Часть 4
Отрывки из прозы Виктора Цоя

Прозы у Виктора Цоя было довольно мало, если сравнивать со стихотворными текстами, и вся она была написана в качестве «чего-то» – сценария, художественной зарисовки или даже просто потока мысли, ничему не принадлежащей.

«….Двое совершенно одинаково одетых мужчин в ногу шли по улице. Костюмы их и внешность были тщательно продуманы для того, чтобы как можно меньше бросаться в глаза. Они синхронно взглянули на часы и переступили порог Государственного банка.

Пройдя через холл, они выхватили из карманов пистолеты и потребовали у онемевших служащих сложить в любезно предоставленные портфели все деньги, имевшиеся в кассе. К счастью, один из молодых клерков не потерял присутствия духа и успел нажать кнопку сигнализации. В следующую минуту бандиты разрядили в него свои пистолеты. Служащие хором считали выстрелы и, досчитав до семи, повыскакивали из за стоек и навалились на грабителей, которые продолжали неподвижно стоять и щелкать курками.

Через двадцать минут они были в тюрьме.

Тюрьма называлась «Сетка». Их провели по коридору и завели в какое то помещение. Там их раздели догола, обыскали одежду и составили перечень вещей. Затем им выдали тюремные штаны и куртки и отправили в камеру. На спинах курток было нарисовано желтое солнце.

– Ну что, съел? – сказал первый, когда они остались одни.

– Да, не вышло, черт побери, – ответил второй. – Ну, ничего, в следующий раз.

На следующий день газеты запестрели их фотографиями и репортажами о неудавшемся ограблении.

Этот отрывок был обнаружен в одном из блокнотов Виктора Цоя, сохраненных Наталией Разлоговой. История и время написания неизвестны.

Планета, незаметная благодаря защитной системе. Земля в упадке. Вселенский язык. Диктатура. Гибель PQ. Герой улетает в поисках места жизни. Узнает о жизни на Земле сходных организмов по телепередачам. На Земле заступается за девушку, на которую напали полицейские. Длинная схватка на крыше. Спрыгивает с девушкой. Она рассказывает ему ситуацию. Культ физической силы. Можно доказать свою правоту в поединке. Есть великие мастера поединка, правящие планетой + школы с учениками, куда попасть можно только по протекции. Герой создает подпольную школу для бунтовщиков. Учит изготовлять оружие. В школе 40 человек. Девушка становится подругой героя. Огнестрельное оружие забыто и считается нечестным убивать на расстоянии. Убить кого угодно (старика, женщину) в поединке считается честным. Полиция ищет героя. Сильные мира смотрят видео, волнуются. Школа захватывает телевидение. Герой выступает… [по]

Отрывок был обнаружен в одном из блокнотов Виктора Цоя, сохраненных Наталией Разлоговой. Ничем не примечательный пожелтевший стандартный листок был свернут вчетверо и вложен за обложку записной книжки, вместе с небольшой фотографией паспортного формата. Наталия совершенно ничего не могла сказать относительно этого черновика, и лишь случайно, немного времени спустя, удалось кое-что прояснить.

Питерский художник и культуролог Андрей Хлобыстин в 2013 году вспомнил и рассказал:

Когда я встречался весной 1990 в Америке с Цоем, они с Дэвидом Бирном готовились снимать фильм, точнее, это пока просто обсуждалось. Вот это, по-моему, важно, это могло бы случиться в будущем, но не случилось. Да, они должны были снимать фильм… Типа, версию «Иглы». Недалекое будущее, молодежные банды, общение ведется на сленге, на русской версии английского языка, как в «Заводном апельсине». Положительного героя играть должен быть Цой, а отрицательного чуть ли не сам Бирн, так сказать, в роли Мамонова. Я вот думаю, что если бы это случилось, то отношения между странами и культурами были бы чуть-чуть другими, потому что если бы это был хороший фильм, то произошло бы проникновение культур, произошло бы мощное узнавание, сразу бы люди узнавали друг друга⁴³³.

Как известно, отец кибер-панка Уильям Гибсон так же собирался писать сценарий для фильма с участием Виктора Цоя. Об этом свидетельствуют его же собственные слова, приведенные интернет-блоге в начале марта 2003 года:

Уильям Гибсон: Однажды меня представили Рашиду Нугманову, молодому казахскому режиссеру, снявшему «Иглу» с Виктором Цоем в родном городе Рашида Алма-Ата и в Аральском море (или что было Аральским морем и стало прообразом мертвой зоны в «Распознавании образов»). Рашид дал мне запись «Иглы» и музыку «КИНО» для моего плейера. Я немедленно стал фанатом музыки и был очень впечатлен фильмом. Цой – наполовину русский, наполовину кореец, чрезвычайно красивый и серьезно относится к боевым восточным искусствам. Очень харизматичный. Я весьма заинтересовался возможностью снять совместный американо-советский фильм с Цоем в главной роли.

Мы с Рашидом начали работать над основной сюжетной линией, но когда пришло время для поездки в Россию и написания сценария, я оказался очень занят романом. Я не мог заняться этим чудесным, странным проектом, но не хотел его упускать. Я взял на работу своего друга Джека Уомака. Трагическая смерть Виктора в автокатастрофе (он погиб не как рок-звезда – он был трезвенником и не употреблял наркотики) погубила проект, но к тому времени группа «КИНО» стала постоянной частью моего музыкального пейзажа. Я иногда задаюсь вопросом, чем Виктор занялся бы, если б остался жив. Он был необычно талантлив. Бесконечной вечеринкой «Распознавания образов» и элементом некоторой духовности я обязан воспоминаниям Рашида, музыке «КИНО» и опытам Джека.

История Рашида для фильма, который мы так и не сделали, рассказывала о ритуальной войне банд в возможном Ленинграде будущего. Я думал об этом, когда смотрел начальное сражение в «Бандах Нью-Йорка». Очень похоже! Я помню, как Рашид описывал крупномасштабный бой в заснеженном полуночном парке. Одна банда вооружена заточенными лопатами, другая казачьими саблями. Еще мы хотели использовать танк с брандспойтом⁴³⁴.

Рашид Нугманов: Идея подобного фильма родилась намного раньше знакомства с Гибсоном. Цепочка событий такая. В самом начале был проект ретрофильма об алма-атинских стилягах первой половины 60-х под названием «Король Брода» с главным героем по кличке Моро. Эта идея появилась еще до «Иглы», до моего поступления во ВГИК и до знакомства с Цоем. Когда мы познакомились с Виктором. – я предложил ему написать музыку к «Йя-Ххе», а заодно и сняться в ней. – то сразу понял, что никто лучше не сыграет роль Моро. Цой сразу согласился. Я работал над сценарием «Короля Брода», подключив в качестве соавторов Аркашу Высоцкого и Ажар Аяпову, с перспективой снять проект на «Казахфильме». Но тут подвернулась «Игла», и я перенес этого персонажа из «Брода» в «Иглу». Одновременно на «Казахфильме» была запущена картина «Балкон» с довольно близкой ретро-историей, хотя и без стиляг, но на том же историческом Броде – на улице Калинина в Алма-Ате 50-х. Поскольку запустить вслед за одной ретро-картиной другую было нереально, мы с Виктором решили отложить «Брод» на несколько лет и после «Иглы» продолжить историю похождений Моро. Я придумал футуристический сюжет о Ленинграде, который становится свободным капиталистическим городом, независимым от охваченного гражданской войной СССР.

Первые наброски я начал кропать в 1988-м, но вскоре стал художественным руководителем объединения «Алем» на «Казахфильме», а потом, весной 1989-го, меня избрали первым секретарем Союза кинематографистов Казахстана, пошли международные фестивали один за другим. У Виктора тоже начались бесконечные гастроли с группой «КИНО». Все это мешало работе, но Виктор меня постоянно теребил, торопил с новым проектом. Наконец, отпраздновав 1990 год, я собрался с духом, где-то 2 или 3 января 1990 года засел за тритмент под рабочим названием «Цитадель смерти» и за пару недель написал его, причем сразу же на английском языке, поскольку к тому времени возникло уже много предложений из США и Европы. 18 января я привез этот тритмент на Sundance, мы туда приехали вместе с Виктором, я представлял его как актера на главную роль. С американской стороны в проекте участвовали известный продюсер Эд Прессман, в качестве сопродюсера – Тони Саффорд, представлявший в то время New Line Cinema, и с японской стороны – Amuse Inc. вместе с Кики Мияке и ее нью-йоркской компанией Little Magic. Сотрудничать с Биллом Гибсоном мне посоветовал Саффорд. Эд Прессман сразу после Sundance организовал мою встречу с Биллом в Сан-Франциско. Наняли кинозал, в полдень Билл посмотрел «Иглу», а потом мы загуляли.

Я тогда почти ничего не знал, кроме слова «киберпанк». Когда выяснилось, что меня сводят с «отцом киберпанка», я, разумеется, пришел в восторг. Перед встречей меня снабдили разнообразным материалом о нем, который я внимательно изучил, а сам Билл уже подарил мне свои книги. Только после этого я их и прочитал, в оригинале. Билл же ничего не знал ни о Викторе, ни обо мне. Но сразу въехал. Его всегда притягивала советская тема и особенно советский андеграунд, а тут он познакомился с его не последними представителями. Зеркальная ситуация, я бы сказал.

Наутро после нашей встречи Гибсон улетел обратно в Ванкувер. А через пару недель, когда мы с Цоем были уже в Нью-Йорке, от него пришел факс с тритментом киносценария с рабочим названием «Цитадель смерти». Один из вариантов сценария (третий по счету) мы начали писать с Биллом в Сиэтле в конце апреля 1990го – я именно поэтому не поехал в Японию, куда вместо меня с Виктором отправилась Джоанна… В фильме планировалась съемка Дэвида Бирна, лидера группы «Talking Heads», с которым я познакомил Виктора в Нью-Йорке. Саундтрек к фильму должен был делать Цой с группой «КИНО», но предполагалось, что Дэвид Бирн выступит не только актером, а еще и музыкальным продюсером, возможно, соком-позитором фильма вместе с Виктором. Я также подумывал использовать некоторые мифологические элементы рока, вроде песни «Boris the Spider» в исполнении «The Who» и «КИНО». Моей задачей было нарисовать жуткую эклектичную смесь социализма с диким капитализмом в новом Ленинграде.

Когда «Цитадель» из советского вдруг стала совместным проектом с американцами, Виктор стал меня теребить, чтобы я быстро написал новый советский проект – мы бы его сняли в том же 1990-м, пока большая совместная картина набирает обороты. Поскольку съемки предполагались осенью в Подмосковье, то на 21 августа назначили встречу в Москве: Соловьев, я и Цой. Не довелось. Факс с окончательным текстом просто был прислан мне в 1991-м, уже после гибели Виктора.⁴³⁵

Приведенный здесь черновик я не видел, и от Виктора не слышал о нем. С Хлобыстиным в Нью-Йорке я не виделся, хотя практически все время проводил там с Виктором, и с Бирном его познакомил. Сценарий с участием Бирна в роли антагониста Виктора, как я уже говорил, я писал с Биллом Г ибсоном и Джеком Уомаком, и хотя в черновике Виктора есть некоторые сходные моменты (фантастическое будущее, упадок, прибытие одиночки в изолированный город, но не с другой планеты, а из «совка» охваченного войной, спасение незнакомой девочки в случайной драке, культ силы, власть телевидения, связь с бунтовщиками, переворот..), но в таком ракурсе история никогда не озвучивалась. Возможно, Виктор делал свои наброски, но решил их не обнародовать⁴³⁶.

Приведенный выше набросок к сценарию фильма, по-видимому и есть тот, о котором говорит Андрей Хлобыстин.