6. Игра

Учитывая, что Марго находилась в таком состоянии, что срочно нуждалась в уходе, полиция не возражала против желания доктора Эдвардса позаботиться о ней дома.

Следующую пару недель Марго провела в мягкой чистой постели, видя в окно ряд холмов и ясные небеса. Не то чтобы она действительно смотрела в окно — она по большей части спала.

Я занималась тем, что читала хорошие книги — у доктора Эдвардса была впечатляющая коллекция Диккенса, первые издания и все такое прочее — в шезлонге у окна. Марго через капельницы вводили лекарство и держали на диете из свежих фруктов, овощей и молока. Постепенно синяки на ее ногах и руках поблекли, как и голубые тени под глазами. Но золотистый свет вокруг ее сердца не вернулся.

У доктора Эдвардса, или Кайла, как он велел Марго его называть, имелись жена и две дочери, тринадцати и восемнадцати лет. Их фотографии были расставлены на каминной доске, на длинных полках над винтовой лестницей и на викторианском письменном столе в его кабинете. Я ощутила легкий раскол в этой семье: старшая дочь Карина позировала на каждой фотографии, как гламурная модель: одна рука эффектно поднимает над головой длинные волосы, другая — на талии, при этом Карина всегда надувала губы и подмигивала. Но красноречивее всего для меня было то, что на каждой фотографии Лу, жена доктора, обнимала Карину, хотя и без тени улыбки на лице. Всякий раз, когда на фото появлялась младшая дочь — ее звали Кейт, — она стояла поодаль от матери и старшей сестры, сжав перед собой руки, слегка наклонив голову, так что ее прямые темные волосы наполовину скрывали лицо. Даже там, где из–за тесного пространства они поневоле должны были стоять рядом, я заметила, что Кейт поворачивалась так, чтобы совершенно не касаться ни Лу, ни Карины.

Больше того, я ее узнала. Смутный образ всплыл из глубин моей памяти: костяная настольная китайская лампа падает на пол и разбивается. Доска для игры. Яркий солнечный свет струится через дверь сарая, и лицо Кейт, искаженное в вопле или в смехе. Я выглянула в окно, чтобы посмотреть на длинный задний сад. Большой деревянный сарай. Должно быть, тот самый.

Лу, Кейт и Карина проводили месяц в Дублине у родителей Лу. Кайл коротал дни, пытаясь заниматься работой по дому, пока Марго спала, но его явно беспокоила сложившаяся ситуация. Недостроенный скворечник, неокрашенный дверной косяк… Я часто следовала за ним, чтобы убедиться, что никакие гвозди не раскиданы по дому и Марго не может проглотить их или наступить на них.

Я видела, что творится в голове Кайла — в буквальном смысле слова. Он выкопал медицинские записи Марго из своего архива и постепенно припомнил младенца, которого лечил несколько лет назад, младенца, которому не полагалось прожить так долго, тем более в доме, полном наркотиков и жестокости.

Долгими вечерами, пока он вытягивался перед телевизором с джин–тоником, короткие ленты беспокойства и недоумения наматывались друг на друга в его мозгу. Даже в ванной его одолевали вопросы.

«Как случилось, что она еще жива? Желудочковая тахикардия неизлечима… Я что, ошибся, предупреждая приемных родителей насчет ее неминуемой смерти? Кстати, о родителях, где эти люди? Что Марго делала в том доме?»

Доктор не мог спать. Я ошеломленно наблюдала за ним, когда он на цыпочках спускался по лестнице из своего кабинета в ранние утренние часы, его стол был завален медицинскими книгами и журналами. И мне хотелось поведать ему детальную разгадку этой загадки, исходя из того, что я знала лично и неоспоримо. У Марго не было желудочковой тахикардии. У нее было сужение аортального клапана, диагностика которого требовала трансторакальной эхокардиограммы или ультразвукового исследования сердца. В те дни УЗИ было такой же редкостью, как зубы у курицы.

Я похозяйничала на столе Кайла и открыла один из журналов на статье доктора Пирса Уолмара, профессора Университета Кардиффа, специалиста по ультразвуковой эхографии. Я немножко пошелестела страницами, чтобы привлечь внимание Кайла. В конце концов он приблизился к журналу, взял его и поднес поближе к лицу. Шел уже восьмой день с тех пор, как он потерял очки.

Он стал внимательно читать, время от времени откладывая журнал, чтобы поразмыслить вслух. Потом начал задавать себе вопросы. Что, если это вовсе не была желудочковая тахикардия? И что за процедуру предписывал доктор Уолмар? Эхо кардиографию? Технологии развивались так быстро, что у Кайла голова шла кругом.

Доктор Эдвардс провел остаток ночи, составляя письмо к доктору Уолмару, в котором описывал симптомы Марго и просил предоставить больше информации о том, как это лечить. Когда солнце начало подниматься над Ольстером, словно золотая медаль, он в конце концов уснул, лежа лицом на столе.

Лу, Кейт и Карина вернулись из Дублина. Нет, они не просто вернулись: они ворвались в дом через кухонную дверь, увешанные впечатляющим количеством пухлых чемоданов и во весь голос зовя Кайла.

Марго шевельнулась. Кайл сидел у ее кровати, перечитывая статью доктора Уолмара об эхокардиографии. Марго проснулась и обнаружила, что к ее голой груди приложен стетоскоп. Она быстро посмотрела на Кайла, потом на меня. Я заверила ее, что все в порядке. Она снова положила головку на подушку и зевнула.

Вопли внизу вынудили Кайла поспешно отложить стетоскоп.

— Теперь, Марго, — мягко сказал он, — будь хорошей девочкой и побудь тут минутку, пока я поговорю с женой и дочерьми. Они еще не знают, что ты здесь.

Марго кивнула и свернулась в клубочек. Она состроила мне рожицу, и я ответила тем же, но, когда она в следующий раз взглянула в мою сторону, то меня не увидела и подумала, что я исчезла.

Я же последовала за Кайлом вниз по лестнице. Карина и Лу, перебивая друг друга, подробно рассказывали о своем отдыхе.

Кейт сидела за кухонным столом и рассматривала свои ногти. Кайл, словно сдаваясь, поднял обе руки перед Кариной и Лу. И велел им вести себя тихо.

— А в чем дело, папочка? — спросила Карина раздраженно.

— Наверху, в гостевой комнате, маленькая девочка. — Кайл показал наверх.

Лу и Карина в замешательстве переглянулись.

— Что, папочка?

— Кайл, объяснись немедленно.

— Я все объясню, но не сию минуту. — Он уронил руки. — Она больна и, наверное, до полусмерти испугана шумом, который вы тут подняли. Мне хотелось бы, чтобы вы тихо поднялись наверх и поздоровались с ней.

— Но…

Он посмотрел через очки на Лу, и та плотно сжала свои красные губки. Я ухмыльнулась. Похоже, последние двадцать лет она вела веселый образ жизни. Кайл заслуживал медали, а возможно, палаты с мягкими стенами. Я не была уверена, чего именно.

Не говоря ни слова, Кейт поднялась следом за всеми, когда они двинулись к комнате Марго. Цвета, окружавшие Кейт, меня встревожили. Иногда она испускала темно–розовый свет, пульсирующий из ее сердца, но потом он переходил в кроваво–красный и вместо пульсации просто сочился из нее. Даже ритм изменялся: вместо оживленной вибрирующей пульсации — именно так ведут себя большинство аур, они текут, пульсируют, как сердцебиение, — свет становился летаргическим и тяжелым, как лава. Иногда он останавливался у ее горла, где словно горел. И я поняла: несмотря на кажущееся спокойствие, несмотря на внешнюю застенчивость, Кейт взбешена. Она кипит от сдерживаемой ярости. Я просто не знала почему.

И поначалу меня это не очень заботило. Ее прикид, вот что на самом деле привлекло мое внимание. Следуя за ней по лестнице, я заметила интерес Кейт ко всевозможной сатанинской атрибутике: черная футболка с красным рогатым демоном на спине, сережки–гвоздики в виде демонов и кое–что, о чем, я уверена, не знали родители, — четырехдюймовая татуировка на правой лопатке в виде перевернутого креста.

На половине подъема она остановилась. Лу, Кайл и Карина продолжали подниматься без нее. Кейт повернулась и посмотрела прямо на меня. Ее глаза были коричневыми, как сточные колодцы. Никакого тепла.

— Убирайся, — категорическим тоном заявила она.

«Она что, говорит со мной?» — подумала я.

А потом я увидела это — в точности то, что видела вокруг Кайла, — уровень эмоций Кейт имел связь с моей сферой. Но необычным было то, что ее связь походила на черное щупальце, связанное не только с моей сферой, но и с другой стороной. Со стороной, с которой я еще не встречалась.

Когда я поняла, что она и в самом деле обращается ко мне, что она может меня видеть, то взяла себя в руки.

— Боюсь, тебе придется со мной мириться, — ответила я.

— Хорошо, — сказала она, пожав плечами. — Но вряд ли тебе это понравится. — Она повернулась, продолжая подниматься по лестнице.

Я покачала головой и засмеялась, хотя была смущена. Ее проницательность сильно меня нервировала. Кто еще — или что — может меня видеть?

Карина обращалась с Марго ласково, как с живой куклой. Не успела Марго открыть рот, как Карина взяла ее под мышку и понесла в свою комнату. Там она вытащила содержимое ящика с косметикой и превратила Марго в миниатюрную королеву красоты. Лу, сложив руки на груди и притопывая ногой, выплескивала на Кайла поток едких жалоб. О чем он думал, притаскивая домой бродяжку? И на какое в точности время он ее сюда притащил? Что, если ее приемные родители–наркоманы явятся сюда ее искать? И так далее и так далее.

Кайл пытался объяснить, что это маленькая девочка, которую он лечил, когда она поступила в больницу в день своего рождения, осиротевшая и полумертвая, и что судьба снова свела их вместе. Он подумывал, не рассказать ли обо мне — странной женщине, встретившейся ему на дороге в шесть часов утра и велевшей вломиться в дом на другой стороне улицы и спасти Марго, — но решил этого не делать.

— Ты всегда так поступаешь, да, Кайл?! — завопила Лу. — Ты всегда должен спасать всех и каждого! А как же я? Как же Карина и Кейт?

— А что с ними? — пожал плечами он.

Лу вскинула руки и вышла вон из комнаты. Кайл тяжело вздохнул и хрустнул костяшками пальцев. Я поаплодировала ему. Нобелевская премия за Святое Терпение вручается…

Мои крылья дернулись. Я пошла в спальню Карины и села на кровать рядом с Марго. Она была очарована розовой и голубой штукой, которой Карина разрисовывала ей лицо. Я всегда удивлялась, откуда пошла моя любовь к макияжу. Моя приемная мать никогда не красилась, и у меня не было старших сестер. Кейт стояла в дверях, наблюдая. Она посмотрела на меня, потом на Марго.

— Кто она такая?

— Уходи, Кейт, — драматически вздохнула Карина. — У меня с Марго вечеринка макияжа, и ты на нее не приглашена.

— Ее зовут Марго?

— Марго, — повторила Марго и гордо улыбнулась.

В конце концов Кейт слабо улыбнулась в ответ.

— Думаю, мы с тобой после повеселимся, Марго. — С этими словами она повернулась и вышла.

Постепенно Марго выбралась из своей внутренней раковины, как краб, выползающий из убежища на теплое тропическое солнце. Она быстро превратилась в трехлетнюю версию Карины: обычно использовала те же фразы, что и Карина, — «Это так потрясающе!» — носила такую же одежду, как Карина, и танцевала с ней под «Битлз» еще долго после того, как ей пора было бы ложиться спать. Еще у нее появился лошадиный аппетит.

Я понятия не имела, что была таким очаровательным ребенком. Таким забавным, таким невинным. Один раз Марго проснулась, испуганная ночным кошмаром, который я тревожно наблюдала. То было воспоминание о времени, проведенном у Салли и Падрига. Не успела она разбудить остальных своими криками, как я обхватила ее и стала покачивать на кровати. Ее сердце стискивала жуткая, как тиски, боль. Я крепко зажмурилась и попыталась призвать силу, вылечившую ее раньше, — чем бы эта сила ни была.

Мягкий золотистый свет, который поблек, превратившись в отдаленное сияние, замерцал, как свеча вдалеке. Я пожелала, чтобы он стал сильнее. Он вырос до размеров теннисного мяча, сделавшись достаточно большим, чтобы окружить ее сердце. Ее дыхание стало ровнее, но теперь я видела ее сердце и опасность, таившуюся там. Хотя Марго была полна спокойствия и любви, в ее сердце росла проблема, которую надлежало исправить. Я надеялась только, что Кайл будет работать быстро.

На следующее утро Кайл получил письмо от доктора Уолмара. Там говорилось, что тот был бы счастлив в будущем нанести визит и дать Кайлу инструкции насчет процедуры и оборудования, необходимого для эхокардиографии. Он также упомянул, что, судя по симптомам Марго, она, возможно, страдает от сужения аорты, а это полностью излечимо.

Карина была в столовой, учила Марго танцевать под джаз. Лу отправилась по магазинам.

Из сада донесся голос:

— Марго! Марго! Иди, поиграем!

Кейт. Она ухмылялась.

Кайл поднял глаза, увидел ее в окне и вскочил. Он разволновался, увидев, что Кейт улыбается, что случалось не чаще раза в год, и ринулся в столовую.

— Марго! — позвал он. — Иди поиграй с Кейт.

— Что, с ножами? — зверем посмотрела на него Карина. — Или мучая животных?

— Карина, не будь такой, — нахмурился Кайл. — Пошли, Марго. — Он взял ее за руку и вывел из дома.

Увидев Кейт, Марго заколебалась, посмотрела на Кейт, потом на меня. Я кивнула.

Да, малышка, я тоже пойду. Не беспокойся.

Кейт помахала рукой и пригласила Марго поиграть с ней в сарае.

— Я не хочу туда, — сказала Марго.

— Пошли, глупая, — улыбаясь, произнесла Кейт. — Там есть шоколад. И «Битлз».

— «Битлз»?

— Да, «Битлз».

Марго радостно поспешила к сараю.

Едва очутившись внутри, Кейт заперла дверь на засов. Она проверила окна, чтобы убедиться — ее родители все еще в доме, потом опустила занавески, погасив солнечный свет. Пыль покрывала пару старых велосипедов и разобранную газонокосилку. Я ждала в углу. Кейт посмотрела на меня, потом снова на Марго. Что затевает этот подросток?

— А теперь, Марго, — сказала она, — мы собираемся поиграть в небольшую игру. Игры веселые, верно?

Марго кивнула. Теребя свою юбку, девочка ждала, когда же начнут петь «Битлз». Кейт выложила на пол игральную доску, и в то же мгновение я осознала две вещи: 1) это была та самая доска, которая сохранилась в моей памяти; 2) это была не игральная доска, а планшетка для спиритических сеансов.

Кейт села на пол и скрестила ноги. Марго сделала то же самое.

Я быстро подумала: «Пойти и привлечь внимание Кайла? Или остаться здесь и посмотреть, что затевает Кейт?»

Кейт прижала пальцы к картонному треугольнику, указывавшему на буквы алфавита на доске.

— Это скажет нам имя твоего ангела, — обратилась она к Марго.

Марго в ответ улыбнулась. Она повернулась и взволнованно посмотрела на меня.

— Как зовут ангела, который здесь? — Голос Кейт был суровым и холодным.

Медленно в сарай просочилась темнота. Марго огляделась и задрожала.

— Я хочу к Карине, — прошептала она.

— Нет, — ответила Кейт. — Мы же играем в игру, помнишь?

Она отпустила картонный указатель. Невидимые руки медленно передвинули указатель к букве «Р». Потом к букве «У». Потом к «Т».

Привет. Очень неприятно с вами познакомиться.

— Рут, — произнесла Кейт, глаза ее мерцали, — убирайся.

Я не двинулась. Несколько секунд мы грозно смотрели друг на друга. Я сознавала, что в задней части сарая перемещаются темные силуэты. Впервые за долгое время я почувствовала испуг. Я не знала, чего ожидать.

— Хорошо, — заявила Кейт. — Слуги Сатаны, уберите Рут.

— Я хочу уйти. — Марго встала, губы ее задрожали. Она тоже ощущала присутствие темных тварей.

Я должна вытащить ее отсюда. Я сделала шаг вперед и прикрыла Марго собой. Я видела большой темный силуэт, двигающийся в мою сторону. Кейт произносила темные заклинания, которыми была забита ее голова.

— Кейт, ты понятия не имеешь, с чем связалась… — громко сказала я.

И не закончила фразу, потому что почувствовала, как в меня чем–то швырнули. Я подняла руку и усилием воли создала яркий луч света, озаривший сарай. Свет отразился от брошенного в меня предмета, отвел руку нападавшего и бросил того на землю. Но кем бы ни было это существо, оно ринулось в атаку, его тяжелые шаги заставили задрожать весь сарай.

Я попыталась выстрелить еще одним лучом света, но неудачно. Я чувствовала, как тварь размером со слона рвется ко мне. Марго закричала. Я стояла перед ней, закрыв глаза и изо всех сил пытаясь сосредоточиться. Внезапно свет вырвался из моей руки с такой силой, что я шатнулась назад. С громким фырчанием темнота, почти навалившаяся на нас, рассеялась, превратившись в облако.

Дверь сарая распахнулась настежь, впустив дневной свет. Раньше прошел дождь. Теперь небеса были голубыми, и слепящее солнце прорезало тьму, как белое лезвие. Марго, плача, побежала к дому. Я стояла на прежнем месте, наблюдая за Кейт, лежащей на земле и еще не пришедшей в себя от удивления. Рядом с ней валялась разбитая вдребезги старая керамическая лампа.

— Рекомендую тебе найти новую игру, — сказала я, прежде чем вернуться к Марго.

С тех пор Кейт больше не прикасалась к доске.