16 июня 2014 г.

Многие в Европе не понимают, что Украина по территории больше Франции. Но это действительно так. От Киева до Луганска, где идет война, 800 км, до оккупированного Крыма – больше тысячи километров, до свободолюбивого Львова, где только что закончился международный джазовый фестиваль, 500 километров. В самом Киеве вовсю идет формирование новой власти. Обсуждаются и определяются не только имена будущих министров и их заместителей, но и кандидатуры на должность председателя комитета по кинематографу. В прошлое воскресенье вечером состоялась встреча группы издателей, журналистов и политиков в киевском ресторане «Бахус», где все дружно решили рекомендовать в состав совета по контролю за телевидением Маричку Бурмаку – певицу – исполнителя авторских песен и политическую активистку. Получив ее согласие, стали решать, как донести это кадровое предложение до президента Порошенко. Решили действовать через его пресс-секретаря Андрея Цеголко, известного журналиста и телеведущего.

Ясно, что у Петра Порошенко сейчас много более важных забот. Прежде всего – это война на востоке страны. Сейчас украинские вооруженные силы пытаются отрезать сепаратистов от границы с Россией, через которую продолжается доставка для них оружия и техники. Драматической остается ситуация и в Луганске – самом восточном городе Украины. После того, как террористы сбили там украинский транспортный самолет, заходивший на посадку в местном аэропорту, был объявлен национальный траур по 49 погибшим военным и членам экипажа самолета. Кто-то подсчитал, что это уже 6-й национальный траур в этом году. Один раз траур объявляли в связи с гибелью шахтеров, пять раз – в связи с гибелью украинских военных на Донбассе. Ситуация на Донбассе совершенно сюрреалистическая: каждое утро шахтеры спускаются в шахты, сепаратисты нападают на блокпосты украинской армии или устраивают засады на автоколонны военных и пограничников, а военные и пограничники вступают в бои с боевиками и стараются их вытеснить из захваченных городков и сёл. Траур же обычно объявляется в мирное время в связи с несчастными случаями, повлекшими гибель людей. Во время войны траур не объявляют. А это значит, что для Украины то, что происходит на Донбассе – не война. Странно, но и оккупация Крыма, хоть и была признана мировой общественностью как акт агрессии против Украины, но самой Украиной не была воспринята как война. Во время войны между двумя государствами обычно сразу разрываются дипломатические отношения. Россия, наоборот, недавно возвратила своего посла в Киев, а посол Украины постоянно на протяжении последних месяцев находился в Москве. Это не значит, однако, что идут какие-то дипломатические переговоры, нацеленные на решение массы существующих проблем. Украина выдвигает требования России, чтобы ее пограничники прекратили пропускать со своей территории через границу автотранспорт с оружием для боевиков и российских добровольцев, однако Россия не реагирует, и российские пограничники не только «не замечают» практически ежедневные ночные автоконвои, пересекающие границу, но даже «не заметили» украинских вооруженных боевиков, которые угнали на российскую территорию автобус с детьми из детского дома-интерната, находящегося в Славянске. Детей воспитатели пытались вывезти в глубь Украины, но боевики развернули автобус, и дети без документов для пересечения границы были обнаружены аж в Ростове-на-Дону, в глубине российской территории. Приключения детдомовцев и их воспитателей закончились через сутки, когда под давлением ООН и ОБСЕ их все-таки вернули на самолете в Днепропетровск, откуда отвезли в летний лагерь отдыха.

В понедельник «Газпром» твердо пообещал оставить Украину без российского газа. Трехсторонние переговоры Украины, ЕС и России по газовому вопросу закончились безрезультатно. Украина отказывается платить «политическую» цену за газ, требуя экономически обоснованную цену. Россия не соглашается и требует оплаты почти 2 миллиардов долларов долга за уже полученный Украиною газ. Продолжается патовая ситуация, в которой именно страны-импортеры российского газа в Европе могут оказаться «крайними».

Тем временем Россия запретила с этого же понедельника импорт украинского картофеля. Впереди, должно быть, запрет на украинскую морковь, украинский лук и все остальное, что растет на полях Украины. Торговая война, которую ведет Россия против Украины уже не первый год, не вызывает у граждан Украины никакого интереса. Реальная же война, которую с помощью России ведут на востоке страны сепаратисты, продолжает волновать украинцев во всех уголках страны. Среди погибших в сбитом сепаратистами самолете оказались представители практически всех регионов Украины. Похороны молодых солдат-десантников состоялись в Одессе, Донецке, в Закарпатье и во Львовской области. Это были уже далеко не первые похороны погибших украинских военных в этой войне, которая не считается войной. На Донбассе тоже хоронят своих, а трупы российских наемников-добровольцев стараются отправлять на родину. За что умирают сепаратисты?! Сначала они умирали за свои «народные республики» – за Донецкую народную республику и за Луганскую народную республику. Но в последние две недели лидеров сепаратистов посетил депутат российского парламента Алексей Журавлев, соратник и единомышленник печально известного политика Владимира Жириновского и идеолога российских фашистов Андрея Дугина, который пояснил им, что воевать и умирать они должны за «Новороссию» – будущий юго-восточный регион, который должен оторваться силой от Украины и присоединиться к России. Вот уже и Путин стал употреблять слово «Новороссия» вместо более привычного названия региона «Донбасс». «Новороссия» намного больше Донбасса. Так называлась при царе Новороссийская губерния, в которую входило все северное побережье Черного моря, а также земли Бессарабии, теперь принадлежащие Украине и Молдове. Таким образом второй раз за последние несколько месяцев пророссийским сепаратистам Москвою поставлена цель – отвоевать для России восемь украинских областей и объединить таким образом Россию с Приднестровьем. Насколько восприняли сепаратисты эту «новороссийскую» идеологию, сказать трудно. В Одессе, Николаеве, Запорожье и других южных регионах Украины все спокойно. Но в Луганске и Донецке ситуация с каждым днем ухудшается, несмотря на все бодрые заявления руководства украинских «силовиков». В Луганске студентов Университета имени В. Даля выселили из общежитий. Теперь в общежитиях вместо студентов живут боевики. В Донецке сепаратисты уже захватывали областное отделение Национального банка Украины и Казначейство и брали сотрудников этих учреждений в заложники. После переговоров с мэром Донецка сепаратисты освободили заложников и вышли из захваченных зданий, но они могут туда вернуться в любой момент. Сепаратистов просто тянет в банки. Просто большая часть банков у регионе уже не работает, а Национальный банк и Казначейство должны работать, так как если они закроются, то все госслужащие региона останутся без зарплат, пенсионеры без пенсий.

Россия снова начала маневры техники на дальних подступах к украинской границе. Пока что эта техника не входила в 20-километровую приграничную зону, но что такое 20 километров? Это двадцать минут дороги для любого танка или любой бронемашины пехоты.

Европа, тем временем, даже получив от США доказательства того, что три танка на прошлой неделе въехали в Украину с российской территории, о новых санкциях против России только говорит. Возникает впечатление, что Европа ищет повод сделать несколько шагов в сторону от украинского конфликта. Европа хочет заниматься бизнесом и говорить о демократии, а не заниматься демократией и говорить о бизнесе. Украине же предстоит заниматься и демократизацией общества, и спасением национальной экономики. Президент Петр Порошенко пока остается оптимистом и дал указание украинскому МИДу готовить его визит в Брюссель на 27 июня для подписания Договора об ассоциации с ЕС. Ясное дело, что такие договора во время войны не подписывают – вот вам и еще один повод не называть то, что происходит, войной. Но до 27 июня при продолжающейся пассивности Европейского Союза ситуация может измениться, и не в лучшую сторону. В такой ситуации ЕС может сам назвать борьбу с сепаратистами на Донбассе «войной» и попросить перенести подписание договора на более отдаленное будущее.