Привет, бабушка, милая!
Едва выбравшись из зала для игры в мяч, я понёсся быстрее молнии. Вмиг я пролетел весь коридор, комнату отдыха, читальный зал, библиотеку; лишь мелькнув в столовой, я уже мчался к лестнице.
Держась поближе к стене, я проскочил всю лестницу, легко перепрыгивая со ступеньки на ступеньку.
– Бруно, ты здесь? – на бегу произнёс я, понизив голос, и услышал в ответ задыхающееся:
– Да!
Наши с бабушкой комнаты находились на пятом этаже отеля. Бежать так высоко было трудновато. Но, к счастью, мы никого не встретили на своём пути: люди предпочитают лифт.
На пятом этаже я резвой рысью добрался до двери бабушкиной комнаты. Перед дверью были выставлены для чистки два бабушкиных башмачка. Бруно мчался за мной, почти не отставая. У двери бабушкиной комнаты он спросил меня, запыхавшись:
– Ну а что теперь?
В этот момент я почувствовал на себе чей-то взгляд: из глубины коридора к нам приближалась наша горничная, которой я так боялся! Именно с ней не хотел бы я встретиться в моём нынешнем положении.
– Скорей! – шепнул я Бруно. – Прячемся в башмаках! – И мы шмыгнули внутрь бабушкиных туфель, надеясь, что горничная пройдёт мимо.
Но не тут-то было! Она остановилась как раз напротив двери и взяла башмаки в руки. Потом она зачем-то полезла пальцами внутрь, что заставило меня сжаться в комочек. Но когда она ткнула меня пальцем в бок, я не удержался и укусил этот палец. Я сразу же понял, что за глупость я совершил, но я укусил её за палец инстинктивно, не думая о последствиях.
Девица завизжала так пронзительно, что её услыхали, наверное, даже на дальних кораблях в открытом море. Выронив башмаки, она умчалась по коридору. И тут моя бабушка открыла дверь.
– В чём дело? – строго спросила она.
Выскочив из башмака, я стрелой промчался в комнату. Бруно, как ветер, влетел за мной.
– Бабушка, скорее закрой дверь! – закричал я что было сил. Бабушка с удивлением оглянулась: на ковре сидели две бурые мышки. – Пожалуйста, бабушка! – добавил я, и тут она осознала, что это говорю я, её внук, она узнала мой голос.
Она застыла на месте. Просто окаменела, превратившись в статую. Как поражённая молнией, она стояла не шевелясь в странной позе, а лицо её стало белее самого белого мрамора. Глаза её застыли на одной точке, и я боялся, что она потеряет сознание.
Но вот она очнулась, как будто до неё дошёл смысл моих слов. Она взяла себя в руки и направилась к двери. Но на полпути всё-таки остановилась и наклонилась, вглядываясь в наши мордашки. Слёзы градом полились из её глаз, и щёки сразу стали мокрыми.
– Бабушка, милая, не плачь! – воскликнул я. – Ведь всё могло кончиться гораздо хуже! А теперь вот мы всё-таки живы: я и Бруно. И мы удрали от них!
Медленно-медленно моя бабушка наклонилась и бережно подставила мне одну руку, а Бруно – другую и перенесла нас на стол. В центре стола красовалась ваза с бананами, и Бруно, конечно, сразу оказался в самом центре вазы и впился острыми зубками в жёлтую кожицу банана.
Бабушка, тяжело дыша, оперлась на спинку кресла, не сводя с меня взгляда.
– О мой милый! – прошептала она, и слёзы снова хлынули потоком у неё из глаз. – Бедный мой, дорогой мой мальчик! Что они сделали с тобой!
– Бабушка, я прекрасно знаю, что они сделали с нами. Но самое смешное, что я не переживаю ничуть! Я даже не злюсь! И, представь, мне даже хорошо! Конечно, я понимаю, что я уже не мальчик, и, вероятно, никогда им больше не буду. Но всё отлично устроится, если мы с тобой снова будем вместе!
Говоря всё это, я не утешал бабушку, а честно объяснял ей, что всё не так уж плохо складывается. Наверное, кому-то покажется странным, что я не оплакивал свою судьбу. Разумеется, это странно. Я всё понимаю, но объяснить не могу.
– Да, милый, я буду, как и прежде, присматривать за тобой, – сквозь слёзы произнесла бабушка. – А кто это с тобой?
– Это Бруно Дженкинс. Они его первого превратили в мышку.
Бабушка достала из сумочки коробку с сигарами и задумчиво начала искать спички. Пальцы её дрожали, она размышляла о чём-то, глядя в сторону, и никак не могла разжечь сигару. Наконец она затянулась, пропав в облачке сизого дыма. По-видимому, сигара её чуточку успокаивала.
– Где же всё это произошло и где эта ведьма теперь?
– Бабушка, она не одна, их там было несколько сотен! И все они сейчас в нашем отеле!
– Не хочешь ли ты сказать, – она быстро наклонилась ко мне, – что они проводят ежегодную встречу в нашем отеле?…
– Да! Уже! Они её уже провели, бабушка! И я всё-всё подслушал! С ними Великая старшая ведьма, и все они сейчас на первом этаже на Солнечной веранде! Они притворяются членами какого-то Королевского общества. И сейчас вместе с директором отеля пьют чай!
– А как же они поймали тебя?
– Бабушка, они меня учуяли!
Бабушка помолчала немного, посасывая сигару.
– Ты думаешь, они и вправду сейчас пьют чай на веранде? – спросила она меня.
Я подтвердил это. Бабушка курила, размышляя о чём-то, а я наблюдал, как волны тревоги набегают на её лицо, а в глазах отражается беспокойство.
Неожиданно она резко выпрямилась в кресле, и голос её стал строгим:
– Ну-ка, расскажи мне всё по порядку. И не тяни, излагай всё подробно и быстро!
Я набрал в грудь побольше воздуха и начал свой долгий рассказ о зале для игры в мяч, о своих занятиях с мышатами, о ширме, обо всех этих леди из Королевского общества за предотвращение жестокости к детям и обо всём остальном.
Увы! Я не смог найти слов, чтобы описать своё ужасное впечатление, которое произвело на меня лицо Великой старшей ведьмы, когда она сняла свою маску! Я только твердил:
– Это было так ужасно! Так страшно!
– Продолжай рассказывать, – прервала меня бабушка.
Её особенно потрясла картина сожжения дотла дерзкой ведьмы искрами из глаз их предводительницы. Бабушка явно разволновалась.
– Да, да, – говорила она, – я слышала о таких вещах, но мне не верилось! Ты первый, кто увидел это! У них это считается самым суровым наказанием и называется «поджарить, как лепёшку». Ведьмы буквально цепенеют при мысли, что любую из них может постичь такое наказание. Мне рассказывали, – продолжала бабушка, – что их предводительница взяла себе за правило на каждой ежегодной встрече испепелять одну из ведьм. Это держит их в повиновении и страхе.
Постепенно я перешёл к рассказу о «Формуле-86 замедленного действия». Но когда я изложил бабушке Великий план уничтожения детей всей страны, она вскочила на ноги в небывалом волнении:
– Я так и знала! – вскричала она. – Я знала, я предчувствовала, что замышляется нечто чудовищное!
– Но мы можем помешать им! – сказал я.
– Ведьмам нельзя помешать. Вспомни, какая сила заключена только в одном взгляде Великой старшей ведьмы. Она убьёт нас всех, изжарит, ты же сам это видел!
– Да нет же, бабушка! – засмеялся я. – Поверь, мы остановим это истребление всех детей, используя их же метод.
Бабушка прервала меня:
– А что случилось с Бруно?
Я рассказал всё подробно, а бабушка незаметно наблюдала, как Бруно налегает на вкусный банан.
– Он бывает когда-нибудь сыт? – спросила она меня.
– Уверен, что никогда, – выпалил я.
Бабушка нежно посадила меня на колено и начала приглаживать мою меховую одёжку, что мне было очень приятно.
– Объясни мне, пожалуйста, – попросил я её, – почему мы, превратившись в мышей, говорим и думаем как люди?
– Всё очень просто, – сказала бабушка. – Они могут уменьшить вас и покрыть тело шёрсткой, они знают, как превратить ваши ноги и руки в лапки и прочее. Но изменить вас они не могут: вы не стопроцентные мыши, вы – те же мальчики, но в обличье мышей. Вот и всё! Та же голова на плечах, тот же разум, ваш собственный голос. И слава богу, что всё это так!
– Выходит, что я не совсем обычная мышь, правда, бабушка? Я всё-таки личность или что-то в этом роде.
– Правильно, – улыбнулась бабушка. – Ты совершенно особенная мышь!
Несколько минут мы молчали, бабушка курила, ласково поглаживая мою шёрстку, а я притих у неё на колене. Слышался только треск разрываемой кожицы банана и знакомое чавканье Бруно. Я свернулся в клубок и размышлял. Никогда ещё мысли не проносились с такой скоростью в моём мозгу.
– Бабушка, – окликнул я её, – похоже, у меня появилась кое-какая идея!
– Слушаю, мой дорогой, – нежно отозвалась бабушка.
– Великая старшая ведьма назвала номер своей комнаты – четыреста пятьдесят четыре, и он находится на четвёртом этаже. А номер моей комнаты – пятьсот пятьдесят четыре, и мы живём на пятом этаже. Значит, её комната находится прямо под моей!
– Хорошо бы, чтобы так оно и было, – сказала бабушка. – Эти отели строят почти всегда одинаково, коробка над коробкой, так что она действительно может находиться прямо под нами. А что же дальше?
– Вынеси меня, пожалуйста, на балкон, мы должны кое-что проверить.
Каждая комната в отеле выходила на маленький балкон. Моя дорогая бабушка, нежно держа меня на ладони, пошла в мою комнату, а из неё – на балкон. И мы стали внимательно рассматривать, что там было внизу, под нашим балконом.
Наконец я сказал:
– Ну что же, если это и вправду её комната, держу пари, что я смогу туда пробраться.
– Зачем?! Чтобы снова попасть к ней в лапы? Нет, я тебе этого не позволю! – рассердилась бабушка.
– Но ведь они все сейчас пьют чай на Солнечной веранде вместе с директором отеля. И раньше шести часов Великая старшая ведьма не вернётся к себе в комнату. Только к этому времени к ней придут эти старые козы, то есть я хотел сказать, предки всех ведьм, ну которые самые старые из них… Она собиралась вручить им по флакону своего мерзкого коктейля.
– Ну хорошо, – сказала бабушка. – Допустим, ты проберёшься к ней в комнату. И что бы ты тогда сделал?
– Я бы разыскал то место, где она держит запасы своих флаконов, и утащил бы один. Ведь они очень маленькие, и я донёс бы его.
– Но меня пугает его убийственное содержимое, – задумчиво сказала бабушка. – Ну ладно, а что бы ты предпринял потом?
– Бабушка, – сказал я, – ты же помнишь, что в каждом таком флаконе пятьсот доз этого варева для пяти сотен человек. Мы смогли бы избавиться сразу от всех ведьм! Превратить их в мышей!
Бабушка даже слегка подпрыгнула на месте от моей блестящей мысли. При этом она чуть было не выронила меня, и я едва не свалился за перила.
– Бабушка, – закричал я, – пожалуйста, будь осторожна!
Она всё ещё бурно радовалась моей фантастической, моей потрясающей идее и даже назвала меня гениальным мальчиком. И тут же начала строить грандиозный план уничтожения всех ведьм Англии, в придачу с Великой старшей ведьмой, её же собственным оружием!
– Давай попробуем, – охотно согласился я. Бабушка при этом так разволновалась, что я чуть было опять не перелетел через перила балкона.
– Это будет величайшая победа над ведьмами за всю их тысячелетнюю историю! – воскликнула она. – Но работки нам хватит! Давай начнём прямо сейчас! Только как же мы добавим каплю этой «Формулы» в их пищу?
– Мы сделаем это позже, – предложил я. – Сначала надо добыть варево. Но как бы нам поточнее узнать, что комната внизу – именно та самая, где живёт Великая ведьма?
– Мы сейчас же всё уточним! – вскричала моя бабушка в волнении.
Она, казалось, помолодела от нашей идеи, двигалась быстро и энергично.
– Пойдём скорее, не будем терять ни минуты. Крепко держа меня в ладони, она поспешила из моей спальни в коридор и спустилась на четвёртый этаж, мягко постукивая по ковру своей палочкой. Мы оба всматривались в номера комнат, обозначенные золотистыми цифрами. Вот и четыреста пятьдесят четвёртая.
Бабушка осторожно толкнула дверь, но та, разумеется, была заперта. Тогда она внимательно осмотрела коридор, сравнивая его с нашим.
– Ты прав, – сказала бабушка, – эта комната находится прямо под твоей спальней.
Мы ещё раз пересчитали количество комнат от начала коридора, чтобы не ошибиться, и вернулись в мою спальню.
– Значит, действительно, это её балкон, и, посмотри-ка, дверь её балкона открыта! Но только, как ты туда спустишься?
К сожалению, я не мог ничего придумать. Наши комнаты располагались прямо над парадным входом в отель, а внизу, под балконами, блестели острые металлические зубцы ограды. И, упади я с балкона, я бы наверняка погиб.
Но тут бабушка воскликнула:
– Я придумала!
Вмиг мы оказались в её спальне, и, держа меня крепко в ладони, она резво начала что-то искать среди своих вещей, аккуратно разложенных на полочках шкафа. И вот у неё в руках – клубок шерстяных ниток с воткнутыми в него спицами, на которых болтался недовязанный шерстяной носок. Этот носок бабушка вязала для меня, но сейчас он показался мне таким огромным!
– Полезай внутрь, – сказала она, – а я спущу носок вниз, на её балкон. И давай поторопимся, ведь это чудовище вот-вот вернётся!