7. По закону природы

Наверное, это была одна из самых худших ночей в жизни Истомовой. Хуже были только первые двое суток после Прорыва, которые она провела под завалами, – один корпус её дома остался на Большой Земле, а второй перенёсся в Мир.

Всю ночь заклинательница контролировала посты своих собак, учитывая направление ветра, следила, чтобы они, почувствовавшие вкус свободы, не заигрались. Периодически Анна касалась их разумов и тогда воспринимала окружавший лес собачьими органами чувств. Голову наполнял сумасшедший набор звуков и запахов, человеческий мозг к такому был совершенно не приспособлен. К утру у Анны ужасно разболелась голова, и она с облегчением встретила рассвет. Только освобождение от обязанностей контроля за сторожевыми псами не принесло облегчения, поездка на тряской повозке после бессонной ночи стала новым мучением. Истомова оставила попытки уснуть и ехала сидя, поглядывая вокруг сонными глазами. Хват, брат Руфуса, только чуть поменьше и с белыми пятнами на шкуре, сунулся к хозяйке помочь, но Анна его ласково отпихнула. Свежий лесной воздух творил чудеса, и через пару часов ей стало заметно легче.

Даже когда повозка резко остановилась, это не отдалось новой вспышкой боли в голове. И только спустя секунду Анна сообразила, что слышит автоматную стрельбу. Причём оттуда, откуда выехал караван. Стрельба не продлилась и полминуты, ещё недолго слышались отдельные выстрелы, потом всё – тишина. Валентин застыл у пулемёта, готовый в любой момент начать стрелять туда, куда укажут трассеры из командирского автомата. Аня видела, как он это делал на учениях, скорость и точность впечатляла.

Но стрельбы не было – была тишина. И вдруг все псы Истомовой уставились в лес, почти в противоположенную сторону от перестрелки. Анна коснулась их разума, и через секунду её кольнуло чувство страха.

* * *

Хром сидел в максимально удобной, насколько позволяла ситуация, позе на ветке сосны в шести метрах над землёй. Чуть выше разместился Сэнсэй. Напротив, тоже на дереве, устроились Гусар и Каскадёр. Хром мог даже разглядеть их, если бы хотел. Но он на них не смотрел, он вообще никуда конкретно не смотрел и ни о чём не думал – освободил голову от мыслей, отключил эмоции и отрешённо наблюдал. В расслабленной руке удобно разместился «Стечкин». Хром решил в начале боя использовать более крупный калибр, но и автомат висел на груди, готовый к использованию в любой момент. Сэнсэй держал наготове проверенный «Вал».

Вся его группа, все восемь человек, двойками разместились вокруг оставленной стоянки. Всё вокруг пропахло специфическими человеческими запахами. Запах же самих разведчиков был отбит специальными притираниями. Враги могли почувствовать их мысли, но тут Хром был спокоен. Что бы там ни думал Борисов, а любой спецназовец, сидевший в засаде, умел прятать мысли не хуже всяких экстрасенсов.

Они пришли через три часа после ухода каравана. Восемь, десять, четырнадцать особей будто сами собой образовались на краю поляны. Из одежды на них были кожаные штаны, сквозь петли на поясах которых были продеты рукояти каменных топоров. В руках каждый держал по длинному копью. Под коричневой лохматой шерстью заметно переваливались мускулы. Снежные люди разошлись по поляне, осматривая оставленный колонистами мусор.

Это был самый ответственный момент. Целиться в них никто из разведчиков не рисковал. Посреди оставленной ночёвки возвышалась куча мусора, на которой была торжественно водружена бутылка, наполненная нитроглицерином, а под кучей мусора покоилось несколько тротиловых шашек. Сигналом к атаке должен был послужить выстрел Скрипача по бутылке. Снайперу группы нужно было выбрать момент, когда вокруг горки мусора соберётся достаточно много снежных людей.

Ах, зараза: снежные люди разделились. Четверо самых молодых по виду сгрудились у мусорной кучи с нитроглицериновой бутылкой, шестеро образовали что-то вроде совета и ещё четверо болтались по округе, явно выполняя роль дозорных. Решение за Скрипачом.

По идее, Скрипач должен был находиться рядом с Хромом – место снайпера возле командира группы.

Но Александр доверял Пайзе как себе и решил, что в текущей ситуации «Вал» Сэнсэя будет ничуть не хуже СВД Скрипача.

Щёлкнуло. Громкий раскатистый звук прозвучал как удар хлыста. Куча мусора взорвалась огненным пузырём и облаком осколков. Александр вскинул «Стечкин», доля секунды, дал две коротких очереди в мохнатую спину ближайшего «дозорного». Того бросило на землю.

Стрёкот автоматов слился в сплошной грохот. Разведчики били по скучившимся для совета снежным людям. Никто не целился, работали по площадям на общее количество пуль. Сэнсэй двумя точными выстрелами в шею и затылок свалил второго дозорного аборигенов. Сам Хром краем глаза увидел, что в месте, где должен сидеть Каскадёр, торчит копьё; а внизу, почти под ногами, снежный человек, который должен был быть мёртв, перевернулся на спину и поднял топор. Хром сбросил с ветки короткий моток верёвки, привязанный вторым концом к стволу сосны. Держась одной рукой, соскользнул по нему на метр вниз, стреляя в снежного человека, и спрыгнул на землю.

Каскадёр в ожидании аборигенов укрылся в засаде на пару с Гусаром. Составленный план ему чрезвычайно нравился своей дерзостью и простотой. Анатолий даже чувствовал лёгкий укол зависти, что идея принадлежала не ему. Но придумать план мало, главное – реализовать. Как говорится, гладко было на бумаге, да… чу, идут.

Они появились из ниоткуда. Вот были кусты, и раз – без малого полтора десятка громил. Не горилл, а именно громил. Не было в их походке ничего обезьяньего – была осмысленность и великолепная пластика движений.

Снежные люди сначала разбрелись по стоянке, осмотрели, обнюхали всё, потом четверо собрались возле кучи мусора, где им приготовили подарочек. Шестеро сошлись в круг и начали что-то обсуждать, потрясая копьями и выдавая богатые обертонами звуки.

Ещё четверо, парами, разошлись в разные стороны. Случайно или нет, но они оказались ближе всего к деревьям, где сидели пары Хрома и Каскадёра.

Каскадёр сжал покрепче «Сайгу», нацеливать оружие он пока не стал.

Бабахнуло! Каскадёр выстрелил на долю секунды позже, но почему-то в последний момент снежный человек сместился, и заряд дроби, вместо того чтобы поразить шею, вырвал кусок мяса из плеча.

Спасла Каскадёра интуиция и реакция. Как только его выстрел ушёл не туда, он спрыгнул со своей засидки. Что-то черной молнией промелькнуло сбоку над головой и с мягким звуком вонзилось в ствол сосны. Каскадёр, падая, выстрелил, только чтобы пугануть, попытался в полёте схватиться за страховочную верёвку, но рука, зараза, соскользнула, и он, почти не замедлив скорости, рухнул вниз. Ковёр из опавших иголок неожиданно сильно ударил по пяткам. Каскадёр согнул колени, откатился вбок, чтобы погасить удар, – вышло хреново, он сразу почувствовал, как онемела левая нога. На него упала длинная тень. Не задумываясь, он несколько раз выстрелил в огромный, чёрный на фоне слепящего солнца силуэт. Силуэт исчез и появился где-то сбоку, а патроны уже закончились.

Хром приземлился на спружинившие ноги. Снежный человек, в которого он выстрелил почти всю обойму, не подавал признаков жизни. Каскадёр лежал впереди, метрах в пятнадцати. Он сшиб огнём из «Сайги» одного снежного человека, но второй, которого уже успел перечеркнуть очередью Гусар, ринулся добить упавшего разведчика.

Хром вскинул автомат, выщелкнул рычаг на автоматический огонь и нажал на спуск. Автомат заходил в руках ходуном, при каждом выстреле его вело вверх и вправо. Александр нечеловеческим усилием удерживал его, внося поправку в стрельбу. Каким-то чудом почти все пули из рожка легли в цель. Снежного человека отбросило от Каскадёра. Гусар с дерева добил его несколькими выстрелами. Сбоку Александр услышал рёв, которому позавидовал бы бешеный медведь. Хром обернулся: на него, махая топором, пёр израненный снежный человек. Вся его шерсть слиплась от крови, но он всё равно надвигался на Александра. Хром не успел ничего сделать: тихо хлопнул «Вал», хлёстко выстрелила СВД – и снежный человек рухнул. Больше противников на поле боя не было.

– Сэнсэй, быстро слезай, посмотри, что с Каскадёром, – отрывисто приказал Хром.

Разведчик уже соскользнул по верёвке, Гусар спрыгнул вниз и стоял, готовый защищать своего напарника.

– Группа, занять круговую оборону, – приказал Ахромеев и тоже бросился на помощь Каскадёру.

– Сейчас-сейчас, – проговорил Сэнсэй, распарывая штанину на ноге Анатолия, быстро прошёлся пальцами по ней. – Повезло, – сказал он, – только вывих, но бедра. Каскадёр, переворачивайся на живот. Гусар, сунь ему в рот ветку какую-нибудь и держи крепче.

Сэнсэй вколол Каскадёру обезболивающее, согнул вывихнутую ногу в колене, дёрнул. Каскадёр только зарычал и стиснул ветку зубами.

– Жить будет, – сказал Хрому Сэнсэй, – сейчас только перебинтую.

– Давай. Гусар, побудь с ними, – приказал командир, а сам пошёл осматривать поле боя.

Победа была полной: все четырнадцать снежных людей были убиты, и всего лишь ценой вывихнутой ноги Каскадёра. Рог и Пайза стаскивали в кучу убитых аборигенов, Скрипач и Василёк их прикрывали.

– Тяжеленные, заразы, – высказался Рог.

– Проверили, откуда они пришли? – спросил Хром.

– Нет, – ответил его зам.

– Пойдём посмотрим, Пайза. Скрипач, Василёк, вы пока тут.

Снежные люди пришли с северо-востока, их путь точно пересекал маршрут отряда, если они, конечно, не запутывали след. Но не успели Хром с Пайзой углубиться в лес метров на двадцать, как послышалась автоматная стрельба.

Сломя голову разведчики ринулись на поляну. Пальба слышалась как раз оттуда, куда ушёл караван их основных войск.

– Рог, связь, быстро! – крикнул Хром.

Разведчик настроил свою рацию, вызвал командира отряда наёмников. В ответ – ничего. Только через минуту попыток наладить связь в наушниках раздался истеричный голос, из-за визгливых криков даже трудно было определить, кому он принадлежит: мужчине или женщине.

– Мы атакованы, атакованы, а!!! Нам нужна помощь, помогите!

– Чёрт, надо быстрее на помощь бежать!

– А как же Каскадёр? – напомнил Сэнсэй.

– Тихо, – вскинул руку Скрипач. – Стрельба смещается на юго-запад.

Хром выхватил карту, у него появились кое-какие мысли. Он прикинул, куда могут отступать наёмники, проследил возможный маршрут снежных людей.

– Точно, – воскликнул он. – Я знаю, куда их гонят. Вот сюда, где большой склон. Каскадёр?

– Бегите, мужики, я здесь побуду, – сказал разведчик, передёрнул затвор, дозарядил патроном новый магазин и вставил его обратно.

– Мы вернёмся, – пообещал Хром. – А сейчас, группа, бегом марш!!!

* * *

Страх кольнул в груди, потом растёкся от солнечного сплетения холодной сковывающей оболочкой. Анна замерла, боясь пошевелиться. Синяя ласково потёрлась о неё боком – это помогло, но не сильно. А потом кто-то выстрелил, и, как обвал в горах от маленького камня, от этого выстрела вспыхнула дикая канонада. Колонисты стреляли туда, откуда пришёл страх. Пули стегали по стволам, срезали кусты, но нужного эффекта не добились. Когда магазины у всех опустели, на Анну опять нахлынул страх, захлестнул как волна, почти лишая способности мыслить. Опять кто-то один побежал, а за ним и остальные рванули с тропы в непролазные заросли, прочь от страха.

Анна кинулась в дебри и побежала что есть сил, не разбирая дороги. Колючие кусты цеплялись за одежду, как чьи-то руки, ноги скользили на мокрой траве. Страх холодными губами целовал в затылок. Анна нашла в себе силы оглядеться, увидела вокруг бежавших мужчин, вооружённых, но с какими-то испуганными детскими лицами. Истомова только сейчас увидела, что рядом нет никого из колонистов, даже пулемётчика Валентина. Вокруг было свободное от людей пространство. Оказалось, что псы взяли её в круг и бегут вместе с ней. От такой заботы Истомова даже забыла о страхе.

Заросли кончились внезапно. Десятки колонистов выбежали на ровную зелёную поляну перед почти отвесным склоном высотой метров в тридцать. Анна замерла, остановились и её собаки. Перед глазами возникла картинка, увиденная ещё в школьном учебнике: древние люди загоняют к скале диких антилоп, а со скалы их соплеменники метают в животных копья и камни. Но на вершине склона не появились снежные люди и не стали закидывать колонистов смертоносными булыжниками. Анна с удивлением обнаружила, что чувствует себя лучше. Да, сердце колотилось, горло горело, – но это обычное дело после бешеного бега, а у Истомовой всё-таки была неплохая физическая подготовка. Остальные тоже начали приходить в себя. Послышались крики офицеров. Надо было пересчитать всех, чтобы понять, кто потерялся, и что-то предпринимать, потому что местность вокруг и впрямь походила на западню.

Тревожное чувство опять вернулось, и все люди как один прижались к склону, как будто там они могли быть в безопасности. До всех начало доходить, что они в ловушке. Анне было легче всего, поскольку она стояла в окружении своих питомцев. Кто-то перезаряжал магазины, кто-то молился. Анна поняла, что чувствует загнанная в угол крыса. Ужас всё больше обволакивал колонистов. На опушке поляны начали появляться могучие фигуры. Десять, двадцать, тридцать – да сколько же их?!

Люди балансировали на грани безумия, между желанием упасть и выть от ужаса и инстинктивным стремлением выжить.

«Оба этих стремления исходят от страха, – подумала Анна, которая вдруг перестала бояться. Её будто завернули в вату, и она спокойно оценивала происходящее. – Страх – это всего лишь чувство. Довольно необычное. И оно помогает выжить».

Тут из рядов колонистов выдвинулся боец. Это был Борисов. Маг громко крикнул что-то, всплеснул руками. Яркая полусфера, вылетевшая из его ладоней, оказалась до обидного маленькой, а через миг и вовсе безвольно осыпалась на землю голубыми искрами. Но снежные люди замедлили шаг: как потом поняла Истомова, они просто удивились такому действию. Зато среди колонистов кто-то дико завопил и бросился вперёд. За ним с нечеловеческим рёвом рванули остальные. Борьба между такими похожими эмоциями, как страх и ярость, решилась в пользу ярости. Дикий боевой крик стряхнул остатки страха, сковавшего колонистов. Вата, обволакивавшая Анну, растаяла, на неё вновь нахлынула волна неописуемых переживаний, замешанная на отчаянном желании жить и жажде сражаться несмотря ни на что. Девушка набрала воздуха и не своим голосом прокричала псам:

– РВИТЕ ИХ!!!

Снежные люди не ожидали такой отчаянной атаки от колонистов и уступили первый выстрел. Солдаты на бегу открыли огонь. Аборигены сперва смешались, некоторые из них упали, сражённые выстрелами в голову, а потом разом метнули копья.

Анна видела, как страшные, длинные копья прошивали солдат насквозь. Обоняла чувствами питомцев сумасшедший запах крови и взбешенных людей. Видела глазами собак, как её питомец Хват храбро бросился на снежного человека и был отброшен удар каменного топора. Тут же в эту руку с топором впилась его сестра Ласточка, а Боярд вцепился в пах. Снежный человек зарычал, пытаясь оторвать пса, но Синяя вонзила клыки в его глотку, и тёплая кровь струёй оросила её пасть. Анна вместе с ней ощутила этот пьянящий вкус крови и едва не испытала оргазм. Тогда же она увидела огромного снежного человека, надвигавшегося прямо на неё. Цезарь бросился на аборигена сбоку, но тот поймал пса за горло, не останавливая полёта, пронёс перед собой, дважды ударив каменным ножом, и отбросил.

Анна испытала жуткую боль в груди, когда толстое лезвие входило между рёбер её питомца, но не отступила. Снежный человек уверенно приближался, не обращая внимания на бой, как вдруг что-то маленькое ударило его в голову, но не пробило толстый скошенный лоб, а срикошетило вверх. Тем не менее абориген запнулся и упал. Анна обернулась – на склоне стоял человек и целился из винтовки. Справа возник ещё один белокурый парень с пулемётом наперевес, закричал колонистам, которые смешались со снежными людьми:

– Лежать!!!

И открыл огонь.

Александр бежал сквозь заросли. Не продирался, а именно бежал, пронзая их как остриё меча кольчугу. В его кильватере, как торговые суда за ледоколом, бежали остальные разведчики. Александр никогда не думал, что сможет так быстро передвигаться по пересечённой местности, даже спеша на помощь своим. Может, дело было в том, что сейчас в опасности оказались не матёрые воины, а практически гражданские, лишь недавно взявшие в руки оружие?

Кленовый подлесок кончился, группа вбежала в сосновый лес. Уклон земли медленно пополз вверх. Скрипач взял чуть в сторону, чтобы оказаться на вершине холма. Прикрывать его никто не пошёл – Скрипач лучше всех бегал в группе, кто бы за ним ни последовал, он отстанет, а значит, к началу боя выпадет один боец. Хром же вёл группу прямо, с расчётом оказаться сбоку от холма и выйти во фланг возможным противникам.

Впереди послышались крики и стрельба. Хром прибавил ещё чуть-чуть, хотя казалось, уже некуда.

Разведчики с ходу нырнули в колючие заросли дикой яблони, пробрались через них и оказались на ровной поляне, где сошлись врукопашную колонисты и снежные люди.

Александр не стал мешкать, стрельнул из автомата, только чтобы не отпускать просто так взятого на прицел снежного человека, выхватил «Стечкин». Группа разбилась на двойки.

Василёк, стоя в полный рост с пулемётом наперевес, отчаянно закричал:

– Лежать!!! – и открыл огонь.

Как ни странно, многие из колонистов его услышали, рухнули на землю. Тугие очереди ПК хлестали снежных людей, а те вроде как даже не обращали на них внимания. Хром выстрелил из «Стечкина» в необычного аборигена с багровой шерстью, пули развернули его боком. Тот небрежно отмахнулся от какого-то храброго колониста в тельняшке с саперной лопаткой и поймал ещё одну очередь в грудь. И неожиданно заорал, потому что тот самый колонист в тельняшке подрубил ему ахиллы. Снежный человек откинулся назад и получил пулю прямо в раззявленный рот. Хром скосил глаза: Сэнсэй ушёл чуть вперёд, метким выстрелом (точно в шейный позвонок, чуть ниже затылка, только розовое облачко вылетело) свалил снежного человека, на вершине склона стрелял Скрипач, пулемёт Василька замолчал.

Колонисты начали рассредотачиваться, давая вести огонь разведчикам. Аборигены – то ли не поняли, откуда исходит главная опасность, то ли просто обезумели от боевой ярости – ринулись за ними в разные стороны. Хром поймал на мушку спину напрасно повернувшегося снежного человека. Прицел взял на уровне поясницы. За полторы секунды выстрелил пять патронов одиночными, и снежный человек согнулся назад почти пополам. А Хром затылком почувствовал опасность. Сунул пистолет под мышку, будто хотел запихнуть его в кобуру, длинной очередью расстрелял оставшиеся патроны и прыгнул вбок, уходя с линии атаки, перекувырнулся через голову, вынул обойму.

Каменный топор со свистом пролетел где-то справа. Пустой магазин Александр бросил в рожу надвигавшегося снежного человека – тот даже не соизволил уклониться. Хром успел вставить новую обойму, передёрнуть затвор. Снежный человек вдруг исчез, тоже ушёл с линии атаки и неожиданно оказался слева.

Но за миг до этого (Хром даже сам не смог понять, как так получилось) левая рука, только что передёрнувшая затвор, молниеносно метнулась вниз, схватила нож на бедре и одним движением метнула его. Нож закончил путь в горле снежного человека. В его глазах застыло такое же удивление, что и в глазах Александра. Но разведчик был жив, а снежный человек умер, открыв обзор Хрому, и тот понял, что с Васильком беда – на него насели сразу два снежных человека. Разведчик только успел перезарядить ленту, рядом валялся Гусар (по еле заметным признакам Александр понял – жив!).

Одного снежного человека успели снять: выстрелил Хром, за ним – Скрипач, хлопнул «Вал» Сэнсэя, подключились три автоматчика. А вот второй абориген… Василёк успел открыть огонь, очередь прошила живот врага, но ничуть не замедлила. Василёк метнулся вперёд, чтобы сбить замах топора аборигена, уйти в мертвую зону, ударил пулемётом как копьём. Снежный человек насадил себя на пулемёт – окровавленный ствол вылез из мохнатой спины – и ударил каменным топором прямо в жёлтоволосую голову Василька.

Хром не стал смотреть, во что превратится лицо его друга после удара. Снежный человек уже не жилец – факт. Командир разведчиков отвернулся и увидел, что Сэнсэй, уже без «Вала», схватился с аборигеном один на один.

«Мудак, где его ПММ?» – в гневе подумал Хром, разворачиваясь для стрельбы.

Но Сэнсэй без ножа и другого оружия ушёл от удара аборигена вниз, ткнул того в подмышку сомкнутыми пальцами – и рука с каменным ножом повисла плетью. Ещё один удар пальцами в шею – и могучий абориген рухнул тряпичной куклой. Хром даже удивиться не успел. В бою он никогда не удивлялся. Удивишься – остановишься, остановишься – умрёшь. Так его учили в своё время.

Хром хищно развернулся, выискивая, даже мечтая найти новых врагов, но их не было. Колонисты победили. Сколько прошло с того момента, как разведчики ввязались в бой, – минута, две?

Стоило только остановиться, как в груди Александра будто раскалился уголь. Сердце забилось с невиданной частотой – как этого Хром раньше не замечал? Он наклонился, уперев руки в бёдра, попытался успокоить дыхание. К нему подошёл Сэнсэй.

– Васи… лёк… что? – со свистом в горле спросил Александр.

– Всё.

– Твою мать. Скажи, чтоб занимали круговую оборону. Потери считать будем. Сам как?

– Цел, – ответил Сэнсэй.

Хром только покивал.

Потери были большие: тридцать четыре убитых и семнадцать раненых. Не считая Василька. Убитых было много потому, что после удара снежного человека, как правило, никто не выживал. Троих раненых Хром приказал добить. Из милосердия: попытки оказать помощь только приносили лишние страдания. Безнадёжным перерезали горло. Врач хотел было вколоть обезболивающие, но Хром запретил – лекарства нужны живым.

Из убитых восемь были разведчиками из тех двух групп, что Хром взял в рейд. Погибли командиры обеих групп: Ванёк Синелин (Кидок) и Лёшка Жихарев (Жижа). Группы были не самые лучшие, Хром рассчитывал обойтись одной только засадой на стоянке, но вон как обернулось.

Снежных людей положили всех – все тридцать две штуки. Считая тех, на стоянке, выходило сорок восемь. Целое воинство, если судить по древней истории Большой Земли.

Хром шагал по пропитавшейся кровью поляне, рядом два наёмника стаскивали в кучу мёртвых аборигенов.

– Какие они тяжеленные, эти снежные люди, – кряхтя, высказался один из них.

– Какие это люди, – ответил второй, сплюнул и пнул изрешечённый труп. – Нелюди, бл*ть.

«Нелюди, точно», – подумал Хром и вспомнил Василька.

– Товарищ комендант, – подбежал молоденький лейтенант-наёмник. – Вестовой вернулся. Хорошая новость: аборигены лошадей на подводах не убили.

– И правда здорово. Слушай-ка, возьми десяток и притащи сюда, как хочешь, но притащи.

– Сделаем, авось не чаща кругом, а зачем? – и осёкся под взглядом Хрома.

– Пайза, Рог, сюда. И позовите командиров наёмников. Рог, с Городом есть связь?

– Далеко, командир, – покачал головой разведчик.

– А в чём дело? – поинтересовался Пайза.

– Сейчас сюда прибудут подводы. Мы оставим здесь пятнадцать человек и всех раненых, позиция хорошая, в случае чего отобьются. Сейчас надо подать сигнал ракетами о том, что нужна помощь из Города. Они подойдут и заберут раненых.

– А мы как же? – удивился взводный наёмников, сибиряк, потомственный охотник.

– А мы продолжим операцию, – рыкнул Хром. – Да, ещё нужно возок послать за Каскадёром. Как он там?

– Никуда посылать не нужно, – раздался тихий, но всё ещё уверенный хрип.

На опушке, опираясь на длинную палку, стоял Каскадёр, вид у него был измученный, но гордая осанка и уверенный взгляд остались почти такими же.

– Чертяка, добрался-таки, – сказал Хром.

Они с Пайзой быстро подхватили друга под мышки, оттащили к раненым.

– Так, ты и ты, присматриваете за товарищем офицером персонально, – распорядился Хром, указав на таскавших трупы солдат.

– Да нормально всё со мной, – запротестовал Каскадёр.

– Нормально, но ты нам нужен. Возьмёшь на себя командование после того, как мы уйдём. Когда придёт подкрепление из Города, укажешь, куда мы ушли.

– Оба-на, вот это новости, – удивился разведчик.

– Можно всё-таки узнать, куда ты собрался нас вести, командир? – чуть шепелявя, спросил Пайза.

– Можно, но для этого сначала нужно найти Истомову. Где она?

Анна сидела в тени склона и гладила колючую от заскорузлой крови шерсть Цезаря. Рядом с мёртвым псом лежали другие убитые собаки, а вокруг вся стая. Оставшиеся в живых тосковали. Четверо питомцев Анны были убиты в битве: Цезарь, Ласточка, Равзай, Грей. Один был серьёзно ранен, ему напрочь отсекли лапу и переломали рёбра. Александр понимал, как ей тяжело. Псы были для неё не просто питомцами – почти семьёй и даже ближе – почти ею самой.

Хром в сопровождении свиты подошёл к девушке.

– Анна, Аня, – ласково позвал он.

Девушка подняла заплаканное лицо.

– Я же вам говорила – они не готовы, – шёпотом произнесла она.

Хром присел рядом, живые псы не обращали на него внимания.

– Анна, мне нужна помощь ваших собак.

Заклинательница на него так взглянула, будто он для забавы предложил набить чучела из её убитых псов.

– Помощь от меня? – последнее слово она сказала севшим от горя голосом.

– Я тоже сегодня потерял друга. Его убили… эти… нелюди.

Анна виновато отвернулась.

– Вольнонаёмная Истомова, чтобы закончить битву, нам нужна ваша помощь.

Теперь уже Анна, взвод наёмников, Пайза и даже собаки (почувствовали, должно быть, удивление хозяйки) выжидающе смотрели на Хрома. Тот поднялся:

– Здесь, – махнул рукой в сторону кучи трупов нелюдей, – воины только с бордовой шерстью, у некоторых есть кожаные жилеты. А у тех, кого мы положили на стоянке, шкура светлая, из одежды только штаны. Выходит, это нелюди из двух разных племён. И я нутром чую, где-то рядом стойбище одного из этих двух племён. Надо найти его и уничтожить.

– Хром, ты уверен? Мы их и так достаточно сегодня… – начал Пайза.

Хром глянул на своего «замка», и тот умолк.

– Мы должны их уничтожить, – повторил он. – Мы должны выбить их из нашего леса. Выбить! И догнать тех, кто попытается уйти. И сделать это надо до темноты. А для этого, Анна, нам нужны ваши собаки. Опять. Во имя тех, кто погиб сегодня.

– Хорошо, – девушка поднялась, в голосе мелькнула сталь. – Я помогу отомстить.

– Вот это другое дело. Пайза, быстро найди мне Борисова. И приведи сюда. Пусть хоть что делает: шаманит, заходит в астрал, в ментал, – но чтобы местонахождение остальных нелюдей нашёл.

Борисов, выглядевший очень неважно после битвы, всё-таки сумел почувствовать нелюдей, как ему показалось, на юго-западе. В ту сторону послали собак. Через полчаса они взяли след, а солнце только достигло зенита.

Ещё через час псы остановились у густого лапника. Остановились и забрехали. Наёмники под кучей веток обнаружили в земле нору. Туда бросили гранату и дымовые шашки. Дым потянулся из земли в нескольких местах, а потом, подняв слой иголок, перед колонистами возникло нечто в огромной шапке, увешанной непонятными побрякушками из кости и металла, – что это самка снежного человека, Хром понял позже, по огромным отвисшим грудям. Удивление никак не отразилось на действиях бойцов: слитный залп – и самку отбросило в чащу. За ней кинулись собаки, а следом, сквозь деревья, ломанулись колонисты и оказались на круглой поляне, землю которой устилал желтый песок. На поляне стояло два десятка круглых, сплетённых из веток хижин четырёх метров в диаметре и пяти в высоту. Хижины были пусты, а на песке повсюду валялись тонкие отщепы камней, глиняные черепки, деревянные поделки непонятного назначения.

– Пайза, Борисов, Истомова, возьмите пятерых разведчиков и определите, куда и сколько ушло нелюдей и как давно, – распорядился Хром. – Взводные, занять круговую оборону, хижины сжечь. Внутрь не заходить.

Через десять минут доложил Пайза:

– Голов пятнадцать ушло на север меньше часа назад. Не думали, наверное, что мы решимся их преследовать. Идут медленно, нагруженные чем-то. В погоню?

– Да.

По следу шли три собаки Истомовой, другие две замыкали цепь колонистов по флангам. Они были дозором с великолепным слухом и обонянием. Под управлением Истомовой собаки действовали превосходно. А может, они и сами по себе были умными тварями?

Хром прошляпил момент броска, но пёс среагировал мгновенно – припал на все четыре лапы, и копьё бесполезно вонзилось в землю. Вслед за ним в авангард собак из кустов вылетело ещё два копья. Псы прыжками ушли от опасности.

«Если все нелюди так бросают копья, то я переоценил опасность», – подумал Хром.

Он взял на прицел кустарник, откуда вылетели копья, и нажал на спуск.

Щёлкнуло. Осечка.

«Вот и допереснаряжали гильзы», – пронеслось в мозгу у коменданта.

Это было похоже на оживший ночной кошмар, один из тех, что снились Хрому после первой командировки в горы на Большой Земле. То ему в них не хватало патронов, то рядом оказывался враг, а автомат давал осечку, то его друг просил кинуть магазин, а Хром не мог этого сделать.

К счастью, осечка случилась не в бою один на один. Весь отряд обработал место, где укрывались нелюди, кустарник срезало. Двоих снежных людей убило наповал, один раненый заковылял прочь.

– Не стрелять, – раздался женский голос.

Хром оглянулся. Истомова выглядела страшно, не лицо – восковая маска без эмоций, глаза шалые, руки вперёд вытянуты. Тройка псов бросилась за нелюдем, нагнала, остановила. Никто стрелять не стал – из любопытства. Собаки окружили снежного человека с боков и сзади, хоть тот крутился и отмахивался топором, а потом удивительно синхронно прыгнули. Те, что с боков, приземлились, не достигнув врага на полметра, а вот пёс сзади хватанул нелюдя за сухожилие. Снежный человек стал припадать на одну ногу. Другие собаки повторили манёвр. Нелюдь рухнул на колени, после чего двое псов вцепились ему в запястья, а третий, точнее третья – Хром разглядел, что это Синяя, доминирующая самка, – хватанула снежного человека за живот. Вырвала кусок мяса, запихнула морду глубже в нутро. Нелюдь закричал непередаваемо жутко. Хром опять глянул на Истомову – её всю трясло, но лицо оставалось таким же ничего не выражающим.

– Борисов, – распорядился он, – помоги кинолог у, и добейте этого нелюдя.

Заклинательницу приводили в чувства минут десять. За это время собаки обследовали территорию и нашли второй след, уходивший не на север, а на юго-восток.

Их нагнали быстро. Они, видимо, решили пройти по ручью, чтобы сбить след, но не учли, что в его русле будут открыты как ладони. Снайперы и пулемётчики с двухсот метров расстреляли всё оставшееся племя. Среди них были детёныши, часть из которых выжила.

– Командир, а что со щенками делать? – спросил солдат.

– Оставь пока, свяжи, – отмахнулся Хром, даже не взглянув на них.

Его мысли сейчас занимала ситуация, в которую он завёл отряд. Его солдаты углубились довольно далеко в лес, а боекомплект уже был на исходе. Скоро ночь, и если рядом появиться ещё одно крупное племя нелюдей, то на этом бравый поход и завершится.

Однако его тревожным мыслям не суждено было сбыться. Когда его солдаты, найдя поблизости заросли дикой сливы, уже нарубили из них веток и окружили ими свою ночёвку, в лесу послышался страшный рык, который не мог принадлежать ни одному живому существу. Два ярких луча прорезали ночную мглу. Потом вспыхнул третий.

– Товарищ комендант, вы где?

– Мы тут! – сложив руки рупором, прокричал Хром. – Подъезжайте сюда, на свет фонарей!

И БТР, взрыкнув мотором, поехал на маяки.

Колонисты под защитой БТРа шли пешком почти всю ночь, зато наутро оказались на границе обжитой территории Города. Идти всю ночь после тяжелого боя людям было приятнее, чем ночевать в лесу, полном нелюдей, после того как они вырезали целое их племя. Детёнышей снежных людей тоже прихватили с собой. Ну а что: боекомплект, считай, весь израсходовали, паёк тоже слопали, идёшь налегке, можно и прихватить отродье тех тварей, что поселение сожгли. Глядишь, и пригодятся.