Наркодискурс
Наркотической традиции в европейской литературе два века. Ее, как и много чего еще – от боготворения Шекспира до махрового национализма с соответствующими мистификациями, – придумали романтики.
Сначала английские. Сэмюэль Кольридж «по приходу» в один присест сочинил поэму «Кубла Хан» (1797, публикация 1816), Томас де Куинси в автобиографической книге «Исповедь англичанина-опиомана» расписал радости и горести любителя опиума (1822). Французы продолжили тренд. Шарль Бодлер и ласково привечал опий в «Цветах зла» (1857–1868), и предостерегал от него в «Искусственном рае» (1860). Наркоманом, равно как и алкоголиком, был Эдгар Алан По.
Расцвет наркодискурса в английской литературе связан с паломничеством писателей в Танжер. В ХХ веке американцы Уильям Берроуз и Пол Боулз приложили руку к героизации зависимости. Уильям Берроуз, кстати, показал удивительный пример долголетия, прожив 83 года. Он, а также Боулз или тот же автор «Страха и ненависти в Лас-Вегасе» Хантер Томпсон – деятели, должно быть, крепчайшего здоровья и живые воплощения оксюморона писатель-наркоман. Потому что на длинной дистанции все-таки возможно либо одно, либо другое.
В последние десятилетия особенно отличился по части словесного живописания запрещенных веществ шотландец Ирвин Уэлш, крепко связавший свое имя и с героином в «Трейнспоттинге» (1993), и с кислотой в «Эйсид Хаус» (1994), и с «Экстази» (1996).
Можно ли всех вышеназванных писателей назвать наркоманами? Только если вы считаете, что любого выпускника философского факультета следует величать философом.
У нас в стране тоже не только пили горькую.
Одна из вершин отечественной словесности – булгаковский «Морфий» (1927) из «Записок юного врача». Другая – «Роман с кокаином» (1934) под псевдонимом М. Агеев. Авторство романа долгое время приписывали Набокову, пока не выяснилось, что это был Марк Леви, в 1942-м вернувшийся в СССР и умерший в Ереване в 1973-м.
Современная российская рок-культура, так же как и западная, прошита упоминаниями различных видов наркотиков, намеки на злоупотребления рассыпаны повсюду от «грибочков» группы «Ноль» до «мне не чужд порочный дым» Гребенщикова.
Наркотики, безусловно, присутствовали и в СССР, но именно в 1990-е страна прошла ускоренное развитие в том числе и в этом вопросе. Пелевин – очевидец и летописец строительства нового мира – уделяет наркотикам много, даже, пожалуй, слишком много места в своих произведениях.