«О философском камне». «Трактату, — пишет Ч. Николл, — предпослано негодующее письмо на латыни, обращенное к императору Рудольфу: „Хотя я дважды претерпел в Богемии позор кандалов и тюремного заключения — бесчестье, которому я не подвергался ни в одной другой стране, — дух мой оставался свободным и непрестанно упражнялся в постижении философии, презираемой только злодеями и глупцами“. Несмотря на тяготы заточения, Келли „совершенно неспособен пребывать в праздности“. Заключает он так: „Нет ничего более древнего, прекрасного и желанного, нежели истина, и всякий, кто ею пренебрегает, непременно проведет всю свою жизнь во мраке. Тем не менее род человеческий всегда предпочитал и будет предпочитать отпускать на волю Варавву и распинать Христа — и это как раз то, что я (без сомнения, к собственному благу) познал на самом себе. Уповаю, однако, что моя жизнь и мой нрав станут известны потомкам и они причтут меня к тем, кто претерпел великие страдания ради истины“».
