Глава 26. «Гринготтс»
Все планы были составлены, приготовления закончены. В крохотной спальне стоял на каминной полке стеклянный флакончик, а в нём свернулся одинокий жёсткий чёрный волос, снятый Гермионой со свитера, который был на ней в доме Малфоев.
— И ещё у тебя будет её волшебная палочка. — Гарри кивнул в сторону палочки из грецкого ореха. — Должно получиться убедительно.
Гермиона взяла палочку в руки с таким видом, словно боялась, что та её укусит.
— Ненавижу эту штуковину, — тихо сказала она. — Ух как ненавижу! Она не ложится в руку и не слушается совсем. Как будто часть её самой…
Гарри сразу вспомнил, как Гермиона отмахивалась, когда он жаловался, что палочка из терновника не хочет ему служить, и советовала побольше упражняться. Всё-таки он удержался и не стал ей напоминать об этом — назавтра им предстояло ограбить банк, не стоило зря нервировать Гермиону.
— Зато это поможет тебе вжиться в образ! — утешил Рон. — Подумай о том, что в своё время творила эта палочка!
— В том-то и дело! — воскликнула Гермиона. — Эта волшебная палочка мучила маму и папу Невилла и ещё невесть сколько других людей. Она убила Сириуса!
Об этом Гарри не подумал. Его посетило свирепое желание сломать эту палочку, разрубить её мечом Гриффиндора — тот как раз стоял рядом, прислонённый к стене.
— Мне так не хватает моей палочки, — пожаловалась Гермиона. — Вот бы мистер Олливандер сделал и мне новую!
В то утро мистер Олливандер прислал Полумне новую волшебную палочку. Сейчас она испытывала подарок на заднем дворе, в лучах заходящего солнца. Дин мрачно наблюдал за нею — его волшебную палочку отобрали егеря.
Гарри посмотрел на палочку из боярышника, принадлежавшую когда-то Драко Малфою. К его приятному удивлению, эта палочка слушалась его не хуже, чем Гермионина. Он вспомнил объяснения мистера Олливандера и догадался, почему у Гермионы такие сложности, — она не отвоевала ореховую палочку в бою с Беллатрисой.
Открылась дверь, и вошёл Крюкохват. Гарри инстинктивно схватился за рукоять и подтянул меч поближе к себе, но тут же пожалел об этом: гоблин явно всё заметил. Гарри сказал, стараясь замять неловкий момент:
— Мы тут решили ещё раз всё перепроверить, Крюкохват. Мы сказали Биллу и Флёр, что уходим завтра утром и чтобы они не вставали нас проводить.
Об этом они просили особенно настойчиво, поскольку Гермионе предстояло перед уходом преобразиться в Беллатрису, а Биллу и Флёр совсем ни к чему было знать такие подробности. Кроме того, друзья предупредили, что не намерены возвращаться. Старую палатку Перкинса они потеряли в ту ночь, когда попались егерям, и Билл одолжил им свою. Сейчас она была уложена в расшитую бисером сумочку Гермионы, которую та, к огромному восхищению Гарри, спасла от егерей очень простым способом: запихала в носок.
Гарри знал, что будет скучать по Биллу, Флёр, Полумне и Дину, не говоря уже о домашнем уюте, в котором они нежились несколько недель, и всё-таки ему не терпелось проститься с коттеджем «Ракушка». Надоело без конца проверять, не слышит ли их кто, надоело торчать в тесной полутёмной спальне, а больше всего ему обрыдло общество Крюкохвата. Как отделаться от гоблина, не отдавая ему меч, оставалось неразрешимой проблемой. Гарри, Рон и Гермиона не могли толком ни о чём договориться, потому что Крюкохват почти никогда не оставлял их одних больше чем на пять минут. Не успеешь оглянуться — а уже в дверную щель просовываются его длинные пальцы.
— Моей бы маме у него поучиться, — ворчал Рон.
Гермиона так пылко осуждала замысел Гарри, что он отчаялся добиться от неё помощи. Рон в те редкие минуты, когда Крюкохват оставлял их в покое, не мог придумать ничего лучшего, чем:
— Хватаем меч и сваливаем по-быстрому.
Гарри плохо спал в ту ночь. Лёжа без сна в предутренние часы, он вспоминал, как чувствовал себя накануне налёта на Министерство магии. Тогда он был полон решимости, даже какого-то упоения, а сейчас его грызли сомнения и тревога. Ему всё казалось, что что-нибудь пойдёт не так. Он твердил себе, что план отработан до мелочей, что Крюкохват знает, с чем им придётся столкнуться, что все возможные осложнения предусмотрены — и всё равно у него душа была не на месте. Раз или два Гарри слышал, как Рон ворочается в постели — видно, тоже не спит, но в гостиной они ночевали втроём с Дином, так что поговорить не было возможности.
Наконец-то пробило шесть часов. Рон и Гарри вылезли из спальных мешков, оделись впотьмах и тихонько выбрались в сад, где они договорились встретиться с Гермионой и Крюкохватом. Было по-утреннему холодно, хоть и безветренно, по майскому времени. Над головой ещё мерцали бледные звёзды, шумело море, накатываясь на утёсы, — Гарри знал, что ему будет не хватать этого звука.
На могиле Добби пробивались из земли крошечные зелёные росточки. Через год холмик будет сплошь покрыт цветами. Белый камень с именем домовика уже казался обветренным, словно лежал здесь давным-давно. Гарри понимал, что они вряд ли могли найти для Добби более красивое место, и всё-таки ужасно грустно было оставлять его здесь. Стоя у могилы, Гарри в который раз ломал голову: откуда домовик узнал, что их нужно спасать? Он рассеянно дотронулся до мешочка на шее и нащупал осколок зеркала. Гарри был уверен, что видел в нём глаз Дамблдора! Тут в доме открылась дверь, и он обернулся.
Через лужайку к ним стремительно шагала Беллатриса Лестрейндж в сопровождении Крюкохвата. На ходу она засовывала крохотную сумочку во внутренний карман старой мантии, которую они прихватили с площади Гриммо. Гарри отлично знал, что это Гермиона, и всё-таки не мог сдержать дрожь омерзения. Она была выше него. Длинные чёрные волосы струились по спине, глаза с тяжёлыми веками презрительно уставились в лицо Гарри, но стоило ей заговорить, и Гарри сразу услышал Гермиону в низком голосе Беллатрисы Лестрейндж.
— Она на вкус такая противная, хуже лирного корня! Так, Рон, иди сюда, я тебя обработаю…
— Ладно, только не забудь, я не хочу слишком длинную бороду…
— Господи боже, нашёл время думать о красоте!
— При чём здесь красота? Она мешает! А нос сделай покороче — мне понравилось, как было в прошлый раз.
Гермиона вздохнула и принялась за работу, что-то ворча себе под нос. Нужно было полностью изменить Рону внешность в расчёте на то, что его защитит зловещая аура Беллатрисы. Гарри и Крюкохват по плану должны были прятаться под мантией-невидимкой.
— Ну вот, — сказала Гермиона. — Как смотрится, Гарри?
Под маскировкой едва можно было различить привычные черты Рона, да и то только потому, что Гарри хорошо его знал. Волосы Рона стали длинными и волнистыми, появились густые каштановые усы и борода, веснушки исчезли, нос стал коротким и широким, брови — густыми и насупленными.
— Не в моём вкусе, а так — сойдёт, — вынес вердикт Гарри. — Ну что, отправляемся?
Трое друзей оглянулись на коттедж «Ракушка», тёмный и тихий под угасающими звёздами, потом повернулись и зашагали к калитке, за которой прекращалось действие заклинания Доверия и можно было трансгрессировать.
Как только вышли за ограду, Крюкохват заговорил:
— Мне пора залезать, правильно, Гарри Поттер?
Гарри нагнулся, и гоблин вскарабкался ему на плечи, обхватив руками за шею. Он был не тяжёлый, но Гарри было неприятно чувствовать его у себя на спине, тем более что хватка у гоблина оказалась неожиданно цепкая. Гермиона вытащила из сумочки мантию-невидимку и набросила на них.
— Идеально! — сказала она, наклоняясь, чтобы проверить, надёжно ли укрыты ноги Гарри. — Ничего не видно. Пошли!
Гарри повернулся на месте, с Крюкохватом на плечах. Он изо всех сил сосредоточился мыслями на «Дырявом котле» — кабачке, откуда открывался ход в Косой переулок. Гоблин ещё крепче стиснул ему горло, вокруг сомкнулась удушливая тьма, а в следующую секунду Гарри почувствовал под ногами мостовую. Он открыл глаза. Они стояли на Чаринг-Кросс-роуд, мимо брели по-утреннему унылые маглы, не подозревая о существовании крохотного кабачка.
В общем зале «Дырявого котла» было почти совсем пусто. Том, сутулый и беззубый владелец таверны, протирал стаканы за стойкой; парочка магов о чём-то шепталась в углу и при появлении Гермионы отодвинулась в тень.
— Мадам Лестрейндж, — пробормотал Том и подобострастно поклонился Гермионе.
— Доброе утро, — поздоровалась Гермиона.
Том проводил её изумлённым взглядом.
Гарри, скрючившись под мантией с гоблином на спине, догнал Гермиону во дворе и зашептал ей в ухо:
— Слишком вежливо! Ты должна разговаривать свысока, как будто вокруг одно отребье.
— Ладно, поняла!
Гермиона вытащила из-под мантии волшебную палочку Беллатрисы и коснулась ничем не примечательного с виду кирпича в стене, огораживающей задний двор таверны. Тут же все кирпичи пришли в движение, в стене открылся проём, он становился всё шире, и в конце концов образовалась арка, выходящая на узкую, мощённую булыжником улочку — Косой переулок.
Здесь было тихо, магазины едва только начали открываться, и покупатели ещё не появились. Извилистая улочка сильно изменилась, в ней трудно было узнать оживлённый шумный переулок, где Гарри когда-то делал покупки перед поступлением в Хогвартс. По сравнению с прошлым годом ещё больше магазинов стояло с заколоченными окнами, зато открылись несколько новых заведений, специализирующихся на Тёмных искусствах. С плакатов, расклеенных над витринами, на Гарри смотрело его собственное изображение с надписью: «Нежелательное лицо № 1».
У дверей магазинов сидели какие-то оборванцы. Они жалобными, ноющими голосами окликали редких прохожих, выпрашивая золото и уверяя, что они на самом деле волшебники. У одного глаз был завязан окровавленной тряпкой.
Едва попрошайки заметили Гермиону, их как ветром сдуло. Они разбегались в разные стороны, натягивая пониже капюшоны. Гермиона смотрела на них с любопытством, но тут дорогу ей загородил, пошатываясь, человек с окровавленной повязкой.
— Мои дети! — закричал он, тыча в неё пальцем. — Где мои дети? Что он с ними сделал? Ты знаешь, ты-то уж наверняка знаешь!
— Я? Я… послушайте… — заикалась Гермиона.
Человек бросился на неё, порываясь вцепиться в горло. Раздался треск, полыхнуло красным, и неизвестный без сознания упал на землю. Рон держал в вытянутой руке волшебную палочку, и даже сквозь бороду было видно, как он ошарашен. Из всех окон выглядывали любопытные лица, а несколько солидного вида прохожих, подобрав мантии, кинулись рысцой в противоположную от места происшествия сторону.
Вряд ли можно было более эффектно обставить их появление в Косом переулке. Гарри подумал: не лучше ли сейчас удрать и разработать какой-нибудь другой план. Только они не успели даже посоветоваться — сзади кто-то воскликнул:
— Это вы, мадам Лестрейндж!
Гарри круто обернулся, Крюкохват изо всех сил ухватился за его шею. К ним приближался высокий худой волшебник с пышной гривой седых волос и длинным острым носом.
— Это Трэверс, — прошипел гоблин на ухо Гарри.
Гарри не мог сразу вспомнить, кто такой Трэверс. Гермиона тем временем выпрямилась в полный рост и сказала как могла презрительнее:
— А вам что нужно?
Трэверс остановился на всем ходу, заметно обидевшись.
— Он тоже Пожиратель смерти! — задохнулся Крюкохват.
Гарри подскочил к Гермионе и шёпотом передал ей эту информацию.
— Я всего лишь хотел поздороваться, — холодно произнёс Трэверс, — но если моё общество вам неприятно…
Теперь Гарри узнал его голос: Трэверс был одним из двух Пожирателей смерти, приходивших за ним в дом Ксенофилиуса.
— Нет, что вы, что вы, Трэверс! — быстро поправилась Гермиона. — Как поживаете?
— Признаюсь, Беллатриса, я удивлён, что вы уже появляетесь на людях.
— В самом деле? Почему? — спросила Гермиона.
Трэверс кашлянул.
— Я слышал, что обитателям поместья Малфоев не позволено выходить из дома со времени… хм-м… побега.
Гарри мысленно заклинал Гермиону не терять головы. Если это правда…
— Тёмный Лорд прощает тех, кто верно и преданно служил ему в прошлом, — изрекла Гермиона, великолепно копируя надменную манеру Беллатрисы. — Возможно, о вас, Трэверс, у него составилось не столь хорошее мнение…
Пожиратель смерти явно был задет, но зато и подозрительности у него поубавилось. Он посмотрел на бесчувственного человека, которого оглушил Рон.
— Чем это отродье оскорбило вас?
— Неважно, больше это не повторится, — равнодушно ответила Гермиона.
— Эти Лишённые палочек бывают иногда до крайности докучливы, — сказал Трэверс. — Пока они просто клянчат милостыню, ещё бы ничего, но одна, вообразите, осмелилась приставать ко мне с просьбами замолвить за неё словечко в Министерстве! «Я волшебница, сэр, я волшебница, позвольте я докажу», — пропищал он, передразнивая просительницу. — Как будто я дал бы ей в руки свою волшебную палочку! Кстати, чьей палочкой вы сейчас пользуетесь, Беллатриса? — с любопытством спросил Трэверс. — Я слышал, что ваша…
— Моя палочка при мне, — спокойно ответила Гермиона, показывая палочку Беллатрисы. — Не знаю, где вы набрались этих слухов, Трэверс, но они далеки от действительности.
Трэверс, растерявшись, повернулся к Рону:
— Кто ваш друг? Я его не узнаю.
— Это Драгомир Деспард, — ответила Гермиона. Они заранее решили, что безопаснее всего будет выдавать Рона за иностранного волшебника. — Он почти не говорит по-английски, но всецело сочувствует целям Тёмного Лорда. Он специально приехал из Трансильвании познакомиться с нашим новым режимом.
— Что вы говорите? Добрый день, Драгомир!
— Брыйднь, — буркнул Рон, протягивая руку.
Трэверс подал ему два пальца, он как будто боялся запачкаться, пожимая руку Рона.
— Что же привело сюда вас и… хм-м… вашего сочувствующего друга в столь ранний час?
— Мне нужно в «Гринготтс», — ответила Гермиона.
— Увы, мне тоже! — воскликнул Трэверс. — Золото, презренное золото! Без него не прожить, хотя, признаюсь, меня огорчает необходимость вести дела с нашими длиннопалыми друзьями.
Гарри почувствовал, как руки Крюкохвата на мгновение впились ему в глотку.
— Что ж, идёмте? — сказал Трэверс, пропуская Гермиону вперёд.
Ничего не оставалось, как идти с ним туда, где над мелкими лавчонками возвышалось белоснежное здание банка «Гринготтс». Рон плелся рядом с Гермионой и Трэверсом, Гарри и Крюкохват кое-как поспевали за ними.
Вот уж без чего они вполне могли бы обойтись, так это без бдительного Пожирателя смерти! Мало того — пока Трэверс держался возле мнимой Беллатрисы, у Гарри не было никакой возможности перемолвиться словом с Гермионой и Роном. Скоро они уже стояли на мраморных ступенях перед высокими бронзовыми дверями. Как и предупреждал Крюкохват, вместо гоблинов в форменном наряде по бокам от двери стояли теперь двое волшебников, и каждый держал наготове длинный тонкий золотой стержень.
— А, Детекторы лжи! — театрально вздохнул Трэверс. — Как это примитивно… Но ведь действенно!
Он первым поднялся по ступенькам, кивнув сперва одному волшебнику, потом другому. Те стали водить датчиками по его телу.
Гарри знал, что Детекторы распознают любые маскирующие заклинания и скрытые магические предметы. У него оставались считанные секунды. Гарри нацелил волшебную палочку Драко Малфоя на каждого из охранников по очереди и два раза прошептал:
— Конфундо!
Трэверс вглядывался во внутренний зал и не заметил, как охранники чуть-чуть вздрогнули, настигнутые заклинанием.
Гермиона поднялась по ступеням, взметнув длинные чёрные волосы.
— Одну минутку, сударыня, — сказал охранник, поднимая Детектор.
— Вы же только что меня проверили! — произнесла Гермиона властным, высокомерным голосом Беллатрисы.
Трэверс оглянулся, вопросительно подняв брови. Охранник был совсем сбит с толку. Он уставился на тонкий золотой Детектор, потом на своего напарника. Тот сказал немного невнятно:
— Да, Мариус, ты только что их всех проверил.
Гермиона проплыла в двери, Рон не отставал от неё, Гарри с Крюкохватом, невидимые, рысили следом. На пороге Гарри оглянулся — волшебники дружно чесали в затылках.
Перед следующей, серебряной дверью стояли два гоблина, а наверху были начертаны стихи — предостережение для возможных воров. Гарри вдруг пронзило воспоминание: он стоит на этом самом месте в день, когда ему исполнилось одиннадцать, свой самый чудесный день рождения, и Хагрид произносит: «Я ж тебе говорил, надо быть сумасшедшим, чтобы попытаться ограбить этот банк». Тогда «Гринготтс» казался ему какой-то пещерой чудес, зачарованным хранилищем золотого клада, хозяином которого Гарри неожиданно оказался. Ему и в голову не могло прийти, что когда-нибудь он вернётся сюда грабителем… Но они уже вошли в просторный мраморный зал.
За длинным прилавком сидели на высоких табуретках гоблины, обслуживая ранних посетителей. Гермиона, Рон и Трэверс направились к старому гоблину, который был занят тем, что рассматривал толстую золотую монету, вставив в глаз увеличительное стекло. Гермиона притворилась, что объясняет Рону различные детали, и пропустила Трэверса вперёд.
Гоблин отбросил монету и сказал в пространство: «Лепрекон!» — после чего поздоровался с Трэверсом. Тот вручил ему крошечный золотой ключик. Гоблин осмотрел ключик и вернул его владельцу.
Гермиона шагнула к прилавку.
— Мадам Лестрейндж! — изумился гоблин. — Надо же! Чем могу служить?
— Я хочу посетить свой сейф, — сказала Гермиона.
Старый гоблин отшатнулся. Гарри огляделся по сторонам. Мало того что Трэверс задержался у прилавка, прислушиваясь к их разговору, ещё и другие гоблины отвлеклись от работы и таращились на Гермиону.
— Чем можете подтвердить свою личность? — спросил гоблин.
— Подтвердить? У меня никогда раньше не требовали подтвердить свою личность! — возмутилась Гермиона.
— Они знают! — зашептал Крюкохват на ухо Гарри. — Должно быть, их предупредили, что возможен обман!
— Достаточно будет предъявить волшебную палочку, сударыня, — сказал гоблин и протянул чуть дрожащую руку.
Гарри озарило: гоблины в «Гринготтсе» знают, что палочка Беллатрисы украдена!
— Скорее, скорее! — шипел ему в ухо Крюкохват. — Заклятие Империус!
Гарри взмахнул под мантией палочкой из боярышника, нацелил её на старого гоблина и впервые в жизни прошептал:
— Империо!
Словно горячая волна, зародившись в мозгу, прошла по его руке, по сухожилиям и кровеносным сосудам прямо в волшебную палочку.
Гоблин взял палочку Беллатрисы, внимательно осмотрел и произнёс:
— Ага, у вас новая волшебная палочка, мадам Лестрейндж!
— Что? — удивилась Гермиона. — Нет-нет, это моя…
— Новая палочка? — Трэверс подошёл ближе. Другие гоблины продолжали наблюдать. — Как же это? У какого мастера вы её заказывали?
Гарри действовал не раздумывая: он направил палочку на Трэверса и ещё раз прошептал:
— Империо!
— Ах да, вижу, — сказал Трэверс, глядя прямо на палочку Беллатрисы. — Очень красивая. И хорошо работает? Я всегда замечал, что новую волшебную палочку требуется для начала объездить, а вы как считаете?
Гермиона совершенно растерялась от всех этих странностей, но, к счастью, промолчала.
Старый гоблин за прилавком хлопнул в ладоши, и появился другой гоблин, помладше.
— Мне понадобятся Звякалки, — сказал старший гоблин.
Молодой умчался и через минуту прибежал обратно с кожаным мешком, в котором лязгало что-то металлическое. Он передал мешок старшему.
— Хорошо, хорошо! Следуйте за мной, мадам Лестрейндж!
Старый гоблин спрыгнул с табуретки, и его стало не видно за прилавком.
— Я провожу вас к вашему сейфу.
Он показался сбоку прилавка и бодро потрусил к ним, гремя мешком. Трэверс стоял неподвижно, разинув рот. Рон озадаченно смотрел на него, привлекая тем самым общее внимание.
— Погодите… Богрод!
Ещё один гоблин выскочил из-за прилавка.
— У нас инструкции, — проговорил он, кланяясь Гермионе. — Простите, мадам Лестрейндж, но нам даны особые указания насчёт сейфа Лестрейнджей.
Он что-то тревожно зашептал на ухо Богроду, но старый гоблин, связанный заклятием Империус, только отмахнулся.
— Я знаю об особых указаниях. Мадам Лестрейндж желает посетить свой сейф. Старинное семейство… Давние клиенты… Сюда, пожалуйста…
Продолжая громыхать мешком, он засеменил к одной из многочисленных дверей, выходивших в зал. Гарри посмотрел на Трэверса. Тот так и стоял на месте с бессмысленным выражением. Гарри решился — взмахнув волшебной палочкой, он заставил Трэверса идти с ними. Пожиратель смерти покорно побрёл за всей компанией в открывшийся за дверью коридор, грубо вырубленный в скале и освещённый пылающими факелами.
Как только дверь за ними захлопнулась, Гарри сбросил мантию-невидимку.
— Дело плохо, они нас подозревают!
Крюкохват спрыгнул у него со спины. Трэверс и Богрод нисколько не удивились неожиданному появлению Гарри Поттера.
— Они под заклятием Империус, — объяснил Гарри Рону и Гермионе, которые никак не могли понять, почему те стоят столбом, тупо уставившись прямо перед собой. — Не знаю только, достаточно ли прочно я их заколдовал…
Промелькнуло ещё одно воспоминание: как он впервые попытался применить непростительное заклятие и настоящая Беллатриса Лестрейндж кричала ему: «Ты должен по-настоящему хотеть, чтобы они подействовали, Поттер!»
Рон спросил:
— Что будем делать? Удираем, пока ещё можно?
— Если ещё можно.
Гермиона оглянулась; никто не знал, что сейчас происходит за дверью, в главном зале.
— Раз уж мы здесь, идём дальше, — решил Гарри.
— Хорошо! — сказал Крюкохват. — Значит, так, нам нужен Богрод, чтобы управлять тележкой, — у меня уже нет на это полномочий. А волшебнику места не хватит.
Гарри направил на Трэверса волшебную палочку:
— Империо!
Волшебник повернулся и довольно резво двинулся прочь по тёмному коридору.
— Куда ты его отправил?
— Прятаться, — ответил Гарри и махнул волшебной палочкой в сторону Богрода.
Старый гоблин свистнул, и тут же из темноты, громыхая по рельсам, подкатила тележка. Все забрались в неё — Богрод впереди с Крюкохватом, Гарри, Рон и Гермиона втиснулись сзади. Гарри чудилось, что из главного зала доносятся крики.
Тележка дёрнулась и покатилась вперёд, набирая скорость. Они проехали мимо Трэверса, пытавшегося забиться в трещину в стене. Дальше начался лабиринт запутанных ходов, которые вели всё время вниз. За грохотом тележки ничего не было слышно. Ветер трепал волосы Гарри, мимо пролетали сталактиты, тележка мчалась куда-то в глубь земли. Гарри всё время оглядывался. Они ужасно наследили. Чем больше Гарри думал об этом, тем глупее казалась ему идея замаскировать Гермиону под Беллатрису, да ещё и взять с собой Беллатрисину палочку, когда Пожирателям смерти отлично известно, кто её украл…
Гарри никогда раньше не забирался так глубоко в «Гринготтс». Тележка, не сбавляя хода, завернула за угол, и перед ними возник водопад, обрушивавшийся прямо на рельсы.
Крюкохват закричал: «Нет!» — но затормозить они уже не успевали. Тележка на полной скорости пронеслась под водопадом. Вода заливалась Гарри в рот и в глаза, было нечем дышать. Тележка перевернулась, и все посыпались на рельсы. Гарри слышал, как тележка разбилась на куски о стену туннеля, что-то кричала Гермиона, Гарри невесомо заскользил по воздуху и плавно приземлился на каменный пол.
— Ам-мортизирующие чары, — отплёвываясь, объяснила Гермиона.
Рон помог ей подняться, и Гарри с ужасом увидел, что она больше не Беллатриса. Гермиона, мокрая насквозь, стояла перед ними в собственном обличье; мантия сразу стала ей велика. Рон тоже снова был рыжим и безбородым. Они посмотрели друг на друга, поняли всё и кинулись ощупывать свои лица.
— «Гибель воров»! — прокряхтел Крюкохват, поднимаясь на ноги и оглядываясь на водопад. Гарри уже догадался, что это не простая вода. — Он смывает любые чары и магическую маскировку. В «Гринготтсе» ждали, что мы попробуем сюда проникнуть, и заранее приняли меры!
Гарри увидел, как Гермиона проверила, на месте ли бисерная сумочка, и сам торопливо сунул руку под куртку — мантия-невидимка никуда не делась. Богрод недоуменно мотал головой: должно быть, вода смыла с него заклятие Империус.
— Он нам нужен, — повторил Крюкохват. — Без гринготтского гоблина не войти в охраняемый сейф. И Звякалки тоже необходимы!
— Империо! — в который раз повторил Гарри.
Его голос гулко прозвучал среди каменных стен. Он опять почувствовал, как волна его воли прокатилась от мозга по руке в волшебную палочку. Богрод покорился заклятию. Озадаченное выражение на лице старого гоблина сменилось вежливым равнодушием. Рон подобрал мешок с загадочными инструментами.
— Рон, по-моему, кто-то идёт! — сказала Гермиона.
Она протянула палочку Беллатрисы к водопаду и выкрикнула:
— Протего!
Магический щит пронёсся по коридору, расплескав поток заколдованной воды.
— Здорово придумано! — восхитился Гарри. — Крюкохват, идём дальше!
Все побежали за гоблином. Богрод едва поспевал за ними, пыхтя, словно старый пёс.
— А выбираться как? — спросил Рон.
— Об этом будем волноваться потом. — Гарри прислушался. Ему казалось, что поблизости что-то лязгает. — Далеко ещё, Крюкохват?
— Недалеко, Гарри Поттер, недалеко…
Они свернули за угол и увидели то, что готовились увидеть, — и всё-таки зрелище застало их врасплох.
Дорогу к четырем или пяти сейфам загораживал прикованный цепями громадный дракон. От долгого пребывания под землёй чешуя чудовища стала бледной и шелушилась, глаза были молочно-розового цвета. К тяжёлым железным браслетам на задних лапах дракона крепились цепи, приделанные к вбитым в скальную породу кольям. Огромные шипастые крылья были тесно прижаты к туловищу, в развёрнутом виде они заполнили бы весь подземный зал. Дракон повернул к пришедшим безобразную голову, заревел так, что задрожали каменные стены, и, разинув пасть, выпустил струю огня. Друзья отбежали за угол.
— Он почти ослеп, — пропыхтел Крюкохват, — но от этого только сделался ещё злее. Однако у нас есть средство с ним справиться. Он знает, что бывает, когда появляются Звякалки. Давайте их сюда.
Рон передал гоблину мешок, и Крюкохват вытащил оттуда целую кучу мелких металлических инструментов, которые при встряхивании издавали громкий звон, точно крошечные молоточки били по наковальням. Крюкохват раздал всем по такой штуке. Богрод послушно взял свою.
— Вы знаете, что надо делать, — сказал Крюкохват. — Он привык, что за шумом следует боль. Он отойдёт в сторону, а Богрод пусть приложит ладонь к двери сейфа.
Они осторожно выглянули из-за угла и двинулись вперёд, гремя Звякалками. Шум отдавался от скалистых стен, усилившись до того, что у Гарри в голове всё гудело. Дракон опять хрипло заревел и попятился. Гарри видел, что он весь дрожит мелкой дрожью. Подойдя ближе, Гарри разглядел у него на морде жуткие шрамы и понял, что дракона приучали бояться Звякалок при помощи раскалённых мечей.
— Заставьте его приложить ладонь к двери! — крикнул Крюкохват.
Гарри направил палочку на Богрода. Старый гоблин подчинился, приложил руку к деревянной панели, и дверь сейфа растаяла в воздухе. Перед ними открылось нечто вроде пещеры, забитое от пола до потолка. Там громоздились золотые монеты и кубки, серебряные доспехи, шкуры неведомых животных — одни в колючках, другие с обвисшими крыльями, — драгоценные сосуды с зельями, череп в короне.
— Ищите, быстро! — сказал Гарри, и все бросились в пещеру.
Гарри подробно описал Рону и Гермионе чашу Пенелопы Пуффендуй, но если в сейфе хранился какой-то другой, неизвестный ему крестраж, никто и понятия не имел, как он может выглядеть. Впрочем, Гарри едва успел осмотреться — позади глухо звякнуло, дверь вернулась на место и запечатала их в сейфе, в полной темноте. Рон вскрикнул от неожиданности.
— Ничего страшного, Богрод потом нас выпустит! — успокоил всех Крюкохват. — Засветите, что ли, свои волшебные палочки. И поторопитесь, времени очень мало!
— Люмос!
Гарри повёл вокруг светящейся волшебной палочкой. В луче засверкали драгоценные камни — Гарри узнал поддельный меч Гриффиндора, лежавший на полке в куче каких-то цепей. Рон и Гермиона тоже засветили волшебные палочки и рассматривали груды сокровищ.
— Гарри, может, вот это? А-а-а-а-а!
Гермиона закричала от боли. Гарри посветил в ту сторону и увидел, как у неё из рук выпал украшенный драгоценностями кубок. Ударившись об пол, он рассыпался целым дождём кубков. В один миг десятки одинаковых кубков раскатились по всей пещере, настоящий уже невозможно было отличить.
— Я обожглась! — простонала Гермиона, дуя на пальцы.
— Заклятия Умножения и Пылающей руки! — воскликнул Крюкохват. — Всё, до чего вы дотронетесь, будет обжигать вас и умножаться, но копии ничего не стоят, а если их станет слишком много, нас просто задавит тяжестью золота!
— Так, ничего не трогаем! — отчаянно крикнул Гарри, но в этот самый миг Рон подпрыгнул на месте — подошва его ботинка прогорела насквозь, коснувшись раскалённого металла.
— Стой, не двигайся! — Гермиона схватила Рона за руку.
— Только смотрим! — сказал Гарри. — Помните: чаша золотая, довольно маленькая, с двумя ручками, на ней выгравирован барсук. Если не найдётся, ищите что-нибудь со знаком Когтеврана — орлом…
Они осторожно поворачивались вокруг своей оси, освещая все углы и закоулки, но совсем ничего не задеть было невозможно. От прикосновения Гарри посыпались поддельные галеоны, пополнив груду кубков на полу. Теперь в пещере буквально некуда было ступить, от раскалённого золота веяло жаром, как из кузнечной печи. Свет волшебной Палочки скользил по щитам и шлемам гоблинской работы, наваленным на полках до самого потолка. Гарри поднимал палочку всё выше, и вдруг луч выхватил из темноты предмет, при виде которого у Гарри замерло сердце и рука задрожала.
— Вон она — там, наверху!
Рон и Гермиона посветили туда же. В тройном луче искрилась маленькая золотая чаша, принадлежавшая когда-то Пенелопе Пуффендуй и перешедшая по наследству Хэпзибе Смит, у которой её украл Том Реддл.
— А как мы её достанем, если ничего трогать нельзя? — поинтересовался Рон.
— Акцио, чаша! — крикнула Гермиона — с горя, как видно, забыв, о чём их предупреждал Крюкохват.
— Бесполезно, не подействует! — проворчал гоблин.
— Что же тогда делать? — сердито спросил Гарри. — Если хотите получить меч, Крюкохват, помогите нам… Стойте! А мечом можно прикасаться? Гермиона, дай мне его!
Гермиона пошарила в складках мантии, вытащила расшитую бисером сумочку и, покопавшись в ней, достала блистающий меч. Гарри схватил усыпанную рубинами рукоять и коснулся клинком ближайшего серебряного кувшина. Кувшин не размножился.
— Если подцепить мечом за ручку… Только как я туда доберусь?
Даже Рон, самый высокий из них, не смог дотянуться до полки. От заколдованных сокровищ расходились волны жара, у Гарри по лицу и спине катился пот. Он мучительно пытался придумать, как добраться до чаши, и тут за дверью взревел дракон и загрохотали Звякалки.
Вот теперь они по-настоящему попались: выйти из сейфа можно было только через дверь, а там, судя по всему, собралась целая орда гоблинов. Гарри увидел ужас на лицах Рона и Гермионы. Лязганье зазвучало громче.
Гарри сказал:
— Гермиона, мне обязательно нужно добраться до верхней полки…
Она взмахнула волшебной палочкой и прошептала:
— Левикорпус!
Гарри вздёрнуло в воздух за лодыжку. Взлетая, он ударился о какие-то латы, их раскалённые добела копии тут же посыпались на пол. В пещере и так уже было тесно; Рон, Гермиона и двое гоблинов отскочили, вопя от боли и налетая на другие предметы, которые тоже начали множиться. Злосчастные взломщики кричали и барахтались в прибывающей лавине раскалённых сокровищ. Гарри подцепил клинком ручку чаши.
— Импервиус! — взвизгнула Гермиона в отчаянной попытке защитить себя, Рона и гоблинов от обжигающего металла.
Новый крик, ещё ужаснее прежних, отвлёк внимание Гарри. Он оглянулся — Рон и Гермиона ещё стояли по пояс в сокровищах, держа за руки Богрода, а Крюкохвата уже засыпало с головой, торчали только кончики длинных пальцев.
Гарри вцепился в эти пальцы и рванул. Обожжённый гоблин с воем показался из-под завала.
— Либеракорпус! — заорал Гарри.
Они с Крюкохватом грохнулись на растущую гору сокровищ, и меч вылетел из руки Гарри.
— Держи! — завопил Гарри, еле выдерживая боль от ожогов и тяжесть Крюкохвата, который снова полез к нему на плечи, спасаясь от раскалённого металла. — Где меч? На нём чаша!
Звяканье за дверью стало уже оглушительным. Поздно, слишком поздно…
— Есть!
Крюкохват первым заметил меч и прыгнул. В эту секунду Гарри понял, что гоблин с самого начала не верил, что они сдержат слово. Ухватив Гарри одной рукой за волосы, чтобы не свалиться в бурное море обжигающего золота, Крюкохват поймал рукоять и поднял меч высоко над головой Гарри.
Золотая чаша сорвалась с клинка и взлетела в воздух. Гарри с гоблином на плечах нырнул за ней и успел-таки схватить. Она обожгла ему руки до мяса, но Гарри не выпустил её, хотя сверху на него посыпались бесчисленные сверкающие чаши. Дверь сейфа распахнулась, лавина пышущего жаром золота и серебра вынесла Гарри, Рона и Гермиону во внешнюю пещеру.
Почти не чувствуя боли от ожогов, Гарри сунул чашу в карман и потянулся за мечом, но Крюкохвата уже и след простыл. Гоблин при первой возможности соскочил со спины Гарри и кинулся удирать, размахивая клинком и вопя: «Караул! Грабят! Караул!» Он мигом скрылся в толпе своих соплеменников, которые были все до одного вооружены кинжалами и поверили ему без колебаний.
Оскальзываясь на раскалённом металле, Гарри поднялся на ноги и понял, что нужно прорываться.
— Остолбеней! — прокричал он.
Рон и Гермиона подхватили. Струи красного огня полетели в толпу. Несколько гоблинов повалились на пол, зато другие хлынули вперёд. Из-за угла выбежали несколько волшебников.
Прикованный дракон взревел, и над головами гоблинов прошёлся огненный вихрь. Волшебники, пригибаясь, умчались, откуда пришли. Гарри охватило вдохновение, а может, безумие. Он направил волшебную палочку на железные ножные кандалы огромного зверя:
— Релашио!
Кандалы со стуком упали.
— За мной! — Гарри бросился к слепому дракону, на бегу посылая Оглушающие заклятия в толпу гоблинов.
— Гарри, Гарри, что ты делаешь? — кричала Гермиона.
— Давайте, залезайте, скорее!
Дракон ещё не понял, что наконец-то свободен. Гарри наступил на сгиб его задней лапы и, подтянувшись, забросил себя на спину зверя. Чешуя была тверже стали, дракон, кажется, его даже не почувствовал. Гермиона вскарабкалась следом за Гарри. За ней залез Рон. Ещё секунда — и до дракона дошло, что он больше не привязан.
Он с рёвом поднялся на дыбы. Гарри изо всех сил упёрся коленями, цепляясь за неровную чешую. Развернулись крылья, сшибая визжащих гоблинов, точно кегли. Дракон взмыл в воздух. Гарри, Рон и Гермиона распластались у него на спине, чтобы не задеть о потолок. Дракон метнулся к выходу в туннель. Гоблины с воплями швыряли в него кинжалы, но оружие отскакивало от бронированных боков.
— Не пролезем, он слишком большой! — закричала Гермиона, и тут дракон распахнул пасть и снова дохнул огнём, круша стены и потолок туннеля.
Дракон всей своей мощью протискивался в дыру. Гарри зажмурился от жара и пыли. Он чуть не оглох от грохота камней и рёва дракона и только цеплялся из последних сил, каждую секунду ожидая, что сейчас свалится на пол. Вдруг он услышал голос Гермионы:
— Дефодио!
Гермиона помогала зверю расширять отверстие туннеля.
Дракон рвался вверх, к свежему воздуху, прочь от вопящих и лязгающих гоблинов. Гарри и Рон стали помогать Гермионе, разбивая потолок на куски заклинаниями Долота.
Они миновали подземное озеро, и громадный рычащий зверь словно почуял впереди свободу. Он замолотил шипастым хвостом, сзади рушились гигантские сталактиты, крики гоблинов и лязг металла затихали вдали. Дракон расчищал себе дорогу огнём…
Наконец соединёнными усилиями заклинаний и драконьей мощи они проломились из туннеля в мраморный зал. Люди и гоблины шарахнулись в разные стороны. Здесь дракон смог как следует расправить крылья. Он повернул рогатую голову ко входу, на запах свежего воздуха, и взлетел. Неся на спине Гарри, Рона и Гермиону, он сорвал с петель металлические двери, вывалился в Косой переулок и поднялся в небо.
