Глава XI
Капитан Уитерс дома
Рапорт о вскрытии был готов. Фокс записал его по телефону, и они с Алленом обсудили, как им лучше добраться до Слинг-стрит.
— Доктор Кэртис утверждает, — сказал Фокс, — что он был задушен, в этом нет никаких сомнений. Они обнаружили, — тут Фокс стал зачитывать по своему блокноту, — «пятна Тардье под висцеральной плеврой и эпикардом; признаки жирового перерождения сердца; кровь потемневшая и чересчур текучая…».
— Ладно, ладно, — отмахнулся Аллен. — Это пропустите. Фокс, простите, ради Бога. Продолжайте.
— Далее, сэр, они склонны думать, что положение было усугублено состоянием сердца. Можно даже сказать, это облегчило ему уход, да?
— Да.
— Да… Если не считать рубца на виске, доктор Кэртис говорит, что никаких следов на лице нет. На слизистой оболочке в передней части неба некоторый излишек крови с последующим ее обесцвечиванием. Но это не следы насилия.
— Это я заметил. Не было борьбы. После удара в висок он потерял сознание, — сказал Аллен.
— Так полагает и доктор Кэртис.
— Этот убийца знал, что делает, — продолжал Аллен. — Как правило, душители имеют склонность к бессмысленному насилию, и потому вокруг рта полно следов. Как полагает Кэртис, чем пользовался убийца?
— По его словам, возможно, это был тампон из мягкого материала плюс зажим ноздрей.
— Да. Но не носовой платок Банчи. Он не был даже смят.
— Может, собственным платком?
— Нет, Фокс, не думаю. Я нашел у него во рту несколько тонких черных шерстяных ворсинок.
— Пальто?
— Выглядит похоже. Может быть. Одна из причин, по которым пальто исчезло. Кстати, Фокс, вы получили ночной рапорт от полицейского констебля с Белгрэйв-Скуэр?
— Да. Ничего подозрительного.
Они шли медленно, постепенно придумывая мотивы и аргументы для бесконечных допросов. Каждый фрагмент полученной информации они согласовывали, отбирали и обсуждали. Аллен называл этот процесс «обретением плана». Пять минут пешком, и они оказались на Слинг-стрит, возле большого многоквартирного дома, по-видимому, с гостиничным обслуживанием. Они поднялись на лифте к 110-й квартире и позвонили.
— Здесь я намерен рисковать, — заметил Аллен.
Дверь открыл сам капитан Уитерс, сказав при этом:
— Доброе утро. Вам нужен я?
— Доброе утро, сэр, — ответил Аллен. — Да. Полагаю, вы только что получили наше послание. Мы можем войти?
— Разумеется, — сказал Уитерс, отойдя от двери и не вынимая рук из карманов.
Аллен и Фокс вошли в квартиру. Они очутились в гостиной, обставленной обычной типовой мебелью: у одной стены — диван-кровать, три одинаковых кресла, письменный стол, обеденный стол и встроенный буфет. Начать с того, что это была точная копия любой из «холостяцких квартир» в Грэндисон-Мэншнс; однако где бы человек ни жил, он непременно оставляет отпечатки собственной личности, потому и эта гостиная несла на себе печать капитана Мориса Уитерса. Она пахла лосьоном, сигарами, виски. На одной стене висела окантованная фотография, из тех, какие помещаются в журналах в качестве «студийного художественного этюда с обнаженной натуры». На книжных полках справочники по скачкам соседствовали с потрепанными экземплярами романов, которые капитан Уитерс купил на Ривьере, по известным причинам, с большими затруднениями тайком провез в Англию. На столе, возле диван-кровати, лежали три-четыре учебника по медицине. «Доналда Поттера», — отметил про себя Аллен. Сквозь полуоткрытую дверь Аллен успел рассмотреть маленькую спальню и еще один шедевр — он, конечно, тоже мог быть «студийным этюдом», но, скорее всего, представлял собой порнографический снимок.
Капитан Уитерс, перехватив понимающий взгляд Фокса, увидевшего этот снимок, закрыл дверь в спальню.
— Выпить? — спросил он.
— Нет, благодарю вас, — ответил Аллен.
— Что ж, тогда присаживайтесь.
Аллен и Фокс сели — Фокс, соблюдая максимально правила приличия, Аллен не спеша, с видом человека привередливого. Он скрестил свои длинные ноги, накрыл шляпой колено, стянул с рук перчатки и принялся за созерцание капитана Уитерса. Оба представляли собой прелюбопытнейший контраст. Уитерс был из тех, кто даже в элегантной одежде выглядел вульгарно: слишком толстая шея, слишком плоские бескровные пальцы, слишком блестящие волосы; белесые ресницы, под глазами мешки. Впрочем, несмотря на все эти дефекты, в нем чувствовалось мощное господствующее животное начало, которое в сочетании с дикарской самонадеянностью производило немалый эффект. Аллен, напротив, был изящно очерченной помесью монаха и вельможи. В нем все имело ясные и выразительные очертания — лицо, голова, даже костяк. Суровое высокомерие его голубых глаз и ярко-черный цвет волос подвигнули бы Альбрехта Дюрера на великолепный рисунок с него, и набросок к портрету Аллена, сделанный Агатой Трой, стал лучшим из всего, что она когда-либо создала.
Уитерс зажег сигарету, носом выпустил дым и спросил:
— В чем же дело?
Фокс вытащил свой служебный блокнот, на обложке которого капитан Уитерс увидел буквы М.Р., и перевел взгляд на ковер.
— Во-первых, — сказал Аллен, — я бы хотел узнать ваше полное имя и адрес.
— Морис Уитерс. Адрес — там, где мы находимся.
— И, пожалуйста, не могли бы мы узнать еще адрес вашего дома в Лисерхеде?
— Что вы, черт возьми, имеете в виду? — вполне любезно осведомился Уитерс.
Он бросил быстрый взгляд на стол, возле дивана, и посмотрел в лицо Аллену.
— Источник моей информации, — солгал Аллен, — вовсе не тот, что вы предположили, капитан Уитерс. Будьте любезны, адрес.
— Если вы имеете в виду Шэклтон-Хаус, он не мой, я снимаю его.
— У кого?
— Боюсь, не смогу вам этого сказать. На то есть личные причины.
— Понимаю. Вы им часто пользуетесь?
— Иногда снимаю его на уик-энды.
— Благодарю вас, — сказал Аллен. — Теперь, если вы не против, я хотел бы задать вам пару вопросов относительно сегодняшнего утра, самых ранних, рассветных часов.
— О, да, — ответил Уитерс. — Полагаю, вы имеете в виду убийство.
— Чье убийство?
— Как чье? Банчи Госпела!
— Разве лорд Роберт Госпел был вашим личным другом, капитан Уитерс?
— Знаком с ним я не был.
— Понимаю. Почему же вы решили, что он убит?
— Разве он не убит?
— Я думаю, убит, и, по всей вероятности, вы тоже так думаете. Но почему?
— Судя по газетам, это похоже именно на убийство.
— Да? Неужели? — удивился Аллен. — Капитан Уитерс, а почему бы вам не сесть?
— Благодарю, я постою. Так что же насчет сегодняшнего утра?
— Когда вы ушли из Марздон-Хаус?
— После того, как закончился бал.
— Вы ушли в одиночестве?
Чрезвычайно аккуратно Уитерс бросил окурок в корзину для бумаг.
— Да, — ответил он.
— Не могли бы вы припомнить, кто находился в холле, когда вы уходили?
— Что-о? Не знаю, не знаю… А впрочем, да! Я натолкнулся на Дэна Дэйвидсона. Да вы его знаете, он модный фельдшер.
— Сэр Дэниел Дэйвидсон вам друг?
— Нет, конечно. Просто знаком с ним.
— Когда вы уходили, не приметили ли вы в холле лорда Роберта?
— Вот этого я не помню.
— Вы выходили один. Вы взяли такси?
— Нет, у меня своя машина. Припаркована на Белгрэйв-Роуд.
— Итак, выйдя из Марздон-Хаус, вы повернули налево. То есть сделали именно то, — сказал Аллен, — что должен был сделать убийца, если, как вы говорите, речь идет об убийстве.
— А не кажется ли вам, — поинтересовался капитан Уитерс, — что вам следует более тщательно выбирать слова?
— Нет, мне так не кажется. Ведь я вижу, что мое замечание вполне укладывается в правила игры. Идя от Марздон-Хаус к Белгрэйв-Роуд, не видели ли вы одинокого прохожего в вечернем костюме? Не нагнали ли вы такого человека? Может, прошли мимо него?
Уитерс сел на край стола и принялся болтать ногой. Через шотландку на его штанине заиграла жировая складка на бедре.
— Очень возможно. Не помню. Был туман.
— Куда вы направились в своей машине?
— К «Матадору».
— Это ночной клуб на Самплер-стрит?
— Точно.
— Встретили там кого-нибудь?
— Да чуть не полторы сотни человек.
— Я говорю об особе, — произнес Аллен с изысканнейшей вежливостью, — с которой вы назначили встречу.
— Да.
— Могу я узнать ее фамилию?
— Нет.
— Ладно, придется это выяснить обычным порядком, — пробормотал Аллен. — Заметьте это себе, Фокс, хорошо?
— Заметил, мистер Аллен, — отозвался Фокс.
— Могли бы вы найти свидетеля, который подтвердил бы ваше заявление о том, что вы в машине отправились из Марздон-Хаус к «Матадору»?
Внезапно качание ногой прекратилось. Уитерс помедлил и сказал свое «нет».
— А не ждала ли вас партнерша в вашем автомобиле, капитан Уитерс? Вы убеждены, что действительно не отвозили ее в «Матадор»? Вы не забыли, что в «Матадоре» есть швейцар?
— Он таки там есть?
— А что?
— Пусть так, — сказал Уитерс. — Да, я отвез свою партнершу в «Матадор», но имя ее я вам не назову.
— Почему?
— Вроде вы выглядите как джентльмен. Вы что, новичок в Скотланд-Ярде? Вообще-то я полагал, что вы с понятием.
— Вы очень добры ко мне, — сказал Аллен, — но, боюсь, вы ошибаетесь. Пусть нам придется воспользоваться другими методами, но фамилию вашей партнерши мы узнаем. Капитан Уитерс, вы когда-нибудь занимались борьбой?
— Чем? За каким чертом я должен был этим заниматься?
— Я был бы вам очень обязан, если бы вы ответили на мой вопрос.
— Я никогда этим не занимался. Разве что, немного, восточной.
— Джиу-джитсу?
— Да.
— Пользуются ли при этом ребром ладони, чтобы расправиться с человеком? По болевым точкам, или как вы их там называете? Например, в висок.
— Понятия не имею.
— В медицине разбираетесь?
— Нет.
— Я вижу на кровати несколько учебников.
— Они принадлежат не мне.
— Мистеру Доналду Поттеру?
— Точно.
— Он живет здесь же?
— Но ведь вы же разговаривали с ним! Вы, должно быть, чертовски дерьмовый детектив, если таким вот образом все вынюхиваете.
— Вам приходило в голову, что вы обладаете сильным воздействием на мистера Поттера?
— Я не гувернер!
— Предпочитаете стриженых овечек?
— Здесь полагается смеяться? — спросил Уитерс.
— Боюсь, не той стороной лица. Капитан Уитерс, помните ли вы дело Ваучера — Уотсона 1924 года? Распространение наркотиков?
— Нет.
— Вы счастливчик. А у нас, в Скотланд-Ярде, память лучше. Я вспомнил об этом сегодня утром, просматривая некоторые записи в личных бумагах лорда Роберта Госпела. Он упоминает об этом деле в связи с недавней информацией, которую он собирал о незаконном игорном клубе в Лисерхеде.
Крупные белые руки конвульсивно сжались в кулаки, но тут же расслабились. Аллен встал.
— Это только еще одно предположение, — сказал он. — Я верю, что у вас отключили телефон. Инспектор Фокс это зафиксирует. Фокс, вам придется сходить в почтовое отделение тут, за углом. Подождите секунду.
Аллен достал блокнот, быстро написал: «Скажите Томпсону, пусть прямо сейчас приклеится к У.» — и показал написанное Фоксу.
— Передайте это распоряжение и проследите, чтобы телефон капитана Уитерса был включен немедленно. Поняли? Как только это сделают, позвоните мне сюда. Какой здесь номер?
— Слоун, 8405, — сказал Уитерс.
— Хорошо. Позже я к вам присоединюсь, Фокс.
— Понял, сэр, — сказал Фокс. — Всего хорошего, сэр.
Уитерс оставил это без ответа, и Фокс ушел.
— Когда ваш телефон заработает, — сказал Аллен, — я был бы рад, если бы вы позвонили мистеру Доналду Поттеру и сказали бы, что, так как его мать сейчас в большом горе, вы убеждены, что в настоящее время будет лучше, если он останется с ней. Принадлежащие ему вещи вы пошлете на такси на Чейен-Уок.
— Вы угрожаете мне?
— Нет, предупреждаю. Вы, знаете ли, сейчас в очень неопределенном положении.
Аллен подошел к диван-кровати и посмотрел книги.
— «Судебная медицина» Тэйлора, — пробормотал он. Хм, мистер Поттер намерен стать судебным медиком?
— Не имею ни малейшего понятия.
Аллен перелистнул несколько страниц большого тома в голубом переплете.
— А ведь здесь есть исчерпывающая информация насчет удушья. Очень интересно. Могу я позаимствовать эту книгу? Я возвращу ее мистеру Поттеру.
— У меня нет никаких возражений. Ко мне это не имеет никакого отношения.
— Блестяще. А есть у вас какие-нибудь возражения против того, чтобы я осмотрел вашу одежду?
— Никаких.
— Премного благодарен. Не будете ли вы так любезны показать мне ее?
Уитерс направился в спальню, и Аллен последовал за ним. Пока Уитерс открывал гардероб и вытаскивал ящики, Аллен стремительно окинул взглядом комнату. Помимо откровенно порнографической фотографии, единственно, что здесь привлекало внимание, так это полка с запрещенными романами в суперобложках, абсолютно непристойными и никакими литературными достоинствами не отличающимися.
Уитерс бросил на кровать фрак, белый жилет и пару брюк. Все это Аллен исследовал с величайшей тщательностью, принюхался к фраку, вывернул все карманы, которые оказались пустыми.
— У вас есть портсигар? — спросил он.
— Да.
— Могу я взглянуть на него?
— Он в той комнате.
Уитерс отправился в гостиную, и Аллен тотчас с кошачьей ловкостью заглянул под кровать и за дверь буфета.
Уитерс вернулся с маленьким портсигаром, плоским и серебряным.
— У вас это единственный портсигар?
— Да.
Аллен открыл его. На внутренней стороне крышки было выгравировано: «Морису от Эстеллы». Он возвратил портсигар и вынул из кармана другой.
— Не взглянете ли вы, и по возможности тщательно, на этот портсигар и не скажете ли мне, видели вы его раньше или нет?
Уитерс взял портсигар. Это был тонкий, легкий золотой портсигар, без гравировок, но на одном уголке здесь имелась маленькая монограмма.
— Не будете ли вы любезны открыть его?
Уитерс открыл крышку.
— Вам он знаком?
— Нет.
— Эта монограмма вам случайно ничего не напоминает?
— Нет.
— К примеру, монограмму мистера Доналда Поттера?
Уитерс слегка вздрогнул, открыл, было рот, потом закрыл его и сказал:
— Это не его. Его монограмму я видел! На запонках. Они где-то здесь.
— Могу я посмотреть на них? — спросил Аллен, забирая портсигар. И пока Уитерс шел через комнату к туалетному столику, Аллен быстро обмотал портсигар своим шелковым носовым платком и сунул его в карман.
— Вот они, — сказал Уитерс.
Аллен с серьезным видом осмотрел запонки Доналда и возвратил их.
В гостиной зазвонил телефон.
— Не будете ли любезны ответить? — сказал Аллен.
Уитерс отправился в гостиную, а Аллен сдернул с одного из запрещенных романов пыльную суперобложку и хладнокровно засунул ее в карман своего пальто. После чего он последовал за Уитерсом.
— Это вас, — сообщил ему Уитерс. — Если, конечно, Аллен это вы.
— Благодарю вас.
Звонил Фокс, чтобы предельно низким голосом сказать, что Томпсон уже начеку.
— Блестяще, — сказал Аллен. — Капитан Уитерс хотел бы сразу же и воспользоваться им.
Он положил трубку и повернулся к Уитерсу.
— Теперь, пожалуйста, — сказал он, — позвоните-ка мистеру Поттеру. Кроме того, я был бы рад, если бы вы не упоминали о том, что это мое предложение. С вашей стороны это было бы очень большой любезностью.
С видом крайнего неудовольствия Уитерс набрал номер телефона. Трубку снял Доналд, и голос его был слышен даже на расстоянии.
— Алло?
— Алло, Дон! Это Уитс.
— О Господи, Уитс! У меня чудовищные неприятности! Я…
— По телефону тебе лучше не говорить о своих неприятностях. Я тебе звоню сказать, что сейчас тебе лучше бы пожить у своей матери какое-то время. Из-за всех этих переживаний она захочет тебя видеть. Вещи я тебе перешлю.
— Да, но, Уитс, послушай! Относительно дома в…
— Оставайся там, где ты находишься, — сказал капитан Уитерс и положил трубку.
— Благодарю вас, — сказал Аллен. — Все очень мило. Какой у вас рост, капитан Уитерс?
— Без обуви пять футов восемь с половиной дюймов.
— Примерно, как и у лорда Роберта, — произнес Аллен, следя за ним.
Уитерс непонимающе смотрел на него.
— Полагаю, вы, когда говорите, вкладываете в свои слова какой-то смысл?
— Стремлюсь.
— Не могли бы вы припомнить, что говорил по телефону лорд Роберт в Марздон-Хаус в час ночи, когда вы вошли в комнату, где он разговаривал?
— В какую комнату?
— В Марздон-Хаус!
— Вы заговариваетесь! Я никогда не слышал, чтобы он куда-нибудь звонил.
— Тогда нет проблем, — сказал Аллен. — Но вы в час ночи были наверху возле переговорной комнаты?
— Откуда мне, черт побери, это помнить? Вообще наверху я был.
— В одиночестве?
— Нет. Какое-то время, пока шли танцы после ужина, я был там с Доном. Мы находились в первой гостиной. Там еще был старик Каррадос.
— Вы слышали, как кто-нибудь разговаривал по телефону?
— Полагаю, да, раз вы упомянули об этом.
— Что ж, все, что мы могли сейчас сделать, мы сделали, — сказал Аллен, забирая «Судебную медицину» Тэйлора. — Кстати, вы не будете возражать, если я обыщу эти комнаты? Ну, знаете, просто для очистки совести.
— Если есть желание, можете поползать по ним с микроскопом.
— Понимаю и премного благодарен. В другой раз непременно воспользуюсь. Всего наилучшего.
Он уже стоял в дверях, когда Уитерс сказал:
— Послушайте! Остановитесь!
— Да?
Аллен повернулся и увидел направленный на него плоский белый палец.
— Если вы думаете, — сказал капитан Уитерс, — что я имею хоть какое-то отношение к смерти этого шута горохового, вы напрасно тратите время. Я совершенно ни при чем. Я не убийца, а если бы стал им, то только ради игры по-крупному, а не из-за ручных поросят.
Аллен ответил:
— Вы счастливчик. А вот моя профессия часто вынуждает преследовать до того неприятного зверя, что… Но приходится! Всего наилучшего!
