– Вы изменились, – сказала Ольга на следующий день, когда Хром завтракал.
– Да? Интересно, как же?
– Не знаю, жизни в вас стало больше, что ли.
– Разве? Хотя, может, так и есть.
Александр улыбнулся собственным мыслям, вспомнил о Тане.
– Вот видите, улыбаетесь часто. Глаза у вас прям горят. С детьми опять же играете, как и положено папе.
– Захвалила прям. Вот я сегодня ухожу, надолго. Возможно, ночевать не буду. Вы с Ниной сами знаете, что делать.
– Конечно, не волнуйтесь, Александр Михайлович.
Хрому предстояло выслушать доклад о первых результатах обследования нелюдей. Дело могло затянуться до вечера, а там – кто его знает. Изучением занимались несколько докторов и биологов Колонии, сотрудники Борисова. Ещё, как зоолога и мага, привлекли Анну Истомову. В связи с этим Хром ожидал очередного тяжёлого разговора с ней. И при этом обижать Истомову было нельзя – она человек почти незаменимый.
Сани уже стояли у подъезда, Хром запрыгнул в них, по пути отметив, что мороз ударил изрядный, может быть самый сильный за всю зиму. Повозка остановилась на пустыре недалеко от Восточного рынка у длинного, похожего на коровник здания. Там коменданта ждали.
– Здорово, Сэнсэй, и вам доброго дня, Анна Михайловна.
– Вам того же, Александр Михайлович, – язвительно ответила заклинательница.
– Борисов уже там?
– Да, вместе со своими вивисекторами, – буркнула Истомова.
– Ну, вивисектор – не таксидермист, верно я говорю, Слава? – сказал Хром и пихнул в бок друга.
– Не знаю, ни с теми ни с другими не сталкивался.
– А они что, правда их вскрывали? – спросил Хром, когда они уже вошли в здание. Оно оказалось внутри практически пустым – только пара длинных секций была отгорожена вдоль стен.
– Нет, – ответил Сэнсэй, – сказали, что для вскрытий им трупов достаточно. А живых они так изучали.
– Гуманисты, мля, – добавила Анна.
Тема разговора её явно не вдохновляла.
У двери в конце длинного коридора оказался караул, два солдата поглядели на удостоверения Хрома и Сэнсэя, отдали честь и пропустили внутрь. Помещение напомнило Хрому его штаб. Такое же яркое освещение, стол, заваленный бумагами, в углу комод, уставленный чашками с чаем. Вот только люди, находившиеся в помещении, не были похожи на военных, а выглядели типичными учёными. Среди них выделялся Борисов, но только потому, что был более опрятен. Он первым поздоровался с комендантом.
– О, Александр Михайлович, ждали вас. Вот не спали почти сутки. Роберт Владленович, прошу вас, озвучьте наши первые выводы.
– Добрый день, товарищ комендант, друзья, коллеги, – хорошо поставленным дикторским голосом поздоровался пожилой мужчина с густыми всклокоченными волосами, горящим взглядом и слегка отсутствующим выражением лица. – Пока рано строить какие-то окончательные гипотезы, но уже можно смело сделать некоторые выводы. Во-первых, снежные люди, как был назван этот биологический вид, разумны. Они более высокоорганизованы, чем любой из известных нам видов приматов на Большой Земле. За исключением Homo sapiens, конечно. Во-вторых, они обладают способностями к искусству и творческой деятельности. На оружии, одежде, предметах обихода мы обнаружили различные узоры и значки, которые могут нести не только декоративную, но и смысловую нагрузку. То есть речь идёт об использовании коренными жителями если не письменности, то определённой рунической каллиграфии точно. Одежда снежных людей: кожаные жилеты, изготовленные из шкур зубра, косули или носорога достаточно качественной выделки – могут использоваться не только для сохранения тепла, но и нести защитные функции.
Роберт Владленович промочил горло чаем.
– Это всё хорошо, – вставил слово Хром. – Одежда, оружие, организация. Хотелось бы поконкретнее. Как они живут, что они могут, чем добывают на пропитание, какие у них мотивы?
– Как они живут, я уже вам рассказываю. Социальная структура типичная родо-племенная. Несколько племён живут отдельно, но при необходимости могут заключать племенные союзы. Вот как раз в вашем случае, когда вы оба раза разбили нелюдей из разных племён. Живут в основном охотой и собирательством. С земледелием не знакомы. Однако есть одна примечательная деталь: у убитых были найдены бронзовые фигурки и наконечники копий. А это значит, что местные жители знакомы в определённой степени с металлами. Возможно, эти поделки несут какую-то культовую нагрузку, но точно сказать нельзя.
Исходя из того, какая площадь лесов с дичью необходима для пропитания охотника (а она, кстати, несколько больше, чем площадь, необходимая земледельцу), примерной площади нашего климатического пояса, ареалов обитания животных и ряда других факторов, мы можем с уверенностью заявить, что численность снежных людей и неандертальцев не превышает нескольких десятков тысяч особей. Возможно, около двадцати-тридцати тысяч. Вряд ли пятьдесят, по крайней мере в ареале, в котором находится наша Колония.
– А вот это хорошие новости. Я бы даже сказал, весьма, – улыбнулся Хром.
Выходит, его слова, сказанные перед постельными утехами Тане, отчасти оказались пророческими. Нелюди уже проиграли, как только колонисты появились на этой земле. Только Хром, как и любой опытный военный, знал, что между победой стратегической и победой окончательной порой лежат долгие годы и горы трупов.
– Я думаю, мы можем перейти к более интригующей теме. Валя?
Роберт Владленович взглянул на худого очкастого лаборанта, чем-то напоминавшего покойного Никодима, только ещё выше и ещё тоньше.
– Кхм, я постараюсь объяснить более доступным языком, – противным визгливым голосом начал лаборант.
– Каким-каким? – участливо поинтересовался комендант.
– Доступ… то есть я оговорился. Я хотел сказать, обычным, повседневным, бытовым, – Валя оттянул ворот рубашки на вспотевшей шее.
– Вот это другое дело.
– Так вот, речь пойдёт об эмпатии – способности передавать и внушать эмоции, которую мы наблюдали у снежных людей.
Истомова кашлянула.
– То есть в первую очередь вы – бойцы нашей армии – имели возможность наблюдать. Так вот эмпатия, как удалось выяснить, не является тем, что мы называем магией, – слово «магия» Валя произнёс с благоговением. – До конца непонятно, каким образом она развилась у снежных людей и механизм её воздействия, одно можно сказать точно, что одним внушением эмоций возможности снежных людей не ограничиваются. Они способны обмениваться между собой информацией, причём не только эмоциями, а довольно сложными по содержанию сообщениями. Наши подопытные, как выяснилось, могут общаться даже будучи полностью друг от друга изолированными. Передавать информацию как осознанно, так и нет. В том числе и воздействия негативного порядка…
– На самом деле они просто чувствуют друг друга, – шепнула Хрому Истомова. – Вроде как я своих собак, только ещё сильнее. Это ментальная связь, поэтому, когда вы взорвали световые гранаты, они не смогли сопротивляться. Они объединились в единое целое для удара по вам, а когда вы ответили, каждый ощутил то, что и снежный человек, ближе всех оказавшийся к шоковой гранате.
– Простите? – Валя выказал недовольство, что его не слушали.
– Это связь между родственниками. Поскольку племя – это род, объединение близких по крови соплеменников, ментальная связь между ними будет особенно крепка, во всех смыслах. Даже у людей есть что-то подобное, а уж тут и говорить не о чем, – пояснила Анна.
– Я согласен. Тем не менее в ходе опытов было доказано, что эта, как вы выразились, ментальная связь может разрушаться при принятии индивидуумом препаратов из группы алкалоидов и их синтетических и полусинтетических модификаций.
– Погоди, и какой нам с этого прок? – спросил Хром.
– Оказалось, что при разрушении этой межплеменной связи индивидуум впадет в прострацию. Проще говоря, становится апатичным, безвольным, склонным к внушению, ну и из этого следует, что теряет большую часть своих боевых навыков.
– Какой гениальный стратегический план. Алкалоиды – это, как я понимаю, наркотики?
– Да, группа опиатов, к примеру.
– Замечательно, будем опрыскивать с аэростатов леса Мира героином, пока не будет всем счастье.
Сэнсэй удивлённо покосился на командира. Заметил, наверное, что он необычайно весел и склонен к юмору в последнее время.
– А если подопытные, как вы выразились, впали в апатию из-за того, что всех соплеменников убили, а их самих заперли в клетках? – не выдержала Анна.
– Позвольте не согласиться. Особи, которым не вкалывали препараты, ведут себя всё равно более активно.
– Что ещё можете сказать? – спросил Хром.
– Сейчас мы проводим исследования в области иммунологии, – вступил Роберт Владленович. – Думаю, эти результаты будут интересны и Большой Земле.
– Язык, речь?
– Речь достаточно развита, имеется довольно большой запас слов, но расшифровать его и установить контакт не удалось. Даже при помощи магов.
Учёный указал на Истомову.
– Они полностью закрываются, – пояснила заклинательница. – Пробить их защиту можно, но это всё равно что колоть им наркоту. Последствия будут такие же.
– Ясно. Есть что добавить?
– Ну, физическая сила, крепость костей, вы и сами видели. Мы можем передать вам подробные расчёты об их силе в джоулях, если будет интересно.
– Мне важнее, сколько они могут обходиться без еды, сна и так далее.
– Хорошо, в течение суток составим подробный рапорт, – пообещал Роберт Владленович.
– Тогда за сим позвольте откланяться. Анна Михайловна, вы остаётесь?
Девушка только отвернулась и фыркнула.
– Тогда мы пойдём.
Когда все вышли из здания, Анна остановилась, глубоко вздохнула.
– Как же мерзко это всё, как же мерзко.
Сэнсэй только приобнял её за плечи.
– У нас нет выбора, Анна Михайловна, можете предложить альтернативу? – спросил Хром.
– Устраивающую вас? Нет.
– Об этом и речь.
В администрации Хрома ждал очередной сюрприз.
– Александр Михайлович, – взволнованно сказала секретарша. – Вас требуют на разговор.
– Кто?
– Пришлые, – это слово Мария Степановна произнесла со смесью радости и благоговения. – Только недавно привезли. Повезло, два дня только у нас пробыли, иначе бы их зверьё сожрало. Из самой столицы, говорят. Можно мне потом с ними немного поговорить, вдруг они про родню мою что знают? – попросила секретарь.
– Конечно, если они в состоянии будут говорить. Где они?
– Ой, я их в ваш кабинет отправила, чая принесла с печеньем, ничего?
– Ничего, Афанасий Никитич там?
– Нет, ушёл.
– Хорошо, – ответил Хром и вошёл в кабинет. – Ну как, нравится вам наше гостеприимство?
Спросил у двух субъектов, парня и девушки, смахивающих на конченых нариков: худых, с чёрными кругами под глазами и слегка трясущимися конечностями, но одеты они были вполне прилично. В дорогие лыжные костюмы, кажется. Парень выпрямился.
– Я, то есть, а вы кто такой? – спросил он у Хрома.
– Я самый главный из людей в здешней ойкумене. И хозяин этого кабинета, в котором вы так смачно лопали печенье с чаем. Должность у меня – комендант Города, обращаться ко мне следует: товарищ комендант. Это понятно?
– Эм… да. Я Роберт, а моя подруга Василиса.
– Сказать по правде, это не имеет значения. Мне сказали, что у вас ко мне какое-то дело?
– Д-да, – заикаясь, произнёс Роберт, – мы попали в ваш мир случайно.
– Что, серьёзно?
– Да, – парень усиленно закивал, видимо ирония в голосе Коменданта прошла мимо него. – Мы с Василисой катались на лыжах, а тут этот шар прозрачный… всё вокруг вдруг переменилось, и раз… мы в вашем Мире. Два дня добирались до человеческого жилья, нас чуть волки не съели.
– Это понятно. Что вы конкретно от меня хотите? – спросил Хром, хотя уже знал ответ. И тема, которая затрагивалась в разговоре, ему не нравилась. По личным причинам.
– Отправьте нас назад, домой. Мой отец очень богатый, он заплатит. Поверьте, он очень хорошо заплатит.
– Охотно верю, но сделать ничего сверх своих возможностей не могу. Следующий Проход будет только летом. После него мы выясним общее положение вещей вокруг связи с Большой Землёй. Возможны ли вообще дальнейшие Проходы. Передадим информацию о вас на Большую Землю, а там как судьба решит. Но ближайшие год, может больше, вам придётся провести в Городе. А давить на меня авторитетом отца не надо, – упреждая реплику Роберта, сказал Хром, – здесь это не прокатывает. Но всё возможное для возвращения вас домой я сделаю.
Прорыв забросил часть Города в другой Мир, но через полгода с Большой Земли удалось наладить Проход – искусственный разрыв пространства между Мирами. Через него появилась возможность поставлять в Город жизненно важные грузы. Но, как оказалось, помощь может иметь только очень ограниченный объём. В первые два Прохода, которые прошли с промежутком в пять месяцев, в Город доставили несколько тысяч тонн грузов, но затем случился Прокол – неконтролируемый разрыв пространства. И несколько жилых кварталов оказались в новом Мире. Хорошо, что на территории контролируемой Городом. Именно в эти первые два Прохода с Большой Земли доставили белковые батончики, на которые у Виктории Ахромеевой оказалась аллергия. Поэтому разъяснять нюансы связи с Большой Землёй двум попаданцам Хрому было не очень приятно.
– Я отправлю вас в комитет, который занимается такими же, как вы, – пришлыми. Мы его специально создали, ну после того случая с жилыми кварталами. Знаете?
– Конечно.
– Ну вот и здорово. Там вам найдут жильё, определят на работу какую-нибудь – в общем, полтора года проживёте тут у нас. А что дальше будет – посмотрим.
– И это всё? – спросил парень.
– Да, можете идти, – Хром улыбнулся. – Но как только допьёте чай и съедите всё печенье. Считайте это прямым распоряжением коменданта.
– Как скажете, – вздохнул Роберт и накинулся на еду.
– И ещё кое-что, – сказал Ахромеев, – у нашей секретарши, что постарше, Марии Степановны, родственники в вашем городе. Поговорите с ней, после того как поедите, может, вы их знаете. Не откажите.
– Не вопрос, – ответил пришлый, хрустя печеньем.
Через три дня после их встречи, когда было окно в сменах, Таня по приглашению Хрома пришла в гости. Звонить на завод и просить дать выходной Хром не стал. Александр решил, что это могло изрядно подпортить ей репутацию. А про Баюна так ничего ей и не сказал: трудно признаться девушке, что, пусть и заслуженно, отправил её отца в штрафбат, где тот погиб. Хрому же просто захотелось с ней встретиться. Он хотел опять увидеть её, показать детей, поговорить о чём-нибудь. Только не о войне и не о нелюдях.
И она пришла. В розовой шубке, с румянцем на щеках, с русой чёлкой, выбивавшейся из-под шапочки на лоб. Вместе с Олей и Ниной они пили сладкий кофе с молоком, а потом Таня пошла играть с ребятишками и быстро нашла с ними общий язык. Пять минут – и вот уже будто юная тётя играет со своими маленькими племянниками. Хром не вмешивался, а только наблюдал. Лика и Витя сначала косились на папу, а потом увлеклись игрой: вместе с Таней что-то строили, рисовали цветными карандашами.
А потом случилось дежавю. Нина заявила, что детям пора на прогулку, а Оля отпросилась домой. Когда все ушли, Таня запрыгнула на стол в зале, села, сняла рубашку, скинула лифчик, расстегнула пуговицу на брюках.
– Остальное снимешь сам, – лукаво улыбнулась она.
И Хром снял. На этот раз всё было не так быстро и торопливо. Они наслаждались близостью, изучали друг друга, смаковали каждый момент, каждое движение. Александр обнимал мокрую от пота и дрожавшую как котёнок Таню и в очередной раз думал, что это неправильно. Очень неправильно.
«Вот дурак, – думал он, – нашёл бы для снятия стресса какую-нибудь опытную, за тридцать. Потрахались бы с ней. А это…»
– Скажи, что я красивая, – попросила Таня и прошлась пальчиками по губам Хрома.
– Ты самая красивая девушка на свете, – машинально ответил бывший спецназовец.
Вкладывать интонации в слова было лень, даже испытывать эмоции было неохота.
– А так?
Таня встала, голая закружилась по комнате.
– Так вообще обалденно.
Таня замерла, её волосы опали, но не смогли скрыть красивую грудь.
– Ты тоже, – сказал она.
Бросилась на Хрома, стала целовать живот, водить языком по кубикам пресса, затем начала спускаться ниже.
– Ты что? – удивился Хром.
– Что, нельзя? – спросила Таня, выпустив из рук мужской орган.
– Да нет, можно, если хочешь.
– Ну здорово, – с плотоядной улыбкой она продолжила начатое.
После всего Хром отнёс девушку в ванную, потом помог одеться.
– Ты классный, – сказала Таня в дверях, поцеловала его и вприпрыжку сбежала по лестнице.
Настроение у Хрома стало просто отличным. Тем более он получил хорошую новость: от каравана, ушедшего на юг, должны были прибыть посыльные, возглавляемые Пайзой.
Гонцы прибыли через два дня. Хром их встретил за воротами гарнизона. Первым на мохнатой лошадке чуть побольше пони ехал Пайза.
– Привет, замок, – рыкнул Хром, распахивая объятия.
– Здарова, командир.
Пайза практически сошёл с лошадки, потому что до земли не было и полуметра, и разведчики обнялись.
– Живой, значит. Я знал, что ты обратно вернёшься, ничего с тобой не сделается.
– Ну так… А что привёз, глянь.
Александр уже знал, что обнаружили караванщики во время экспедиции, но всё равно с любопытством заглянул в загруженный доверху возок. Пайза откинул брезент: под ним обнаружилась груда чёрных камней. Замок взял один из них, кинул Хрому.
– Хороший уголь? – спросил тот.
– Отличный. Геологи, что с нами были, от счастья запрыгали – калорийность просто зашкаливает. И добывать, что главное, его можно практически открытым способом. Поначалу, конечно.
– Ну пошли в штаб. Чаю попьём, заодно расскажешь, как всё было.
В штабе гарнизона Хром остался с Пайзом вдвоём. Комендант сперва заставил разведчика выпить пару кружек чая, съесть несколько бутербродов и только потом разрешил говорить.
– Ну мы тебе отчёты каждый день слали, сам всё знаешь. Происшествий серьёзных ни разу не было.
– Нечисть встречали?
– Почти нет. Только пару раз на горизонте попадались похожие существа, но их от нас волки отгоняли. Они вообще за нами привязались.
– А хищников крупных много видели?
– Мало, и животные крупные почти не попадались. Но есть идея, что они откочевали либо на север, в леса, либо на юг, где потеплее. Мы-то зашли не так далеко в глубь континента. Сами геологи говорят, что дальше на юге должно быть море. Не очень близко, но всё-таки есть, потому что циклоны влажные оттуда приходят. Если бы была пустыня, то у нас на севере климат был бы другой. Так что, может, пару тыщ километров – и будем мы с тобой на пляже загорать.
– Идея интересная, может, вся Колония туда со временем переместится.
– Слышал, пока мы путешествовали, у вас тут настоящая война была, да?
– Можно и так сказать, но сначала ты трави свою историю, буквально по дням. Хочу всё узнать от первоисточника.
И Пайза рассказал почти о каждом дне. Получилось быстро, действительно ничего интересного не случилось. Только трое легко обмороженных в походе – просто удивительное везение.
– Прошли мы не больше ста километров, – сказал Пайза, уже показывая на карте, – строго на юг, юго-восток. И вот здесь, – разведчик обвёл карандашом небольшой район в несколько гектаров, – нашли целую россыпь месторождений. Копай – не хочу.
– М-да… я слышал, чем крупнее месторождение, тем быстрее в нём метан образуется, а это опасно.
– Есть такое дело, но давай будем решать проблемы по мере их возбухания.
Пайза явно был в хорошем расположении духа и не хотел портить себе настроение всякими будущими неурядицами.
– А у вас что за война случилась? – поинтересовался он.
– Да так, мелочь. Могли и без меня обойтись, да вот захотелось себя проверить. Подготовить, так сказать.
Хром, в свою очередь, поведал историю о том, как с оставшейся группой играл роль живца. Как раз к концу рассказа постучал в дверь ординарец и доложил:
– Товарищ комендант, ещё одно нападение на форпост. Успешно отбито. Даже пленных взяли.
– Где, кого?! Немедленно везти сюда.
– Вроде как неандертальцев, – неуверенно сказал ординарец.
– Вы их уже обработали? – спросил Хром.
– Полностью нет, пока только давали обезболивающее, – ответил доктор в больнице гарнизона.
Хром посмотрел на лишённое эмоций, с застывшими глазами лицо неандертальца. Он больше походил на человека, чем снежные люди, но всё равно был другим.
– Ухаживайте за ними как следует.
– Не беспокойтесь, у одного осколочные ранения живота и груди, у другого диагностирована только контузия средней тяжести. Лечение уже назначили, их жизнь вне опасности. Регенерация у них просто сумасшедшая.
– Помните о мерах безопасности.
– Конечно-конечно. Только вы не волнуйтесь, после приёма препаратов они совершенно спокойные. Никакой агрессии. Даже послушно выполняют любые приказы.
– Замечательно, – ответил Хром, у которого после слов врача промелькнули кое-какие мысли.
Александр вернулся в штаб, где его ждали герои дня: Еремей и Бондарь – комендант форпоста и начальник гарнизона, которые успешно отбили нападение неандертальцев.
– Как же у вас так лихо получилось? – спросил Хром.
Двое солдат так и лучились от самодовольства. Как же, они оказались на равных с самим комендантом Хромом – тоже нелюдей разбили и пленных взяли. Нападение произошло утром, неандертальцев привезли вечером по свежерасчищенному тракту.
– Да просто всё вышло, – ответил Еремей, высокий, костлявый мужик с глубоко посаженными глазами. – Дозорные на стенах почуяли неладное, в прямом смысле – заволновались, медвежья болезнь вдруг на них напала. Дело было утром. Ну мы кинули перед частоколом осветительные ракеты, свето-шумовыми отработали, как в инструкции, которую вы нам прислали. И миномёт ещё наш крепостной подключился. Смотрим, в лесу и впрямь кто-то есть – открыли огонь. Ещё, конечно, миномёты из Города поддержали. Отошли эти неандертальцы, смотрим, вроде два тела лежат на снегу и шевелятся. Мы рискнули, спрыгнули с частокола, ворота открывать не стали. Подошли: один раненый, второй вроде контужен. В крепость их притащили и сразу в Город докладывать. Всё.
– Молодцы, объявляю вам благодарность, – тепло сказал Хром, – что касается награды за службу, то вручу её завтра на площади в Центре перед всем строем.
Еремей и Бондарь (последний и впрямь был похож на бочку: невысокий, круглый, но не от жира, а от мышц) расплылись в улыбках.
– Служим… – слитно начали они и замолчали, растерявшись.
– Народу Колонии, – сказал Хром.
– Народу Колонии! – прорычала пара бойцов, после чего развернулась кругом и покинула кабинет.
Хром радужного настроения бойцов не разделял: в войну ввязались ещё и неандертальцы. За стенами, при огневом сообщении миномётами, колонисты неуязвимы, но вот в лесах… Срочно требовались подготовленные бойцы, которые смогут противодействовать в лесу нелюдям, противостоять их магии. Нужны разведчики! Но для их подготовки нужно время, а реальный опыт приобретается только кровью… и риском.
С Таней Хром не встречался долго: она зашивалась на работе, у него, как и всегда, дел было по горло. Да ещё этот южный караван добавил мороки: колонистам нужно было доставить всё необходимое для начала распашки и посевной, а конвои нуждались в охране. Так за решением постоянных проблем кончилась зима и наступила весна, потекли ручьи, дороги превратились в раскисшие болота. Только для колонистов эта весна не наступила внезапно: на юг было отправлено достаточно грузов, форпосты получили большой запас боеприпасов. И нелюди не беспокоили. Наверное, для них весенняя распутица тоже была неудачным временем для боевых действий.
Так получилось, что у Хрома появилось свободное время, которое он проводил дома. В один из таких дней раздался звонок.
– Привет, – услышал разведчик в трубке голос Тани.
– Здравствуй.
– Ты занят как всегда?
– Нет, сейчас дома, свободен. Хочешь, приду к тебе.
– Постой. А знаешь, давай погуляем?
Хром, слушая интонацию в голосе, представил, как Таня нервно накручивала телефонный провод, собираясь с духом, чтобы сделать это предложение, а выпалив, зарделась румянцем и робко улыбнулась.
– Давай, где именно?
– А можно за стеной?
– За частоколом?! С чего бы это?
– Ну просто хочется. Что, нельзя?
– Да нет, можно, встречаемся через полчаса у Восточных ворот.
Прогулка по раскисшему месиву изо льда, воды и снега – не слишком романтичное мероприятие, но Таня была довольна. По той же причине, что и мирные жители в начале зимы, когда насыпали вал, – за частоколом начинались простор и природа, почти не тронутая человеком. Как подозревал Хром, Тане ещё нравилось, что она находится за пределами Города, там, где бродят всякие опасные монстры и нелюди. Может, даже надеется, что Хром спасёт её от какой-нибудь опасности аки рыцарь.
– Я на разряд через неделю сдаю.
Шли они рядом, но не в обнимку, чтобы не давать повод злым языкам.
– Молодец, я знал что ты справишься. Справишься ведь?
– Ха, спрашиваешь! Зря я, что ли, столько месяцев вкалывала? Сдам, конечно.
– Ну и умница.
Хром приобнял её за плечо, Таня положила ему голову на грудь, так они прошли вместе десяток шагов.
– Посмотри, как красиво! – сказала вдруг Таня.
Хром проследил за её взглядом и увидел то, чему не придавал значения. Дёрн, сначала выдолбленный из почвы, а потом уложенный на земляной вал, не обвалился вместе с весенними ручьями в ров, а остался на валу и даже прижился: трава не пожухла, наоборот, зазеленела под весенним солнышком. Дёрн был уложен отдельными кусками, и вблизи казалось, будто с огромной коричневой змеи облезает чешуя, но издалека зелёные пучки травы сливались в сплошной зелёный ковёр и выглядели действительно красиво.
Особенно контрастируя с чёрной слякотью и серыми махинами многоэтажек Северных Развалин вдали. Хром любил зелёный цвет – не хаки, а именно чистый зелёный. Может, и вправду из-за специфики работы?
– Так здорово получилось, – сказала Таня.
– Ага, и для маскировки хорошо. Зелёный пояс вокруг Города.
– Прямо Зелёный Город, – тепло произнесла девушка.
– Хорошее название, – за спиной раздался звонкий мощный женский голос.
Хром и Таня обернулись. Девушка сильнее прижалась к разведчику, Александр машинально сжал рукоять «Стечкина» под курткой. Перед ними стояла похожая на цыганку женщина в обычном осеннем пальто и высоких сапогах. В руках она держала накрытое полотенцем лукошко.
– Что вы сказали? – спросил комендант.
– Зелёный Город говорю.
Хром покивал с неудовольствием. Женщина ходила в лес. Одна. А потом опять спрашивают: почему люди пропадают, почему в Город нечисть пролезает? Хром прошептал первую пришедшую в голову молитву, внимательно осмотрел женщину. Вроде ничего подозрительного.
– Можно мне идти, товарищ комендант? – неожиданно спросила женщина.
– Да, и всё-таки одна не ходите – опасно.
Женщина ответила коротким поклоном и с достоинством ушла по своим делам. Если что, её на проверке в Город не пропустят.
– Зелёный Город, – сказала Таня, будто пробуя название на вкус. – Мне нравится, очень красиво звучит.
– Да, неплохо, – ответил Хром.
Его рука будто сама собой опустилась вниз, на попку Тани. Девушка резко развернулась, взглянула Александру в глаза:
– Я хочу тебя, хочу прямо сейчас, – раздельно произнесла она.
– Пойдём к тебе?
– Не выйдет, у меня мама дома.
– Ясно, не переживай, найдём угол.
И, взяв девушку за руку, повёл её к воротам.
Очередной доклад службы по исследованию биологических форм жизни, не имеющих аналогов на Земле (сокращённо – СИБФЗ), не блистал новизной информации. По-прежнему почти ничего не удалось выяснить о мотивах нелюдей, их жизни, обычаях, социальном устройстве. Даже магам – тем же Истомовой и Борисову – не удавалось до конца понять, как же эффективно бороться против ментальной силы. Одни и те же фразы, повторения уже сказанного о возможностях снежных людей, анатомии, повадках.
– Подождите, – остановил поток научных изречений Хром. – Вы говорили, что после приёма наркотиков они становятся спокойными и послушными.
– Да, а ещё полностью утрачивают контакт с соплеменниками. Кроме этого…
– Подожди. Меня интересует одно. Они приказ какой-нибудь могут выполнить? – спросил Ахромеев.
Анна Истомова удивлённо посмотрела на него. Они, как и в прошлый раз, сидели втроём, вместе с Сэнсэем, за потёртым столом и пили чай.
– Ну конечно: сесть, встать, отойти от клетки, – несколько растерянно ответил Роберт Владленович. – Мы не занимались этим вопросом, может, тут более компетентна госпожа Истомова?
– Я кинолог, а не дрессировщик, – яростно ответила заклинательница животных и взглянула на Ахромеева. Тот не удостоил её ответом.
– А вы подумайте над этим вопросом, обсудите всё, проведите эксперимент. Через три дня жду доклада о результатах. На этом всё, мы, пожалуй, пойдём.
Сэнсэй и Анна направились вслед за ним. По пути из гарнизона в Администрацию Истомова всё ждала от Хрома хоть каких-то разъяснений, наконец не выдержала и собралась задать вопрос, но Сэнсэй, как всегда чутко определив её настроение, опередил:
– Саша, ты сейчас куда?
– В Администрацию, а потом домой. Скоро земля высохнет, опять настанет веселье. Надо успеть отдохнуть.
– То есть вы пока отдыхать будете? – вступила Истомова.
– Именно, а что такое?
– Да мне вот интересно: зачем вы про возможность исполнения приказов снежными людьми спрашивали?
– А вам что за дело, Анна Михайловна? – добродушно спросил Хром.
– Вот интересно, представьте себе.
– Аня, брось, всё ты прекрасно поняла.
– Мне кажется…
– А мне кажется, этот разговор у нас уже был с вами, Анна, – жёстко произнёс Александр. – И обсуждать тут больше нечего.
– Мне только непонятно, как вы собираетесь использовать эти живые существа с промытыми мозгами?
– А что тут непонятного? На юге нашли уголь, много угля. Его нужно добывать. Вот пусть и добывают, хоть жратву свою отобьют.
– Вы, наверное, ещё аборигенов захотите поймать, чтобы они в шахтах работали? И как же вы собираетесь это сделать?
– Не знаю, но как руководитель я должен работать на перспективу.
Анна, слегка ошарашенная спокойным и невозмутимым тоном Ахромеева, спросила, тоже тихо и проникновенно:
– Товарищ комендант, вот вы и правда считаете, что всё это нормально?
Александр вздохнул.
– Сказать вам, Анна, что я считаю? Вот этот Город, Колония. В ней живут люди. Мои люди. И за каждого колониста я убью сотню – нет, тысячу нелюдей. Столько, сколько потребуется. Вам понятно?
Анна силилась что-то сказать, но только ответила:
– Удачи!
Развернулась и ушла.
– Саш, я её догоню. Извини, – сказал Сэнсэй.
– Нормально всё. Успокой её. Это ты меня извини. Если хочешь, можешь вечером ко мне прийти. Вдвоём приходите.
– Хорошо, – Ярослав кивнул и бросился догонять свою возлюбленную.
Тем временем Таня, счастливая, прибежала к себе домой:
– Мама, я сдала! Ура! Ура!
И кинулась обниматься, потом они закружились по комнате.
– Представляешь, я сдала. У меня теперь разряд, а ещё меня назвали чуть ли не лучшей ученицей. Вот это здорово! Как мы заживём теперь, представляешь? Надо праздник устроить, Сашу позовём. Вот он рад будет!
– Как хочешь.
– Ох, мама, ты не представляешь, как я рада, как всё у нас здорово получилось. И всё благодаря ему. Мам, ты не представляешь, какой он, – проговорила Таня мечтательно. – И дети у него хорошие, мальчик и девочка, я тебе про них рассказывала. Такие милые. Может, они с Никиткой нашим подружатся, а?
– Не знаю, – холодно ответила Наталья.
– Ну ладно, я пойду позвоню, Сашу приглашу.
– Танюш.
– Что, мам?
– Ты тоже кое-что не знаешь об Александре.
– О моём Александре, об Ахромееве?
– Да, сядь, пожалуйста.
Таня послушалась.
– Ты ведь знаешь, что твой отец погиб?
– Зачем сейчас об этом вспоминать, мама?
– Нет, постой. Он погиб, но не на задании, а в штрафниках, на торфяниках. Его туда отправили за какой-то мелкий проступок, – Наталья с трудом сдерживала слёзы, взяла дочь за руку. – А отправил его туда не кто-нибудь, а твой Александр Ахромеев. Своего разведчика, чуть ли не друга. Максим пытался решить вопрос, но не получилось.
– Мам, ты что такое говоришь? Это неправда.
– Прости, доча, но это так. Твой Саша практически убил твоего отца. А теперь он… сама понимаешь.
– Скажи, что это неправда, мамуль, скажи, что это не так… Скажи!
Таня сорвалась на истеричный крик, вскочила с кресла, заходила по комнате.
– Нет, нет, не может быть. Как же?! Так не должно быть.
– Таня…
– Не говори ничего. Господи, как мерзко, как грязно. У нас всё было, а он… Почему ты мне не сказала?
По лицу девушки текли слёзы, она не рыдала, но слёзы лились ручьём.
– Таня, я не могла.
– Конечно. Я же сначала выбила всё что нужно у него, а теперь всё: проблемы решены, я больше не нужна. Спать мне ни с кем не надо.
– Дочка, не надо так говорить.
– Не подходи ко мне! Ненавижу тебя и его тоже ненавижу! Комендант, насильник! Вас всех ненавижу! Всех!
Таня выбежала из дома.
В квартире Хрома раздался звонок, комендант открыл дверь. На пороге стоял Сэнсэй.
– Аня не придёт? – просил Хром.
– Нет, должна зайти. Задержалась немного. Сам понимаешь: женщины…
– Понимаю, заходи.
– Ты не держи на неё зла. Она натура тонкая, на всё болезненно реагирует. Один в квартире?
– Да, Оля с детьми гуляет.
– Понятно. Будешь?
Сэнсэй ловким движением руки извлёк из рукава бутылку «Мартеля».
– Ух ты! Буду. А Аня как же?
– У меня для неё «Амаретто» есть.
– Ничего себе! Ты прямо фокусник сегодня.
– Ну так и миротворец заодно.
Хром фыркнул.
– Знаешь, Слава, все знают, как надо, все знают, как правильно нужно жить, что хорошо и что плохо. А что делать, чтобы спасти Колонию, никто не знает. Могут только морализаторствовать и рожу кривить: как всё жестоко и неправильно. Это я не про Аню, Слав, она девочка хорошая и искренняя, кроме неё полно лицемеров всяких и трусов.
– Бремя руководителя, терпи. Ну, будем? – Сэнсэй поднял рюмку.
– Давай.
Разведчики отведали коньяка.
– Ммм… а неплохо, – заметил комендант Города. – Прям как настоящий.
Алкогольные напитки, гордо именовавшиеся в Колонии «коньяком» и «амаретто», делались на Большой Земле из ароматизаторов, эмульгаторов и прочей химии с небольшим добавлением натуральных компонентов и доставлялись через Проходы в виде сухих смесей. А уже в Колонии их мешали с порошками из местных желудей, берёзовых почек и вообще всего, что могло иметь вкус, затем разбавляли водой и спиртом, а на выходе получали вполне сносный напиток, который можно пить. Ну или травить им тараканов. Да и для дезинфекции он тоже подходил.
Опять раздался дверной звонок.
– О, Аня пришла, пойду открою, – сказал Хром.
Аня действительно пришла, только рядом с ней стояла Таня, необычно собранная и сосредоточенная. Аня рядом с ней выглядела несколько растерянной и озабоченной.
– Привет, Ань, Слава уже тут. И хорошо, что ты, Таня, пришла. Как аттестация на разряд?
– Сдала. Я пройду?
– Молодец. Проходи, конечно.
В руках Таня держала туго набитую кожаную сумочку. Аня и Таня разделись, заклинательница внимательно наблюдала за юной девушкой, но Хром, вопреки своему обыкновению примечать каждую мелочь, не обратил на это внимания.
– О, какие люди, – воскликнул Сэнсэй и сразу умолк, потому что, в отличие от Хрома, сразу почувствовал состояние Тани и своей возлюбленной.
– Ну присаживайтесь. Слава, ты Таню, полагаю, знаешь, а с Аней они уже, как я понимаю, познакомились. Сейчас я буду гостей угощать.
Таня всё с тем же безжизненным лицом запустила руку в сумку, достала из неё жестяную банку, поставила на стол, потом ещё одну. И так четыре штуки.
– Это к столу? – с улыбкой спросил Хром.
– Нет. Это я тушёнку украла на Восточном рынке. Расстреляй меня так же, как отца.
Хром вмиг изменился, будто ему нанесли смертельный удар. Плечи опустились, спина сгорбилась, в глазах погас огонь, а лицо стало бледным.
– Мать сказала? – спросил он.
– Да, а почему ты не сказал?
– Я думал, так лучше будет, да и не получилось у меня, извини, – мёртвым голосом ответил Хром.
– А что у тебя получилось, а? – Таня уже не говорила, а плакала, срываясь на крик: – Что?! Ну чего ты ждёшь, расстреляй меня?! Убей, как отца! Ну!
– Послушай, девочка!
Хром молниеносным движением схватил Таню сзади за шею, она попыталась вырваться, но не вышло. В глазах Хрома теперь плескалась ненависть.
– Послушай, девочка, твой отец был вором и предателем, хоть и хорошим солдатом. Он получил по заслугам, хоть мне и жаль, что он погиб. И если бы у меня была возможность повернуть время вспять, я бы отдал точно такой же приказ. Понятно?!
Таня, обескураженная, сперва застыла, а потом закричала:
– Так расстреляй и меня! Чего ты ждёшь?! Стреляй!
Она ударила Александра по лицу. Первую пощёчину он принял открыто, от второй, отпустив девичью шейку, закрылся блоком. Таня вскрикнула от боли, схватилась за ушибленную руку.
– Прости, милая, надо было тебе всё сразу рассказать.
– Ненавижу тебя, ненавижу! – плача, выкрикнула Таня.
Баюкая ушибленную руку, она осела на пол и, закрыв лицо руками, продолжила плакать. Тихо так, почти неслышно, изредка вздрагивая.
– Успокойте её, – попросил Хром Аню и Сэнсэя, а сам отправился на кухню.
Замер, глядя в окна, выходившие на Северные Развалины. Их вид в точности соответствовал тому, что творилось у него в душе. Серость и безжизненность.
Хлопнула входная дверь, в кухню вошёл Сэнсэй:
– Она ушла. Аня её увела, думаю, успокоит.
– Хорошо. Спасибо тебе.
– Не переживай, Хром, ничего плохого ты ей не сделал. Она поймёт со временем. А там, как ты захочешь.
– Спасибо за совет, – буркнул Хром.
– И если тебе это важно, я считаю, что ты прав. И с Баюном. И вообще.
Хром обернулся, поймал взгляд зелёных глаз Сэнсэя и только склонил голову в коротком поклоне.