наедине.
За скучной витриной прилавка не было ничего соблазнительного.
— Хозяйство скромное, но аккуратное, — заметил Антон.
Денисов кивнул.
— На первое или на второе, мужчины? — продавщица мгновенно распознала в Денисове и Антоне нестандартных покупателей. При них не было даже портфелей. — Хорошего, правда, пока ничего нет…
— Обидно, — сказал Антон.
Перед ними на стене висело изображение коровьей туши с обозначенными пунктиром линиями разруба и указателями сортности.
— Может, подвезут… Заходите к вечеру.
Денисов подошел к внутреннему коридору, слева была обитая черным дерматином дверь в кабинет директора, справа — лестница в подвал.
— Сам-то где? — Денисов кивнул на дверь.
Продавщица оставила покупательниц, вышла из-за прилавка. Через наружную витрину ей была хорошо видна стоявшая у тротуара служебная машина с антенной на крыше.
— Вам Николая Борисовича? — Она заволновалась. — Разве он не там?
— Дверь заперта.
— Может, в подвале? Николай Борисович! — крикнула продавщица в проем лестницы.
Послышались легкие шажки. На лестнице неожиданно появился маленький мальчик лет восьми в джинсах «Ли купер», цветных подтяжках, с нотной папкой.
— Уехал папа, — сказал он.
— Куда? Не сказал? — спросила продавщица.
— Позвонили. «Если ты так настаиваешь, Володя, — сказал папа, — мы можем встретиться прямо сейчас. Хотя это смешно, то, что ты сказал…»
— Мальчик умница… — Продавщица досадливо улыбнулась. — Головка золотая. А фантазер! Чего только не нафантазирует! — Она заговорщицки мигнула: — Вот что… Мы сейчас телятинки поищем. Кажется, немного осталось… Парной…
Из протокола дополнительного допроса Горяиновой Ольги, установочные данные имеются…
Вопрос. Когда вы в последний раз были на даче в Крестах?
Ответ. Мы приезжали туда неделю назад с мамой. Там было все в порядке.
Вопрос. Видели ли вы на столе предъявленный вам следователем для опознания лист ватмана с записью карандашом: «Мы будем здесь еще не один световой год» и т. д.?
Ответ. Указанный лист ватмана я видела, однако никакой записи на нем не было.
Вопрос. Кто еще приезжал на дачу после вас?
Ответ. После нас с мамой в Кресты никто не ездил.
Вопрос. Скажите: у кого из членов вашей семьи имеется ключ от дачи?
Ответ. У нас один ключ. Им распоряжаются родители. Припоминаю, что брат как-то разговаривал со своими друзьями из Компании о том, что ему нужен ключ. Какой — не сказал. И больше при мне разговора о ключе не было.
Вопрос. Кто из Компании мог слышать разговор о ключе?
Ответ. Только Володя Верховский.
Вопрос. Как давно Верховский появился в Компании?
Ответ. Примерно год назад. В одно время с Анкудиновой. Анкудинова и Верховский живут в одном доме и подъезде, на одной лестничной клетке.
Вопрос. Как вы можете охарактеризовать его?
Ответ. Володю? Хороший товарищ…
Вопрос. Что вы под этим понимаете?
Ответ. Умеет слушать. Никогда никого не высмеивает. Ребята ему все о себе рассказывают. Уступчивый. Я имею в виду — мягкий.
Вопрос. Какие отношения у Верховского с вашим братом?
Ответ. Как со всеми. Нормальные.
Вопрос. Не было между ними какого-нибудь соперничества?
Ответ. По-моему, нет. Брат часто встречался с Верховским. Летом мы должны были вместе спускаться на плотах по Онеге.
Вопрос. В поисках предметов древнего искусства?
Ответ. Да. Мы хотели начать со Свиди и через озера Воже и Лаче попасть в Каргополь.
Вопрос. Знал ли Верховский о стоимости икон, находившихся на даче в Крестах? То есть знал ли он об оценке стоимости икон, произведенной сотрудниками музея Андрея Рублева?
Ответ. Володя был в курсе всего.
Вопрос. Кого из ребят, участвовавших в воскресной поездке, вы видели в субботу и в пятницу?
Ответ. Никого. В эти дни мы не встречались. Мой брат тоже отсутствовал.
Вопрос. Вам предъявляется ключ, обнаруженный в одежде вашего брата Горяинова Дмитрия в больнице. Видели ли вы этот ключ раньше?
Ответ. Этот ключ я прежде никогда не видела. Он не похож на ключи, которыми пользуется наша семья.
С моих слов записано верно и мною лично прочитано.
Горяинова.
Из протокола допроса Горяинова Николая Борисовича, 29-ти лет, директора магазина «Мясо» № 83 райпищеторга…
…О краже я узнал со слов жены, приезжавшей в воскресенье, 8 февраля, на дачу. Жена обратила внимание на то, что дверь в дом со стороны крытого двора отжата, имеется доступ в помещение. Видя это, она попросила соседей забить дверь, а сама заехала в районное отделение милиции и заявила о краже. На следующий день утром я приехал на дачу и принял участие в осмотре, который произвели работники милиции. Они сказали, что в дачу попали с двух сторон и, кроме того, один из взломщиков с собакой стоял около забора.
Вопрос. Кого вы подозреваете в совершении кражи? Вел ли до этого с вами разговор кто-либо об иконах? Делались ли попытки купить иконы или обменять их?
Ответ. Об иконах со мной разговаривали несколько человек из числа друзей моего двоюродного брата — Горяинова Дмитрия.
Вопрос. Кто именно?
Ответ. Верховский Владимир и Бабичев Евгений. Оба собирались ехать на Север, чтобы заняться поиском икон в брошенных деревнях. Верховский старше моего двоюродного брата и имеет на него большое и не всегда положительное влияние, как и Бабичев. У обоих часто не бывает денег. Дмитрий водит их в кафе, в пивной бар. За них расплачивается.
Вопрос. Откуда ваш брат брал деньги на это?
Ответ. По моим сведениям, деньги ему дает мать, но так, чтобы дядя об этом не знал.
Вопрос. Что именно говорили вам об иконах Верховский и Бабичев?
Ответ. Верховский настойчиво интересовался, не собираюсь ли я продать иконы.
Вопрос. Он советовал продать?
Ответ. Наоборот, этого не делать. Оставить все как есть. И не увозить их из Крестов.
Вопрос. Кто еще присутствовал при этом разговоре?
Ответ. Разговор состоялся на даче в Крестах. При разговоре могли присутствовать друзья Дмитрия и сосед по даче Солдатенков.
— Следствие ставит в известность о том, что в случае если преступники предложат выкупить у них похищенные иконы, вам надлежит немедленно сообщить об этом в милицию.
— Если мне позвонят, я сразу же свяжусь с вами.
…Лавина машин катила сзади, с площади Гагарина, словно увлекая за собой весь столичный транспорт.
— К Верховскому!
На Профсоюзной поток машин резко снизился, а скорость их, наоборот, возросла. Мелькнул небольшой овраг на правой стороне, зеленые шторы магазина «Березка».
— Позвони, когда будешь выезжать с Профсоюзной в отдел, — сказал Антон. — Может, встретимся.
Денисов кивнул, достал блокнот: «Что я записал о Верховском?»
«Верховский Володя, юрисконсульт. Шляпа, как у героев Брет Гарта. Живет с бабушкой».
Негусто!
На страничке шли записи, сделанные в Крестах. Денисов тоже пробежал их:
«…Какие только мысли не лезли в голову за эти десять минут, пока она не появилась…», «Мы еще будем здесь не один световой год, спасибо…» — надпись на ватмане.
Машина затормозила рядом с подземным переходом.
— Счастливо, — сказал Антон. — Погнали…
На этот раз Денисов вошел во двор, убедившись, что не наткнется неожиданно ни на Бабичева, ни на другого члена Компании.
Во дворе степенно прогуливались пожилые женщины с колясками. Денисов нашел нужный подъезд, поднялся по лестнице.
Здесь…
Дверь открыла старушка, круглая, похожая на грибок. Седая голова ее мелко тряслась.
— Проходите. Здравствуйте… Вы к Володе? — голос ее тоже вибрировал. Она закрыла за ним дверь. — Только знаете, Володи нет. Он был дома. Еще немного, и вы бы его застали!..
— Он не сказал, куда едет?
— К другу… А к кому, не сказал! Будто у него один друг!
— Я, собственно, по поводу книг. Из библиотеки. — Предлог был продуман еще накануне. Денисову было не о чем беспокоиться. — «Загадка медного свитка» и «Двенадцать цезарей» Гая Светония Транквилла.
— Сколько я напоминала! «Завтра, бабушка, да завтра!» Вот и дождался!
Денисов огляделся. Две изолированные комнаты, шкаф с одеждой, тумбочка. Справа кухня. На стене против входной двери овальное зеркало, увеличенная фотография Верховского в пальто с поднятым воротником, в шляпе, с сигаретой в зубах.
— Это Володя?
— Да… — Она посмотрела на Денисова. — Может, чайку? Мы с Муркой как раз заварили…
Денисов увидел под стулом в кухне ангорскую кошку — злой красноватый глаз.
— Раздевайтесь! — старушка уже хлопотала у стола. — С вишневым или абрикосовым? Малиновое варенье я не предлагаю, потому что вам опять на улицу!
— Какая у него странная шляпа! — глядя на фотографию, сказал Денисов.
— Знаете, как он ее называет? «Шериф». Девочка, соседка по лестничной клетке, придумала.
— Анкудинова?
— Вы знаете Розу?
— Тоже наша читательница.
— Я считаю, если взрослый мужчина носит такую шляпу, значит, у него затянувшееся детство. А как вы думаете? — старушка засмеялась. — И Роза со мной согласна. А Володя говорит: «Эта шляпа „шериф“ способствует моей индивидуальности!» У него все способствует индивидуальности… Новый год встречал где-то на вокзале с первым встречным — тоже. Между нами говоря, Роза ему нравится. Я бы сказала даже, что он любит ее… Только… — Она посмотрела на Денисова.
— Никому ни слова!.. — успокоил он.
— Стоит намекнуть, сразу шум, крик! «Я на десять лет старше». — Старушка застыла с чайником. — Разве это много?! Он говорит: «Ты бы знала, бабушка, какие у нее всегда горячие руки…» Как будто я не понимаю!
— А как Роза Анкудинова к нему
относится?
— Девушки все чувствуют…
— Его любовь безответна?
— Не знаю. Роза говорит: впереди у каждого из них еще несколько световых лет…
«Световых лет…» — вспомнил Денисов запись.
Старушка вдруг погрустнела.
— Володя очень переменился в последнее время. Я его таким не помню… Сейчас совсем дома не бывает!.. — Она вздохнула. — А если бывает дома, ляжет на диван и молчит… Один Володя ваш должник?
— Горяиновы тоже…
— Если бы зашли вчера, застали бы Ольгу…
— У меня значится и Дмитрий Горяинов.
— Это ее брат. Дня четыре назад приходил… Вы не знаете, как Ольге тяжело дома! Отец… Большой деспот, — старушка отставила блюдце. — Мы, взрослые, думаем часто, что стараемся для семьи: машина, дача, сберкнижка… Дескать, все это нашим детям. На самом деле для себя. Детям это не нужно. Поверьте.
— Вы разрешите позвонить от вас? — спросил Денисов.
— Пожалуйста… Телефон у Володи в комнате.
Денисов прошел в комнату Верховского. Напротив, у окна, стоял письменный стол, над книжными полками висело несколько икон, на журнальном столике стоял телефон. Рядом лежал открытый блокнот с записанным поперек листа семизначным номером. Денисов переписал его в блокнот.
Набирая номер Колыхаловой, Денисов рассматривал иконы. Названий их он не знал, заметил только желобки-«ковчеги», словно рамки, отделяющие изображения. «Ковчег» указывал на возраст.
На письменном столе лежала фотография Анкудиновой — Денисов легко узнавал ее по прическе, чуть расширенному переносью, трагическому излому безгубого в уголках рта.
Трубку сняла Колыхалова.
— Ты где? — спросила она.
— У Верховского. — Денисов продолжал осматривать комнату. — Никто не звонил?
— Из Кишинева, из управления уголовного розыска. Турандина допросили. «Не видел», «не знаю»… Видимо, придется выезжать в командировку. Или везти сюда. Вечером планерка.
— А что в Посадах?
— Горяинов в сознание не приходил. Следователь пока там…
Кира продолжала говорить, а Денисов заинтересованно смотрел в блокнот Верховского.
«Знакомый телефон…»
— Уже уходите? — спросила старушка.
— Да. Спасибо за варенье, за беседу.
На лестнице Денисов остановился, словно налетел на невидимую преграду.
«Это же телефон магазина „Мясо“, где работает Николай Горяинов! — Он вдруг представил мальчика с нотной папкой, в джинсах „Ли купер“, цветных подтяжках, вспомнил тонкий детский голосок: „Если ты так настаиваешь, Володя, мы можем встретиться прямо сейчас. Хотя это смешно, то, что ты сказал…“
«Не Верховский ли Володя позвонил в магазин и попросил о срочной встрече? — подумал вдруг Денисов. — Но зачем?»
Из протокола допроса Турандина Александра Васильевича, 28-ми лет, город Инта, тренера ДСО «Трудовые резервы»…
… По существу заданных вопросов поясняю:
Будучи в очередном отпуске, с 6 по 8 февраля находился в Москве имеете со своим товарищем по работе Савиновским Игорем Львовичем. Останавливались у старого друга моего отца Шемета Валентина Андреевича.
Вопрос. Выезжали ли вы, будучи в Москве, с Савиновским И. Л. в поезде здоровья на станцию Жилево на лыжную прогулку?
Ответ. Действительно, через знакомого Шемету инструктора по туризму, достали путевку, 8 февраля я и Савиновский И. Л. выезжали с поездом здоровья на станцию Жилево. Поскольку лыж мы с собою не взяли, то, прибыв на место, с другими туристами играли в мини-футбол.
Вопрос. Как вы были одеты во время лыжной прогулки?
Ответ. На мне был ярко-красный свитер, лыжные брюки, синие с белой полосой, лыжная шапочка белого цвета. Савиновский И.Л. был в куртке светлого цвета и синем лыжном костюме.
Вопрос. Была ли у вас с собою гитара? Кто в пути следования просил ее у вас?
Ответ. Была. В пути следования к нам заходили девушки Ольга и Роза, ехавшие со своими сверстниками в крайнем купе с противоположной стороны вагона. Девушки унесли гитару к себе, и она находилась у них до приезда в Жилево, после чего они гитару вернули. На обратном пути они снова брали гитару, но не вернули ее, и я принужден был сходить за гитарой в их купе.
Вопрос. Стояли ли вы в тамбуре с девушкой по имени Роза? О чем у вас был разговор?
Ответ. Я действительно выходил курить в тамбур в то время, когда там находилась Роза. Она тоже курила. О чем мы говорили, я не помню, потому что не придал значения разговору.
Вопрос. Не заметили ли вы какого-нибудь проявления неприязни к вам со стороны попутчиков Розы?
Ответ. Я заметил, что ребята недовольны чем-то. Но причину недовольства так и не узнал, тем более что они, по-моему, перед этим передрались между собой. Один другому разбил бровь.
Вопрос. Вы оставались также в тамбуре вместе с Розой и ее попутчиком втроем? Какой у вас состоялся разговор?
Ответ. Не помню. Если Роза или ее попутчик смогут мне напомнить его содержание, возможно, я смогу дополнить ответ…
Вопрос. При каких обстоятельствах у вас оказался распоротым свитер?
Ответ. Это произошло в Жилеве во время игры в футбол…
Из протокола допроса эксперта по поводу заключения трассологической экспертизы.
Вопрос. Возможно ли открывание исследуемого дверного замка на даче Горяиновых предлагаемым ключом, обнаруженным в одежде Горяинова Дмитрия?
Ответ. Учитывая имеющийся в скважине каждого замка люфт ключа, а также люфт стойки для ключа в сувальдных замках, возможно отпирание замка многими ключами, размеры бороздок которых будут находиться в пределах, указанных на схемах.
Применительно к данному конкретному случаю считаю, что, поскольку параметры обнаруженного в одежде Горяинова Дмитрия ключа не выходят из приведенных пределов, открывание исследуемого замка представленным экспертизе ключом вполне возможно, что и было осуществлено в условиях лаборатории.
Вопрос. Каким образом и чем был осуществлен отжим двери крытого двора дачи Горяиновых?
Ответ. При наличии на запорной планке отчетливых динамических следов орудия взлома типа ломика следует считать, что отжим двери осуществлен указанным орудием взлома. При наличии подобного ломика у подозреваемых возможно установление соответствия выступающих элементов орудия динамическим следам, оставленным на запорной планке.
Вопрос. Какова давность оставления динамических следов на запорной планке?
Ответ. Давность оставления указанных следов порядка двух дней, то есть примерно 6 февраля сего года.
Эксперт (подпись)
— …Мыслю: Горяинов не мог выбросить из вагона Анкудинову, как мы раньше предполагали, — сказал Бахметьев, — поскольку по ходу поезда здоровья он лежал первым. Это аксиома. Все другое в области гипотез…
Бахметьев собрал инспекторский состав в классе службы, здесь было просторнее. Сюда же перенесли из его кабинета черную школьную доску с вычерченным на ней планом дачи Горяиновых. Рядом с магнитофоном лежало наготове несколько кассет, при необходимости можно было в любую минуту воспроизвести наиболее существенные показания свидетелей.
За столами сидели все, кто участвовал в расследовании обстоятельств гибели Анкудиновой. Ждали следователя. Окончательное слово так или иначе оставалось за прокуратурой.
— …Начну с дневниковой записи Горяинова, поскольку это наиболее объективное свидетельство. Вряд ли Горяинов был причастен к нападению на себя. — Бахметьев был серьезен, почти торжествен.
«Это, пожалуй, первое большое дело Бахметьева, после того как его перевели к нам, — подумал Денисов. — Дела ОБХСС в счет не идут…»
Полковник перелистнул несколько страниц розыскного тома:
— …Вот! «Все закрутилось после шестого февраля!» — писал Дмитрий Горяинов. Случай же в поезде здоровья имел место восьмого февраля. — Бахметьев обвел глазами сидевших в классе. — Два дня! С ними мы еще не раз встретимся… — Он взял в руки протокол допроса. — Анкудинов-отчим: «Мне показалось, она была чем-то расстроена. Особенно в пятницу и субботу». Так… В последние два дня… А это Ольга: «Последние два дня я никого не видела, мой брат отсутствовал…» Что произошло шестого?
Инспектора сидели молча.
— Исчерпывающий ответ дает трассологическая экспертиза следов, оставленных на запорной планке в даче Горяиновых, — продолжил Бахметьев. — В этот день была совершена кража икон на даче Горяиновых. Судя по обстоятельствам, неизвестные проникли в помещение, которое хорошо знали. В углу, где висели иконы, не нашли ни одной спички. Обнаружили две, и те лежали на подоконнике. Итак, — он подытожил, — все свидетельствует о каких-то событиях, происшедших в пятницу, и это совпадает с днем кражи икон в Крестах. А теперь позвольте мне зайти с другой стороны и поставить вопрос так: не было ли внутри Компании тайного соперничества? Только ли Дмитрий Горяинов испытывал сильное чувство к Анкудиновой?
Мыслю: не пересекались ли в поезде здоровья линия «Анкудинова — Горяинов» с линией «Верховский — Анкудинова»?
«Знает ли Бахметьев шахматную историю противолежащих полей? — подумал Денисов. — В пешечном окончании короли могут занимать только определенные поля, чтобы не подпустить короля противника к своим пешкам».
В построении Бахметьева чувствовался безжалостный подход теоретика.
— Роза не любила Горяинова… — Бахметьев приложил к глазу чистый платок, нагнулся над столом, прочитал: — «Ты сказала: „Наверное, все-таки не люблю. Привычка…“ Она, как видите, была откровенна с ним. „Я закрыл лицо…“ Так! „Тебе плохо, — сказала ты. — Тебе морально важно услышать „люблю“? — „Я завишу от слов“, — ответил я…“ По-моему, тут все ясно… Теперь, кто такой Верховский? Намного старше всех, неудачник. Его тяга к этим ребятам настораживает, как и его шляпа. Чудаковат, экстравагантен, зол. Принимает все, что „содействует его индивидуальности“. Почему именно он организовал поездку, купил путевки? Наконец… — Бахметьев был полон решимости защищать свой пешечный строй. — Обратите внимание на показания Бабичева. Когда Верховский входил в тамбур, Анкудинова и Горяинов стояли там. После возвращения его в вагон Бабичев их уже не видел.
— Центр компании — Бабичев, — сидевший напротив Бахметьева Антон Сабодаш заметил неуверенно. — Он ее мозг… Без него ничего не происходило.
Замечание Сабодаша вызвало возражение Колыхаловой:
— Почему мы отходим от показаний Алика, товарищ полковник? Только подумайте! Турандина спросили, о чем он разговаривал в тамбуре, оставшись наедине с Розой Анкудиновой и Горяиновым? С теми, кто после этого оказался без сознания на путях… А Тур ан дин ответил: «Не помню. Если кто-то из них напомнит мне содержание разговора, возможно, я смогу дополнить ответ…» Разве не ясно? Он уверен, что никто из них никогда не сможет напомнить!..
Два инспектора поддержали ККК:
— Удар у такого, конечно, страшный!
— И тут же оба уехали… Поэтому и засада в Видновской больнице не сработала.
— Вспомните показания Бабичева, — возразил им Антон. — Последним в тамбур выходил именно Верховский, а не Турандин!
— Что ты скажешь, Денисов? — спросил Бахметьев.
— Дело такого рода… — Денисов не знал, как лучше начать. — Я думаю, что Горяинов и Анкудинова были на даче во время кражи икон…
— Объяснись.
— Все говорит за то, что Горяинов и Анкудинова приезжали шестого вечером на дачу. — Денисов помолчал. — Во-первых, обоих в пятницу вечером никто не видел. Горяинова искали Бабичев, Плиний… Во-вторых, браслет Солдатенкова… В субботу Солдатенковых в Крестах уже не было. Раньше браслета у Горяинова никто не видел. — Доказательств в его распоряжении оказалось немало. — Затем Анкудинова в тот день также вернулась домой поздно, сказала: «Потом скажу…» Сделанная ею надпись на листе ватмана: «Мы еще будем здесь не один световой год…» и так далее. Наконец, подобранный к даче ключ у Димки в кармане!
— Предположим… — сказал Бахметьев.
— За иконами пришли после того, как Горяинов и Анкудинова вошли в дачу. Вор не знал об их присутствии.
Инспектор, сменивший ушедшего на пенсию Блохина, с которым Денисов проработал два года, поднял РУку.
— Но, может, кражу совершили после их ухода!
— Не думаю… — Денисов подошел к доске, взял мел. — Обгорелые спички лежали у окна, где фонарь. Здесь! Видно, света не хватило. Если кража была бы ночью, к окну со спичками не пошли бы!
— Разве фонарь не горел до утра?
— В двадцать его выключили.
— Кража могла быть раньше, — не сдавался оппонент. — До приезда Горяинова и Анкудиновой.
— Только после снегопада была кража. А снег шел вечером… — Денисов знал шахматную теорию противолежащих полей.
— Хорошо. Представь, что вор пришел за пятнадцать минут до их прихода! За десять минут! Совершил кражу и ушел?
— Нет же! Вор пропахал широкую дорогу к крытому двору. Я сам видел! — Защита Денисова была неотразима. — Следов нельзя было не заметить. А раз так — Анкудинова и Горяинов, увидев их, не вошли бы в дачу…
Дверь учебного класса скрипнула, вошел следователь. У него было красное с мороза лицо. Тихо поздоровавшись, он сел.
— Значит, ты мыслишь, что преступление было совершено позже? — спросил Бахметьев.
— Преступники появились, когда Горяинов и Анкудинова были в даче. Воры прошли со стороны крытого двора и удалились тем же путем.
— Почему же Горяинов ничего не предпринял против воров? — спросил Бахметьев. — Струсил?! — Вывод Денисова все еще казался интуитивным. Хотя с логикой денисовских построений было трудно не согласиться.
— Я думаю, что Горяинов и Анкудинова знали похитителя икон. Именно поэтому!
— Не хотели его компрометировать?
За Денисова ответила ККК:
— Скорее не его, а Анкудинову! Похититель тоже прекрасно знал обоих!
— Тогда это кто-то из Компании! — Недавний оппонент Денисова, старший инспектор, стукнул себя по колену. — Компания была увлечена идеей коллекционирования старых икон…
— Скорее не Компания, Верховский! — Бахметьев не дал отойти от фактов. — «Брошенные деревни», «оставленные иконы» — это ведь его! Через день-другой Горяинов мог дать понять похитителю о том, что ему все известно…
— …И тот заставил его и Анкудинову «замолчать»… — договорил за Бахметьева тот же старший инспектор. — Своими или чужими руками…
— Вы позволите? — спросил следователь Бахметьева.
— Конечно. — Бахметьев жестом пригласил следователя к столу: — Слово уважаемому Николаю Васильевичу.
Оказавшись в центре внимания, следователь достал из портфеля исписанную размашистым почерком пачку протоколов, перебрал их и, отложив одни, сунул другие опять в портфель.
— Все, что здесь говорилось, весьма интересно. Я не хотел прерывать… Сегодня Горяинов ненадолго пришел в себя. К счастью, я в это время был у него в палате…
Из протокола допроса Горяинова Дмитрия Аркадьевича, 21-го года, студента Московского института народного хозяйства имени Г. В. Плеханова…
Допрошен в больнице в присутствии врача-реаниматора…
…8 февраля сего года я с друзьями ездил на лыжную прогулку в поезде здоровья на станцию Жилево. На обратном пути мы с Розой Анкудиновой находились в тамбуре. Я курил у открытой двери с правой стороны по ходу поезда. Роза стояла рядом. Примерно через минут десять после отправления поезда здоровья со станции Жилево из соседнего вагона в тамбур вошло двое парней 22 — 23 лет, среднего роста, в черных полушубках, в шапках из кроликов. Обоих я никогда раньше не видел. Один из парней сразу подошел ко мне и грубо попросил у меня закурить. Я сказал, что сигареты в купе. Что было потом, я не помню. Узнать обоих парней вряд ли смогу. Больше я ничего не знаю.
С моих слов записано верно и мне прочитано. Дополняю: у одного из парней была ссадина на лице…
Следователь с величайшей осмотрительностью спрятал протокол допроса в портфель и обвел взглядом сидящих.
Все молчали.
— А ведь нам говорили о полушубках! — напомнил следователь.
Денисов согласно кивнул.
— Проводница вагона Ведерникова…
— Мы не обратили на это внимания, увлеклись психологической стороной, чисто человеческими отношениями… — Следователь махнул рукой. — Не все еще, однако, потеряно. Есть зацепка. После допроса Горяинова я из больницы в Посадах прямиком махнул в Жилево, к начальнику милиции. И кое-что привез…
— По делу Анкудиновой и Горяинова? — уточнил кто-то из инспекторов.
— Да… Итак, до приезда в Жилево в поезде здоровья преступников никто не видел. — Почти лишенное морщин, неулыбающееся лицо следователя выглядело обманчиво молодым. — В пути следования поезд остановок не имел. Значит, преступники сели в Жилеве, чтобы доехать до Москвы. О чем это говорит? О том, что они либо постоянно живут в Жилеве, либо к кому-то приезжали. — Он заглянул в портфель, на этот раз чисто машинально. — Так вот… У начальника милиции есть данные… — Он защелкнул портфель. — На наш участок ездят двое, приметы совпадают полностью. До этого случая ограничивались кражами в электропоездах у пьяных. Но дерзки, способны на тяжкие преступления… И осторожны. Поймать с поличным пока не представлялось возможным. Это они…
ТЕЛЕФОНОГРАММА
Начальнику отдела милиции на станции Москва-Астраханская полковнику милиции Бахметьеву В. А.
По имеющимся данным, в вечернее время в электропоездах, находящихся в вашем оперативном обслуживании, занимаются кражами двое неизвестных, в возрасте 22 — 23 лет, среднего роста, в черных полушубках, шапках из кроликов. У одного имеется на лице сбоку пятно, похожее на ссадину. По имеющимся данным, неизвестные действуют крайне осторожно, постоянно перепроверяются из-за опасения быть замеченными. В случае подозрений на слежку могут скрыться.
Начальник Жилевского отделения милиции (подпись)
РАСПОРЯЖЕНИЕ НАЧАЛЬНИКА ОТДЕЛА МИЛИЦИИ.
В соответствии с планом оперативно-розыскных мероприятий начиная с 18 часов 12 февраля сего года силами инспекторского состава уголовного розыска и приданных подразделений перекрыть на вечернее и ночное время все находящиеся в обслуживании платформы, станции, посадочные площадки и пригородные поезда.
Работу личного состава отдела милиции на период проведения операции осуществлять по усиленному варианту.
Полковник милиции Бахметьев В. А.
